Загробные приключения Саши Маузера

Глава шестнадцатая: Снова на твердой земле

Потирая синяк на скуле, Ник ногой проверил прочность пня, осторожно уселся на него, морщась от боли, и злобно посмотрел на меня:

— Ну, спасибо тебе, Александр! Прямо-таки огромное, человеческое спасибо!

— Чего ты ко мне прицепился? — я развел руками. — У меня все было продуманно. Это Пироман, гад, сорвался.

— Ах, вот как, значит! Пироман, значит, виноват! А кто это воздушное пиратство начал? — он с невыразимой болью посмотрел наверх. — Ну, и на чем нам теперь лететь, а?

Над нами нависала синяя, мрачная громада потерпевшего крушение дирижабля. После того, как я устроил пожар в трюме, произошло совсем непредвиденное — Пироман, учуяв запах дыма и горящего бензина, превратился в пиромана, как бы это грубо не звучало. Короче, я уже упоминал, что у него была неконтролируемая страсть все сжигать, а тут он уже держался несколько дней, терпеливо подавляя в себе ломку. Но наркоман — он и есть наркоман, не выдержал Пироманушка, сорвало у него чердак вместе с крышей. Короче, он не только в фургоне, но и при себе кое-что таскал, и этого хватило, чтобы поджечь носовую кабину дирижабля. А другим охотникам, вместо того, чтобы судно захватывать, пришлось его ловить и скручивать, а то бы он вообще бы нас все взорвал еще в воздухе. Я-то, когда свой план выстраивал, рассчитывал его на умных и сознательных людей, а Пироман был психом, хотя по виду и не скажешь. И вот это обстоятельство, как назло, вылетело из моей головы напрочь.

Конечно, в объятой пламенем носовой кабине включилась автоматическая система тушения, но дирижабль уже успел потерять управление, и резко сигануть вниз. А тут еще и Ник оказался без сознания — с самого начала удар Салама, прилетевший ему в скулу, вывел капитана воздушного корабля из игры, опять же по моему плану. Таким образом, спасением дирижабля никто не занимался, и он, благополучно потеряв не только управление, но и высоту, на скорости впилился прямо в джунгли. А тут, видишь ли, росло несколько деревьев с очень большими и крепкими ветками — ими они и разорвали в клочья наполненный газом воздушный шар. И не только разорвали, а еще и крепко весь дирижабль на свои ветки посадили. Теперь вся эта махина висит на одном месте, и держится на честном слове, в любой момент готовая сорваться и плюхнуться на землю. А там уже — прощай, вертолет, прощай снаряжение. Все от удара превратится в большую кашу. Да еще и наверняка взрыв от передвижной мастерской подрывника будет такой, что воронка получится метров на тридцать глубиной.

Кое-как нам удалось покинуть дирижабль, и теперь мы все стояли на твердой земле. Но легче от этого не стало.

— Теперь я понимаю, почему у вас нормальной техники нет, — заметил Ник, рассматривая в карманное зеркальце дырку между зубами — кулак у Салама был крепкий, и бил сильно. — Потому что вы — дикари, а техника в руках дикаря — кусок металла. Вам вообще ничего доверять нельзя, даже велосипеда.

— Давай только не будем переходить на оскорбления, — пробурчал я. — Мы же уже извинились.

— Да зачем вы вообще все это устроили? Хотелось вам на землю — ну, так сказали бы, мы бы вас высадили! Зачем все усложнять?

— Блин, да я тебе в пятый раз повторяю — зависть замучила. Я же командир, а тут на меня парни насели — мол, давай у них дирижабль отберем, давай, отберем, почему у них есть, а у нас нет! Ну, а кто я, чтобы с коллективом спорить? Вот, и отобрали, рызло мне в грызло.

Врать и выставлять виноватыми других — конечно, не очень честно, но лучше так, чем открыто признаться, что захват дирижабля был самым надежным и простым способом не дать случиться тому, чему мы уже не дали случиться меньше года назад.

— Зато честно, — невесело улыбнулся Ник. — Хоть за это тебя можно простить.

На поляну бесшумно вышла Багира. На сей раз все было при ней — и ушки, и хвостик, и когти. Я дернулся, но она только презрительно улыбнулась:

— Сиди, не напрягайся. Я тебя убью потом, когда капитан разрешит.

— А сейчас почему не разрешает?

— Потому что я охотник, а не убийца, — вздохнул Ник. — И потом, я же сын своего отца, а значит, человек с деловой жилкой. Дирижабль стоил два с половиной миллионов баллов.

