Высокий, царственный и сварливый

Глава 29

Кай

— Эсмеральда, — сказал я, заметив её в небольшом кругу с мамой и Джиджи.

Я едва не разминулся с ней в толпе болтающих членов королевской семьи и приглашенных гостей, собравшихся в садах дворца Чаукхам, наслаждаясь предпраздничными закусками и напитками, которые раздавал дворцовый персонал. Белые наряды, в которые все были одеты, готовясь к Празднику Жизни, были ослепительно яркими под утренним солнцем высоко в небе.

На мой взгляд, для празднования на улице было слишком холодно. Хотя разбрасывать разноцветную пудру по коридорам дворца было невозможно, поэтому мы должны были находиться на улице. Я не мог сказать, что холод меня не беспокоил, но я был более чем готов смириться с этим теперь, когда у меня была красивая девушка, с которой я мог отпраздновать. Преподнести раскрашенную белую розу, как это делали мужчины, вернувшиеся с Войны Мятежников, своим любимым более восьмисот лет назад.

Может быть, я был плохим сыном и внуком, раз полностью проигнорировал маму и Джиджи, но я не мог оторвать глаз от своей Бэббл, когда остановился рядом с ней. Моя девушка.

Её волосы были собраны в хвост. Я никогда не видел, чтобы они были так собраны. Мне так сильно захотелось прикоснуться к ним. Заправить пряди, обрамляющие её лицо, за уши и коснуться двух элегантных кос. Они сходились у неё на затылке, где были перевязаны лентой для волос, оставляя остальную часть её волнистых волос распущенными и собранными в низкий хвост.

Холодный ветерок, трепавший белый шелк её юбки вокруг голых икр, придал её щекам и носу восхитительный румянец. И её серовато — карие глаза невероятно ярко сверкнули за длинными, накрашенными тушью ресницами, когда она улыбнулась мне. Это было сногсшибательно.

Я сильно потянул себя за левое ухо, так как оно горело. Чёрт, почему я так нервничал?

— Ты собираешься что — то сказать или просто будешь палиться на неё?

Я чуть не выпрыгнул из собственной кожи от насмешливого тона Джиджи, как будто она выкрикнула эти слова. Её тонкие красные губы изогнулись в ухмылке, прямые белые волосы развевались на плечах, когда она понимающе покачала головой. Мамина усмешка была такой же проницательной, хотя в её чернильно — чёрных глазах была теплота, которая смягчила её веселье. С горящими щеками я прочистил горло и снова потянул себя за ухо.

— Да, — прохрипел я. — Кэнди, Тревор и Зейн здесь, и я хотел представить их Эсмеральде.

— Ну, не забудь действительно говорить, когда будешь представлять им Эсмеральду.

Вау. Спасибо за это, Джиджи.

— Хотя, я полагаю, пускать слюни на неё перед всеми — это один из способов объявить, что она твоя девушка, — добавила она, дразняще изогнув бровь. — Но это заняло у тебя достаточно много времени, не так ли?

Я её любимый внук. Вероятно.

Стиснув зубы, я дернул себя за ухо, пытаясь избавиться от смущения, пока мама и Эсмеральда смеялись надо мной. Мы с Эсмеральдой сказали нашим семьям, что официально встречаемся всего пару часов назад; нам даже удалось быстро поболтать по — семейному перед завтраком. Шехрияр и его мать, Катия, тоже были там. В какой — то момент, когда моя влиятельная семья окружала Эсмеральду, Шехрияр и дядя Арш тоже пришли к некоторому взаимопониманию.

Я должен признать, что, видя, как моя семья приветствовала её и так быстро создала для неё свой собственный мини — фан — клуб, мне было чертовски приятно. Они уважали её, восхищались ею и без всякого вежливого притворства. Но это было взаимно. Она была такой же с ними. И было так приятно видеть её с ними. Как будто ей суждено было стать частью моей семьи. Частью меня.

Моя единственная жалоба заключалась в том, что моя семья использовала наши отношения в качестве оружия, чтобы дразнить меня сколько душе угодно. Я представляю экспонат А.

— Спасибо, Джиджи, — проворчал я, и неохотная улыбка тронула мои губы. — С этого момента я не забуду регулярно вытирать уголки рта, — Джиджи подмигнула, чертовски гордясь собой, когда я положил руку на поясницу Эсмеральды. — Теперь мы свободны?

