Залив ангелов

ГЛАВА 14

Неохотно заставив себя отойти от окна, я распаковала вещи. Потом мне пришло в голову, что хорошо бы разведать, как все устроено в кухне, чтобы потом рассказать остальным поварам. На этот раз я не решилась воспользоваться лифтом, поэтому спустилась по лестнице, которая с каждым пролетом становилась чуть величественнее, а на последних двух превратилась в совсем уж великолепную — мраморную, с красным ковром посередине. Добравшись до королевского этажа, я попыталась найти дверь, которая могла бы вести в кухню, но поблизости ее не оказалось, а проходить дальше и совать повсюду свой нос я не решилась, чтобы меня не обвинили в шпионаже или еще в чем-нибудь похуже. Остановившись в коридоре, я задумалась.

Да, точно! Я вспомнила слова управляющего о том, что кухни расположены в главной части отеля. Выйдя через королевский парадный вход, я оказалась в переднем дворе. Там я осмотрелась в поисках какой-нибудь двери поскромнее и, не найдя ее, решилась войти в основную часть отеля через главный вход. Никто не остановил меня, и я очутилась в вестибюле высотой в два этажа, от которого просто дух захватывало: сплошь мраморные колонны и парадная лестница в центре. Обеденный зал с накрытыми белыми скатертями столами между все тех же мраморных колонн, с помостом для оркестра и пальмами, был таким же впечатляющим. К счастью, в этот утренний час тут никого не оказалось, но в конце концов на меня все же обратили внимание: слишком уж сильно бросалось в глаза, что я ни при каких обстоятельствах не могу оказаться одним из постояльцев отеля.

— Мадемуазель, могу ли я чем-нибудь вам помочь? — раздалось у меня за спиной.

Обернувшись, я увидела, что на меня очень высокомерно и неодобрительно смотрит старший официант. Извинившись, я объяснила, что прибыла вместе с королевскими поварами и что меня послали посмотреть, где будет работать английский шеф-повар. Официант подобрел и лично провел меня через обеденный зал и подсобное помещение, где стояли столы с подогревом. Наконец мы оказались у служебного входа в кухню. Тут он меня оставил, и я осторожно толкнула дверь. Меня встретили соблазнительные ароматы и звон кастрюль и сковородок. В длинной современной комнате, ярко освещенной электрическими лампочками, работали несколько мужчин в белой поварской одежде, а от кастрюль на плитах шли приятные запахи. Никто не посмотрел на меня, когда я вошла.

— Пардон, мсье, — сказала я громко.

Мужчина, который разделывал утку за ближайшим столом, резко встрепенулся.

— Мадемуазель, что вы делаете в моей кухне? — требовательно спросил он, направляясь в мою сторону и размахивая руками, словно пытаясь отогнать кур. — Вы должны немедленно уйти. Гостям отеля нельзя здесь находиться.

Он был довольно молод, подтянут и чисто выбрит, его темные глаза сверкали опасным огнем.

— Пардон, мсье, но я из числа королевских поваров. Нас послали вперед, чтобы приготовить все к приезду ее величества, и я пришла узнать, где нам отвели место. У нас будет отдельная кухня или общая с вами? — Я порадовалась, что заранее придумала речь, пока спускалась по лестнице, потому что повар явно выглядел рассерженным, а французский я успела подзабыть.

— Королевские повара? — переспросил он с насмешкой в голосе и посмотрел на своих товарищей, которые с интересом разглядывали меня. — Мы о вас уже предупреждены. Нам сказали, что королева пришлет сюда собственных поваров из Англии, потому что считает, будто мы, французы, не умеем готовить.

Остальные повара рассмеялись.

— Все совершенно иначе, — поспешно ответила я, чувствуя, как полыхают щеки, и стараясь сохранять спокойствие. — Королева — дама немолодая. Она должна соблюдать осторожность в еде и хочет удостовериться, что все блюда ей знакомы и не повредят здоровью.