— Сколько?! — я, конечно, подозревал, что дорого, но все равно впал в ступор, когда услышал цену.

— Два с половиной ляма, — повторил Ник. — Навскидку я оцениваю ущерб примерно в половину стоимости. Значит, с тебя — полтора миллиона.

Я посидел, обдумывая этот словно свалившийся с неба долг, и все же нашел в себе силы возразить:

— Но ведь половина от двух с половиной — это всего лишь миллион и двести пятьдесят тысяч.

— А скутер? — напомнил он. — Между прочим, новый, мы им даже ни разу не пользовались. А еще твой друг мне зуб выбил. Значит, прибавляем моральный ущерб.

— М-р-р-р! — мурлыкнула Багира. — Я считаю, что это вполне справедливо.

— Вот именно, — с досадой сплюнув через дырку между зубов, Ник убрал зеркальце, и посмотрел на меня. — Мы, конечно, не банк, но проценты тоже начислить можем. Скажем, по десять процентов сверху за каждый просроченный месяц платежа. А поскольку мы даем тебе всего два месяца на то, чтобы собрать и вернуть деньги, то окончательную сумму возврата долга сам подсчитаешь.

— Слушай, а ты точно охотник? Больше похож на финансового скрягу.

— Точно. А если не вернешь деньги… Багира?

— Тогда, Маузер, я отрежу тебе твой член, и заставлю его съесть, — вполне серьезно пообещала кошкодевочка. — И, поверь, это еще не самое жестокое, что я могу с тобой сделать. Просто будешь до конца своей жизни евнухом. А если и потом, после этого, деньги не отдашь, то конец твоей жизни наступит очень скоро, еще раньше, чем ты ожидал. Я достаточно понятно выразилась?

— Понятно, — ответил я. — Полтора миллиона баллов через два месяца, или болезненная кастрация. Запомнить несложно.

Само собой, я умолчал, что с меня вот-вот востребует все выплаты по кредитам Верховный Совет, если я не принесу им живое или мертвое тело королевы монстров. Все равно им бы было фиолетово на мои собственные проблемы.

— Вот и хорошо, что несложно, — ответил Ник. — А теперь, когда мы по твоей милости лишились транспорта, лучше уберись ненадолго, пожалуйста, подальше от наших глаз, и дай нам обсудить между собой, что делать дальше.

— Короче, свали отсюда, — Багира, в отличие от своего капитана, избытком вежливости не страдала, а потому просто сказала все, как есть.

Я поплелся туда, где находились мои ребята — сидели на траве между деревьями чуть в стороне от места крушения дирижабля, все мрачные и насупленные. При моем приближении все поднялись на ноги, а виновник случившегося, Пироман, спрятался за спину Ахилла. Я шагнул было к нему, но Карлсон вышел вперед.

— Спокойно, Саня, спокойно. Ты же сам знаешь, какие у него проблемы по умственной части. Сам бы попробовал с такими тараканами в голове прожить. И вообще, покалечишь его, и мы совсем без подрывника останемся.

— Да я и не собирался его калечить. Просто хотел сказать Пироманушке «спасибо» за то, что я теперь полтора ляма тем умникам торчу.

— Да ты, между прочим, и сам виноват не меньше, — заметил Лю. Вот это я понимаю, настоящий друг, высказался мне в глаза, совершенно не боясь последствий. — Ты сказал, мы и сделали.

— Все виноваты, нах., - сделал вывод Салам. — Все, нах., будем долг выплачивать за эту хреновину.

И он дернул головой в сторону застрявшего между деревьев дирижабля.

— Верно! — поддержал Карлсон, заметив, что я успокаиваюсь. — Тоже мне, полтора миллиона! Поделим между собой, и все.

— Лично я ничего платить не собираюсь, — заявил Трегуб. — Мне на эти деньги еще жить, а Маузер сам себе чего-то там вообразил. Я не для того столько жопу в джунглях рвал, чтобы из-за психов все свои сбережения за какие-то летающие посудины отдавать.

— Полностью согласен, — неожиданно поддержал белоруса Ахилл. — Человек обязан выплачивать деньги за порчу имущества, только если он сам способствовал порче имущества по собственной инициативе. Таков один из законов, принятых Верховным Советом.

— Вот-вот! А я даже сделать ничего толком не успел. Да и вы, мужики, кстати, тоже. Вот, пусть эти трое все и выплачивают, — и Трегуб с отважной бесстрашностью показал сначала на меня, потом на Пиромана, а потом — на Салама.

