Плацдарм

Глава 9. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Крутов вывел свои танки на позиции возле восточного выхода из коридора. Теперь оставалось только ждать. Сомневаться в том, что немцы скоро появятся, не приходилось.

А пока, в ожидании боя, Крутов наблюдал тревожное оживление на дороге, ведущей на восток — оживление, обычное для поспешного отступления, но изрядно подзабытое за последний год. Теперь, когда бешеный ритм последних десяти часов замедлился, если не сказать остановился, лейтенанту поневоле задумался о том, на что раньше не было времени: как же так получилось? Почему, выиграв войну, мы отступаем? И что будет дальше? Крутов глубоко вздохнул. Все последние недели он предвкушал, как вернется домой, в родную деревню под Вологдой, как, надев все ордена и медали, пройдет всех на глазах по главной улице… Похоже, это случится не скоро. Враг, с которым они столкнулись на плацдарм, оказался силен. Возможно, признался лейтенант самому себе, сильнее того, которого мы добили здесь, в мае сорок пятого.

Поток грузовиков, вывозивших людей и имущество, постепенно иссяк. Вскоре показалась машина Говорова. Лейтенант вылез из башни и спрыгнул на землю, чтобы доложить командующему. Тот, выслушав доклад, приказал:

— Задержи немцев, насколько сможешь. Бей по гусеницам… впрочем, это ты знаешь лучше меня.

— Есть, товарищ генерал.

— Да, и вот еще что… Ты разговаривал с профессором, когда вез его сюда?

— Нет, — признался Крутов, — он чуть не оглох с непривычки, шлемофона-то не было.

— Верно, — согласился генерал. — Так вот, группа профессора Громова выполняет специальное задание особой важности. Взгляни туда — видишь ангар?

Огромную крышу ангара в форме полуцилиндра километрах в двух от восточного края коридора было сложно не заметить. Возле ангара лейтенант заметил пару ИС-3, из тех, что уцелели в сражении на плацдарме.

— Вижу, — подтвердил лейтенант.

— Задание, о котором я сказал, группа Громова выполняет в районе ангара. Там есть боевое охранение — взвод трешек и два взвода тридцатьчетверок. Задержишь немцев здесь и присоединяйся к ним. Понял?

— Сколько нам нужно держаться там?

— Пока группа Громова не выполнит задание.

— Как я узнаю, что оно выполнено?

Генерал усмехнулся.

— Об этом ты узнаешь, не сомневайся.

Добравшись до жилого сектора, Саша увидел, как в длинных армейских палатках разворачивают полевой госпиталь. Раненых после боя на плацдарме было много, врачи и медсестры работали, не покладая рук. Машу он нашел недалеко от того места, где она с ним попрощалась. Девушка ненадолго присела на скамейку, отдыхая в перерыве между перевязками.

— Привет, — поздоровался Саша. Маша подняла голову и встретилась с ним глазами. — Это я.

— Вижу, — сказала она и устало улыбнулась. — Извини, покормить тебе не смогу, не успела приготовить.

— Да нет, я совсем не за этим… — забормотал Саша, краснея.

Она взяла его за руку.

— Да шучу я, шучу… Но что ты здесь делаешь?

Саша сел рядом.

— Здесь будет госпиталь?

— Да, раненых все время везут. Сейчас все с колес делаем, но к вечеру устроимся как следует.

Саша, волнуясь, вскочил на ноги.

— Нет, нет, так нельзя. Отсюда надо всех увезти!

Маша непонимающе посмотрел на него.

— Что значит увезти? Почему?

— Потому что… — Саша провел рукой по лицу, — когда коридор закроется, здесь все будет уничтожено. Разве вас не предупредили?

Маша, с тревогой глядя на него, тоже поднялась.

— Предупредил о чем?

— Так. — Саша растерянно огляделся. — Кто у вас начальник?

— Главный врач.

— Проведи меня к нему.

Маша смотрела на него уже с испугом.

— Саша, что случилось?

— Пожалуйста. — Его взгляд стал твердым. — Мы не можем терять ни минуты. Отведи меня к главному врачу.

Маша послушалась.

