Здравствуй, Аннабелль

26. Семейные ценности

Вечером приехала бабушка Валери. Живя в Торонто, она редко приезжала в Монреаль и с Белль созванивалась пару раз в месяц. Она высылала подарки, помогала финансово и была некой «феей — крестной» для внучки. Деловитость и строгость — все это досталось матери Аннабелль от неё. Только Валери появлялась на пороге — никому в голову не приходило вести себя плохо, браниться или обижаться на замечания этой очаровательной женщины. Эмметт, Лилиан и Валери пригласили Аннабелль к праздничному столу. Как высидеть с родственниками несколько часов и что отвечать на их бесконечные вопросы, девушка ещё не придумала. Она решила проявить свою женскую сторону — принарядиться. Адам подарил ей платье на Новый год — не совсем привычное для неё, но такое красивое, что Аннабелль не смогла устоять и надела его на семейное торжество.

Платье, подаренное Адамом, волосы, собранные в хвост, алые губы, украденные у мамы туфли на каблуке. Аннабелль покрутилась перед зеркалом — образ получился ярким, таким непривычным. Она пробовала себя в новом амплуа. За столом ее ждала вся семья — мама, папа и бабушка. Оглядев себя ещё разок, девушка вздохнула и пошла по ступенькам вниз, предвкушая неоднозначную реакцию семьи.

— Всем…привет, — проговорила Аннабелль, опустив взгляд, — извините, я задержалась.

— Ну и ну, — изумилась Лилиан, — Аннабелль! Что за платье? Не видела его у тебя. Садись за стол, пожалуйста.

— Я копила деньги, — соврала девушка, заняв место рядом с бабушкой, — купила, когда ездила за подарками.

Эмметт покачал головой.

— Копила деньги, ничего не ела, скоро по ветру будешь лететь. И все ради какой-то тряпки.

Аннабелль раскрыла рот, чтобы оправдаться, но вовремя передумала. Ругаться можно будет до бесконечности — лучше молча согласиться, по крайней мере, пока бабушка рядом. Осмотрев все убранство стола: красные салфетки с золотистыми оленями, новые серебряные приборы, изящные хрустальные бокалы, Аннабелль сделала вывод — мама старалась сделать праздник. Только из элементарной жалости к матери, не стала пререкаться с отцом и лишь одарила его не очень дружелюбным взглядом.

— Эмметт, она взрослеет, учиться одеваться, сочетать вещи. Очень грубо с твоей стороны так комментировать, — вступилась бабушка за внучку, — Аннабелль, платье замечательное, а вот помада — лишняя.

— Бабушка, я не понимаю, мы на «Топ-модели по американски»? — отшутилась Аннабелль. — Можно я сама буду решать вопросы одежды?

Бабушка погладила Аннабелль по голове и улыбнулась.

— Научись отличать критику от советов.

Морган закатила глаза.

— Советы дают, если их просят давать, — ответила она.

— Довольно, — остановила дочь Лилиан, — вижу, у тебя снова проблемы с настроением. Сегодня Рождество. Побудь обычным ребёнком без проблем хотя бы один день.

Лилиан принялась накладывать еду по тарелкам, напевая весёлую рождественскую песню про звезды и желания. Кусок говядины, оказавшийся на тарелке у Аннабелль, не вызывал никакого желания его съесть. Она поковыряла его вилкой, буквально засунула в себя один маленький кусочек и торопливо запила шампанским, под отцовские причитания.

«Шампанское поможет выдержать эту тюрьму семейного режима», — подумала Аннабелль и пока родители начали беседу, принялась исследовать Инстаграм, спрятав телефон под скатерть. Сплетни из мира звёзд были куда интереснее, чем болтовня про разводы, работу и другие «взрослые» проблемы. Доминик выложил фотографию со старшими братьями — троица обнималась на фоне наряженной ели высотою до потолка. Судя по выражению лица Ника, он не очень-то был рад встрече. Лишний стресс и головная боль.

— Мама, что нового в Торонто? Как дела на работе? Расскажешь нам что-нибудь? Эмметт все мечтает работать там, думает как перебраться, — завела беседу Лилиан.

— В Торонто все спешат, ничего нового. В нашем туристическом агентстве сейчас такой спрос на туры в Европу, люди любят отмечать Рождество в Испании, Германии. Я подумала, вам тоже надо поехать куда-нибудь. Подлатать брак, так скажем, — по-доброму улыбнувшись, предложила Валери.

Эмметт откинулся на спинку стула, тяжело вздохнув.

— Нам бы не мешало перестать ругаться, мы до аэропорта не доедем — заживо сожрем друг друга. Сейчас переживаем не лучший период. У Белль трудный возраст, у нас — кризис в отношениях, — наполнив бокал, пожаловался мужчина.

Услышав своё имя, девушка подняла голову.

— Я крайняя? — поинтересовалась она.

— Угомонись, — сказал отец, — не встревай, когда взрослые говорят.

— А я не поняла, почему мне не выделили детский стул? Вот раньше хорошо было — вы меня отсаживали, сейчас бред полный. Посадили меня с собой и не дают слово вставить.