Я пожевал губами. Демократия и дружеские отношения в коллективе — это, конечно, хорошо. Но иногда не очень.

— Давайте разберемся с этим, как домой вернемся, — торопливо предложил Лю, опасаясь, как разговор не перерос в ссору. — Сейчас у нас более насущные проблемы.

Я прикинул в уме.

— Сколько сейчас времени?

— Шестнадцать часов двадцать две минуты, — четко доложил Ахилл, сверившись по своим «внутренним» биологическим часам.

— Ник говорил, что до руин четвертой базы мы должны были долететь около шести часов вечера. Значит, лететь нам оставалось часа полтора. В принципе, оставшееся расстояние вполне можно покрыть и пешим шагом, нам не привыкать.

— Так у нас же есть вертолет! — напомнил Карлсон. — Таким числом мы все в него легко вместимся.

— А жрать ты что будешь?

— Прицепим к вертолету тросами грузовик со снаряжением, поднимемся над деревьями, и полетим.

— А остальное?

— Придется здесь бросить.

— Э-э-э, как бросить? — заволновался Пироман. — А моя мастерская?

— Цыц, — сказал я негромко, но этого хватило, чтобы наш спятивший подрывник заткнулся. — Вертолет, чтобы ты знал, остался в трюме дирижабля, а он сейчас вон там, на соплях висит. Одна ветка не выдержит, сломается — и вся эта громадина нам на голову рухнет, и будут нас тут всех в одной братской могиле хоронить. Если, конечно, какие-нибудь останки вообще найдут. Ты этого хочешь?

— Я просто предложил, — пожал плечами Карлсон.

— Ага, предлагальщик тут выискался. Наше оружие при нас, поступим как наши предки — будем выживать охотой и рыбалкой. Доберемся до четвертой базы, найдем там какие-нибудь уцелевшие средства связи, и вызовем подмогу, а потом уже вояки разберутся, как дирижабль без помех снять, и все наше имущество нам вернуть. Вопросы?

— Долго идти придется? — спросил Трегуб.

— Вот этого не знаю.

— Тогда вопросов нет, — скромно сказал Лю. — Когда выступаем?

— Через пятнадцать минут. Пока готовьтесь, сейчас вернусь.

Сам я опять направился в ту сторону, где остались Ник и Багира. Да, соревнование, конечно, штука интересная, не спорю, но сейчас у нас два варианта — либо они остаются здесь сторожить свое поврежденное транспортное средство, а мы обещаем, что пришлем им на помощь военных, либо придется брать их с собой — в том случае, если они согласны топать через джунгли вообще без ничего, надеясь только на то, что есть у моей команды. Лично мне уже соревноваться некогда, раз я теперь полтора миллиона торчу, то надо срочно искать и гасить королеву монстров, а то скоро вообще останусь сидеть с голой задницей, и зарплату людям нечем будет платить. Конечно, для этого придется вероломно воспользоваться планом Ника — поискать следы королевы на четвертой базе — но думаю, он не обидится. Тем более, я бы и сам до такого додумался, рано или поздно.

Слева вдруг раздался треск веток. Я развернулся, пока мои руки уже сами сдергивали со спины самострел, но вместо мохнатой и зубастой паскуды, коих в джунглях водилось несметное множество, прямо на меня вывалился человек, о котором я уже напрочь успел забыть — Сэя.

Она снова была в своей форме прокурорши, и снова ее глаза за стеклами очков не предвещали ничего хорошего.

— Маузер! — тяжело дыша, она нависла надо мной. — Объяснитесь! Что это за ваша очередная дурацкая выходка? Что вы сделали с нашим кораблем?

— Ну… — в ответ на этот вопрос я мог только показать рукой, потому что, на мой взгляд, этого было достаточно, чтобы понять, что случилось с дирижаблем. Но Сэя от такого жеста только еще больше вскипела.

— Жалкий обманщик! Лицемер! Сначала водили следствие за нос, а теперь решили меня убить? Прокурора Верховного Суда? Да еще и выставить это, как несчастный случай? Предупреждаю — мое терпение лопнуло!

— Да неужели?

— Да! — Сэя поправила очки на носу. — Вас спасло только то, что мой радиотелефон пострадал при крушении — от толчка он сильно ударился об стену, и разлетелся на куски. Но как только я смогу связаться с Верховным Советом — я немедленно попрошу приговорить вас к смертной казни! К расстрелу! К переработке на генетические материалы! И сама вынесу приговор!

