Запретная нота

ГЛАВА 8

ЗЕЙН

Я прислонился к стене, выходящей на парковку, и смотрю на улицу. На город опускаются сумерки, ярко светит луна, но её свет заглушают огни близлежащих небоскребов.

Мои пальцы ловко перебирают барабанную палочку, заставляя её вращаться, как булавочное колесо.

Мимо прогуливаются две девушки, их волосы развеваются на ветру. Увидев меня, делают двойной дубль и хихикают, перешептываясь друг с другом.

Не обращая внимания, я достаю телефон.

Две минуты.

Я отправил мисс Джеймисон сообщение о местонахождении час назад. Она не ответила, но это меня не беспокоит. После того, что произошло сегодня в классе, я не жду от неё бодрости и готовности к сотрудничеству.

Но я ожидаю, что она будет здесь.

Я не шутил, когда сказал ей, что устал от этой игры, в которую мы играем.

Она вертится у меня в голове с той ночи, которую мы провели вместе. Из-за этого я сдерживался.

И к чему это привело?

Она назвала меня чертовым ребёнком.

Большая ошибка.

Я устал от неё.

Если она хочет, чтобы с ней обращались, как с любой другой женщиной, с которой я трахался, то пусть так и будет.

Мы сделаем это так, как она хочет.

— Извини. Ты кажешься мне таким знакомым.

Поднимаю глаза и вижу прежних девушек. Одна из них — симпатичная брюнетка. На ней топик, похожий на бюстгальтер с крючками спереди. Мой взгляд задерживается на её сиськах, а затем переходит на лицо.

Засунув руку в задний карман, она выпячивает грудь вперёд и кокетливо улыбается мне.

— Ты…солист той группы?

— Какой группы?

Я прикидываюсь дурачком.

— «The Kings».

Её подруга пихает её локтем в бок.

— Он не солист. Он барабанщик. — Она указывает подбородком в мою палочку. — Очевидно.

— О. — Брови вздернулись, брюнетка покраснела. — Прости. Вы так похожи.

— Мы близнецы. — Говорю я.

Меня не беспокоит, что люди принимают меня за Датча. У меня тёмные волосы и голубые глаза по сравнению с его светлыми волосами и ореховыми глазами, но это почти единственное различие между нами.

Когда-то я менял прически и носил контактные линзы, чтобы поиздеваться над девушками, с которыми встречался мой близнец. Я перестал это делать как раз перед тем, как он встретил Каденс.

Это хорошо.

Я никогда не видел, чтобы Датч был так привязан к девушке.

— Мы можем с тобой сфотографироваться?

Киваю и немного наклоняюсь, чтобы оказаться в кадре. Все для фанатов.

— А автограф?

Подруга протягивает мне маркер.

Я принимаю его и черкаю на бумаге.

Отвлекаясь, снова проверяю свой телефон.

Мисс Джеймисон опаздывает.

Чёрт возьми.

Неужели она действительно хочет со мной возиться?

— Можно мне тоже? — Спрашивает брюнетка.

— Конечно. — Ворчу я.

— Вот. — Она задирает майку и показывает на нижнюю часть своих сисек. В её глазах светится приглашение, и она говорит: — Ты тоже можешь написать свой номер.

Я принимаю от неё маркер.

И тут слышу знакомый гул мотора.

Моё внимание рассеивается.

Ржавая машина мисс Джеймисон мчится к месту парковки, колеса жгут резину. Она едет так быстро, что чуть не врезается в жёлтый парковочный блок.

На моём лице появляется ухмылка. Я небрежно бросаю маркёр через плечо. Целился в руку брюнетки, но вместо этого он ударяется о землю, громко звеня.

— Эй! — Протестуют девушки.

Я игнорирую их и начинаю двигаться, сокращая расстояние между собой и машиной мисс Джеймисон.

Дверь распахивается.

К одной сексуальной красной шпильке присоединяется другая. Я скольжу взглядом по её обтягивающим джинсам и простой цветочной блузке.