Крутов знал, что три его тридцатьчетверки, охранявшие восточный вход в коридор между мирами, смогут сделать лишь несколько выстрелов, а затем придется уходить, потому что защиты от 128 мм снарядов «Мауса» не было. Да и от выстрелов «Тигров» броня тридатьчетверок защищала слабо.

Дорога, проходящая через коридор, примерно в километре от выхода из него дела резкий поворот. На этом повороте с одной стороны дороги тянулся неглубокий овраг, а с другой начиналась череда холмов. Когда эвакуация с плацдарма закончилась, Крутов в ожидании немцев пристрелял орудия по этому повороту и теперь рассчитывал подбить головные вражеские танки и таким образом устроить хороший затор. Если повезет, немцы застрянут здесь ни на один час.

Издалека послышался пока еще тихий гул моторов. Крутов прильнул к окуляру перископа.

— Всем приготовится, — скомандовал он по рации и затем добавил в шлемофон: — Сема, заряжай кулак!

— Есть!

Спустя несколько секунд из-за поворота показался головной танк. Это был «Маус». За ним следовал «Королевский тигр».

— Я стреляю по «Маусу», остальные по «Тигру», — скомандовал Крутов в рацию, — мой выстрел первый, после меня огонь по готовности.

Это был риск, но осознанный. Конечно, можно было огонь всех трех танков сосредоточить на «Маусе», но тогда поразить «Тигр», следующий за ним, времени уже не было — тридцатьчетверки могли сделать не больше двух прицельных выстрелов, потом надо было уходить с позиций.

— Семен, стреляй, как будешь готов, — приказал Крутов. Он доверил решение наводчику, потому что именно тот пристреливал орудие.

Прошла секунда, другая. Затем башня содрогнулась от выстрела. Лейтенант прильнул к окуляру — под гусеницей «Мауса» взметнулась земля, но танк продолжал двигаться вперед. Послышались выстрелы остальных тридцатьчетверок — один из них поразил «Королевский тигр» и тот завертелся на месте. Полдела есть, мелькнула мысль, ну, Сема, давай, не подведи. По дыму от выстрелов немцы заметили, откуда велся огонь. Башни вражеских танков разворачивались в ту сторону. Крутову казалось, что дуло «Мауса» смотрит прямо в него. Оно окуталось дымом и мгновением позже Семен тоже сделал выстрел.

— Дядя Вова, двигай! — заорал в шлемофон Крутов, но тот уже и без команды рванул танк по заранее оговоренному маршруту отхода. Тут же около тридцатьчетверки взорвался снаряд «Мауса». Осколки забарабанили по броне. Лейтенант, не отрываясь, смотрел в окуляр, пытаясь по прыгающему изображению понять, достиг второй выстрел Семена цели или нет. В рации послышался треск.

— Товарищ лейтенант, вы попали! — услышал Крутов. — Я вижу, стоит на месте!

— Принято! Отходим на запасные позиции, — скомандовал лейтенант и облегченно вздохнул. Слава богу, здесь все получилось, несколько часов мы выиграли — оттащить поврежденные «Маус» и «Тигр» немцам так просто не получится. Но вот на тех самых запасных позициях возле ангара придется драться всерьез — пока Громов не выполнит то самое задания особой важности. Говоров сказал, что вы сами поймете, когда профессор закончит работу. Что ж, подумал лейтенант, будем надеяться, что так оно и есть.

Когда в очередной раз вместо урчания заработавшего двигателя из-под капота студебекера донеслось лишь прерывистое чихание, водитель не выдержал — выкатившись из кабины, он сел на ступеньку и длинно выругался.

— Не заводится, — резюмировал водитель, закончив ругательство.

Со стороны коридора в параллельный мир послышалась артиллерийская стрельба — немцы, захватив плацдарм, прорывались дальше. Как долго наши смогут их сдерживать, в который уже раз подумал Громов.

— Черт возьми, — ругнулся Стоун, — ну вот надо именно сейчас…

— А остальные три? — спросил Громов.

— Остальные в порядке. Может, чтобы погасить плазму, хватит трех грузовиков с сеткой?

Профессор покачал головой.

— Согласно расчетам, конфигурация должна быть симметричной. С тремя грузовиками такого не получится.

