Залив ангелов

ГЛАВА 15

Я доложила мистеру Анджело, что нашла кухню и познакомилась с шеф-поваром, а еще предупредила его, что нашему присутствию не слишком рады и не стоит ждать встречи с распростертыми объятиями.

Он кивнул:

— Я не удивлен. Меня бы тоже ничуть не порадовало, если бы мне в моей кухне навязали иностранного шеф-повара. Не волнуйтесь. Вполне вероятно, мы поладим, как только здешний шеф увидит, какую качественную еду мы готовим. А теперь вы проводите меня вниз?

— Думаю, нам нужно дождаться, когда они закончат со вторым завтраком. Там сейчас все очень заняты.

— Конечно. Я забыл, что тут еще и отель, который уже работает, и в нем должны быть гости. Да нам и самим пора поесть. Полагаю, где-то должна быть столовая для персонала, которой мы можем воспользоваться, или придется готовить самим?

— Я об этом не спросила, — призналась я. — Если честно, шеф-повар вел себя довольно высокомерно. Мне хотелось поскорее уйти.

— Тогда пойдем и поищем кафе, — решил мистер Анджело. — У нас еще остались дорожные деньги, так что поедим как следует.

Мы собрались все вместе и отправились на поиски места, где могли бы утолить голод. Расспросив портье, я выяснила, что в этом районе на холме есть только парки, виллы и гранд-отели. А чтобы попасть в обычное кафе, нужно снова спуститься в город.

— Но ведь есть же трамвай, — подсказал портье. — Новую трамвайную ветку пустили специально для этого отеля.

— О, это хорошая новость! — обрадовалась я.

Портье пожал плечами:

— К сожалению, он ходит нерегулярно. Но, возможно, сегодня все будет работать как следует.

Трамвай работал, и мы благополучно спустились в город по длинному крутому склону холма. Внизу нашлось симпатичное кафе, где мужчины решили заказать пасту, а я выбрала омлет. Я всегда считала, что яйца на завтрак — это хорошо, поэтому взяла это блюдо и не прогадала. Омлет оказался легким, воздушным, с крошечными креветками внутри. Каждый кусочек был просто восхитителен, и я начала понимать, что во Франции принято наслаждаться едой, что это часть здешнего образа жизни. К омлету подали хрустящие хлебцы, такие свежие, что они еще не успели остыть, и сладковатое масло. Нам предложили графин вина, но я совершила ошибку, спросив чаю. Оказалось, чай не был сильной стороной французской кухни, во всяком случае тут его заваривали не на английский лад. Мне принесли нечто вроде светлой водички, запаха тоже почти не чувствовалось, и ко всему этому прилагался кружок лимона.

— Похоже, что отныне запивать еду нам придется вином, — сказал мистер Анджело, наблюдая, как я с отвращением на лице пью то, что мне подали. — Здешнюю воду, я слышал, пить нельзя, она сомнительная. Так что или вино, или ничего.

— Вино? В полдень? — переспросил мистер Уильямс. — Вы же знаете, шеф, я не пью. Я трезвенник, как и все в моей части Уэльса. Я дал обет.

— Тогда вам придется обходиться молоком. Или чаем, вроде того, который сейчас пьет Хелен.

Когда пришла пора возвращаться, выяснилось, что трамвай в очередной раз поломался, и нам пришлось тащиться до самого верха пешком. Мы добрались до отеля разгоряченные, уставшие и несколько раздраженные. Мужчины объявили, что намерены отдохнуть перед тем, как встретиться с враждебно настроенными французскими поварами.

Прибытие королевы ожидалось лишь через несколько дней, так что никакой спешки с подготовкой кухни не было, и закупать продукты тоже пока не требовалось. Получалось, что мы предоставлены сами себе. Это стало для меня волшебной новостью. Я и припомнить не могла, когда у меня в последний раз было свободное время, да еще в таком чудесном месте. Я переоделась в хлопковую юбку с блузкой и отправилась исследовать территорию отеля.

Перед отелем располагался дивный парк. Вдоль его аллей росли высокие пальмы, гигантские листья которых шуршали и потрескивали, когда их качал свежий ветер, дувший теперь с моря. Даже в это время года на клумбах пестрели цветы, названия которых я не знала. Ограду оплетали красно-желтые вьющиеся растения. В парке были беседки и фонтаны, площадка для игры в крокет, оранжерея, полная экзотических растений, а в передней части — разрисованная цветами вывеска с названием отеля. Меня, выросшую в Лондоне, все это пьянило и очаровывало. Да, когда-то в Хампстед-Хит мне довелось испытать ощущение свободы, но это было так давно, как будто в другой жизни или даже во сне.

Я шла по тщательно расчищенным дорожкам и останавливалась, когда до меня доносился какой-нибудь особенно приятный запах. Деревья с пучками желтых пушистых цветов пахли слаще всего. Я уселась на скамье под таким деревом и окинула парк взглядом, почти уверившись, что оказалась в раю. Потом меня одолела усталость после проведенной в поезде бессонной ночи, и я, должно быть, успела задремать, когда вдруг услышала, как кто-то произнес по-французски:

— Оставайтесь там, где вы есть! Не двигайтесь!