Чёрт.

Меня раздражает, что при виде полностью одетой мисс Джеймисон моя кожа становится горячее, чем когда та брюнетка приподнимала майку, чтобы показать мне грудь.

— Я здесь. — Рычит она.

Её глаза извергают пламя жарче Аида, и моё тело мгновенно становится твёрдым.

Чёрт, я, должно быть, сошёл с ума.

Если забыть о том, что мы сводные брат и сестра, я не из тех, кто идёт на вызов. Не то что Датч.

Мне нравятся простые.

А эти девушки были именно такими.

Особенно брюнетка, которая, казалось, готова была сосать, лизать и глотать все, что я ей предложу. С другой стороны, мисс Джеймисон из кожи вон лезет, чтобы провести между нами границу.

И все же я здесь, борюсь с диким, опасным напряжением с единственной женщиной, которую я не могу иметь. Единственной женщиной, которая скорее прыгнет со скалы, чем признается, что хочет меня вернуть.

Проклятье.

Я сжимаю пальцы в кулаки, заставляя себя ухмыляться.

Пока что это моя игра.

Я не позволю ей взять верх.

— Ты опоздала. — Говорю я, опираясь локтем о её дверь.

— Тебе повезло, что я вообще пришла. — Огрызается она.

Её волосы больше, чем обычно. Локоны рассыпаются по лицу и спускаются по плечам. Ветерок разбрасывает мягкие чёрные локоны перед её щеками, дразня меня ароматом кокоса.

Прическа мисс Джеймисон — одна из тех вещей, которые делают её чертовски неотразимой. Кажется, что у локонов есть своя чертова индивидуальность: в одни дни они утяжелены и блестят на коже головы, а в другие — крупные, текстурированные и не поддающиеся гравитации.

Я помню, как погружал пальцы в эту волосы и откидывал её голову назад, пока входил в неё сзади. Воспоминание о ней — навязчивое. Ясно как день. Моё сердце бьётся так быстро, что кружится голова.

— Тебе лучше иметь вескую причину, чтобы притащить меня сюда, Зейн. — Шипит она. — Иначе… — Её взгляд останавливается на двери магазина, и она издает испуганный звук. — Это что, похоронное бюро?

Я ухмыляюсь и захлопываю её дверь.

— Сюда.

Мы заходим внутрь, и директор похоронного бюро встречает нас с восторженной улыбкой. Для человека, который занимается смертью, он выглядит довольно жизнерадостным.

— Датч и Кейди Кросс?

Он указывает.

— Вообще-то, Зейн. — Я жестом указываю на мисс Джемисон. — Мы здесь вместо них.

— Ах. — Его глаза блестят. — Вы пара?

Мисс Джеймисон напрягается.

Я ненадолго задумываюсь о том, чтобы сказать «да», но решаю не делать этого ради неё.

— Друзья семьи.

Облегчение ослабляет напряженную линию её плеч.

Директор кивает.

— Сожалею о вашей утрате.

Я чуть не фыркаю.

Умирающая Тина Купер — это много чего, но «потеря» — не одна из них. Насколько я знаю, единственное, что она сделала хорошего, — родила двух здоровых детей. Все, что произошло с этого момента, — красная книга.

— Пойдемте, я покажу вам наше лучшее. — Говорит он.

Мисс Джеймисон наклоняется ко мне.

— Что мы здесь делаем?

— Датч не доверил мне одному планировать похороны.

— Почему?

— Я предложил стриптизерш.

Она ничего не говорит. Только смотрит на меня двумя обвиняющими булавками.

Директор похоронного бюро ведёт нас в другую комнату. Здесь стоят гробы всех форм и размеров.

— Орех — самый популярный. — Он показывает его. — Но он также и самый распространенный. Для вашего любимого человека я предлагаю выбрать полированный лесной орех.

Он проводит пальцем по позолоченной ручке.

