Высокий, царственный и сварливый

Глава 9

Эсмеральда

Эсмеральда:

«Он джентльмен!!! Кай — абсолютно ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ джентльмен!!!»

«Он само совершенство!!!»

«Я люблю его!!!»

Мария:

«Тебя тоже с добрым утром»

«И я думала, мы уже установили, что он был всего лишь…»

«Притормози!! Есть несколько шагов к соблазнению! Не переходи сразу к "Я люблю тебя"!»

«Теперь расскажи мне, что произошло»

— У тебя прекрасный голос, принцесса, — промурлыкал Пьер.

Я запнулась на полуслове, когда яростный румянец залил моё лицо, но попыталась продолжить чтение по книге в моих руках, как будто он ничего не говорил.

— В сочетании с твоим акцентом…чёрт. Я мог бы слушать тебя весь день.

Мои щёки заболели от того, как сильно я улыбалась.

— Тогда перестань болтать и слушай.

— Но мне нравится с тобой и разговаривать.

— Пьер, — игриво предупредила я, отрывая взгляд от страницы.

— Ладно, хорошо, я закрою рот, — сказал он со смешком и прислонился плечом к полкам, скрестив руки на груди, натягивая ткань своего тонкого черного джемпера с V — образным вырезом.

После утренней конференции, посвященной особым достижениям некоторых граждан Невиша из всех семи государств, и частного чаепития с пирожными после обеда во дворце Чаукхам со всеми членами королевских семьей, правящие монархи отправились на нескольких автомобилях в город на свою ежегодную прогулку.

После этого другие принцы и принцессы быстро разъехались по своим временным резиденциям, хотя принц Арш и принц Фэй предложили устроить прогулку для некоторых из младших, взяв с собой Адама и принцессу Дабиру из Шаха.

Кай направился в свой кабинет, а я оказалась в библиотеке дворца Чаукхам, читая роман Tregency, который я взяла с полки, когда Пьер нашел меня. Поэтому мы оба прижались к полкам, пока я стояла на маленькой стремянке и читала ему вслух.

Это был первый раз, когда я увидела Пьера без поварского фартука. Всё это время он прятал под ним рельефные мышцы. Объективно говоря, Пьер был просто конфеткой для глаз. Но я ничего не почувствовала. Потому что он не был Каем.

Я снова взглянула на страницу.

“Он, спотыкаясь, остановился на пороге комнаты. Время замедлилось, когда его сердце выпрыгнуло из груди с пронзительно громким стуком. Его Джульетта смеялась с другим мужчиной. С его лучшим другом”.

— Вот чего ты заслуживаешь, маркиз, за то, что прогнал её, идиот.

Я ухмыльнулась.

“Он опоздал? Она выбрала Рауфа вместо него?”

— Конечно. У Джульетты есть мозги.

— Пьер! — я рассмеялась, опуская книгу и свирепо глядя на него.

Но вместо голоса Пьера я услышала голос Кая.

— Эсмеральда!

Моё сердце взорвалось, и я вскинула голову так быстро, что чуть не ударилась.

Кай стоял в конце прохода позади Пьера, выглядя таким же совершенным и великолепным, как и всегда. На нём всё ещё был тот тёмно — серый костюм — тройка, в котором он был утром, только немного помятый. Он ослабил галстук и расстегнул пуговицы жилета. И, чёрт возьми, из — за этого он выглядел чертовски сексуально в сочетании с естественным нахмуренными бровями и щетиной на подбородке.

— Кай. Привет, — воздух в библиотеке испарился, или у меня отказали легкие.

— Разве это не мой любимый принц, — сказал Пьер, снимая с полки.

Кай поджал губы и кивнул су — шефу. Он широко расправил плечи и засунул руку в карман брюк.

— Пьер.

— Вау, — сказал Пьер, качая головой. — Значит, ты собираешься вести себя так, будто мы не были лучшими друзьями с рождения только потому, что здесь есть красивая принцесса? Понял.

Я ухмыльнулась им, и челюсть Кая сдвинулась — сомкнулась или перекатилась, я не могла точно сказать.

