Загробные приключения Саши Маузера

Глава тридцать восьмая: Теперь мы поселенцы

Когда в первый раз попадаешь в джунгли, то невольно замечаешь, что здесь, как и в обычном лесу, всегда стоит умиротворенная тишина. Не глухая тишина, как ночью на кладбище, или зловещая, как там же, а именно умиротворенная. Ни тебе рева машин, ни тебе человеческой ругани, грохота, стука, и всего прочего, чем наполнен большой город, или передвижная база, как в нашем случае.

Но в этот раз все было немножко по-другому.

— Что такое осень, осень — это небо, — бодро орал незнакомый голос под гитарные аккорды. — Плачущее небо под ногами…

Хотя небо не плакало, а было ярко-голубым, потому что по календарю, да и по факту тоже стояло жаркое лето, а никак не описываемая в песне осень. Но неизвестного певца это не смущало.

— Осень, в небе жгут корабли… Осень, мне бы прочь от земли…

— Заткнись, сволочь! — я в очередной раз стукнул ладонью по груди, и встроенный в мое тело плеер, хрюкнув, умолк на середине куплета. — Задрал уже!

— Второй раз за полчаса, — хмыкнул Лю. — Может, ты его выключишь?

— Умный, да? Думаешь, я не пробовал? В нем что-то заело, на команды не реагирует, и песни орет какие-то произвольные, совсем не те, что я слушаю. Еще и включает их, когда сам захочет.

— Тогда вытащи его, и выброси в кусты, пусть там орет.

— Пытался. Стыдно признаться, но я до сих пор не знаю, как его вообще в меня впиндюрили. Вроде надо постучать по ребрам, чтобы эта хреновина в груди открылась, но, сколько я не стучал — не открывается. Надо будет опять на нулевую базу смотаться, как свободное время появится.

— Смотаемся, — с кряхтеньем Лю взвалил на плечо обвязанную веревкой кучу хвороста. — Может, поможешь?

— Да не вопрос, — ухватив валяющуюся на траве деревянную колоду, я без особых усилий закинул ее себе на спину, хотя весило она прилично. — Потопали.

Метров через двадцать мы вышли к нашему поселению — самому необычному, замечу, поселению из всех тех, что я видел за свою жизнь.

Для начала, оно располагалось не на открытой местности посреди леса, а на небольшом островке посреди громадного озера. Попасть туда можно было только или вплавь, или по воздуху — а последнее вообще исключалось по причине того, что на островке просто негде посадить летающее средство. Кроме того, озеро просто кишело рыбой, и если действовать с умом, то этого источника пищи хватит хоть на всю оставшуюся жизнь.

А еще поселение представляло собой настоящую средневековую крепость. Весь остров по периметру был обнесен высокой и прочной деревянной оградой, сделанной из дубовых бревен, без единого просвета в ней. На четырех углах крепости, как полагается — башенки для своевременного замечания приближения какого-нибудь монстра, и заблаговременного его отстрела еще на расстоянии. А против воздушных монстров посреди островка установлен гигантский арбалет, каждая стрела размером с человека, еще и поджигается.

Внутри, конечно, уже не так внушительно — простые деревянные хибары, сад с фруктовыми деревьями, и крошечная кроличья ферма. Население островка на данный момент составляет всего двадцать человек, среди них три женатые пары. В эту же двадцатку вхожу и я со своими товарищами. Поселенцы уже давно были наслышаны обо мне, поэтому без всяких препирательств признали меня комендантом, то бишь, главным на острове. Да им, в принципе, особо против вооруженных людей спорить и не хотелось. Себе я облюбовал самый лучший дом, остальных тоже разместил, как получится, распределил обязанности, и вместе мы начали приспосабливаться к нашей новой, поселенческой жизни — собирали дрова, ловили рыбу, охотились, сторожили крепость, ухаживали за садом, и даже постигали азы разведения кроликов, которые к зиме обещали стать вкусным, питательным мясом.