— Юная леди, я клянусь, у вас будут проблемы, — произнесла нервно Лилиан, — сейчас я прочитаю молитву и…

— И она пойдёт подышит воздухом, — продолжила за неё Валери.

— Да, именно это она и сделает.

Достав из-под стола потрёпанную книжку, Лилиан принялась читать священную молитву. Сложив ладони вместе, все четверо смиренно сидели за столом, благодаря Бога за еду, здоровье близких и просили благоприятного будущего. Аннабелль тоже кое-что попросила: спокойствия и любви. Может быть, не рядом с этими людьми. Где угодно. Где угодно лучше, чем дома. Как Лилиан обещала, Аннабелль вышла из стола, правда, в сопровождении бабушки. Накинув тёплые вещи, они стояли во внутреннем дворике, смотрели на снег и поначалу, Аннабелль молчала, слушая бессмысленную болтовню бабушки. Она присела на скамейку и зарылась в свою новую куртку.

— Аннабелль, понимаю, трудно сладить с чувствами. Родителям очень тяжело, они на грани развода и единственная поддержка сейчас — это мы с тобой, — сказала Валери, — попробуем помочь им. Постарайся унять гордыню.

Морган повернулась лицом.

— Пусть они перестанут меня критиковать. Аннабелль не так оделась, Аннабелль не так учится, Аннабелль не туда пошла. Все время я слышу только то, что я не подхожу под их стандарты, но это моя жизнь, разве нет?

— Твоя. Да, родители не всегда могут подобрать слова. Ты не держи на них зла, постарайся прислушаться. Это от любви. Мы волнуемся и пытаемся помочь.

— В помощь входит разрушение психики? Бабушка, они изменяют друг другу, а своё вот это…дерьмо, да, дерьмо, переносят на меня.

— Ох, милая! Будь сильная, потерпи, все это пройдёт, — прижала к себе девушку бабушка, — это пройдёт.

— Я скоро не выдержу. Что меня тут держит? Ничего. Хочется уехать куда-нибудь и не видеть их злые, постоянное кислые рожи, — холодно бросила Морган.

Бабушка удивлённо раскрыла рот.

— Так нельзя говорить про них, для тебя это самые близкие люди.

— Это все стереотипы. Не самые близкие они мне люди, никогда не были и не будут. Как они могут что-то советовать или воспитывать, если не могут разобраться в своих трёх соснах? — выпустив холодной пар изо рта, проговорила Аннабелль.

— Ты ещё очень маленькая. И твои суждения о жизни пока говорят только об этом. И платье. Аннабелль. Платье дорогое, это «Соня Рикель*». Где ж ты его взяла? — поинтересовалась бабушка, посмотрев ярлык вещи Аннабелль за шеей.

Аннабелль ухмыльнулась. Она прекрасно знала, что платье стоит больше двухсот долларов и узнай родители об этом, у них тут же появятся вопросы. На этот случай она придумала гениальную отмазку, и планировала воспользоваться ей.

— Я купила его в секонд — хенде за какие-то копейки, — солгала она.

Бабушка с недоверием посмотрела на внучку.

— Врать ты никогда не умела. Можешь врать родителям, мне — не смей. У тебя джентльмен появился, правда?

Аннабелль прикусила губу. Бабушка поставила ее в тупик, но признаться в том, что она встречается с Адамом было нельзя. Несколько минут она молчала, и наверное, выдала себя этим моментом. Валери никогда бы не рассказала об этом родителям, но сам факт, что ее тайные отношения перестали быть тайными раздражал.

— Никого у меня нет, — как ни в чем не бывало, сообщила Аннабелль, — а платье, действительно, из секонд — хенда.

Аннабелль показалось — бабушка расстроилась тому факту, что она не призналась. Пораскинув мозгами, девушка хотела рассказать, но представила последствия: оставшейся спокойной жизни придёт конец. В ее жизни должна оставаться хотя бы одна нетронутая часть. Часть, которая не подлежит критике и посторонним вмешательствам.

— Я тебя поняла. Можешь лгать, но я знаю правду. Не предполагаю, не догадываюсь, а знаю про твоего молодого человека. Я вывела тебя сюда ради откровенного разговора, ты выбрала другую дорожку. Родители видят своих детей очень хорошо, поверь, дорогая, скоро у них появятся вопросы, — объяснила Валери.

— Бабушка, мне все равно, — ответила Аннабелль, — можете делать все, что считаете нужным. Я не хочу рассказывать ничего.

Валери молча кивнула.

— Пойдём в дом. У тебя губы синие от холода, я вижу это сквозь ужасную красную помаду, — отшутилась она, — никогда не красься ей больше.

— Да почему? — взмахнула она рукой нетерпеливо.

— Ты же хорошая девочка. Зачем тебе вульгарность? — провела она рукой по ее волосам. — Ты всегда была хорошей. Что случилось?

От этих слов Аннабелль затошнило.

— Ничего не случилось. Я устала соответствовать чужим ожиданиям и дело вид, как будто все нормально.

________________________________________________________________________________

*Соня Рикель — французский дизайнер