— Всё не так, — хрипло произнес он, затем перевёл взгляд на меня. — Ты готова идти?

Я захлопнула книгу.

— Готова.

Итак, каким — то образом мы с Каем договорились сходить в дворцовые конюшни, прежде чем он скрылся в своём кабинете. Мария будет мной гордиться.

— Чёрт возьми, — вздохнул Пьер. — Мне нужно знать, простила Джульетта Торнуэлла или нет. Не почитаешь мне ещё, принцесса, после ужина, прежде чем я отправлюсь домой? Пожалуйста?

— Договорились, но только потому, что мне тоже интересно.

— Тогда увидимся в восемь, ваше высочество, — Пьер взял меня за руку и оставил лёгкий поцелуй на костяшках пальцев.

Когда он исчез за книжными полками, моё внимание сосредоточилось на Кае, как будто существовал только он. Словно меня не окружала моя самая любимая вещь в мире — книги. Его красивый хмурый взгляд стал еще глубже, когда он смотрел, как уходит Пьер. В профиль я видела, как втянулись его щеки, пока челюсть не стала похожа на острие ножа.

Я спустилась на две ступеньки со стремянки, привлекая внимание Кая.

— Ну что, пойдем?

Это заняло секунду или две, но он промычал что — то в ответ и отступил назад, позволяя мне пройти мимо него.

Конюшни дворца Чаукхам были похожи на что — то из сказок. Огромное здание из дуба с несколькими стойлами, изогнутыми полукругом с одной стороны, расположенное в огромном огороженном загоне, который был разделен надвое. Сбоку из стойл выглядывало несколько лошадей, и Кай похлопал по носу белую лошадь, мимо которой мы проходили, направляясь к открытым дверям.

Я сменила платье на более удобные облегающие джинсы и белую рубашку с длинным рукавом под темно — зеленый джемпер на молнии. Кай сказал, что в конюшне есть пара сапог для верховой езды, которыми я могу воспользоваться.

Он, другой стороны, снял только пиджак и галстук и надел самую толстую и длинную куртку, которую я когда — либо видела в своей жизни. Она бы хорошо подошла для Тундры на севере Шаха, но не для теплого зимнего дня в Томе.

Но пожилой загорелый мужчина с подстриженной бородкой цвета соли с перцем, казалось, не стал подвергать сомнению странный выбор Кая для верховой езды, когда отвернулся от парня, проверявшего стремя, свисающее с бока великолепной шоколадно — коричневой лошади. Без сомнения, чистокровный скакун, выведенный от сильнейшей лошади штата Хаас.

— Принц Кай, — радостно поприветствовал мужчина с поклоном. — Я вижу, вы привели с собой гостя.

Кай мягко улыбнулся в ответ и жестом указал на него.

— Принцесса Эсмеральда, это Хорхе, начальник конюшни.

— Добрый день, Хорхе, — сказала я, протягивая мужчине руку. — Я знаю, что вы ожидали только принца Кая, поэтому, надеюсь, вы не против моего появления.

Хорхе быстро снял кожаную перчатку и пожал мне руку.

— Вовсе нет, ваше высочество. Я очень рад, что вы посетили мои конюшни. Вы будете сопровождать его высочество в поездке?

Я с надеждой наклонила голову.

— Если это не слишком большая просьба.

— Конечно, нет, — сказал он со смешком. — Мы можем подготовить лошадь за несколько минут. И раз уж вы здесь, мы можем подготовить лошадь по вашему выбору.

Я лучезарно улыбнулась ему.

— Я бы с удовольствием, — я немедленно начала осматривать конюшни.

— Хорхе, принцессе Эсмеральде нужно будет одолжить пару сапог пятого³ размера, — сказал Кай у меня за спиной.

— Конечно. Аладдин.

— Уже в процессе, — сказал парень, передавая поводья гнедой лошади Хорхе.

— И не забудь куртку и ботинки принца Кая! — крикнул ему Хорхе вслед как раз в тот момент, когда я остановилась перед третьей кабинкой справа.