Рассекая водную гладь, грубо сбитый из стволов деревьев плот неторопливо направлялся к островку. Стоя на корме, Лю управлял длинным кормовым веслом, направляя плот в нужную сторону; я же работал шестом, отталкиваясь от дна. Когда у тебя спортивное, лопающееся от мускул тело, это не составляет особого труда — так что уже через пятнадцать минут мы причалили к острову, и въехали в заросли окружающего его камыша. Перед носом открылся вход в большой, просторный грот, пещеру, вырытую под островом — здесь мы прятали средства передвижения. Средств не так уж много, всего два плота — один маленький, второй побольше, да древняя лодка, вот и весь гараж.

Из грота путь наверх вел через колодец, со вбитыми в стену стальными скобами вместо ступенек. Лю поднялся первым, потом помог мне втащить наверх колоду. Лениво помахав скучающему мужику на одной из угловых башен, мы оставили добычу под специальным навесом для дров, и зашли в большой, просторный каменный дом, который я себе присвоил на правах нового старейшины — попить, да поплескаться из ведра холодненькой водой на обжаренные солнцем спины и плечи.

— Где остальные? — поинтересовался я.

— Салам на рыбалке, в самой дальней заводи, говорит, что видел там сома кило на двадцать, — ответил Лю, вытираясь куском звериной шкуры вместо полотенца. — А Сеня ремонтирует заячьи клетки, хоть где-то его талант кузнеца пригодился. Остальные своими делами занимаются.

— Ладно, посиди на сторожевой башне пару часов, а потом обедать, и отдыхать, ночью попробуем поохотиться.

— Понял.

Достав из буфета вручную испеченный хлеб грубого помола исолидный кусок валеного мяса, я соорудил себе бутерброд, и принялся жевать, поскольку до обеда нужно сделать еще кучу всего. Внезапно мое чуткое, приспособленное к условиям выживания посреди джунглей ухо уловило сзади знакомый шорох.

— Мафую, можешь больше не подкрадываться, теперь я тебя везде услышу.

— Я и не подкрадывалась, — равнодушно ответила маленькая охотница, и прошла мимо, даже не удостоив меня взглядом. Я вздохнул.

— Ну ладно, завязывай уже обиженную строить.

— Злюка ты, — Мафую дернула плечом. — Сам пообещал, а сам… Брехло хитровыделанное.

Первая ночь на новом месте прошла спокойной, а вот на вторую Мафую уже решила вспомнить, что когда-то между нами были не только рабочие отношения. А точнее, опять развести меня на секс без обязательств. И вроде как я был не против… пока процесс не пошел. Не буду раскрывать подробности, скажу только, что все благополучно закончилось там же, где и началось.

— Слушай, я уже говорил, в чем тут дело! Просто я думал, что Багира — это так, увлечение, и я ее легко забуду. А она все равно из головы не выходит, понимаешь? Даже когда глаза закрываю — ее лицо вижу.

— Да нет, я все понимаю, — если бы Мафую могла менять интонацию голоса, то сейчас она бы натурально ворчала. — Я же не женщина, а так, школьница-недомерок, по моим чувствам и потоптаться можно.

— Завязывай, реально! Если тебе опять хочется почувствовать себя женщиной, то обрати лучше внимание на Лю. Мужик, что надо, и в обиду не даст, и на руках носить будет.

— Спасибо, обойдусь, — сказал неожиданно появившийся у меня за спиной китаец. — Без обид, Мафую, но ты не в моем вкусе, мне больше полные женщины нравятся. Саня, можно тебя на пять минут?

— Пошли. Мафую, поесть приготовишь?

— Иди Багиру свою проси, — последовал ответ, ималенькая охотница удалилась в свою комнату — отсыпаться. Здесь ее привычки тоже не изменились, Мафую делала ровно то, что от нее требовалось, просить о большем ее было бесполезно. Где сядешь, там и слезешь.

Мы с Лю вышли обратно во двор. Перед домом лежал остов новой лодки — местные начали строить ее еще год назад, но из-за отсутствия необходимых навыков дело застопорилось. Лодка был накрыта шкурой какого-то монстра, и сейчас Лю отбросил ее, открыв спрятавшийся там арсенал — три автомата, пулемет, снайперская винтовка, набор метательных ножей и самодельный гранатомет с несколькими зарядами к нему.

— М? — китаец выразительно поднял брови.

