Залив ангелов

ГЛАВА 13

— Пока мы не прибыли в Ниццу, я должен упомянуть еще об одном обстоятельстве, — сказал мистер Анджело, когда поезд начал сбавлять ход. — Находясь за границей, ее величество не любит привлекать к себе внимание. Мы не должны говорить о ней как о королеве Виктории. Она любит называть себя леди Балморал.

— Неужто?! — Джимми, кажется, развеселился. — А сколько народу, вы сказали, она с собой привезет?

— Думаю, около сорока пяти человек. Это не считая августейшей родни.

— Так она и родственников пригласила?

— Какое-то количество, как я слышал. Дочь Беатрису Баттенбергскую с детьми, принцессу Елену, которая теперь вроде бы принцесса Шлезвиг-Гольштейнская, так? О, и, насколько мне известно; в числе гостей немецкая принцесса София, не помню, чего именно она принцесса, а если бы и помнил, возможно, не смог бы произнести, ну и жених принцессы, граф, тоже не помню как его.

— И все-таки она хочет, чтобы люди думали, будто она простая обычная леди Балморал; при том что у нее будет полон дом королевских родственников? — фыркнул Джимми. — Сорок пять человек прислуги, европейские большие шишки… Неужто местным и в голову не придет, что она может оказаться королевой Викторией? И потом, вид у нее такой, что трудно спутать, разве нет? Такая маленькая кругленькая пышечка под вуалью.

— Не смейте проявлять непочтение, юноша, — предупредил мистер Анджело. — Не таким, как мы, обсуждать, что там она решает, что говорит и как желает называться.

— А как насчет этого кошмарного индийского малого, мунши? — спросил мистер Уильямс. — Только не говорите мне, что его она тоже берет с собой.

— Боюсь, что, скорее всего, да, мистер Уильямс. — Мистер Анджело тоскливо поднял глаза к небу. — Может, вы еще и не слышали, но насчет этого вышел ужасный скандал.

— Что мы могли слышать, сидя взаперти у себя на кухне, — проговорил мистер Уильямс. — С тем же успехом можно жить где-нибудь в другом мире, разве не так?

— Ну что же, — подвинулся ближе к нам мистер Анджело, — джентльмены при дворе — я имею в виду настоящих джентльменов — этого молодчика на дух не переносят. Они угрожали подать в отставку en masse[19], если она возьмет мунши с собой. А королева ответила, что они могут пойти и повеситься, но мунши все равно поедет.

— Но она ведь не прямо этими словами сказала, правда? — Мистер Уильямс, казалось, был потрясен до глубины души.

— Нет, но что-то в этом роде. — Мистер Анджело постарался изобразить дерзкую ухмылку.

— И эти господа подали в отставку?

— Насколько я понимаю, нет. Но мунши поедет, нравится им это или нет. Впрочем, готовить карри я не собираюсь.

— Местным будет страсть как любопытно, — сказал Джимми, — когда он станет разгуливать повсюду в своих заморских нарядах как павлин.

— Очень может быть, — согласился мистер Анджело, улыбаясь Джимми. — Не говоря уже о том, что королеву повсюду сопровождают ее шотландские волынщики.

— Волынщики? Вы имеете в виду тех, что играют на волынках? — оживился мистер Фелпс. — В этих их национальных костюмах? В килтах и всяком таком?

— В килтах и всяком таком, — подтвердил мистер Анджело.

— И она все равно хочет называться леди Балморал?

Мистер Анджело кивнул:

— Думаю, этим титулом она желает показать, что приехала с неофициальным визитом, чтобы сановники не считали себя обязанными устраивать приемы и балы. Наверное, причина в этом.

— Да, тогда смысл есть, — кивнул мистер Фелпс.

Но мне все же казалось, что смысла нет. Зачем делать вид, что ты обычная знатная дама, но при этом тащить с собой полчище волынщиков и ехать в собственном поезде? Так что, думаю, именем леди Балморал никого обмануть не удастся.

На вокзал Ниццы мы прибыли в середине утра. Пригревало солнце, когда мы вышли из своего купе, разминая занемевшие конечности. Паровоз шипел и пыхтел, будто усталый пожилой господин, предвкушающий отдых.

— Идите, Хелен, — сказал мистер Анджело, слегка подтолкнув меня. — Раздобудьте нам какой-нибудь транспорт до отеля.

Итак, мне впервые представился реальный шанс опробовать мой французский. Сейчас все полагались на меня одну, и я, немного волнуясь, отправилась на поиски. Мой французский действительно был хорош для школы и для общения дома с родителями, но я никогда не имела случая поговорить с настоящими французами. К тому же у южан было какое-то странное произношение — они говорили не так, как на севере. Тем не менее я двинулась к выходу с вокзала и увидела перед ним вереницу открытых экипажей. К тому времени, как мужчины в сопровождении нескольких носильщиков, нагруженных горами нашего багажа, присоединились ко мне, нас уже ожидал извозчик.