Она заводилась все больше и больше, но и у меня самого нервы были на пределе. Не отдавая себе отчет, я вдруг рявкнул на нее, что есть мочи:

— Тихо! А ну, заткнись, стерва!

Сэя от такой наглости на несколько секунд лишилась дара речи.

— Вы… вы… да как вы посмели…

— Посмел, еще и как! Хотите меня приговорить? Отлично, блин! Давайте, кричите! Пусть вас услышат на каждой базе! Заодно какое-нибудь чудище услышит и прибежит, а оно наверняка уже давно мечтает закусить молодой женщиной в самом соку, да еще в такой симпатичной синей форме с золотыми полосочками. Ну, что же вы молчите? Кричите.

Не сомневайтесь, что мое лицо, мой голос и мои глаза были, как у серийного маньяка — настолько я уже сам находился в бешенстве от всего, что произошло за последние несколько дней. Сэя даже попятилась от меня.

— Вы… вы псих!

— Возможно, — запал кончился, я сунул руки в карманы, постепенно успокаиваясь. — А теперь послушайте меня, госпожа прокурор, или лучше я буду просто звать вас по имени…

— Я вам не разрешаю!

— Да мне без разницы, Сэя. В том, что случилось, была моя вина, и я ее не отрицаю. То, что вы прокурор Верховного Суда, помощница кого-то там и очень известная фигура — это замечательно, пока вы на своей базе. Но здесь, в джунглях, вам запросто могут сожрать в считанные секунды. Чтобы этого не случилось, предлагаю не испытывать мое терпение, а принять мою защиту. Потому что на данный момент я и мои ребята — единственные, кто может сохранить вам жизнь. Понятно?

Сэя кивнула, вся ее прокурорская мания величия испарилась в считанные мгновения, взгляд обрел осмысленное выражение.

— Дирижабль нам не отремонтировать, это факт. Лично я сейчас буду искать способ, как выбраться отсюда, живым и невредимым. А для этого надо дойти до того места, где была четвертая база. Можете оставаться здесь, а можете пойти с нами. И я обещаю, что по пути объясню все, в чем вы меня считаете виновным. И еще обещаю, что приложу все усилия, чтобы вы могли дожить до возвращения обратно в свой Верховный Суд. Но это только в том случае, если вы больше не будете повышать на меня голос.

Оставив ее размышлять, я продолжил свой путь. Ник и Багира, видимо, наговорившись, молча сидели, один на пенька, вторая на траве.

— И что на этот раз? — иронически спросила кошкодевочка.

— Мы уходим, вы с нами?

— И куда вы собрались?

— Туда, куда и летели. Может, у нас получится вызвать подмогу.

— Это незачем, — вмешался Ник. — У нас на дирижабле есть аварийная система связи, работающая от заряженных аккумуляторов. С ее помощью мы можем подать сигнал бедствия.

— И ты это сделаешь отсюда своим голосом?

— Нет, конечно, придется лезть туда, и запускать ее вручную.

— А вот этого не советую. Видишь, как согнуты деревья, которые удерживают дирижабль? Его достаточно только пальцем тронуть, чтобы они сломались, и вся эта конструкция рухнула.

— Я ему только что об этом говорила, — вздохнула Багира.

— Окей! — поднял ладони Ник. — В таком случае, мы останемся здесь, и будем ждать, пока нас кто-нибудь не спасет.

— Кто? — осведомился я. — Поселенцы? Так их здесь быть и не может. Вояки? Так где вероятность, что они будут мимо пролетать?

— И это я ему тоже говорила.

— Кроме того, твой воздушный пузырь может привлечь внимание того, кто намного опаснее всех тех монстров, что тебе уже довелось видеть. А мы еще и торчим тут, на открытом месте, как самая легкая добыча.

— И это говорила… — тихо добавляла Багира, стоило мне только сделать паузу, чтобы перевести дыхание между репликами.

— Но если вы так хотите — пожалуйста, оставайтесь. Мы пришлем вас подмогу, как только найдем способ, как это сделать. Посмотрим, как долго вы сумеете прожить, находясь у черта на рогах в одной из самых неизведанных частей мира.

Пришлось Нику признать, что я прав.

— Ладно, тогдапродолжим наше соревнование. Ты как, Багира, согласна?

— Мне бы не хотелось идти с этими дикарями, — проворчала кошкодевочка. — Нельзя ли пойти отдельно от них?