— Мда, — протянул я. — Если честно, понятия не имею, откуда оно здесь все взялось.

— Сань, хватит. Я, если хочешь знать, с самого начала не поверил в то, что ты вот так запросто решил поселенцем заделаться. А теперь понял, что ты опять что-то придумал, а нам не говоришь. Это, друг, свинство натуральное. Давай, рассказывай.

Я пожал плечами.

— Если рассказывать, то всем и один раз. Слишком долгая история.

— Тогда вечером расскажешь, а не вместе со своим оружием рядом ляжешь, — пригрозил Лю, возвращая шкуру на место.

На самом деле, я действительно собирался одной безлунной ночью просто тихо исчезнуть, не посвящая своих друзей в собственные планы. Это не эгоизм, а забота — нечего им лезть в глобальные разборки между ВС и инопланетянами. Охотники они отличные, но здесь совсем другой уровень. Я лично за себя боялся, что не справлюсь, а тут еще и за них переживать. Даже Мафую ничего не сказал, хотя она из всех оставшихся рядом была самой подготовленной для такого рода работы.

Но, похоже, придется опять тянуть друзей в страшное, засасывающее болото неприятностей. Причем по их же инициативе. В принципе, их понять можно — не для того целый год плечом к плечу в джунглях монстров мочили, чтобы в такой ответственный момент я в них усомнился. Обидятся, как пить дать.

Так что, хотел — не хотел, а вечером пришлось посвятить товарищей в то, о чем я недавно узнал от Юны. И про саму Юну, кстати, тоже. Произошло это во время ужина, когда мы, сидя кружком вокруг костра, хлебали приготовленную маленькой охотницей рыбную юшку, вылавливая из котла крупные куски рыбы. Сом, которого притащил Салам, весил не двадцать, а всего двенадцать кило, но это не помешало ему превратиться в одно из тех вкусных блюд, которые запоминаются на всю жизнь. Мужики буквально крякали от удовольствия, и, облизывая ложки, кидали в сторону Мафую восхищенные взгляды — и хоть та сидела с каменным лицом, было видно, что ей все же приятно.

Вопреки ожиданию, моя новость не испортила друзьям аппетит — даже наоборот, она стала чем-то вроде десерта к ужину.

— Ну, наконец-то! — проревел Салам так громко, что Лобанов подскочил на месте, и чуть не свалился в костер. — А я уже думал — все, нах., привет старость! Когда отправляемся?

— Куда? — уточнил я на всякий случай, решив, что он неправильно понял.

— Как куда, нах.? На нулевую базу, нах.!

— Да погоди ты, — нахмурился Лю. Даже в тусклом свете костра было заметно, как серьезно его смуглое, с раскосыми глазами, лицо. — Саня, а может, это ловушка?

Вот за что уважаю своего лучшего друга — в любой ситуации думает о том, о чем другие даже не подумали.

— Я уже триста раз все в голове прокрутил. Если только Юна нарочно не рассчитывала на то, что я ее ножом вскрою, как консервную банку — тогда не ловушка. Да и потом, мне еще надо было додуматься к ней подключиться, а там вероятность была ближе к нулю.

— Ты спал с андроидом, — в голосе Мафую слышались нотки презрения. — Гадость какая.

— Между прочим, это было не по любви, — огрызнулся я. — А потому что Юна специально была запрограммирована на такие вещи, а еще ее тело испускало феромоны, усиливающее мужское возбуждение. Можно сказать, я был во власти инстинктов.

— Во власти своего члена, — поправила маленькая охотница.

— Так! Мафую, закрыли эту тему! А вы — хватит ржать там! Лобанов, тебя касается.

— Чё я сразу? Я молчал.

— Извращенец ты, Маузер, — подвела итог Мафую. — То мулатку тебе андроида подавай, то девушку с кошачьей мутацией. А что, с обычной женщиной уже не возбуждает, да?

Я сжал зубы. Спорить с Мафую было бесполезно — при своей флегматичности она иногда становилась настоящей занозой в заднице, и могла зудеть там очень долго, не обращая внимания ни какие аргументы. Как тогда, после эротических пыток королевы монстров, мне потом полгода пришлось выслушивать ее шутки на эту тему, пока ей не надоело.