Внутри был чернокожий гигант, демонстрируя свой профиль, пока жевал висящий тюк сена. По меньшей мере семнадцать ладоней в высоту, мощный, но худощавый, и, судя по тому, что я мог разглядеть в этом великолепном существе, каждый его дюйм был обсидианово — чёрным. Эти бездонные глаза, аккуратная грива, шерсть, сияющая так ярко, словно шелк.

— Кто это? — спросила я.

— Кто? Подождите, вы имеете в виду Баки? — удивленно переспросил Хорхе. — Ах, подождите, подождите, ваше высочество, я бы не подходил слишком близко!

Паника в голосе начальника конюшни остановила меня.

— Он что, необученный?

— Нет, нет, он не необученный, просто…Баки может быть немного агрессивным. Мы должны посмотреть, как он отнесется к вам, мэм.

Взгляд Хорхе скользнул мимо меня, я проследила за его взглядом и увидела, что он смотрит на Кая. Он ответил на их безмолвный разговор кивком.

— Всё в порядке, Хорхе. Принеси ей яблоко.

— Конечно, — как только Аладдин вернулся с двумя парами ботинок и поношенной черной курткой, мужчина постарше поспешил в том же направлении, откуда вернулся Аладдин.

— Яблоко? — повторила я, обращаясь к Каю.

Он подошел ко мне.

— Угу. Если он возьмёт его у тебя, ты сможешь оседлать его.

При звуке голоса Кая Баки повернул голову в нашу сторону и уставился на нас. Конь шагнул вперед и высунул голову из — за стойла, двигая ей, словно подзывая Кая. Кай подошел к нему.

— Он твой? — спросила я, чувствуя, как воздух в моих легких заменяется тяжелой, головокружительной вязкостью, когда я смотрела, как Кай с мягкой улыбкой на губах гладит лошадь.

— Ага.

Я понятия не имела, как одному тихому звуку удавалось передать столько любви, но Каю это удалось. Я почувствовала это прямо в груди. Видеть, как он так сильно заботится о животном, было опасно. Это подтолкнуло мою влюбленность к краю обрыва, который вел в бездонную пропасть под названием любовь.

— Я нашел его ещё жеребенком, раненым и брошенным в канаве, когда несколько лет назад путешествовал с Фэем и несколькими друзьями на юг.

Что ж. здравствуй, край обрыва любви. Наконец — то мы встретились.

Я пыталась сопротивляться тебе, правда, но потом он сказал мне, что спас маленького жеребенка, как будто это было обычным делом, так что это было вне моего контроля.

Чёрт, почему? Почему он сказал мне, что спас Баки? Как я могла не превратиться в лужицу любви и вожделения при мысли о том, что он пытался успокоить испуганного маленького жеребенка, покрытого грязью, когда вытаскивал бедняжку из канавы?

К счастью, в этот момент вернулся Хорхе, так что мне не пришлось пытаться придумывать внятный ответ, который не был бы таким: “Мне кажется, я влюблена в тебя”. Но как только яблоко оказалось у меня в руке, а Хорхе и Кай отступили назад, до меня дошла тяжесть того, чего мне нужно достичь.

Была доля правды в идее, что животные лучше всех разбираются в людях. Итак, если лошадь не посчитает, что мне можно доверять, то это обречет на неудачу прогресс, которого я пыталась добиться с Каем. Другими словами, я, возможно, только что выстрелила себе в ногу. Дерьмо.

Пожалуйста, возьми яблоко. Пожалуйста, возьми яблоко. Пожалуйста, возьми яблоко.

Я мысленно повторила заклинание, приближаясь к Баки. Лошадь замерла, когда он свирепо посмотрел на меня, прежде чем отступить назад, шурша сеном под копытами. Что ж, это было отличное начало.

Стараясь не смущаться, я подняла яблоко и протянула ему.

— Привет, Баки, — проворковала я. — У меня есть кое — что для тебя, — он грубо фыркнул. Чёрт. Быть судимой лошадью было тяжело. Я помахала перед ним яблоком на случай, если он не заметил его. — Ты не возьмешь его?