— Это вряд ли, — вдохновенно соврал я. — Мы уже осмотрели все вокруг. Отсюда в нужную сторону уходит только одна более-менее нормальная дорога. Все остальное — непролазная чаща.

— Тогда вы идете первыми, а мы выждем пару часов, и двинемся следом, — предложил Ник.

— Ну, как хотите. Тогда и Сэю я вам оставлю, нам лишний груз ни к чему.

— Сэю? — это был козырь, что говорится, наповал. — Эй, Маузер, подожди…

Но я уже не слушал, развернулся, и пошел опять к своим. Блин, бегаешь туда-сюда, а толку ноль. Мои ребята уже ждали меня, готовые выдвигаться.

— Пошли? — спросил Лю.

— Да, пошли. Ахилл, ты будешь разведчиком, докладывай обо всем, что видишь. Трегуб и Карлсон — по фронтам, мы с Саламом прикрываем тылы… Ну, чего вам?

Звук шагов сзади известил, что меня догнали Ник и Багира. Сзади плелась Сэя, после моих слов уже не чувствовавшая себя хозяйкой положения.

— Мы с вами, — неохотно сказала кошкодевочка. — Должны же мы убедиться, что вы выживете, чтобы вернуть нам деньги за дирижабль.

— Ага, а то потом ищи вас по всем джунглям, — добавил Ник.

— Тогда Багира в разведку, а тебе, Ахилл, доверяю Сэю. При любой опасности защищай ее, как будто она — твоя жена.

Прокурорша слегка покраснела, а биоробот уточнил:

— В случае необходимости я должен за нее погибнуть?

— На твое усмотрение, — кинув последний взгляд на дирижабль, я первым вошел в небольшой просвет между деревьями, откуда начинался новый, совершенно неожиданный этап нашего похода.

***************

Если вспомнить, что причиной крушения было мое желание порядочно затормозить конкурентов, то можно считать, что оно успешно сбылось. Потому что теперь, без дирижабля, им ничего больше не оставалось, как плестись вместе с нами по земле, а здесь, в виду нашей многоопытности и численного превосходства, у нас было явное преимущество.

Когда мы выдвинулись в путь, я вспомнил, что с нами, вроде бы, был еще один человек — которого сейчас почему-то не наблюдается.

— Сэя, а где же ваш секретарь? Тот, что еще протоколы постоянно строчил?

Прокурорша сначала не ответила, и я уже было решил, что она не услышала вопроса. Но когда открыл рот, чтобы задать его заново, Сэя повернулась ко мне… и я увидел, как на ее глаза наворачиваются слезы.

— Армандо погиб при крушении, — глухо сказала она, глядя куда-то мимо меня.

— Как погиб?

— Глупо и нелепо, — ответил Ник вместо Сэи. — Когда дирижабль дал резкий крен на нос, он как раз находился в носовой кабине. Ну, пробил собой стекло, и наружу вылетел. А при такой высоте, да и скорости, выжить у него шансов не было.

Мир вокруг сразу потерял все краски, я машинально посмотрел на голубое небо. Поздравляю, Маузер, можешь смело записать на свой счет еще одну жертву. Сколько их уже набралось, пара сотен? Хотя я и не был близко знаком с этим Армандо — хотя бы потому, что в моем присутствии он не произнес ни слова — на душе у меня все равно стало паскудно.

Наверное, надо было сказать что-то вроде «Мне очень жаль» или «Сочувствую», но я промолчал. А Сэя, так и не дождавшись от меня сочувствия, отвернулась, видимо, окончательно решив, что я матерый, лишенный жалости преступник. Зато, по крайней мере, стало понятно, почему она на меня так накинулась. И теперь уже мне пришлось опять вспоминать про врачей, пожарников и генералов, по вине которых тоже погибают люди — короче, прогонять в голове ту самую муть, что не давала мне скатиться на моральное днище.

А между тем мы продвигались по лесному массиву, сверяясь по карманному компасу, и держа направление строго на юго-запад. Пока Багира со своей кошачьей ловкостью шныряла где-то впереди, разведывая дорогу, я сделал себе в перчатке механический секатор, и обрезал все ветки, которые мешали нам пройти. К тому же, у Салама и Лю было по топору — как бывшие поселенцы, они отлично знали, что без этого полезного инструмента в джунглях не прожить в принципе. Но Салам свой топор отдал Трегубу, а Лю свой — Карлсону, и теперь эти двое махались возле меня, пока «командиры» шли сзади, прикрывая тыл. В центре двигались Ник, Сэя и Ахилл — первые двое притихли и были погружены в свои мысли, а второй не спускал глаз с прокурорши, готовый в любую секунду закрыть ее своим искусственно произведенным на шестой базе телом. Позади них уныло плелся Пироман, время от времени с тоской оглядывающийся назад — туда, где в трюме дирижабля остался его черный фургон.