— Так на чем я остановился?

— Мы в заднице, — подсказал Лю.

— Мы в заднице! Кстати, вирус тоже могли неспроста послать. Может, после исчезновения ВС мы вообще все поголовно мутируем в каких-нибудь разумных полу-свиней. И будут нас по всей Галактике на мясо продавать, как деликатес.

— То-то и оно, — вздохнула Мафую. — Раз Асмодей мозги советникам заполоскал, то теперь они даже не подозревают, что нас всех ждет.

— А пришельцы эти — они вообще кто такие, нах.? — спросил Салам, зачерпывая из котла еще одну порцию юшки деревянным половником. — Гуманоиды, нах., или тоже наполовину свиньи, скрещенные с коровами?

— Вот этого не знаю, — буркнул я. — Да мне, если честно, фиолетово — от гуманоидов такой смачный поджопник получать, или от кого-нибудь другого.

— Может, тогда хотя бы имя им дадим? — предложил Лю. — Так сказать, для ясности, о ком идет речь.

— А что, можно, — мне эта идея понравилась. — Назовем их «скотонавты». Типа, скоты, но вместе с тем и астронавты тоже.

— Ага, и в дальнейшем везде будет указано, что гражданин А. Маузер присвоил первой в истории Земли появившейся инопланетной расе название «скотонавты», — хмыкнул Лю. — Я думал, ты только хорошее о себе хочешь оставить.

— Почему, не только, я еще хотел какую-нибудь гору своим именем назвать, чтобы потом дети в школе ее на уроках географии рисовали, и двойки за это получали.… Но, вообще, ты прав, надо что-нибудь получше придумать. Может, альфа-центавра-шибздики? Нет, слишком длинно. Огуречники? Типа, у них корабли на огурцы похожи… хотя по форме издалека еще и на гигантский хер смахивает. Хероомегакрины… если особо не вслушиваться, вполне себе непонятное научное название. А у вас какие варианты?

— Прикаразиукалодомачники, — выдала Мафую на одном дыхании. Я подозрительно покосился на нее.

— Это ты сейчас головой об клавиатуру ударилась, или реально такое слово есть?

— Только что придумала.

— Может, не париться, да взять название какой-то инопланетной расы из киновселенной «Звездных войн»?

— Кого?

— Или киновселенной Марвел…

— А?

— Но поскольку об этом никто никогда из ныне живущих не слышал, то прикол не получится, ибо его просто не поймут.

— Давайте тогда оставим название до тех пор, пока мы хоть что-нибудь конкретного о них не узнаем, — предложил Лю. — А пока будем называть просто «черные», по цвету их кораблей.

— Звучит как-то по расистки, — заметила Мафую.

— Тогда лучше «голубые», потому что во-первых они натуральные п*д@расы, раз задумали с нашей планетой сотворить такое, а во-вторых это будет справедливо, — внес я коррективы. — А кто первый придумает пришельческой расе название, вот прямо в точку, тому я подарю свои самострел и «перчатку».

— Ты лучше вот что скажи, толерантный ты наш, — Лю задумчиво помешал ложкой остатки юшки в казанке. — Не лучше ли — перед тем как мы рискнем возразить самому Верховному Совету — позаботиться о том, чтобы наших друзей, оставшихся в «Моей обороне», эти самые голубые не отправили на убой? Ведь по твоим словам, охотничья армия нужна им для каких-то дополнительных целей.

— Об этом я тоже подумал. Завтра «Моя оборона» прибудет сюда, вот тогда и посмотрим, что можно сделать.

Немая пауза.

— Сюда? — ошарашенно переспросил Салам. — Я извиняюсь, нах., а что ей здесь делать?

— А то, что «Моя оборона» должна реагировать и проверять любое сообщение об особо опасном монстре, угрожающем жизни людей на ближайшей к нему базе.

— И…?

— И я им такое сообщение отправил сразу же, как только мы прибыли сюда.

— Сомневаюсь, что Кудасов тебе поверит, — фыркнул Лю.

— Мне не поверит, — легко согласился я, и кивнул в сторону Мафую. — А вот ей — запросто. Она сообщение и отправила, я только идею подал.