Ничего. Баки не пошевелился, он просто взъерошил голову.

Слишком напуганная, чтобы смотреть на Кая, я перевела взгляд на Хорхе.

— Он когда — нибудь раньше брал у кого — нибудь яблоко?

Хорхе неловко наклонил голову.

— Кроме самого принца Кая, э — э…нет. Но это не значит… — мужчина сдавленно выдохнул вместо окончания фразы, его глаза широко раскрылись.

Именно тогда я это почувствовала. Дуновение теплого воздуха, которое покалывало мою ладонь и пальцы. Звук сопения. И, наконец, прикосновение влажных широких губ, когда тяжесть яблока исчезла из моей руки. Я посмотрела на Баки, его глаза ночного неба пожирали мою душу, когда он сделал настоящее заявление, громко раздавливая, хрустя и чавкая.

Он взял его…

— Привет, — прошептала я с благоговением, от восторга уголки моих губ медленно приподнялись.

— Он принял его, — голос Хорхе прозвучал как шепот, затем стал громче. — Боже мой, он действительно взял его.

Смешок облегчения сотряс мои плечи, когда я взглянула на мужчину.

— Означает ли это, что я могу оседлать его?

— Да, да, конечно, — сказал Хорхе, широко улыбаясь. — Я возьму седло. Аладдин, отдай принцу Каю и её высочеству их сапоги.

— Всё в порядке, Аладдин, можешь оставить их там.

Моё сердце екнуло, когда Кай заговорил, как будто на мгновение я забыла, что он здесь. Эта мысль мгновенно стала непостижимой, когда он приблизился ко мне. Его шаги были почти бесшумными, но они громко отдавались во мне. Предвкушение переплелось с надеждой, создав канат, натянутый высоко в моей груди. Потому что он смотрел на меня.

Не просто смотрел на меня, а смотрел на меня. Прямо в меня. Оглядывал моё тело, изучал меня, требуя, чтобы я обнажилась перед ним. У меня перехватило дыхание, и я была в восторге, что являюсь пленницей его взгляда. Он остановился прямо передо мной, и я запрокинула голову, чтобы посмотреть прямо на него, ожидая.

Он наклонился ко мне.

— Что ты сделала с моей лошадью, Эсмеральда?

Хоть убейте, я не могла дышать. Пламя, разгоревшееся в моей груди и дикий пожар, перекрыли доступ воздуха изо рта в легкие. Обжигающий жар заструился по моей коже во всех направлениях, так быстро и сильно, что моё тело затряслось, а бёдра сжались.

Почему у него был такой голос?

В этом вопросе не было сварливого ворчания.

Это был грубый, шершавый, немного прерывистый и, может быть, чуть хрипловатый голос, который произнёс моё имя.

Как будто в его вопросе был какой — то подтекст. В том, как он стоял так близко ко мне. И это не имело смысла, потому что почему? Что? Как? Когда? Простите, почему?

Несмотря на пьянящее возбуждение, охватившее меня, я улыбнулась. По крайней мере, я надеялась, что это была улыбка на моих губах, а не выражение "трахни меня, папочка", потому что моё лицо горело так сильно, что онемело.

Я хотела сказать что — нибудь классное, загадочное или забавное, что произвело бы на него неизгладимое впечатление, но всё, что я смогла выдавить из себя, это тихое, с придыханием:

— Ничего.

Мои руки всё ещё дрожали, когда я меняла кроссовки на пару коричневых сапог для верховой езды. Но когда Баки был оседлан, а Кай одет в более короткую, но такую же толстую куртку, Хорхе принес мне стремянку, чтобы я могла забраться на Баки. Затем Кай взял поводья обеих лошадей и вывел их из загона.

Но прежде чем забраться в седло коричневой лошади, он повернулся к Баки и похлопал его по шее тяжелой рукой.

— Будь добр к ней, — прошептал он лошади.

Может быть, это было не для моих ушей, но я услышала его и чуть не растеклась, превратившись в бессознательную лужицу восторга на полу.