Здравствуй, Аннабелль

42. Черничный пирог

8 лет назад, Монреаль.

Выдох. Больше никаких уроков и контрольных.

Все.

Аннабелль, улыбнувшись, написала сообщение Адаму. За последние пару недель она так измоталась, что хотела запереться дома, смотреть фильмы и спать до обедав в обнимку с любимым медвежонком. Оставалось ровно четырнадцать дней до выпускного вечера, который навсегда разделит жизнь на до и после. Уже тогда Аннабелль это понимала. Вместе с окончанием школы, заканчивается и детство. Та самая беззаботная пора, когда самой большой проблемой был неуд по алгебре. Легкая тоска сменилась улыбкой. Как можно было грустить, когда впереди ждало яркое будущее — жизнь с любимым человеком.

— Эй, — сказал Доминик, — поздравляю с последней контрольной! Мы это сделали!

— Последний день в школе, это вау! — согласилась Аннабелль. — Я тебя тоже поздравляю!

— Чувствуешь себя старой? Кажется, я только вот, начинал учиться, теперь все, нужно заниматься подачей документов в универ.

— Я дэд инсайд, какая старость. Какие планы? Куда хочешь поступать? — спросила Аннабелль, улыбаясь.

— Я хочу много денег, — улыбнулся Шантильон, — потому что их я люблю. Пусть это будет взаимно.

— Как я могла другого ответа от тебя ожидать…

— А что? Давай, прикинься святошей, скажи, что не в деньгах счастье. Я в прошлом году летом устроился курьером на три дня, правда на второй день уволился, потому что устал.

Аннабелль рассмеялась.

— Вот у вас в семье водятся деньги, и что, вы счастливы?

— Вроде как у меня было классное детство, мы много где путешествовали, мне ни в чем не отказывали, а с другой — деньги украли у меня родителей. Они всегда были на работе. Так что, это сложный вопрос.

— То есть не в деньгах счастье все-таки?

— Ага…А почему ты встречаешься не с мальчиками из нашего класса, а с Адамом Клэманом, у которого папочка оставил наследство?

— Тут такое совпадение. Я не знала ничего про него, когда мы впервые увиделись. Я валялась в грязи буквально, думая, что скоро попрощаюсь со всеми. Мне тогда вообще было все равно. С Адамом встречаюсь уж точно не из-за денег. Кстати, переведу тему, пока не забыла, ты останешься в Монреале или тоже переедешь куда-нибудь?

— Я не знаю, Белль. Роберт звал к себе в город. Думаю, может поеду туда. А вообще, мы с тобой заслужили по парочке коктейлей и мороженого. Хочешь прогуляться вечером куда-нибудь?

— Это неплохая идея, но давай на выходных? Мама хочет собрать семейный ужин, я не могу не придти.

— Ты-то…поступаешь в другой город? — поинтересовался Шантильон, доставая сигареты из кармана. — Кстати, ты ничего не говорила о своих планах.

Девушка поделилась мыслями о будущем. Эта поездка — почти тайна, и никто, почти никто не знал о ней. Аннабелль допускала, что Уилл мог бы рассказать о ней родителям, те в свою очередь не стали бы скромничать и позвонили бы Лилиан. Морган мечтала разорвать связи, хотя бы ненадолго. Побыть свободной: без родительских нравоучений и упрёков. Оказаться в чужом городе, где нет ни единого знакомого человека. Стать собой. И через пару лет вернуться совершенно новой девушкой с большими амбициями и опытом.

— Черт, Морган, реально, скажи, ты шутишь? Он промыл тебе мозги. Куда ты собралась с Клэманом? Он продаст тебя на органы каким-нибудь головорезам в Мексике или швырнёт на бабки. Аннабелль! — опешил Шантильон.

Аннабелль качала головой. Доминик слишком плохо знал Адама. Никто не знал его, кроме девушки. Напускная грубость — лишь маска.

— Ты его не знаешь так, как знаю я. У него много хорошего.

— Чего? Нет, одно дело жить тут, где все рядом, а другое дело — ехать в незнакомое место, где ты никого не знаешь. Куда ты побежишь?

— Я его меняю. Стараюсь как-то с ним договориться.

— Или он тебя. Делай, как знаешь, но я предупредил, можешь потом пожалеть.

— Адам со мной не поступит плохо.

— Он уже такие фокусы показывал. Бросал тебя. Вытирал ноги. Ты ему все прощаешь. Удобно.

— Ну, мы все ошибаемся, — вздохнула Аннабелль, — у меня иногда голова дырявая, не получается что-то. И что теперь? Отказываться от меня?

Доминик покачал головой.

— Сравнила — себя и Адама. Я ему не доверяю совсем. Ему квартиру доверить нельзя, собаку доверить нельзя, а уж девушку…

Аннабелль остановила его жестом.

— Не заставляй меня, пожалуйста, жалеть. Переезд — это страшно в принципе, вообще-то. Я всегда только с родителями путешествовала, а…или с Уильямом. А тут! Я с ума, наверное, сойду.

— Ладно, дорогая. Не сходи с ума, пожалуйста. Подумай еще раз. Хуже не будет, — поцеловал ее в щеку Доминик и помахал рукой.