Все это, конечно, было ложью. Королева любила еду, совершенно неподходящую для пищеварения старой женщины, и желудок у нее, похоже, был луженый, но я подозревала, что французы могут оказаться ужасно обидчивыми, когда дело касается их знаменитых кулинарных талантов. Я надеялась, что такое объяснение разрядит обстановку, но повар по-прежнему смотрел на меня сердито.

— По всей видимости, ваша королева не знает, что французский шеф-повар может приготовить любую еду, даже самую скучную и прозаическую — хотя, возможно, все же не настолько скучную, как английская.

Все опять засмеялись.

— Тогда, подозреваю, вы не пробовали английской пищи, — ответила я. — Надеюсь, у вас будет случай отведать наши блюда, пока мы будем здесь работать. А теперь насчет кухни…

Он нахмурился:

— Вы их переводчица?

— Я еще и повариха, — ответила я.

— Женщина — и вдруг шеф-повар? — Он слегка фыркнул. — И что же именно вы будете делать?

— Надо надеяться, готовить отличные блюда, — ответила я. — А что до остального, то я пока не шеф-повар. Я еще только изучаю тонкости приготовления изысканной пищи. — Кажется, я сказала именно это. Мне определенно придется расширить словарный запас, оставшийся еще со школьных лет.

Он по-прежнему пренебрежительно смотрел на меня:

— Королева решила прислать женщину-ученицу? У нее что, нет настоящих шеф-поваров?

— Множество, но меня взяли из-за французского языка. Никто из ее шеф-поваров не говорит по-французски. А наш француз мсье Роланд, шеф-кондитер, в последний момент, к сожалению, заболел, и меня отправили вместо него.

— В качестве переводчицы, а не шеф-кондитера, я полагаю.

Мне очень захотелось дать обладателю этой самодовольной физиономии пощечину, но я сдержалась.

— На самом деле в обоих качествах. Я училась у мсье Роланда, и, хотя пока еще не достигла его уровня совершенства, королева уже хвалила мои блюда.

Теперь я тоже сердито смотрела прямо ему в глаза. Во мне проснулся боевой дух. Я увидела, как презрительное выражение на лице моего собеседника сменяется подозрительным, затем удивленным.

— В Англии принято нанимать женщин поварами? Остальные приехавшие тоже женщины?

— Нет, только я.

— Благодарение господу за это! На королевской кухне много женщин?

— Очень мало. Две пожилые поварихи и я. Меня наняли недавно. Королева считает, что нужно давать молодым женщинам шанс показать себя.

— А как вышло, что вы говорите по-французски? Вы родились во Франции? Ваши родители отсюда?

— Нет, мсье, просто в детстве я получила неплохое образование. Меня растили как леди. К сожалению, мои родители умерли, я осталась одна во всем мире, и мне приходится зарабатывать себе на жизнь.

Теперь выражение его лица смягчилось.

— Как вас зовут?

Поколебавшись, я ответила:

— Хелен. Хелен Бартон.

— Ага. La belle[20] Хелен. — Теперь он по-настоящему улыбался.

— А как зовут вас, мсье?

— Жан-Поль Лепин. Шеф-повар Лепин.

Я не смогла сдержать улыбку: мне показалось, что он сказал lapin, что по-французски значит кролик.

— Для кролика вы невероятно бесстрашны.

Услышав это, остальные повара опять засмеялись, а мой собеседник кивнул, и я поняла, что заработала очко.

— Замечательно! — Теперь он, казалось, развеселился. — Но, увы, моя фамилия Лепин, а не Лапин. Хотя вы правы, я действительно бесстрашный.

— Пардон, шеф, вы не хотите попробовать соус, прежде чем добавлять его в тимбаль с креветками? — спросил его один из поваров.

— Я полностью доверяю тебе, Анри, — ответил Жан-Поль Лепин.

Теперь я с удивлением уставилась на него.

— Вы что, шеф-повар?

— Да.

— Вы очень молоды для такой должности, — заметила я.

