Запретная нота

ГЛАВА 24

ГРЕЙС

Я сижу посреди роскошной гостиной и рассматриваю фотографии Каденс и Датча вместе, а также фотографии всех братьев.

Рамки аккуратно расставлены над камином — крошечное окошко в мир ослепительных братьев Кросс и их нерушимой связи.

Виола замечает, куда упал мой взгляд.

— Их расставила Кейди. Во всем доме не было ни одной фотографии, когда мальчики жили здесь.

Любопытствуя, я осматриваюсь. Вот фотография Зейна, Датча, Финна и Сола на пляже. На лицах мальчиков солнечное выражение. Трудно представить, что когда-то они были такими юными и невинными. Иногда кажется, что они вышли из утробы опасными, хмурыми и покрытыми чернилами.

Я беру в руки ещё один кадр. На этом кадре — группа «The Kings» во время концерта.

Розовые и жёлтые огни падают на сцену, утопая в потустороннем сиянии. Датч склонил голову к гитаре. Финн откинул голову назад, как будто видит другой мир. Зейн — единственный, чей взгляд устремлен в камеру. Он весь в поту, волосы падают на блестящие глаза, на лице дьявольски заманчивая ухмылка.

— Правда ли, что все учителя в Redwood Prep боятся «The Kings» ю?

— А?

Я поднимаю взгляд на её любопытные и взволнованные карие глаза. Виола практически наклонилась к моему лицу, сканируя.

— И правда ли, что все бегут и прячутся, когда Короли проходят мимо?

— Хм…

— А правда, что девочки так сходят с ума по Зейну, что забивают его шкафчик лифчиками?

Мои глаза расширяются. Я игнорирую приступ ревности.

— Я не так много знаю о Зейне.

Виола выпячивает губы, глядя на фотографию, где я, совершенно очевидно, пялилась на барабанщика.

— Тогда почему вы так на него смотрели?

Я тяжело сглатываю и ставлю рамку на место.

Не останавливаясь, Виола следует за мной.

— Вы знаете о Джинкс? Школа пытается выяснить, кто она такая?

— Думаю, многие хотят узнать, кто такая Джинкс.

Виола смеётся.

— Честно говоря, я думаю, что все мальчики хотят знать её настоящую сущность. Особенно Финн. Он влюблен в неё, даже не зная, как она выглядит. Разве это не забавно?

— Угу.

— Кстати, вы не знаете, кто может быть Сексуальной Учительницей? Например…кто самая сексуальная женщина-учитель в Redwood Prep?

Я начинаю возиться с кольцом на пальце. Неудивительно, что Зейн постоянно переворачивает свои барабанные палочки. Мне нужно что-то, чтобы руки не уставали.

— Я…я правда не знаю.

Её взгляд становится чуть более пристальным, и она снова изучает меня.

— Сколько вам лет, мисс Джеймисон?

— Э-э…

— У вас есть парень?

— Ну…

Внезапно её глаза расширяются.

— О боже, вы — «Сексуальная учительница»?

Ужас разливается по моим венам.

Виола оглядывает меня.

— Вы ведь она, верно? Та, о которой писала Джинкс. Девушка, на которой помешан Король барабанов.

Так грубо слышать, как эта тринадцатилетняя девочка, никогда не бывавшая в Redwood Prep, обсуждает крайне токсичную и опасную ситуацию, в которую я попала, словно это последний сюжетный поворот в шоу канала Дисней.

Вскочив на ноги, я неуверенно улыбнулась.

— Ничего, если я осмотрю дом?

— Конечно. Я проведу для вас экскурсию, а вы расскажете мне о том, как вы с Зейном познакомились.

— А как насчёт того, чтобы показать мне, чему Зейн научил тебя на барабанах?

Её выражение лица опускается.

— Я действительно не так хороша.

— Ничего страшного. Как бы ты ни играла, ты будешь лучше меня.

Я вздыхаю с облегчением, когда она бросает тему о Джинкс и «Сексуальной учительнице». Это дурацкое прозвище. Неужели торговец секретами не мог быть более изобретательным?