Морган осталась одна, не совсем поняв, почему Шантильон убежал от нее так резко, как будто бы что-то недоговорил.

Зайдя домой после экзаменов, она застала дома маму. Женщина раскинулась на кресле, читая глянцевый журнал. Все-таки Лилиан выглядела роскошно, несмотря на то, что была одета лишь в махровый банный халат. Аннабелль завидовала ей. От Лилиан девушке почти ничего не передалось, кроме волнистых тёмных волос и пухловатых губ. Ни кошачья грация, ни модельный рост, ни широкие бёдра. По сравнению с мамой, Аннабелль выглядела, как дворовой сорванец. Мама одевалась в стильные платья, дорогие брючные костюмы, носила туфли на шпильках, делала броский макияж. Когда они шли куда-то вдвоем, Аннабелль часто замечала, как мужчины смотрят на мать. Еще бы, такую яркую женщину невозможно было оставить без внимания. Лилиан тоже, кстати говоря, не оставляла мужчин без внимания. Строила глазки и флиртовала, это Аннабелль тоже замечала. И с детства чувствовала себя страшной, скукожившейся, будто птенчик, который только вылупился и пугал людей своим видом.

— Ну, как все прошло? — сухо спросила Лилиан, сделав глоток сока.

— Все в порядке. Последняя контрольная ещё не проверена, но думаю, там тоже нормальная оценка, — сказала Белль, — я старалась.

— Другого я от тебя не ожидала. Молодец! Готовь документы, надо отправить в университет. Определилась? Куда подаешь?

— Во Францию, — сказала Аннабелль, — я хочу уехать из Канады.

— Не далеко от дома, юная леди? В Монреале полно хороших университетов, необязательно ехать на другой континент. К тому же, мы с папой решили помочь тебе оплатить обучение. Сэкономишь деньги, подрабатывать не придётся. Во Франции грязно, придётся искать заработок, — категорично отозвалась Лилиан.

— Мам, мне нужно писать мотивационные письма, эссе для поступления в любом случае. Я отправлю в несколько университетов, кто меня возьмёт, тот победил, — успокоила мать девушка.

— Договорились. Давай-ка поужинаем. Я приготовила твой любимый черничный пирог. Отец скоро приедет.

Увидев пирог с ароматным джемом, Аннабелль не устояла. Она могла съесть даже целых пять пирогов за ужин, по крайней мере, она так думала. Мама налила чай в красивые кружки из сервиза. По кусочку пирога, печенье с вкусом корицы. Такое было только дома.

— Но сначала небольшой подарок, — улыбнувшись, сказала Лилиан, — мы с Эмметтом старались. Наденешь это на выпускной?

Она подошла к шкафу, достав оттуда маленькую коробочку. Белль взглянула с оживлением. Лилиан достала из коробочки пару серебряных серёжек с крохотными камешками.

— Мам, чудесные, — сказала девушка, — милые. Спасибо, правда, мне давно никто не делал подарков.

— А как же твой кавалер? По моему, он тебя балует.

— Мама… — раскрасневшись, сказала девушка.

— Я хочу с ним познакомиться, почему бы не позвать его к нам в гости? Раз вы вместе, хочу знать с кем ты встречаешься, — сказала женщина.

Аннабелль нервно рассмеялась. Мама будет в восторге только от одной составляющей Адама — его кошелька. Клэман вряд ли бы очаровал ее своими манерами.

— Думаю, моя личная жизнь должна оставаться за порогом дома. Адам никогда тебе не понравится.

— Аннабелль, почему?

— Потому что он не Ронан, — произнесла Аннабелль спокойно.

— Ронан — отличный вариант для тебя, ты права, но ты уже его проморгала. Кейтлин звонила, и рассказала мне, что он встречается с какой-то моделью. Ронан летит в Монреаль, кстати говоря, будет здесь скоро, — цинично заметила мать.

Несмотря на высказывания мамы, сердце Аннабелль затрепыхалось, будто птичка, рвущаяся наружу весной. Ронан летел домой. В последний раз она видела его после Нового года, с тех прошло почти пять месяцев. Ронана показывали по телевизору, у него брали интервью журналы, и весь Монреаль, интересующийся спортом, то и дело расхваливал Воттерса — Кляйна. Ронан не звонил и не писал, Аннабелль — тоже. Она прекрасно понимала, насколько отличаются их миры. В ее мире обычной школьницы — неумехи вряд ли нашлось бы место для преуспевающего во всем, всеобщего любимчика Ронана.

— Мам, мне никогда не нравился Ронан, — сказала Аннабелль, — он приятный, но не в моем вкусе. Он для меня всегда будет старшим братом Уильяма, ничего больше.

— Для Ронана двери нашего дома всегда открыты. Я знаю этого мальчика с детства, и он добивался вершин самостоятельно, этим мне он нравится.

Аннабелль не стала отвечать. Иногда казалось, как будто мама проживает кризис среднего возраста и ей безумно нравится Ронан. С годами он становился ярче и симпатичнее, все больше напоминая актера старого Голливуда.