— Значит, дожидаемся «Моей обороны», а дальше?

— А дальше попробуем поговорить с самим Кудасовым.

— Он же армеец! У него в подсознании заложено правило подчиняться приказам Верховного Совета, и ни в коем случае их не оспаривать!

— Кудасов не такой, он умный мужик, и отлично знает, что к чему. Короче, оставьте это мне, я сам разберусь.

— Ну-ну, смотри-смотри, — скептически сказал Лю. — Арестует он тебя просто-напросто за предательство ВС, или даже просто морду набьет. Дохлый номер, мне кажется.

— Когда кажется — креститься надо, — я посмотрел на ночное, звездное небо. — Ладно, мужики, давайте спать расходиться. Мы с Лю на ночную охоту, попробуем что-нибудь подстрелить к завтраку, а вы тут тоже не расслабляйтесь, бдите.

— Я думала, охотиться по ночам — моя обязанность, — подозрительно заметила Мафую.

— Ничего, пойдешь в другой раз.

— Боишься, что я опять приставать начну?

— Ничего я не боюсь.

— Правильно, смысл бояться. Раз уж один раз не встал, то и дальше пробовать не стоит.

И снова громкое ржание мужиков. Ну, вот что за люди? Им душу открываешь, о проблемах рассказываешь, на помощь надеешься, а они… Не дай Бог кому-нибудь таких друзей, честное слово!

***************

Стоя на берегу речки, Багиры выпрямилась, и бросила в мою сторону игривый взгляд. Из одежды на ней был только соблазнительный купальник, который сейчас в мокром состоянии облепил самые аппетитные части ее тела; симпатичные кошачьи ушки стоят торчком, хвост мотается из стороны в сторону, выдавая возбужденное состояние хозяйки.

— Нравится? — поинтересовалась кошкодевочка, и тут же, откуда ни возьмись, потоки воды заструились по ее телу, обмывая каждый участок ее нежной, слегка загорелой кожи. Ушки прижались к голове, громко мурлыча, Багира поманила меня пальчиком, и сделала шаг в сторону — туда, где между деревьями уже было приготовлено удобное травяное ложе…

— Маузер! Слышь, Саня! — кто-то потряс меня за плечо, и чудесное видение тут же разлетелось на мелкие кусочки, превратившись в джунгли и лицо Лю над моей головой. — Саня! Харэ спать уже!

— Я не сплю, это я так медленно моргаю, — тяжело вздохнув, я рывком перешел из лежачего пложение в сидячее, и потянулся. Занимался рассвет, солнце освещало джунгли, и полянку с потухшим костром, на которой мы посреди ночи решили немного подремать до утра, прежде чем возвращаться в поселение. Неподалеку валялась на земле громадная туша убитого лося — наша добыча. — Что случилось уже?

— Пожаловала к нам «Моя оборона», — Лю кивнул головой в ту сторону, откуда раздавался приглушенный, неестественный для джунлей гул. — Полчаса назад прилетели, теперь лагерь обустраивают.

— Наших не видел?

— Видел, все наши там — по крайней мере, все основные. Сейчас пойдем?

— Погоди, надо и Мафую на всякий случай захватить. И Салама тоже, чтобы наверняка. Короче, я пошел за ними, а ты пока понаблюдай. Встретимся здесь же, через час.

— Понял.

Доставив на плоту тушу лося на остров, и — опять же на всякий случай — предупредив остальных поселенцев, что возможно появление незваных гостей, я помчался назад. Кудасов разбил свой лагерь совсем по другой методике, чем это делал я — с помощью бензопил охотники быстро рассчистили большое пространство посреди леса, сложили из бревен нечто вроде ограды по периметру, а сверху еще и натянули колючую проволоку. Зачем — непонятно, колючая проволока хороша только от других людей, а монстры через нее легко переступить могут, проверено уже. Зато вооружения прибавилось, кроме стандартных грузовиков для перевозки оружия и припасов посреди лагеря разместились два легких танка — один смотрел дулом вправо, другой влево — а возле командирской палатки торчал напичканный ракетами и пулеметами джип. Все аккуратно распределено по своим местам, все продумано, все по инструкции — в общем, все в таком идеальном порядке, который меня всегда бесил.