Я вздрогнула, выпрямила спину и обнаружила, что на меня смотрит модно одетая дама. Хоть ее лицо и выглядело безупречным, мне показалось, что она средних лет, наверное, где-то около сорока. На ней было светло-серое шелковое платье с зауженными книзу рукавами и узкой юбкой, сколотое спереди декоративной булавкой, а на голове сидела маленькая щегольская шляпка. В руках дама держала шелковый зонтик от солнца, украшенный бахромой. Смотрела она прямо на меня, и я быстро огляделась, полагая, что мне может грозить какая-то опасность или я что-то нарушила. Или, может, парк предназначен для гостей отеля, а прислуга сюда не допускается. Хотя дама велела мне оставаться на месте, я с трудом подавила желание встать.

— Мадам, что-то случилось? — спросила я по-французски.

— Ничего, — ответила она, подходя ближе. — На самом деле все просто идеально.

— Что именно? — Теперь мне пришло в голову, что, возможно, она слегка тронутая.

— Вы, деточка, — проговорила она. — Вы именно то, что я искала.

А может, она одна из местных мадам, которая хочет завербовать меня в одно из своих заведений с сомнительной репутацией?

— Вы остановились в отеле? — спросила она.

— Да, — ответила я. — Мы только что приехали. Мы из числа людей коро… леди Балморал, нас послали вперед все приготовить.

— Ну конечно! — воскликнула дама. — Леди Балморал, да? — И она с хитрым видом мне подмигнула. — Это так глупо, когда мы все ее знаем. — Она перешла на английский, подтвердив мои подозрения, что я имею дело с соотечественницей: хотя ее французский был безупречен, в нем все же чувствовался акцент. — Выходит, вы англичанка?

— Да.

— Можно узнать ваше имя?

В первый момент у меня возникло желание сказать правду: мне совершенно незачем было притворяться перед ней, возможно, мы никогда больше не встретимся. С другой стороны, общество англичан в этом городе может оказаться очень тесным.

— Хелен Бартон, — представилась я.

— Приятно познакомиться, Хелен. — Она протянула мне изящную руку в перчатке. — Меня зовут Мэри Крозье.

— Как поживаете? — Я обменялась с ней вежливым рукопожатием. — Вы тоже остановились в отеле?

— О нет, я живу в Ницце постоянно. Видите виллу, вон там, справа? Это моя. Вилла «Ангельская». Дурацкое название, не находите? Каприз моего мужа. Он говорит, оттуда такой прекрасный вид, что даже ангелам наверняка захотелось бы там жить. На него время от времени находят такие причуды.

Я посмотрела вниз на романтичную виллу посреди красивого сада, а потом подумала о фамилии ее хозяйки.

— Ваш муж — француз?

— Да, маркиз де Крозье. Бравый француз. Когда мы познакомились на парижском балу, моя родня сочла его совершенно неподходящей партией. Но я сказала им, что они в лучшем случае смогут найти для меня баронета или, допустим, виконта, а этот все-таки маркиз. И, должна сказать, я ни разу не пожалела. При всей своей бравости он оказался на диво преданным, а я подарила ему четырех здоровых сыновей. Так что все в порядке. — Она замолчала и слегка вздохнула. — Только порой я скучаю по Англии, по лондонскому театру, булочкам со взбитыми сливками… Зато теперь, когда Ривьера становится зимним курортом, я могу снова бывать в обществе своих соотечественников.

— Мне кажется, тут чудесно, — улыбнулась я. — Если бы я здесь жила, мне не захотелось бы уезжать.

— Понимаете ли, французы могут быть весьма утомительны, — проговорила она. — Постоянные сплетни, интриги и разговоры о том, кто с кем спит. К счастью, Франсуа, как и я, находит все это ужасно скучным. Именно поэтому мы в первую очередь сбежали сюда из Парижа и построили виллу. А теперь я бы хотела вас спросить: вы свободны нынче вечером?

В голове у меня заметались мысли: я была прислугой, она что, догадалась об этом по моей одежде и просит помочь ей во время soirée[21]? Или, может быть, действительно приглашает меня в гости? Могу ли я принять приглашение маркизы?

— О, пожалуйста, соглашайтесь! — Она накрыла мою руку своей. — У меня соберется интересное общество. Все совершенно без церемоний, но вы нужны просто отчаянно.

— Нужна? Но для чего?

Она засмеялась:

— Незачем так пугаться. Все дело в ваших волосах, деточка. Видите ли, сейчас в моде живые картины, и мне пришлась по душе мысль тоже представить у себя одну, с Карлом Вторым и Нелл Гвин — ну знаете, той разносчицей апельсинов, которую король встретил перед театром и которая стала одной из его самых приближенных фавориток. Но Нелл Гвин славилась своими рыжими волосами, а у меня, увы, нет рыжих знакомых. И тут вдруг, как по волшебству, появляетесь вы. Поэтому, пожалуйста, скажите, что придете ко мне! С вами мой вечер наверняка удастся.

Ну как можно было после этого отказаться?

— Конечно, маркиза, буду очень рада, — согласилась я.

Она сильнее сжала мою руку:

— Вы должны звать меня Мэри, потому что я знаю: мы станем добрыми подругами. — Она снова вгляделась мне в лицо. — У вас такое славное личико. Такое английское. Вы даже не представляете, каково это, когда у вас полон дом неугомонных мужчин разных возрастов. Я так мечтала о дочке вроде вас! — Она встала. — О, вижу, подъезжают мои поставщики вина. Я должна идти, не то они все поставят не туда. Прощаюсь до вечера. Приходите где-нибудь к восьми, чтобы мы успели подогнать ваш костюм. — Она вскочила и поспешила вниз так быстро, как только позволяли ее узкие юбки.