Виола ведёт меня в отдельный гараж — безумие, что богатым людям вообще нужны два гаража, — и забирается за блестящую барабанную установку.

Она выглядит такой стройной и хрупкой за этими гигантскими инструментами. Мне почти хочется вытащить её оттуда и спасти.

— Хм… — Она нервно бьёт в один из барабанов. — Он научил меня песне, но я забыла.

— Кто-то не практиковался.

Глубокий голос Зейна раздается вокруг нас. Я оборачиваюсь и замечаю, что он наблюдает за мной, сложив на груди татуированные руки.

Он выглядит свежевымытым. Окровавленная толстовка исчезла. Как и брызги крови на костяшках пальцев. Чёрная футболка, в которую он одет, обнажает все чернила на руках. Серые тренировочные штаны обтягивают его мускулистые ноги и низко свисают на бёдра. Золотая цепочка, свисающая с его шеи, заставляет мои пальцы покалывать.

Виола вскакивает на ноги.

— Я тренировалась. Клянусь.

— Тогда вперёд. Играй. — Бросает вызов Зейн.

— Только…дай мне минутку.

Пока Виола порхает вокруг, я смотрю на Зейна.

Наши взгляды встречаются и задерживаются.

Даже его взгляд опасен. Он не дает мне дышать.

Позади меня раздается полусерьезное постукивание, а затем шумный треск тарелок. Я оглядываюсь через плечо и замечаю растерянное выражение лица Виолы.

— Э-э… Я только что вспомнила, что у меня есть домашнее задание. Надо идти. — Пискнула Виола.

В мгновение ока она выныривает из барабанов и исчезает.

Зейн ухмыляется и идёт вглубь комнаты. Каждый шаг кажется угрозой, и мне очень трудно удержаться на ногах.

То, как он ходит, как ведёт себя, словно ему принадлежит весь мир, раньше меня раздражало. Но после того, что я увидела, уже не так раздражаюсь, как раньше.

Губы Зейна кривятся.

— Нравится то, что ты видишь?

Я отвожу взгляд.

— Ты быстро принимаешь душ.

— Я буду принимать медленно, если ты будешь со мной.

Игнорирую удовольствие, которое зажгло мой мозг.

— Виола не получает удовольствия.

— Изучение инструмента — это не удовольствие. Это дисциплина.

— Не надо давить на детей, чтобы они учились музыке. Ты должен вдохновить её на обучение.

— Ты учишь меня, как быть учителем?

— Просто совет.

Он подмигивает мне и улыбается.

— Твоя очередь.

— Очередь для чего?

Берёт палочки и протягивает их мне.

— Чтобы научить тебя чему-то.

Прищуриваюсь, глядя на палочки. Я всегда хотела научиться играть на каком-нибудь инструменте, но не знаю, стоит ли учиться у него.

— Боишься?

Он подначивает меня.

Насмехаюсь и выхватываю палочки из его рук.

— Я быстро учусь. Не удивляйся, если я буду играть лучше тебя.

— Мне нравится уверенность.

Его голос мурлычет мне в ухо, когда я устраиваюсь на барабанном стуле.

Мурашки бегут по руке, и мне становится до смешного жарко.

— С чего мне начать?

— Подними юбку.

— Ч…что?

— Твоим ногам нужно движение.

Его пальцы проникают под юбку-карандаш. Подушечки больших пальцев касаются моей кожи и разжигают во мне дикий огонь.

Медленно он поднимает мою юбку, и я изо всех сил стараюсь не застонать, когда костяшки пальцев касаются внутренней поверхности моего бедра. В животе вспыхивает жгучая боль, электричество проносится по телу, как смерч.

Глаза Зейна пылают, глядя на меня, и приобретают потрясающий оттенок синего.

— Хватит. — Задыхаюсь я, хватая его за запястье, чтобы остановить.

Чувствую себя слишком открытой, слишком уязвимой в этот жаркий момент.

Его полные губы кривятся в жестокой ухмылке.

— Ты проведёшь мне урок или нет? — Огрызаюсь я.

— Конечно.

Он отстраняется.

Я быстро выдыхаю.