Тишину нарушали только стуки топоров да треск дерева — и то мы старались шуметь потише, только там, где это было необходимо. Время от времени появлялась Багира, которая коротко предупреждала — впереди дерево повалено, надо взять чуть-чуть левее. Или, впереди на траве останки какого-то животного, разорванного на части совсем недавно, лучше обойти справа. Меня так и подмывало спросить Ника, сколько нам осталось идти, но я терпел. Потому что, если окажется, что еще километров триста — моей бравой команде это энтузиазма не прибавит. Пусть лучше думают, что немного.

В полном молчании мы, таким образом, двигались часа полтора, пока Сэя жалобно не сказала:

— Может, сделаем привал?

— Пора бы, — вздохнул Трегуб, опуская топор. — Я уже рук, блин, не чувствую!

— А нечего было бузеть, — тихо проворчал я себе под нос. — Сейчас дождемся Багиру, и попросим ее найти нам тихое, укромное местечко, чтобы передохнуть.

Кошкодевочка мою просьбу восприняла буквально, и вывела нас к настоящей пещере. Часть деревьев здесь была повалена неизвестным существом громадных размеров, и, лежа друг на друге, они образовывали как бы шалаш, поднимавшийся над землей метра на два. Здесь было сухо, прохладно, а главное, не видно чужим нескромным взорам. Я быстро сделал своим секатором просвет между ветками, и мы по очереди заползли внутрь. Вот только внутри места мало, пришлось тесниться.

— Уже, зараза, вечереет, — прежде, чем зайти последним, Лю посмотрел на медленно, но верно заходящее солнце. — Спать где будем?

— Здесь и будем, — решил я. — Все равно другого места нам не найти.

— Здесь? — переспросила Сэя, выпрямляясь. — То есть, я правильно поняла: мне придется спать… на голой земле да еще и в вашей компании?

— Ну, если хочешь, можешь поискать себе гостиницу, — равнодушно ответил я, решив уже перейти с ней на «ты». — Но предупреждаю сразу, что их поблизости нет, и еще не скоро появятся.

— А разве у вас нет палаток, или что-то в этом роде?

— Все осталось на дирижабле. Но ты можешь сбегать, пока мы еще недалеко ушли.

Прокурорша замолчала, видимо, впервые за полтора часа осознав, что с комфортным путешествием уже покончено.

— Раз еды тоже нет, пойду, найду какой-нибудь ручей, а заодно поохочусь, — вызвалась Багира. Вот, умница кошкодевочка — сразу понимает, что к чему. С такой путешествовать — просто горя не знать. Мафую номер два, в натуре. Кстати, не мешает бы ихпознакомить, чувствую, они быстро найдут общий язык, и это окончательно подстегнет Багиру перейти к нам в команду.

Передохнув минут десять, мы тоже начали выползать обратно. До темноты остался час с чем-то, а значит, на сегодня еще куча дел — развести костер, осмотреться, и заодно найти, чем поужинать. Все наши припасы остались в грузовике на борту дирижабля, однако я обратил внимание, что Ник с самого начала пути тащит на спине странного вида прямоугольный стальной рюкзак, причем по тому, как он часто останавливался и поправлял его, можно сделать вывод, что внутри рюкзак нагружен чем-то тяжелым.

— Ну ладно, давай, доставай, что там у тебя. Хлеб, мясо, вода — все сейчас пригодится.

— А у меня там не еда, — ответил Ник, не делая ни единой попытки расстаться с рюкзаком. — Это то, чем я охочусь.

Я выдержал паузу.

— Рюкзаком?

— Ну, да.

— А, ты внутрь кирпичей наложил, и им монстров по голове бьешь, да?

— Нет, конечно.

— А, я понял! Ты туда свои носки сунул, и они там три недели лежат. И потом просто открываешь, а монстр от запаха — тю-тю. Угадал?

— Опять мимо, — устало засмеялся Ник. — Это те самые технологии, о которых я говорил. Здесь показать не могу, только на более открытом месте. Да и вообще, они не любят, когда я их по пустякам дергаю.

— Кто это «они»? Твои воображаемые друзья, что ли?