Стоун задумался. Помимо трех грузовиков на площадке у ангара стоял виллис — именно на нем все присутствующие должны были дать деру, чтобы не попасть в область поражения, когда операция по закрытию коридора начнется. Танкистов, охраняющих ангар, тоже предупредили. Конечно, ИСы и тридцатьчетверки уступали в скорости виллису, но их преимущество было в броне, способной защитить от взрывной волны после гашения плазмы. Но грузовиков не было.

— Не знаю, где достать еще один… — сказал он. — Может, еще не все наши эвакуировались. Постойте, — оживился он, — у вас же тоже есть студебекеры! Я сам видел, когда мы ездили в штаб, к Говорову!

— Они заняты на эвакуации госпиталя в жилом секторе, — ответил Громов. — Оказывается, их не предупредили, так что теперь все приходится делать в пожарном порядке.

Головотяпство, промелькнула мысль, вот как так можно? Саша добрался-таки до главного врача, но экспрессивная речь молодого человека не оказала должного действия — напротив, его задержали за распространение панических слухов. Слава богу, начальник охраны оказался разумным человеком и связался с Громовым — о чем Саша умолял с момента задержания. Распутать этот клубок было непросто, но все же удалось. Решение об эвакуации госпиталя было принято, а Сашу освободили.

И вот теперь все грузовики заняты на эвакуации.

— Хорошо, — сказал Стоун, — я попробую достать исправный грузовик. А вы пока думайте над другими вариантами.

— Вообще-то другой вариант есть, — осенило Сашу, когда Стоун уже ушел.

— Какой же? — спросил Громов.

Саша кивнул на боевое охранение.

— Накинуть сетку на танк.

Профессор хмыкнул.

— А что, наверное, это возможно…

Тем временем артиллерийская стрельба на западе, у выхода из коридора, стихла, и на дороге, ведущей к ангару, показался взвод тридцатьчетверок. Громов узнал танк, возглавлявший колонну — именно на него генерал Говоров посадил их со Стоуном после разговора в штабе.

— Кажется, я знаю командира этого танка, — сказал профессор. — Попробуем с ним поговорить.

Глядя на то, как его танк накрывают металлической сеткой, лейтенант Крутов испытывал двойственные чувства — с одной стороны, бронированная машина лишалась статуса боевой единицы, но с другой — принимала участие в выполнение того самого задания, ради которого они все еще оставались здесь, возле ангара.

Саша, закрепив сетку на вершине башни, слез на землю.

— Сделано, — сказал он, отряхивая руки.

Громов огляделся — для эксперимента все было готово. Для успеха операции действия следовало синхронизировать — грузовики и танк, покрытые сетками, должны войти в туман практически одновременно. Профессор уже собирался дать последние инструкции, как с запада донесся звук выстрела, и через две секунды рядом со входом в ангар разорвался снаряд. Крутов резко обернулся — немецкие танки выкатывались один за другим с дороги, ведущей из коридора и разворачивались для атаки. «Маусов» среди них не было — видимо тот, что подбили у восточного выхода из коридора, все еще загораживал дорогу, но «Тигры», тем не менее, смогли его объехать. ИСы и тридцатьчетверки открыли ответный огонь, но на пять немецких выстрелов приходился только один советский. Все понимали, что надо торопиться — долго оборона не продержится.

Водители трех студебекеров уже сидели по кабинам, готовые завести двигатели. Дядя Володя уже залезал в отделение управления, как внезапно тридцатьчетверку накрыло двумя снарядами. Прямых попаданий не было, но взрывы раздались совсем близко — в нескольких метрах от танка. На пару секунд он скрылся за взметнувшейся землей. У Саши сжалось сердце. Спрыгнув с подножки виллиса, он побежал к танку. Дядя Вова, не спевший укрыться в отделении, лежал, наполовину свесившись в люк. В спине сияла рваная рана от осколка.

— Помогите! — заорал Саша.

Два водителя с ближайших студебекеров устремились к нему. Дядя Вова был без сознания. Втроем они отнесли его к виллису и аккуратно уложили на заднее сиденье.

— Я перевяжу его. Проверь, что с танком, — распорядился Громов.