При виде многочисленных чемоданов и сумок он быстро затараторил по-французски, оживленно размахивая руками, и я быстро поняла, в чем дело.

— Он говорит, что пять человек и весь этот багаж его лошадь не потянет, особенно в гору. И что для всех этих сумок нужна отдельная повозка.

— Очень хорошо, — согласился мистер Анджело. — Тогда вам, Хелен, лучше ее нанять.

Это оказалось несложно. Другие кучера уже собрались вокруг, заинтересовавшись группой иностранцев, которые спрашивали отель «Эксельсиор Регина». Они чуть не передрались за право нас везти.

— Вы не из королевских? — спросил меня один извозчик, разглядывая наши наряды;

— Нет, но мы в услужении у одной знатной английской дамы… леди Балморал, — ответила я.

Он засмеялся:

— Вы служите вашей королеве. Мы это знаем.

Вот тебе и путешествие инкогнито!

— Этот отель построили специально для нее, — продолжал мой собеседник. — И он стоит миллионы франков. На расходы не скупились. Вышло не хуже дворца, даже лучше. Погодите, скоро сами увидите.

Когда последние мешки загрузили во вторую открытую повозку, мы выехали со станции и двинулись по запруженным торговым улицам, где в одном потоке теснились ослы, роскошные экипажи и даже отдельные автомобили. Улицы были вымощены булыжником, поэтому нас немилосердно трясло, а содержимое коробок тревожно дребезжало внутри. Потом мы оказались в жилом районе, и дорога стала подниматься.

Вначале нас окружали красивые многоквартирные дома, но выше по склону их сменили окруженные садами виллы. Деревья и кустарники стояли в цвету, и в воздухе витал восхитительный аромат — свежий и сладкий, но словно с толикой морской соли. Дорога становилась все круче, и я поняла, почему кучер не хотел тяжело нагружать лошадь. Теперь мы находились высоко над городом, среди фруктовых садов и оливковых рощ, между которыми виднелись недавно выстроенные виллы, а прямо перед нами вздымались горы, одетые в это время года в зелень. Я обнаружила, что мне трудно сдерживать восторг, ведь мне впервые довелось увидеть настоящие горы, оливковые деревья и пальмы. Покосившись на ехавших вместе со мной мужчин, я обнаружила, что если они и разделяют мой энтузиазм, то не показывают этого. На самом деле мистер Фелпс даже выглядел встревоженным.

— Хотел бы я знать, как мы будем добираться до города, — пробурчал он. — Весь путь пешком вниз, а потом пешком вверх?

— Вот даже и не знаю, захочу ли я лично в этот самый город, — проговорил мистер Уильямс. — Вы видели, как выглядят некоторые здешние жители? Как настоящие черномазые головорезы. Ограбят тебя, глотку перережут — и даже глазом не моргнут.

— Ничего подобного, мистер Уильямс, — возразил мистер Анджело.

— Вам легко говорить, мистер Анджело. Вы и сами выглядите как один из них, — ответил мистер Уильямс. — А я выгляжу как иностранец. Меня-то в первую очередь и захотят ограбить.

— Поглядите! — перебил их Джимми. — Могу поспорить, туда-то нам и надо!

Мы посмотрели, куда он показывал: среди садов возвышалось громадное белое здание, размером не меньше дворца и такое же элегантное. Оно тянулось вдоль склона холма, словно бы изгибаясь, а сверху его венчали башенки, над которыми развевались флаги разных государств. На фасаде красовалась вывеска: «Отель „Эксельсиор Регина“». Мы прибыли на место.

Навстречу нам из дверей отеля выбежали носильщики, у которых, впрочем, сразу поубавилось энтузиазма, когда я объяснила им по-французски, что мы служим у леди Балморал.

— Мы знаем, кто она такая, — сказал один из них. — Перед нами вы можете не притворяться. Иначе зачем бы для нее выстроили целый отель? Подождите здесь, я позову управляющего. Он наверняка захочет вас встретить.

Мы стали ждать. Мистер Анджело орлиным взором проследил, как разгружают наши сумки и ящики, а потом послал меня расплатиться с кучерами. Мне показалось, что те запросили ужасно много, но я ничего не понимала во франках и поэтому тихонько спросила у одного из служащих отеля:

— Сколько стоит проезд от вокзала?

Тот ответил, и я заплатила кучерам именно столько. Вид у них сделался недовольный, но затевать споров они не стали.