— «Они» — это дополнительные силы нашей команды. Я же говорил тебе, Александр, что нас не двое. Ничего, завтра все сам увидишь.

Я с жалостью посмотрел на него.

— Слушай, когда дирижабль падал, ты там ни об что головой не ударился?

— Зря смеешься, — неожиданно сказала появившаяся за моей Багира. — Это действительно то, до чего вы, дикари, за сто с лишним лет бы не додумались. Ник, покажи им хотя бы Зурга.

— Здесь места мало.

— Ничего, пусть увидят, а то смотрят на нас, как на дурачков, хотя сами же таковыми и являются.

— Ладно, но покажу только одного, — улыбнулся Ник. — Ну-ка, отойдите все во-о-о-н туда!

Мужики послушно отодвинулись на безопасное расстояние, и я вместе с ними. Ник положил свой рюкзак на траву, и присоединился к нам, на ходу доставая из внутреннего кармана куртки что-то, похожее на пульт управления, только с цифрами и буквами над кнопками. Убедившись, что все смотрят, Ник небрежно набрал на пульте какую-то комбинацию, и нажал на большую красную кнопку.

И в следующей миг случилось самое удивительное, что мне доводилось видеть за всю свою жизнь.

Для начала, рюкзак раздулся в ширину, и стал похож уже на большой железный короб. А потом что-то мелькнуло перед нашими глазами, и вот уже посреди поляны стоит… не то тролль огромных размеров, не то великан маленьких… короче, не пойми кто. Очертаниями похож на человека, руки, ноги и голова присутствуют, но кожа имеет грязно-зеленый цвет, голова — не голова, а звериная морда с оскаленной пастью, нависшей над носом парой крошечных глаз и лысым черепом, вместо одежды — огромная звериная шкура, грубо сшитая из множества звериных шкур поменьше, а рост дотянулся бы, наверное, до крыши трехэтажного дома (это я уже так, чтобы было понятнее). К тому же, в руке это нечто сжимает огромную, сучковатую дубину, сделанную из ствола дерева.

Ничего удивительного, что мои товарищи за моей спиной разом заорали, да и у меня самого, если честно, неприятный холодок по спине прошел.

— Монстр! — выдохнул Салам, хватаясь за ружье.

— Спокойно! — Ник выскочил вперед, и поднял руки. — Тихо, не разозлите его!

Неизвестный между тем захрюкал, почесал свободной от дубины рукой затылок, и сузил крошечные глазки, рассматривая нашу вооруженную толпу. А когда Ник выскочил вперед, странный гигант растянул жесткие губы в ухмылке, обнажив желтые зубы.

— Это Зург, — сказала Багира таким тоном, словно знакомила нас со своим новым парнем. — Его военные с третьей базы в джунглях выловили.

— Если честно, я охренел, — признался Лю. — И откуда он взялся здесь?

— Из рюкзака, конечно же, — Ник помахал рукой. — Эй, Зург! Как дела?

Монстр снова хрюкнул, и уже более лениво почесал покрытое бугристыми мышцами плечо.

— Ну все, убирай его, а то эти сейчас перестреляют, — сказала Багира, втихомолку радуясь, глядя на наши отвисшие челюсти.

Ник кивнул, снова набрал на пульте комбинацию, и нажал на кнопку. И, спустя секунду, на поляне никого не было — Зург, или как его там будто словно растворился в воздухе.

— Слышь, волшебник Изумрудного Города, — я с большим трудом справился с речевым аппаратом. — Или ты сейчас нам все объясняешь, или мы тебя на костре, как черного колдуна, сжигаем.

— Это все мой рюкзак, — начал торопливо объяснять Ник, видимо, восприняв мою угрозу всерьез. — Зург и сейчас там, просто он находится в уменьшенном, а еще замороженном состоянии. Оборудование, которым напичкан рюкзак, только что разморозило его, и увеличило до нормального размера, а потом повернуло процесс вспять, как было до этого.

— Ничего не понял, нах.! — рыкнул Салам. — Какой рюкзак, нах.?

— Эх вы, деревенщина! — презрительно сказала Багира. — Даже я, девушка, а то понимаю больше вашего. Про уменьшающие частицы что-нибудь слышали?