Саша кивнул. Раздался еще один близкий взрыв, но реагировать на это было некогда. Вернувшись к танку, Саша заметил, как на броне сидит Крутов и перевязывает себе ногу. На правой руке тоже была повязка.

— Помоги забраться, — приказал лейтенант Саше. Опираясь на него, Крутов кое- как устроился в командирском отделении.

— Слушай, парень, — сказал лейтенант, — в отделение управления я не залезу. Придется тебе. Давай туда, а я скажу, что делать.

Крутов был бледен и говорил с трудом. Саша кивнул. Снаружи раздался еще один взрыв и по башне загремели осколки. Дорога была каждая минута. Саша вылез из башни, поправил сетку, сдвинутую взрывом, и забрался в отделение управления через люк, открытый дядей Вовой.

— Я здесь! — крикнул он, усевшись в сидение водителя.

— Надень шлем, — приказал лейтенант слабым голосом.

Выполняя один за другим указания Крутова, сидевшего в командирском отделении, Саша завел двигатель и затем сдвинул рычаг вперед, как сказал лейтенант. Танк дернулся вперед, и проехав пару метров, остановился. При следующей попытке машина двигалась уже более плавно. Саша посмотрел в перископ — слава богу, чтобы попасть в туман, поворачивать не надо было. Он медленно повел машину вперед. Грузовики он не видел, так что оставалось надеяться, что водители подстроились. И только сейчас Саша осознал, что по начальному плану нужно было закрепить положение рычага и выбраться из танка! Но было поздно. Теперь они с Крутовым окажутся прямо там, где произойдет взрыв. Если, конечно, все получится.

— Саша, — услышал он в шлемофоне слабый голос Крутова, — профессор сказал, что будет взрыв. Сильный?

Двести тонн взрывчатки, подумал Саша, а может, и все пятьсот. Но они будут распределены по большой площади, так что шанс есть.

— У вас люк закрыт? — спросил он.

Крутов подтвердил.

— Я считаю, что у нас есть хороший шанс! — бодрым голосом сказал Саша. — Взрыв будет мощным, но сильно размазанным.

— Ладно, — ответил лейтенант, — надеюсь, что вы с профессором не ошиблись.

Я тоже надеюсь, подумал Саша. В перископ он видел, как постепенно густеет туман вокруг танка. Появилось знакомое синеватое свечение, а по сетке к земле побежали огоньки.

— Красиво! — сказал Крутов, наблюдавший за этим же в командирский перископ. — Что это?

— Плазма, — ответил Саша, — нам нужно ее погасить. Как только это случится, будет взрыв.

Он вдруг подумал — а мы-то где окажемся после взрыва, если выживем — в нашем мире или в параллельном? Если в параллельном, то лучше уж сразу погибнуть…

Он заметил, как огоньки на сетке стали ярче, побежали вниз быстрее, а свечение плазмы потускнело. Ну, вот и все, мелькнула мысль, сейчас я узнаю, получилось ли у нас или нет. Едва он успел подумать об этом, как плазма резко погасла. Раздался страшный грохот, и Саша потерял сознание.

Когда он очнулся, в голове стоял сильный звон. Он попытался подняться с сидения водителя — вроде ноги и руки целы. Потом откинул люк — тот поддался с трудом, пришлось постучать.

— Что там? — послышался голос Крутова.

— Сейчас узнаю, — откликнулся Саша.

Наконец, он вылез из люка. Пахло гарью, всюду клубился туман, смешанный с дымом. Саша, тяжело дыша, двинулся вперед, стараясь идти прямо, чтобы не заплутать, возвращаясь.

— Эй, есть кто? — попытался он крикнуть, но из горла вырвалось только неразборчивое хрипение.

Он задыхался, каждый шаг давался с трудом. В глазах потемнело, и он чуть не упал, но все же удержался на ногах — просто шел вперед, шаг за шагом: пятнадцатый, двадцатый, двадцать пятый… Внезапно он заметил, что вокруг стало светлее и поднял глаза — туман рассеялся. Саша стоял в поле, впереди виднелась дорога, а рядом с ней — двухэтажный кирпичный дом с красным флагом над козырьком.

— Выбрались, — пробормотал Саша, — товарищ лейтенант, мы выбрались.

Из последних сил он побрел вперед, к этому флагу.