— Нет, на самом деле мне пятьдесят пять, но я жил здоровой жизнью без всяких излишеств, — ответил он достаточно громко, чтобы повеселить остальных в кухне. Потом он улыбнулся и добавил: — Вообще-то мне всего тридцать, и я действительно слишком молод, чтобы быть шеф-поваром, но я начал в шестнадцать на кухне своего отца и учился у лучших мастеров. К тому же у господина, который выстроил этот отель, современные и прогрессивные воззрения. Все повара здесь молоды, амбициозны и намерены создавать новые блюда, чтобы восхищать знаменитостей из разных стран мира, которые будут тут останавливаться.

— Вам представилась прекрасная возможность, — сказала я.

Он кивнул:

— Похоже, и вам тоже. Ну что ж, мадемуазель повариха, я должен вернуться к утиной грудке, а то мы запоздаем со вторым завтраком. Вы спрашивали насчет ваших мест. Собственно говоря, нас оповестили, что мы будем делить кухню с английскими поварами. Нам поручили сделать все возможное, чтобы разместить вас и создать все условия, раз уж отель был выстроен специально для вашей королевы, присутствие которой, мы надеемся, привлечет множество других благородных и уважаемых гостей. Поэтому столы в другом конце кухни мы оставили для вас, и плиты у дальней стены — тоже. Сковородки, которые над ними висят, в вашем распоряжении. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам будет не хватать какой-нибудь утвари. Уверен, ее легко можно будет раздобыть.

Я усмехнулась:

— Понимаете, наш шеф-повар привез все необходимое с собой, он не хотел рисковать. Остается только надеяться, что тут хватит места, чтобы все разместить.

— Он решил, что во Франции может не оказаться кастрюль и сковородок? — Мой собеседник опять стал менее дружелюбным.

— Конечно нет. Но ее величество очень разборчива в том, как все должно быть приготовлено, и наш шеф-повар не хотел попасть впросак.

— Понимаю. Я и сам предпочитаю пользоваться только своей утварью. Нужно знать, как именно продукты поведут себя в той или иной кастрюле.

— Спасибо, что нашли для меня время и выделили нам место в кухне, — поблагодарила я. — Когда вы будете не так заняты, приведу сюда наших поваров, знакомиться.

— Конечно. Мой персонал предвкушает это знакомство. — Он произнес это сухо, будто всего лишь повторяя то, что ему было велено сказать, и слегка поклонился. — И еще, мадемуазель: мы, конечно, понимаем, что ни этой кухни, ни этого отеля не существовало бы, если бы ваша королева не захотела посетить Ниццу. Все в городе надеются, что ее присутствие соберет здесь гостей со всего мира. Она превратит наш город в модный зимний курорт. А лично для меня это возможность продемонстрировать свои таланты людям с положением и деньгами. Как знать, может, меня захочет нанять какой-нибудь император или американский миллионер.

— Вам бы хотелось уехать из Ниццы?! — удивленно воскликнула я. — Но ведь это наверняка самое прекрасное место на земле!

— Тут вы правы, — согласился он. — Но у меня есть мечта повидать мир, прежде чем я где-нибудь осяду. — Он сделал паузу, а потом заговорил более формальным тоном: — А теперь прошу меня простить, я должен работать. — И он вернулся к своим обязанностям, а я пошла к выходу.

На этот раз я обнаружила еще один служебный вход, точно такой же, как первый, с нашей стороны кухни, от которого тянулся узкий коридор к личной столовой королевы. Я заглянула туда. Столовая мало чем отличалась от комнаты в любом загородном доме — без особой роскоши, но с картинами, изображавшими монархов, и столом, где могло разместиться до двадцати человек. За ней располагалась еще одна столовая, побольше, для тех, кто обслуживает королеву. Я понятия не имела, что королева будет делать, если решит устроить большой званый ужин, где и как его придется организовывать. Может быть, в главном обеденном зале отеля? Но, к счастью, это не моя забота.

Я прошла по коридору и оказалась за лестницей. Вот, оказывается, почему я не заметила в первый раз нужную дверь. Она просто хитро спрятана. Только возле нее я остановилась, чтобы перевести дух. Знакомство с шеф-поваром Лепином несколько выбило меня из колеи. Я очень надеялась, что не все французы окажутся настолько воинственными и агрессивными, а еще настолько пугающе красивыми.