Все вздрогнули от неожиданности, когда Ахилл сказал:

— Формула уменьшающих частиц была разработана на двенадцатой базе военным ученым по фамилии Перкинс в две тысячи сто втором году. Испытания показали, что любой объект — органический, механический, предмет или человек — мог стать ровно в десять раз меньше своего размера. К несчастью, формулу, которая могла бы возвращать предметам первоначальные размеры, разработать не удалось — в две тысячи сто третьем году лаборатория Перкинса была уничтожена пожаром, а сам он погиб. Удалось спасти только некоторые его записи, где он воспроизводил свою формулу уменьшения в деталях.

— То есть, каждый реально мог бы уменьшиться? — не поверил Лю. — И стать, как муравей?

— Да, вот только он бы навсегда муравьем и остался, — подтвердил Ник. — Не знаю как, но записи Перкинса попали тому человеку, который предложил мне и Багире стать охотниками. И он решил сделать нам из этого оружие. Военные поймали Зурга в джунглях, и вживили ему в мозг электронное устройство, благодаря которому он стал абсолютно послушным моим приказам. Потом на тринадцатой базе, в секретной оружейной мастерской, сделали этот рюкзак. Больше я ничего не знаю.

— Но Ахилл ведь только что сказал, что формулу увеличения после уменьшения сделать не удалось, — заметил я, кое-что начав понимать. — Как же этот твой человек сделал так, чтобы Зург мог увеличиваться, когда тебе захочется?

— Этого мы тоже не знаем, — ответила Багира. — Маузер, давай договоримся так: мы говорим тебе ровно то, что сами посчитаем нужным. А об остальном ты нас не спрашиваешь, потому что мы тебе все равно не скажем.

— Неплохое предложение, можно попробовать.

— И все равно я не понял, — пробормотал Трегуб, оглядываясь вокруг. — А куда этот… все-таки делся?

— Он в рюкзаке, чучело, — фыркнул Карлсон.

— В каком это смысле?

Салам тоже, видимо, ничего не понял — как и белорус, бывший вождь поселенцев был человеком, от науки бесконечно далеким. Он только и делал, что сыпал под нос проклятиями, естественно, со своим любимым словом в самых разных контекстах. Да и Пироман выглядел ошарашенным, что уже говорить про Сэю, которая стояла, приоткрыв рот.

— Значит, у тебя есть чудище ростом с трехэтажный дом, и ты его таскаешь с собой в рюкзаке, — подытожил я. — Кому расскажешь — не поверят.

— Там есть не только он, — начал было Ник, но осекся, наткнувшись глазами на жесткий взгляд Багиры. — Но я вам второго потом покажу, когда будет необходимость.

— Да, действительно, — выражение лица кошкодевочки означало одно — «если этим придуркам рассказать сразу все, то можно и пожалеть». — Тем более, так кто-то есть хотел, очень сильно.

— Нашла что-нибудь? — оживился Лю.

— Там целое заячье поселение. Но сама не справлюсь, нужен помощник.

— Ахилл — помогать, — скомандовал я. — Делать все, что скажет Багира.

Кошкодевочка посмотрела на меня с нескрываемым интересом.

— А если я ему сейчас скажу тебе голову оторвать, он сделает?

— Ну, я надеюсь, ты этого не будешь говорить?

— Как знать, Маузер, как знать… — протянула она таким тоном, что у меня опять мурашки по коже пошли. — Ник, можно?

— Лучше не надо, — отмахнулся Ник, снова нагружая на спину свой чудо-рюкзак. — Пусть сначала деньги за дирижабль отдадут.

— Повезло тебе, Александр, — с сожалением вздохнула Багира. — Спи сегодня спокойно.

И ушла добывать нам ужин, взяв с собой нашего биоробота.

— Слушай, надеюсь, она шутит? — на всякий случай спросил я Ника.

— Порой я и сам не понимаю, когда она шутит, а когда нет, — признался он. — Но ты не переживай, Багира такая грозная только с теми, к кому испытывает неприязнь. А если к ней подход найти, она становится ласковой, как домашняя кошка.

— Хм! — это сравнение мне не понравилось, особенно в том, что казалось ласки. — Так вы спите вместе?

Ник обернулся, и смерил меня яростным взглядом.

— Ты что сейчас спросил?!

— Ничего, тебе послышалось, — торопливо заверил я, сразу поняв, что лучше не раздувать эту тему. — А у Багиры вообще кто-то есть? В смысле, мужчина.

— Лучше спроси у нее сам. Только не удивляйся, если она тебе за такое вторжение в свою личную жизнь когтями глаза выцарапает. Она вообще-то не любит о себе рассказывать.

— Да уж, прямо, как я.

Но со мной понятно, а ей-то что, интересно, такого прям скрывать?