Вход в лагерь загораживало поваленное дерево. Сверху на ней висела табличка «Осторожно, злая собака!» (для убедительности рядом изображена грозная немецкая овчарка), а прямо под табличкой, с оружием наготове, стоял мрачный, как туча, Трегуб.

— Привет, — я посмотрел на табличку, и присвистнул. — Это ты, что ли, злая собака?

— А что, не видно? — буркнул белорус. — Ну, допустим, гав! Привет, командир. Решил вернуться, опять с нуля начнешь, будешь картошку чистить?

— Не дождешься. Мне с Кудасовым надо переговорить. Он же здесь?

— Здесь-здесь, — тон, которым Трегуб сказал это, не оставлял сомнений в его мнении насчет смены начальства. — Мы тут уже в глубоком ахере от его закидонов. Хоть бери, да и вали в джунгли, как ты.

— Ты в джунглях и пяти минут не протянешь, — заметила стоящая у меня за спиной Мафую. Из-за ее маленького роста и богатырского моего белорус ее не сразу заметил, но теперь, когда заметил, аж рот приоткрыл от удивления.

— Хера се, какие люди! Ты что, еще жива?

— Завязывай, юморист, — попросил я. — Лучше пропусти нас, дело срочное, вопрос жизни и смерти.

Трегуб почесал в затылке.

— Сань, да я бы рад, но… Кудасов строго-настрого приказал в лагерь из джунглей никого не пускать.

— Но ведь это к монстрам относится, а не к людям.

— И к людям тоже. То есть, к поселенцам. А так как со вчерашнего дня ты официально больше не являешься жителем шестой базы и человеком, находящемся под покровительством Верховного Совета…

— Чего?!

— То следовально, ты являешь поселенцем, и на тебя это правило распространяется тоже.

В принципе, все логично. Похоже, придется втихую мочить белоруса, а потом опять ходить на религиозный кружок «Я люблю всех людей одинаково». Хотя, там дают хорошие печеньки, шоколадные, с орешками.

— Треша, раскинь мозгами! Если я теперь поселенец, то я теперь — кто?

— Кто?

— То я человек, который живет в джунглях. А Мафую у вас — кто?

— Ну?

— Мафую — ваш самый талантливый охотник. А может ли ваш охотник привести свидетеля, который живет в джунглях, чтобы он рассказал про… ну, не знаю… про огромного… почему бы и нет… гигантского паука-многоножку, который еще и имеет крылья, а говорит на чистом азербайджанском, и гадит спелыми арбузами?

Трегуб приоткрыл рот, и на несколько секунд замолчал.

— А что, такие разве бывают?

— Конечно! Мафую?

— Еще как бывают, — поддержала меня маленькая охотница.

— Ну… — Трегуб зачем-то оглянулся назад. — Насчет таких случаев инструкций не было, так что… Черт с ним, пропущу, по старой дружбе. Но если что — я не при чем.

— Да вы все всегда не при чем, если что, — проворчал я, и Трегуб посторонился, пропуская нас за ограждение. Некоторые люди этого потапокалиптического мира мало чем отличаются от людей из моей старой жизни — им лишь бы поскорее с себя ответственность снять, а то страшно, видите ли, за возможные последствия. Я не я, и хата не моя, разбирайтесь сами.

Первого, кого мы встретили в лагере, был Ахилл — ничуть не удивившись, он привычно поздоровался «Доброе утро, Александр!», и отправился дальше по своим делам. Затем увидели Карлсона и Пиромана, которые от удивления распахнули рты, выронив из них тлеющие сигареты.

— Привет, бойцы. Вы что, курите?

— Да тут такая жизнь, что, пожалуй, закуришь, — ответил Карлсон, а Пироман согласно кивнул. Лица у ребят хмурые, невыспавшиеся и крайне недовольные — очевидно, суровая армейская дисциплина и новые правила командира Кудасова не очень пришлись им по вкусу. — А ты, Маузер, в гости, или как?

— Или как, — хлопнув его по плечу, я последовал дальше.

Около грузовиков крутился Дед — увидел меня, обрадовался, и подбежал ближе.