— Конечно. Идите, — сказала мама, нежно положив ладонь на руку Эсмеральды. — Иди, развлекайся.

Люди смотрели, как я через сад ухожу с Эсмеральдой от своей семьи. Я не особо обращал внимания на любопытные взгляды, но я скользнул рукой по её спине к талии, по — хозяйски сжимая её.

Моя Бэббл. Моя Эсмеральда. Мой человек. Моё сердце. Пусть они все, блядь, видят, что она моя.

Прошлой ночью она была такой храброй, доверив мне бремя, которое так долго несла. И после того, как она посмотрела на меня, словно испуганный маленький олененок, ожидающий не чего иного, как смерти, будь я проклят, если когда — нибудь буду избегать её на людях. Я не собирался давать ей повод сомневаться в том, что мне, чёрт возьми, наплевать на её незаконнорожденность. Обстоятельства её рождения, которые она не могла контролировать, ничего для меня не значили. Я бы никогда не стал думать о ней хуже из — за этого и не хотел бы, чтобы она была какой — то другой.

Эсмеральда положила маленькую ручку мне на грудь и начала водить большим пальцем взад — вперед по моему белому джемперу.

— Тебе не холодно без куртки? — спросила она.

— Холодно, но снизу у меня термофутболка, — честно пробормотал я, потому что это дало мне повод обнять её мягкое тело еще крепче. — Будь рядом и согрей меня, пожалуйста.

— Конечно, сэр, — промурлыкала она.

Яростная искра вожделения пронзила мой пах.

— Бэббл, — низко прорычал я сквозь стиснутые зубы. Как паршивка, которой она и была, она хихикнула и прижалась теснее. Я не так долго мог сохранять хмурый вид, когда её восторг был таким заразительным.

Мы быстро добрались до арочной решетки из роз, ведущей к закрытому пространству, в котором собрались мои друзья. Следуя за Эсмеральдой вниз по единственной каменной дорожке, я нырнул с головой под голые переплетающиеся ветки. Зейн, Тревор и Кэнди смеялись вместе с Пьером со стеклянными бокалами в руках, когда заметили нас.

— А, он вернулся с нашей принцессой, — сказал Пьер, улыбаясь Эсмеральде, когда остальные трое подвинулись, освобождая нам место в кругу.

— Привет, Пьер, — сказала она, и в её голосе послышался легкий смех.

Может быть, это из — за того, что белая толстовка, джинсы и кроссовки Пьера делали его рубиново — красные глаза ещё более сияющими, чем обычно, но мне захотелось наклониться и выколоть ему глаза за то, что он посмел взглянуть на неё. И почему он так улыбается ей?

— Ты не шутил насчет всей этой истории с ревностью.

Моё внимание переключилось на Зейна, самого высокого из нас пятерых, потирающего загорелой рукой свою темную бороду. Солнечный свет блеснул на серебряном обручальном кольце у него на пальце. Он посмотрел на меня с любопытной искоркой веселья в карих глазах, отчего кровь прилила к моему лицу.

Зейн, отец двоих маленьких детей, был самым новым пополнением в нашей группе, став нашим другом в университете, но он был единственным, кто лучше всех понимал меня. Я предполагал, что это потому, что мы оба были старшими детьми в наших семьях, и он был будущим генеральным директором сети отелей своей семьи.

Пьер рассмеялся.

— Я говорил вам, а вы, ребята, мне не верили, — он пошевелил бровями. — Зверь превратился в принца, но наш принц превратился в ревнивого зверя.

Я уставился на него, дергая себя за горящее ухо. По другую сторону от Пьера Тревор усмехнулся и покачал головой. Его дразнящая, ленивая усмешка не давала мне возможности встретиться взглядом с его шоколадно — карими глазами, когда тысячи горячих иголочек поползли по моему лицу.

— Боже, как пали могущественные.

Тревор со смешанным происхождением был тем, кого Кэнди называл ловеласом. Высокий и хорошо сложенный, он держал свои каштановые волосы идеально уложенными на макушке. Но Тревор избегал излишнего внимания, предпочитая работать в одиночестве за компьютером над игровой онлайн — платформой стоимостью в миллиард фунтов стерлингов, которую он создал, когда мы учились ещё в университете.