Явился управляющий, величественный, будто особа королевских кровей, во фраке, с высоким воротничком и внушительными черными усами.

— Добро пожаловать, дорогие гости из-за Ла-Манша, — проговорил он. — Добро пожаловать в Симье, в отель «Эксельсиор Регина». Вас послали вперед, чтобы подготовиться к приезду королевы?

— Мы — ее кухонный персонал, — ответила я по-французски. — Мистер Анджело и его повара.

— Вот как. — Казалось, это сообщение не привело его в восторг. — А вы для них переводите, мадемуазель?

— Совершенно верно.

— Они не говорят по-французски?

— Боюсь, что нет.

— Добро пожаловать, дорогие друзья и слуги ее величества, — сказал он теперь уже по-английски. — Раз уж в отеле сейчас нет постояльцев, я буду рад лично отвести вас в ваши комнаты.

— Вы очень добры, мсье, — откликнулся мистер Анджело. У него получилось «мон-сюа».

Нас провели через парадный вход в фойе, застланное ковром синего королевского цвета с подходящим к случаю узором из геральдических лилий.

— Разве мы не должны использовать вход для прислуги? — нервно озираясь по сторонам, спросил мистер Фелпс.

Управляющий отрицательно покачал головой:

— Не в королевском крыле отеля. Вход был устроен так, чтобы ее величество могла прямо из своей кареты пройти в лифт, не поднимаясь ни по каким лестницам. Мы понимаем, что у нее сильная хромота и ходить ей тяжело.

Теперь мы оказались перед лифтом, украшенным красивым металлическим литьем.

— Сама королева займет весь второй этаж, — продолжал управляющий. — Ее гости и члены семьи разместятся над ней, военный атташе и приближенные — еще этажом выше. Затем секретари и доктора, за ними — помощники рангом пониже, а вам отведены комнаты на самом верху. Сейчас мы с вами поднимемся в нашем новом лифте, но в будущем, боюсь, слугам придется пользоваться задней лестницей, чтобы не столкнуться с членами королевской семьи и не причинить им неудобств, вызвав лифт в неподходящий момент.

Из лифта выскочил нарядный лифтер и потянул в сторону кованую железную дверь, пропуская нас внутрь. Мне впервые предстояло использовать для передвижения эту странную хитроумную конструкцию, поэтому я немного тревожилась. Заметив, как мистер Фелпс переглянулся с мистером Уильямсом, я поняла, что у них тоже нет опыта обращения с лифтами.

— А где кухни? — спросил мистер Анджело.

— Они на первом этаже, в главной части отеля, а не в той, что отведена для ее величества. Вы будете делить их с нашими поварами. Однако, в соответствии с пожеланиями ее величества, для вас выделены собственные площади. — Он замолчал, когда лифтовые двери захлопнулись и вся конструкция со скрипом и стоном медленно поползла вверх. — Буду рад представить вас другим поварам, когда вы устроитесь.

В конце концов лифт резко остановился, и его дверь открылась перед нами. Мы оказались на седьмом этаже.

— Джентльмены, вы можете выбрать комнаты в этом коридоре в соответствии со своим положением, — сказал управляющий, посторонившись, чтобы выпустить нас из лифта. — Удобства в дальнем конце коридора. Но вы, мадемуазель, я полагаю, должны жить этажом ниже, вместе с младшими секретарями королевы и другими должностными лицами.

— О нет, мсье, это было бы неправильно, — запротестовала я. — Я ведь тоже из числа поваров и по положению ниже этих господ.

— И все равно, я думаю, вы предпочли бы находиться среди особ женского пола и не делить с мужчинами туалет и ванную.

— Вы не возражаете, мистер Анджело? — спросила я.

Мне определенно не хотелось обидеть никого из коллег на этом этапе нашего путешествия.

— Я думаю, это будет совершенно правильным решением, мисс Бартон, — ответил он. — Незачем вам пользоваться одной ванной с мужчинами.

И повара разошлись выбирать себе комнаты, а мы с управляющим тем временем спустились по лестнице на один этаж. Эту лестницу — узкую, каменную — никак нельзя было назвать парадной. Комната, которую мне предложили, тоже была очень простой — металлическая кровать, комод, узкий шкаф и умывальник. Но вид, который открывался из окна, заставил меня застыть на месте, затаив дыхание.

Передо мной раскинулась вся Ницца — изящные белые здания вдоль обсаженной пальмами набережной, пастельных тонов виллы, прилепившиеся к склонам холмов, а за всем этим — сверкающий синевой изгиб залива. Никогда в жизни я не видела такой красоты, и мне подумалось, что я наверняка не захочу отсюда уезжать.