Я указываю на огромные, сверкающие белые гробы в передней части.

— Что это?

— Это наши гробы высшего класса. Самая мягкая подкладка в мире.

Странный флекс.

— Ваш любимый человек будет покоиться в мире с подкладкой из пены с памятью и карманами для ароматизаторов. — Он делает гордый жест. — Патент заявлен.

— Насколько она удобна? — Спрашивает мисс Джеймисон.

Директор улыбается.

— Испытайте и увидите.

Она отворачивается, выглядя отвратительно.

— А вам, сэр?

Я просовываю руку в гроб.

— Он мягкий.

— Это наш гроб класса люкс для тучных взрослых. Это наша самая быстрорастущая линия. — Он видит наши заинтригованные лица и добавляет: — Вы можете лечь в него, если хотите.

Я гримасничаю. Одно дело — быть здесь, планируя похороны.

И совсем другое — забираться в гроб, пока я жив и здоров.

Мисс Джеймисон замечает моё сопротивление, и озорная ухмылка расплывается по ее полному рту.

— Я бы хотела увидеть тебя в гробу, Зейн.

— Сначала ты.

Она пожимает плечами и поворачивается лицом к директору похоронного бюро.

— Он трус, так что не думаю, что он это сделает.

Я насмехаюсь.

— Ничего страшного. Вам не обязательно залазить.

Директор смеётся.

— К чёрту. — Я забираюсь на стол и ступаю в гроб. Обивка на удивление плюшевая. — Все не так уж плохо, если не думать об этом.

У директора звонит телефон.

— Извините. — Говорит он, выходя из выставочного зала.

Я обращаюсь к мисс Джеймисон.

— Твоя очередь.

— Ни в коем случае.

— Пойдём. — Я раскидываю руки по обе стороны гроба, устраиваясь поудобнее. — Посмотрим, трусиха ты или нет.

Она вздергивает бровь.

Я наклоняюсь вперед, скользя руками по закрытой нижней половине.

— Боишься?

В её глазах блестит раздражение.

— Подвинься.

Ухмыляясь, перекатываюсь через неё и протягиваю руку.

Она не берёт её и забирается сама.

Нижняя губа дрожит. Она опускает одну ногу в гроб, как пловец, проверяющий температуру воды в бассейне.

— Просто залезь. — Ворчу я.

Мисс Джеймисон игнорирует меня, держится за обе стороны гроба, медленно опускаясь.

Мой взгляд устремляется за ней, и я задыхаюсь. — Это призрак?

— Ах! — Кричит она, бросаясь вниз. Её машущие руки разбирают подставку, удерживающую гроб открытым. Крышка с грохотом захлопывается, и она врезается мне в грудь.

Мы погружаемся в темноту.

Я инстинктивно обхватываю её рукой, принимая на себя падение. Моя голова врезается в заднюю стенку гроба, ударяясь о металлический пол. Болезненный хрип заполняет моё горло и вырывается через губы.

Мисс Джеймисон тяжело дышит, её голова утопает в ложбинке между моей шеей и плечом. Тело мягкое и податливое. Мой пульс учащается, мышцы напрягаются, когда желание удержать её берёт верх.

Прежде чем я успеваю по-настоящему насладиться тем, как она раскинулась на мне, расставляет руки в разные стороны, пытаясь сесть.

Раздается звук удара её головы о крышку гроба.

— Ой!

Я смотрю на неё сквозь темноту.

— Ты в порядке?

— Я…

Звук удара. Я не вижу, что она делает, но вижу слабые очертания её рук.

Она все ещё сидит на мне, временно отвлекаясь на то, что делает. То, как она извивается на моих бёдрах, заставляет мою кровь кипеть. Я хочу приподняться, расслабляясь от трения.

— Зейн, — вырывает меня из омута похоти ее обеспокоенный голос, — я не могу его открыть.

— Что?

Её дыхание панически вырывается из моей груди, и она хнычет:

— Я думаю, гроб заперт.