— Ты собираешься представить нас или будешь просто смотреть на нас? — спросил Кэнди, прервав двухсекундное молчание.

Кто — нибудь, напомните мне, почему я решил, что хочу познакомить с ними Эсмеральду.

Я перевел хмурый взгляд с глаз цвета морской волны Кэнди на прижавшуюся ко мне Эсмеральду. Её улыбка была единственной причиной, по которой морщинка между моими бровями разгладилась, и я обнаружил, что указываю на своих друзей.

— Эсмеральда, это Зейн Султан, — Зейн склонил голову и мягко улыбнулся.

— Ты уже знаешь меня, принцесса, — сказал Пьер, когда моя рука скользнула мимо него к Тревору.

— Знаю, — со смехом ответила Эсмеральда.

— Тревор Кингстон, — процедил я сквозь зубы, стараясь не смотреть на Пьера, когда Тревор повторил поклон Зейна и слегка взмахнул рукой. — А это…

— Лорд Кэнди Гамильтон, модельер, — закончила Эсмеральда взволнованным тоном.

— О, — пропищал Кэнди и одарил её улыбкой, которая разбила больше сердец, чем рубиново — красные глаза Пьера и убийственная внешность Тревора вместе взятые. — Так вы слышали обо мне, Ваше Высочество?

— Слышала, — ответила Эсмеральда, и вид румянца на её щеках превратил раздраженное шипение в моей груди в полноценное территориальное рычание. Чёрт бы побрал Кэнди и его дурацкую гребаную улыбку. — Ты один из моих любимых дизайнеров. У меня есть несколько вещей из твоих коллекций летних платьев за последних нескольких лет.

Кэнди приободрялся от похвалы и плавно склонился в поклоне. Взяв руку Эсмеральды в свою, он поднес её к губам и запечатлел долгий поцелуй на костяшках её пальцев.

— Это высокая похвала, которую я никогда не забуду, ваше высочество, — сказал он, вставая. Он наклонился к ней. — Я бы с удовольствием отправила вам всю коллекцию на следующее лето. Я уверен, нашему дорогому принцу было бы очень приятно постоянно видеть тебя в одежде моего бренда, — он подмигнул мне.

Чёрт. Я привык к тому, что Пьер постоянно доводил меня до белого каления, но я забыл, что Кэнди был в десять раз хуже, когда хотел этого. Что случалось чаще, чем нет.

Если белый костюм — тройка и галстук — бабочка, которые он носил, не были доказательством того, насколько эксцентричен Кэнди, то я не знаю, что ещё было доказательством. Светлые волосы, тёмно — голубые глаза и раздутое эго в придачу. Кэнди Гамильтон был непокорным братом — близнецом принца Чарминга. Но мы, как его друзья, видели, что его высокомерие было скорее горьким фасадом, чтобы досадить родителям, чем полной правдой. Это не означало, что его смелое поведение и эгоистичное отношение не раздражали большую часть времени.

— Я согласна, — ответила Эсмеральда, пока я стискивал. — Я уверена, ему бы понравилось смотреть, как твои платья падают на пол его спальни каждую ночь.

Я моргнул, совершенно ошеломленный тем, как небрежно она бросила наводящую на размышления маленькую бомбу. Она посмотрела прямо в глаза Кэнди с широкой, притворно невинной улыбкой, и уголки моего рта дернулись.

— Чёрт, — Тревор усмехнулся.

— Я же говорил, — гордо сказал Пьер.

— Говорил, — пробормотал Кэнди, прищурившись и глядя на Эсмеральду. — Хороший ответ, Ваше Высочество. Но я только начал.

Моя улыбка погасла.

— Начал что?

Кэнди отмахнулся от меня.

— Ничего такого, из — за чего тебе стоило бы забивать свою хорошенькую головку, дорогой принц

— Этот идиот настоял на том, чтобы испытать её Высочество, — пояснил Зейн, неодобрительно покачав головой. Я нахмурился ещё сильнее.

— Кэнди, — предупредил я, обнимая Эсмеральду за талию, защищая ее. — Ты не…

Эсмеральда заставила меня замолчать, положив руку мне на живот.

— Нет, позволь ему. Как твой друг, он имеет полное право задавать мне вопросы.

— Нет, Эсмеральда… — но она уже вздернула подбородок, смотря на Кэнди. Кэнди сделал шаг к ней.