— Не обращай внимания на все это, — он жестом показывает на маленькие барабаны, — и сосредоточься на основах. Педаль возле твоей ноги — это бас-барабан. Нажми на педаль, и она ударит по басу.

Я опускаю ногу на механику и слышу удовлетворительный стук.

— Хорошая девочка. — Он проводит пальцами по моему плечу, указывая на мою левую руку. — Это для трещотки.

Зейн наклоняется ко мне, его чернильная рука касается моего бока. От него пахнет свежей кожей и сандаловым деревом. Я бросаю взгляд в его сторону и вижу, что он внимательно наблюдает за мной, вероятно, ожидая, что я кивну в знак понимания.

— Что дальше? — Спрашиваю я.

— Думаешь, это так просто?

— Если ты можешь это сделать…

Я отпускаю остаток оскорбления.

Зейн снова смеётся, и на этот раз в его смехе есть край.

— Пусть будет по-твоему.

Моё сердце сильно бьётся, когда он обнимает меня сзади. Его грудь прижимается к моей спине, и по моему телу пробегает неистовая волна. От электрического разряда между ног я чуть не слетаю со стула.

Он берёт меня за запястье, касаясь тех же мест, что и Холл раньше. И все же я испытываю совершенно другие ощущения, когда Зейн обнимает меня.

Я хочу, чтобы он прикасался ко мне чаще.

Сильнее.

В других местах.

Я не должна так остро реагировать, но моя защита ослабла. Это был такой длинный день на американских горках, и я не могу найти в себе силы, чтобы возвести стены.

— Это самый легкий барабанный бой в мире. — Говорит он. Дважды проводит рукой по барабану. — Теперь бас-барабан.

Я ударяю ногой, и это движение ещё сильнее прижимает меня к нему.

— Хорошо. Ещё раз. — Зейн направляет меня, чтобы я дважды ударила по барабану. — Бас.

Нажимаю на педаль.

Когда он убирает свою руку с моего запястья, пальцы скользят по внутренней стороне моей руки, а затем исчезают.

— Теперь ты одна.

Я дважды стучу по барабану и бью.

Тап-тап. Бум.

Тап-тап. Бум.

Зейн тихонько напевает мне в ухо, его дыхание ласкает меня.

Резко останавливаюсь.

— «We Will Rock You»?

— Классика. — Когда я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, в его взгляде мелькает тёмное удовлетворение. — Неплохо для твоего первого раза.

— Я могу сделать что-нибудь посложнее.

— Не так быстро, тигрёнок. Тебе нужно освоить основы, прежде чем ты получишь свое собственное соло на барабанах.

— Надеюсь, я не буду такой раздражительной, когда буду преподавать.

— Раздражительной, нет. — На его губах заиграла дразнящая улыбка. — Отвлекающей? Да.

Моё сердце учащенно забилось.

Зейн не сводит с меня глаз и проводит большим пальцем по уголку моих губ. От этого крошечного прикосновения во мне закипает вожделение.

Отдергивает палец, и на нем остается красная полоска. Должно быть, моя помада размазалась, когда Холл закрыл мне рот рукой.

Напоминание о том, что произошло сегодня ночью, вызывает ледяную дрожь по спине.

— Что ты будешь делать, если Холл обратится в полицию? — Шепчу я.

— Пусть. Я буду рад, если мои адвокаты сядут ему на хвост.

— Адвокаты?

Его ухмылка становится жестокой.

— Мы сыновья Джарода Кросса. Думаешь, мы держимся подальше от прессы, потому что они так заботятся о нашей частной жизни?

Слова прорвали напряжение.

Зейн прав.

Он не просто студент Redwood Prep.

Он сын Джарода Кросса, музыкальной легенды и любимца прессы.

Если хоть намёк на нашу совместную ночь просочится наружу, мне придется беспокоиться не только о Джинкс и Redwood Prep.

Весь мир будет сторониться меня.

Чувствуя холод, я встаю и кладу барабанные палочки на тарелки.

Зейн тоже выпрямляется и смотрит на меня.

— Это был долгий день. Спасибо за урок, — я поворачиваюсь и встречаю его взгляд, — но, думаю, мне пора домой.