Аннабелль не стала есть пирог. В голове снова проносилось изображение весов и корявые цифры, написанные на табло. Пока мама отходила, девушка быстро завернула кусочек в салфетку, и закинула в карман.

— Спасибо за ужин, — сказала Морган, — я пойду, нужно сделать мотивационное письмо.

— Пирог не получился? — бросила чуть обиженно женщина.

— Все получилось, спасибо. Сытный.

— Как хочешь! Может отец поест? И зачем готовила? Что в этом доме происходит…

Аннабелль ничего не ответила матери. Она попросту не знала, что ответить. Мама лично ходила к доктору вместе с ней, где ей поставили диагноз — нервная анорексия. Мама знала об ее сложных отношениях с едой. Морган питалась по чуть-чуть,

каждый маленький кусочек становился победой. Девушка часто думала, почему ее семья не воспринимает проблем, игнорирует, будто ничего не происходит. Будто ее проблемы не важны.

На следующий день, она вместе с Домиником отправилась выбирать выпускное платье. Мама Шантильона заказала для него костюм в ателье, потому что он носил только определенную модель брюк, которые было проблематично найти в магазине. Аннабелль же — блуждала по местным секонд-хэндам в поиске чего-нибудь винтажного и интересного. Платья из торгового центра выглядели слишком дешево и скучно, не подходящими для такого красивого события. Выпускной вечер планировалась в милом ресторане на старом порту с умопомрачительный вид на реку Сэинт Лоуренс. Обойдя добрую дюжину магазинов, Морган нашла идеальное платье. Цвета шампанского, в пол, больше напоминающее пеньюар. Она представляла себя в нем, с пиджаком с чужого плеча и бокалом шампанского в руках.

— Что за красотка! — сказал Доминик, заставив покрутиться подругу перед зеркалом.

— Не слишком откровенно? — Аннабелль инстинктивно прикрылась руками, будто стояла перед парнем обнаженной.

— Оно не откровенное, оно нежное. Бери его! Давай посмотрим какие-нибудь серебристые босоножки к нему?

— Ну, раз ты говоришь, то точно надо брать, — улыбнувшись, сказала Морган.

Оно стоило какие-то сущие копейки, поэтому получилось купить туфли подороже, чем планировалось. Доминик пообещал девушке одолжить пиджак на вечер, и образ, кажется был завершенным. Друзья хотели сделать бутоньерки и прикрепить их друг другу на наряды, но посчитали это лишним. Бутоньерки делали пары, а это означало, что нужно было задуматься о том, с кем пойти на выпускной.

Как только прислали последние оценки, Морган отправила документы в несколько разных университетов. В мотивационном письме — наглая ложь, она вообще больше не хотела посещать никакие занятия в ближайшие пятнадцать лет. Тяга к знаниям изжила себя. Дни слишком быстро бежали, казалось, девушка попала в параллельную вселенную. Чем дольше она оставалась дома, тем лучше понимала решение уехать. Дом целыми днями пустовал, а выходные напоминали сцены из дурацких реалити — шоу. Ничего, кроме склок и папиных причитаний. Каждый раз Аннабелль задавалась вопросом — зачем все это терпеть, когда можно уехать и забыться? Иногда она уезжала к Адаму. Они гуляли по вечернему городу, ели сладкую вату и слушали песни уличных музыкантов. В один из таких моментов, девушка вспомнила недавний разговор с Домиником — о бутоньерках. Время убегало, а Аннабелль просто хотела быть уверенной в том, что Адам проведет важный вечер с ней.

— Адам, ты придешь на выпускной? — с надеждой спросила Аннабелль, прижимаясь к нему.

Клэман улыбнулся, погладив девушку по голове.

— Я вообще не собирался, потому что там мне будут не очень рады. Особенно, Ингрид. Ты будешь нервничать вдобавок. Зачем нам это?

Морган остановилась. С детства она видела красивые картинки того, как девушку в красивом платье забирает на машине любимый человек, нежно целует и родители фотографируют их вместе. В одну минуту мечта рассыпалась, не оставив за собой ничего, кроме кучки красивых картинок.

— А как же я? Я одну пойду? — спросила она дрогнувшим голосом.

— С Домиником. Мне же необязательно таскаться с тобой повсюду.

— Повсюду? Это мой выпускной, который бывает раз в жизни. А ты думаешь про то, как тебе не будут там рады.

— Слушай, — Клэман взял девушку за руку, — почему я должен идти туда, где мне некомфортно? Объясни, не понимаю.

Аннабелль пожала плечами.

— Может…Мне это очень важно.

— Я встречу тебя после него. Давай только без драм, пустые эмоции надоели уже.

Девушка не знала, что сказать. Она вздохнула, плечи ее опустились. От прежнего запала не осталось ни следа. Как будто потеряла желание вообще идти на этот праздник.

— Ладно, твоя взяла, — согласилась Аннабелль, — не хочу скандалов с Ингрид. Жалко.

— Вот умница, — щелкнул он девушку по носу, — правильно. Будет у тебя хороший выпускной.

Морган больше ничего не сказала ему больше. И никогда ничего не говорила об этом.