— Командир, ты снова с нами?

— Пока еще нет, — туманно ответил я, пожимая его руку. — Посмотрим, как получится. А у тебя как дела?

— Не пойму, и чего все вокруг жалуются? — седовласый охотник бросил взгляд на других охотников, которые вяло шевелелись, с трудом волоча ноги. — Раздолбаи, работать не умеют, а ведь молодые еще. Это мне жаловаться надо, я старый!

— А есть на что жаловаться?

— Этим всегда найдется, — он махнул рукой. — Тебя к командиру провести?

— Будь так любезен.

Не надо было быть гением, чтобы понять — в организации назревала атмосфера бунта. Видимо, Кудасов, привыкший, что его окружают превосходно подготовленные по всем параметрам армейцы, взял слишком высокий темп для вольнолюбивых охотников. Перебросившись словами еще с парочкой знакомых, я узнал и причину недовольства — позавчера был день тренировок, в ходе которого всем был вынесен строгий выговор за плохую физическую, стрелковую и стратегическую подготовку; вчера весь день — марш-бросок, ночь в пути на это место, а сегодня, без перекура — охота. Слишком резкая нагрузка, как по мне. Это все равно, что человека, который всю жизнь сидел за столом и стучал на компьютере, сразу и без перехода заставить разгружать машины с песком. Мало того, что бедняге это будет не под силу, так он и еще и взвоет — а по какому, собственно, правилу такие неожиданные изменения в моей жизни? Я-то своих ребят берег, поддерживая в коллективе такой себе слегка «раздолбайски-позитивный характер» — не потому, что сам раздолбай, а чтобы люди от постоянного пребывания среди джунглей обратно на свои базы не сбежали, бросив это неблагодарное дело. А Кудасову все равно, он воспитан совсем в других реалиях, и твердо считает, что для всех людей написана одна инструкция, автор которой — Верховный Совет.

Все это я обдумал, пока мы шли к командирской палатке — только теперь она называлась Центральный Штаб. Кудасов — в идеально оттюженной военной форме полковника, с пистолетом на поясе и армейской фуражке — склонился над столом, что-то вычерчивая на карте местности. Рядом стояли два офицера — из новеньких, принятые, как я понимаю, на должность командиров подразделений. Так, ну если все начальство теперь сплошь и поголовно — вояки, помешанные на дисциплине, то недалек тот час, когда «Моя оборона» превратится в место кровавой бойни, только будет литься не кровь чудовищ, а кровь этих самых вояк.

Увидев меня, Кудасов скрипнул зубами — а когда увидел Мафую, его лицо потемнело от ярости.

— Охотник Мафую! — отчеканил он громким голосом. — Подойдите!

Маленькая охотница — как обычно, с отсутствующим выражением лица — сделала шаг вперед.

— Где вы были? — поинтересовался Кудасов. — Я еще три дня назад послал вам приказ прибыть в главный офис!

— У меня отпуск.

— Ваш отпуск был отменен в связи с новыми правилами, утверженными лично мною! Немедленно возвращайтесь на шестую базу, отчитайтесь перед секретарем, и отправляйтесь на место охоты другого отряда!

Но Мафую даже ухом не повела.

— Вы слышали, что я сказал? — Кудасов уже сам еле сдерживался. Я его понимал — если бы мне вместо настоящей армии охотничий сброд подсунули, я бы тоже бесился.

— Слышала.

— Выполняйте! — временно забыв о маленький охотнице, Кудасов повернулся ко мне. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, потом он вздохнул, и отвел взгляд.

— Маузер, давай не будем. Я не просил делать меня главным вместо тебя — это был приказ ВС, и я не имел права его ослушаться. Я бы с удовольствием вернул все, как было, но ты сам виноват, что напортачил. Твои охотники — настоящие засранцы, и даже мне будет не по зубам сделать из них грозную, внушительную силу. Хочешь все исправить — исправляй, но без меня, договорились?

— Да как скажешь, — ответил я. — Вот только без тебя не получится, потому есть кое-что, что тебя тоже коснется в любом случае. Есть информация о пришельцах, и она тебе очень не понравится.

Кудасов замолчал, размышляя.

