Восстание Маликании

Битва за истину. Часть 5

Энерайз надавил сильнее, острие безуспешно пыталось пробиться к мозгу. Белиндор вытянул рот в клыкастую улыбку, резко схватив муликанца за запястье.

— Ты оскорбляешь меня, Энерайз Муликан. Неужели ты и вправду думал, что я не вынес урока после битвы с Джореллом?

Белиндор постучал себе по лбу, его насмешливая ухмылка была громче любого хохота. Хватка на запястье муликанца стала крепче, бринрок не желал отпускать букашку и намеревался раздавить. Секира метнулась к Энерайзу, ее мощь встретилась с неумолимостью барьера идеального защитника. Белиндор собирался бить до тех пор, пока у проклятого муликанца ни иссякнут последние капли илуния. Но что-то произошло, боль резко заполонила все тело, и бринрок исчез в миллионах маленьких взрывов.

— Ты так сконцентрировался на своей дорогой черепушке, что не заметил другой атаки. Наверняка ваши воины сдохли уже некоторое время назад. Тебе просто понадобилось больше времени. Прощай, Белиндор Йек` Та̀рго

Энерайз разговаривал с пустотой, что осталась от тела бринрока, он уверовал в победу, но вера оказалась муляжом, что рассыпался прахом, когда все та же необъятная яростная мощь впилась ему в чувства за спиной. Муликанец резко обернулся, не веря своим глазам. Белиндор, молча, сидел на груде камней, секира облокотилась на правое плечо, рука слегка обвилась вокруг древка.

— Тебе нужно было участвовать на турнире. Ты силен, но у тебя самого давно не было сильного, достойного противника, это ощущается по тому, как сильно недооцениваешь меня. То был не я, а мой идеальный киборг, которого трудно отличить от оригинала. Ты прикончил его, пока я изучал тебя.

— Когда ты успел? — прошипел Энерайз, гневаясь, что не заметил этого.

— Настоящий гений не раскрывает своих секретов, — ответил великан, покачав пальцем. — Да и воины наши тоже целы, старина Мальдрус придумал, как не дать тебе убить их.

— Невозможно…

— Вот поэтому я и говорю, что у тебя давно не было достойного противника, — Белиндор посмотрел на небо, туда, где светило солнце. — Однако ж, давно никто не называл мое полное имя, — голос великана был подобен движению горных пород, устрашая своей силой. — У моего народа есть такой обычай, что сохранился еще во многих уголках нашей империи. Когда бринрок умирает, его родня втаптывает тело в землю своими копытами, при этом отплясывая танец плодородия. Так они удобряют почву, в которой будут сеять, оживляют землю, по полям которой будет мчаться молодое поколение бринроков. Умерший отдает дань земле, что вскормила и вырастила его.

Белиндор поднялся с места, окруженный красным пламенем, что танцевало на нем, тянувшись вверх.

— Скажи мне, Энерайз Муликан, готов ли ты сегодня отдать дань этой земле?

Старший Муликан направил на бринрока меч, не двигаясь с места.

— Наша битва только начинается, — пригрозил Энерайз, вновь объятый своей энергией. — Горячий ветер Муликанских пустынь сметет вас, как и прочих слабых до этого.

— Я не боюсь ветра, — с гордостью ответил Белиндор. — Ведь я, Йек` Тарго, что на бринрокском означает «Идущий против ветра».

Мальдрус бежал впереди, убивая всех на своем пути. Вход в крепость охраняла небольшая армия из дредмехов, илмашин, пустышек и муликанских стражей. Они заняли укрепленные позиции, но мало что могли противопоставить жестокости маликанца. Проревели выстрелы, лучи вонзились в дальнобойные машины, растворив их в адском темно-зеленом пламене. Горящие остовы артиллерийских башен изливали огненные языки, что доедали лежащие вокруг них трупы. Мальдрус телепортировался в гущу защитников, подвергнув их коррозии жизни. Молодые, здоровые воины в криках обращались в прах, машины замирали и опадали, становясь ржавой трухой. Только мастерам шестнадцатого круга было под силу выстоять против подобного, но пустынные гвардейцы были связаны битвой с гладиаторами-мастерами и Лейдергадом.