— Его любимый цвет?

Чертов Невиш, он чертовски серьезен. И остальные не останавливали его. Они все просто стояли, пристально наблюдая за Эсмеральдой. Даже Пьер.

— Кэнди, — разочарованно прорычал я, притягивая Эсмеральду ближе к себе.

— У него его нет, — спокойно ответила она. — Но он предпочитает носить более тёмные цвета. Он выглядит особенно восхитительно в чёрном и тёмно — зеленом. О, и в сером, конечно.

Тревор усмехнулся, но я был слишком захвачен тем фактом, что она назвала меня “восхитительным”. Это было странно, но в её духе, и мне это понравилось. Я подергал себя за ухо.

— Как звали лошадь, которую он спас?

— Баки. И ему не нравится никто, кроме Кая, и меня, — её плечо прижалось к моей грудной клетке. — Он был более чем счастлив видеть меня в своём седле.

Моя грудь раздулась от гордости за то, как моя Бэббл отмахивалась от его вопросов, как будто они были надоедливыми маленькими мухами. Для кого — то такого маленького, у неё были надменные замашки, котором она давала волю в самые неожиданные моменты. Мне это нравилось. Моей Бэббл не нужно было, чтобы я защищал её. Она была пылкой королевой сама по себе.

Зейн медленно кивнул, одобряя её ответ, Пьер просиял, как перевозбужденный щенок, а Тревор тихо присвистнул.

— Баки позволил тебе покататься на нём? — пролепетал Кэнди, не в силах скрыть удивления. Мои друзья знали о поведении Баки, всем им он отказывал по нескольку раз. Особенно Кэнди. Я прижался губами к макушке Эсмеральды в крепком поцелуе, чтобы скрыть свою усмешку, когда Кэнди откашлялся. — Я имею в виду, да, да, точно. Отличная работа.

— Есть ещё вопросы? — спросила она с дразнящей ноткой в голосе, которая заставила меня улыбнуться ещё шире. Чёрт, я собирался так крепко поцеловать её, когда у нас будет минутка наедине.

— Она мне нравится, — пробормотал Тревор.

— Вообще — то, да, есть, — Кэнди подошел к ней ближе, напугав своим ростом. Низкий звук сорвался с моих губ в знак предупреждения, но он и бровью не повел. — Он любит холодную погоду, но что он предпочитает дождь или снег?

— Это вопрос с подвохом, потому что он ненавидит холод. Особенно дождь. Он бы предпочел закутаться в дюжину одеял, чем подойти ближе чем на десять футов к окну или двери, когда идет дождь. Хотя… — её танцующие глаза встретились с моими. — Вообще — то, неважно.

— Нет, нет, — настаивал Кэнди и замахал одной рукой, а другую прижал к бедру. — Пожалуйста, скажите нам, Ваше Высочество, что именно означали эта ухмылка и “хотя”.

— Кэнди, — предупредил Зейн, но он изо всех сил пытался сдержать улыбку.

— Это означало, — сказала Эсмеральда, вздернув подбородок в сторону Кэнди. — Он пошел за мной под дождём…

Кэнди не дал ей возможности закончить предложение; его вспышка была мгновенной.

— Ты, чёрт возьми, серьезно? — он повернулся ко мне. — Я умолял тебя прийти на мой показ мод, но ты отказался, потому что в прогнозе обещали, что будет дождь. Мой показ проходил даже не на улице! Но ты последовал за ней под дождь? Объяснись. Сейчас же.

— Вот и он, — вздохнул Тревор, закатив глаза. Я поежился под обвиняющим взглядом Кэнди.

— Я был на твоём показе.

— Потому что дождя, в итоге, не было! И ты прятался сзади, подальше от стеклянной крыши, всё это время вертелся, потому что ты сказал, что тебе не нравится вид серых облаков, — Кэнди указала мимо меня. — И я был там, когда ты спас Баки, и этот проклятый конь не подпускает меня к себе, но ему нравится Её Высочество? Почему? Что во мне может не нравиться? И я думал, твой любимый цвет — тёмно — синий? Но теперь это тёмно — зелёный? Итак, тебе не понравился костюм, который я для тебя сшил…

— Кэнди, — проворчал Зейн, в то же время Пьер шлепнул Кэнди ладонью по губам.