— Выйдите, — приказал он двоим офицерам, и те подчинились, бросив в мою сторону странный взгляд.

— Мафую, ты тоже.

Мафую даже не шелохнулась.

— Мафую, подожди меня снаружи, — попросил я.

— Ладно, — похоже, маленькая охотница решила в упор игнорировать приказы своего нового командира, слушаясь только меня. Еще один неплохой ход.

Когда в палатке никого не осталось, Кудасов сразу отбросил весь свой грозный вид. Плечи его поникли, руки опустились, тело расслабилось — рухнув на табурет, он спрятал лицо в ладонях. Передо мною был смертельно уставший за последнее время человек.

— Рассказывай, — глухо попросил он, не глядя на меня.

И снова мне пришлось от корки до корки вспоминать всю историю своей загробной жизни — местами печальную, местами веселую, но в основном все-таки печальную. Кудасов слушал внимательно, не перебивая, иногда недоверчиво хмыкая — некоторые моменты (например, смерть Координатора) казались ему уж очень невероятными. А под конец истории я с беспокойством заметил, как недоверие проявляется на его лицу все больше и больше.

— Мда, — он выпрямился, и осторожно расправил плечи, разминая их после долгого сидения. — Или ты очень талантливый выдумщик, или это все правда. Или есть третий вариант — большая часть правда, а остальное ты придумал, чтобы приукрасить.

— Делать мне больше нечего, — обиделся я. — Если хочешь знать, я придумывать истории никогда не умел. Еще в школе, когда меня заставляли писать сочинение на тему как я провел лето, все сочинение у меня состояло из одной фразы: «За**ись, а вы?». Так что, тут без вариантов, все рассказанное правда.

Кудасов даже не улыбнулся — покачал головой, пожал плечами, и поднялся. Усталость прошла, передо мною снова был грозный полковник Верховной Армии при исполнении своих обязанностей.

— Значит, я правильно понял: ты хочешь, чтобы я поверил, будто Верховный Совет — тот самый ВС, который уже много лет обеспечивает нам защиту и дает надежду на будущее — оказался таким тупым, что какие-то пришельцы его развели по понятиям, заставив пойти против установленных им же правил?

— Да, все верно, именно так и было.

— И ты хочешь, чтобы я поверил, будто бы среди ВС находится предатель по имени Асмодей, который вместе с Координатором создал королеву монстров, а теперь работает на пришельцев?

— Ага.

— И тебя крупно подставили, чтобы забрать у тебя компанию, а потом использовать ее для каких-то темных делишек самих пришельцев в их необъятной Галактике?

— Даже я бы так точно не сформулировал!

— Все ясно, — Кудасов со вздохом склонился над картой. — В таком случае, Маузер — спасибо за рассказ, я обязательно передам Верховному Совету твои предупреждения. А сейчас иди, мне вместо тебя твои косяки разгребать надо.

Я тряхнул головой.

— Погоди, что-то я не понял…

— Гурен! Михевич! Зайдите! — на зов командира вернулись те два оцифера. — Организуйте товарищу Маузеру вооруженный конвой до поселения, в котором он сейчас проживает, и возьмите поселение под стражу — на все то время, что мы здесь находимся. Счастливо, Александр, Саламу и Лю большой привет.

Ах, вот оно как! Предсказания китайца не сбылись — Кудасов не стал меня арестовывать или бить морду, он просто сделал вид, что поверил мне, и отправил восвояси, заранее позаботившись о том, чтобы я не вернулся опять. А может, действительно поверил. Но надеяться на результат не было смысла — наоборот, результат получился бы отрицательный. Узнав о том, что я все знаю, Асмодей наверняка позаботится о том, чтобы меня взорвали, сожгли, расстреляли, утопили, разорвали на куски — словом, сделает так, чтобы я замолчал, на этот раз навсегда. Короче, я только что своими руками вырыл себе могилу. Шикарно, вашу мать, просто шикарно.

Стоящая снаружи Мафую слегка изогнула левую бровь, увидев, что меня ведут два военных оцифера.

— Ты со мной? — поинтересовался я, уже заранее зная ответ.

— С тобой, — не задумываясь, ответила маленькая охотница. — Всегда с тобой.