Он ворвался внутрь, вышибив массивные тройные двери. За ним вбежало три единокровных, один из которых должен был взломать систему. Остальные солдаты заняли позиции вокруг трансляторной крепости, чтобы выиграть время. Мальдрус вычищал каждое помещение с методичной скрупулезностью, оставляя внутри комнат одни лишь трупы. Ему нужно обезопасить здание и как можно скорее занять оборонительную позицию на крыше, пока хакер будет делать свою работу. Последнее помещение в конце длинного коридора, потолочные автотурели открыли огонь, дырявя стены и, кроша внутреннюю обшивку здания. Шесть выстрелов и столько же обломков рухнуло на пол, высокие сдвоенные двери вышибло взрывом, поле лопнуло, не оказав никакого должного сопротивления.

Мальдрус ураганом ворвался в круглое просторное помещение, поменяв винтовку на два пистолета. Грохот ударами грома оглушил командный центр, разрывая тела на ошметки, превращая кровь в черные облачка пара. Две секунды и последняя груда костей и мяса рухнула на пол с мясистым шлепком. Мальдрус замер, стоя посреди учиненной им бойни, будто прислушиваясь. Он резко повернул голову в сторону одной из дверей. Открыв ее, мститель обнаружил молодую муликанку, спрятавшуюся в комнате с отключенным роботом уборщиком. Она прижалась к стене, закрывая ладонью рот и дрожа от испуга. Мальдрус глядел на нее, огоньки тихо плясали в глазницах, словно пара влюбленных, желающих произвести друг на друга впечатление.

Маликанец приложил к своей маске палец, громко прошипев и, медленно закрывая за собой дверь. Захлопнув её, он приставил вплотную пистолет и выстрелил. Из комнаты послышался звук падающего, обезглавленного тела. Хакер и два охранника ворвались внутрь, не обращая никакого внимания на произошедшую здесь резню. Муликанец сбросил с главной панели чей-то труп, начав спешно подключаться к системе.

— Как много времени тебе нужно? — поинтересовался Мальдрус, преобразуя пистолеты вновь в винтовку.

— Не меньше часа, — ответил хакер, продолжая бегать пальцами по нескольким панелям одновременно.

— Час? Это ни мало для системы такого уровня? — удивился маликанец.

— Мало, но для того, кто состоял в команде по разработке, это самый раз. К тому же, час это совсем не точно, может быть и больше. Возможно, после меня тут могли подстраховаться и внести несколько изменений. Ну ничего… этот ублюдок Солар ответит за все, когда я покажу ему, кто здесь настоящий гений.

— Солар? Причем здесь этот развратный гавнюк?

— Однажды, я посмел не уступить ему столик в дорогом ресторане, место в котором забронировал за три года. Ублюдку видите ли понадобился именно мой столик, хотя администрация предлагала ему другой, и императорский этаж был полностью свободен, но сукин сын уперся и настаивал на том, что хочет именно мое место… Я не уступил, гордым был. Потом мне пришло уведомление, будто анализ моей крови показал, что я на девяносто процентов маликанец, что недопустимо и работать на правительственные учреждение или занимать хорошие должности не имею права. Эта сука лишила мне всего из-за гребаного столика! Где здесь вообще логика?!

— Ах, и после этого, ты, что называется, прозрел и увидел, какая у тебя деспотичная империя? — начал издеваться Мальдрус.

«Однако», — подумал он. — «Логика здесь отсутствует лишь на первый взгляд… если немного капнуть, можно увидеть, как Солар собственноручно настроил против империи одного из великолепных хакеров, что после примкнул к единокровным. Глупое совпадение, или…».

— Мальдрус, — голос прозвучал в передатчике и принадлежал одному из капитанов, что остался снаружи.

— В чем дело?

— На нас надвигается армия. Боюсь, мастер Белиндор не смог сдержать их всех.

— А говорил, что справиться, — Мальдрус улыбнулся, представляя, сколь сильным оказался Энерайз. — Я отправляюсь на крышу, встретим этих работорговцев нашей чистой яростью.

Двести тысяч воинов окружили станцию полукругом, готовясь к массивному штурму. Они были злы и голодны до битвы. Ветераны, натасканные лично Энерайзом, жаждали скрестить мечи с гладиаторами, чья жизнь была сплошная битва, и об их мастерстве ходило ничуть не меньше легенд и истории, чем о прославленных героях муликанцах. Пармид Варл стоял во главе этой армии, осознавая, что именно ему придется иметь дело с самым психованным маньяком во всей вселенной. Он облизнул губы от предвкушения, его цель показалась на крыше.