— Почему ты становишься таким эмоциональным? — Пьер напрягся, его глаза были широко раскрыты. Но Кэнди хмыкнул и отвернулся, даже не потрудившись убрать руку Пьера. Мои брови нахмурились, когда я попытался заглянуть ему в лицо. Надутый Кэнди обычно был обеспокоенным Кэнди, а когда Кэнди беспокоился настолько, что сбрасывал свою высокомерную маску, означало, что — то было не так.

— Пожалуйста, примите наши извинения за поведение Кэнди, Ваше Высочество, — сказал Тревор с лёгкой улыбкой. — Он знает Кая почти столько же, сколько и Пьер, и он больше всех заботится о нём. К сожалению, когда он становится таким защитником, как сейчас, он склонен нести эгоистичную чушь.

— Нет, не извиняйтесь, и, пожалуйста, зовите меня Эсмеральдой, — сказала она, но я не мог отвести глаз от пассивного Кэнди, который прикрывался рукой Пьера. — И я понимаю, почему ты защищаешь Кая, Кэнди, — я почувствовал, как её нежный вес опустился на меня. — Я тоже защищаю его.

Мимолетный ветерок принес с собой прохладную тишину, пока мои друзья переваривали сказанное Эсмеральдой. Кэнди убрал руку Пьера со рта.

— Она знает о…

Я кивнул.

— Згнает.

Казалось, целую минуту никто ничего не говорил. Затем Кэнди фыркнул достаточно громко, чтобы Тревор подпрыгнул.

— Чёрт возьми, она такая милая, что я даже не могу злиться, — он вздохнул. — Хорошо. Прекрасно, — он поправил лацканы своего безупречного блейзера, шагнул вперед и отвесил глубокий поклон. — Пожалуйста, примите мои извинения, Ваше Высочество.

— Эсмеральда, — сказала она и покачала головой. — И я не приму твоих извинений, потому что в извинениях нет необходимости. Хотя… — она игриво растянула это слово. — Если ты действительно хочешь, чтобы я что — то приняла, я бы с удовольствием приняла эксклюзивное платье, разработанное тобой.

Он улыбнулся ей так, словно последних двух минут просто не было, и взял её за руку.

— Только если ты пообещаешь продемонстрировать его на одном из моих показов.

— Договорились.

— Тогда считай, что дело сделано.

В тот момент, когда она ахнула, она отошла от меня. Кэнди оттащил её в сторону, развернув, чтобы она встала между ним и Пьером. Далеко от меня.

— Кэнди, — прорычал я, дергаясь вперёд, чтобы дотянуться до неё.

— О — хо, посмотрите на это. Посмотрите, как он пытается вернуть её, — поддразнивание Кэнди заставило меня остановиться. — Посмотрите на это лицо, такое злое, как будто я отобрал у тебя одеяло, — он суетился надо мной, как с ребенком, и мои щеки вспыхнули. Это лишь сделало его более самодовольным. — Ты чёртов собственник, не так ли, дорогой принц? Настолько, что ты не можешь оторваться от неё ни на секунду?

Его слова звучали правдиво. Мои руки разжимались и сжимались, хватая воздух, нервничая от того, какими пустыми они казались без Эсмеральды, за которую можно было бы ухватиться. И без её тела, прижатого ко мне, я чувствовал себя так, словно ледяной ветер стирал с меня отпечаток её тепла. Я ненавидел это. Я хотел вернуть её. Где ей было место. Рядом со мной. Всегда. Вероятно, из — за этого я казался капризным ребенком, но я не мог изменить того, насколько несчастным чувствовал себя без неё на расстоянии вытянутой руки.

Тревор усмехнулся.

— Кэнди, прекрати.

— Отпусти её, — сказал Пьер. — Он, чёрт возьми, выглядит так, будто вот — вот взорвётся.

— Я знаю. Мне это нравится, — сказал Кэнди и подмигнул мне. — Кто бы мог подумать, что вся эта ревниво — собственническая затея будет так хорошо смотреться на нашем дорогом красавчике принце.

Я стиснул зубы и потёр горящее ухо, пока мои друзья смеялись, даже Зейн. По крайней мере, не Эсмеральда. Но комбинация наклоненной головы, до боли красивой улыбки, которой она меня подвергла, царапнула мои кости горько — сладкой иглой.

Её возвращение в Джахандар через несколько дней убьёт меня.