Академия чаросвет. Отражение

Глава 10. Магия зеркал

Вместе с хозяйкой дома Найрин беспрепятственно добралась до цели. В спальне Себастиана в родовом гнезде Альваро она до этого не бывала. Темно-серые шторы с узором орнамента дома приглушали яркий свет, бьющий в широкие окна, и глаза Найрин в отражении зеркала сверкали как два холодных огня.

Пару часов назад Себастиан готовился здесь к помолвке: примерял костюм, вручал себя заботам парикмахера, смотрелся в зеркало. Комната еще хранила отголоски суеты: забытые галстуки на банкетке, запах чужих духов, оброненная запонка со знаками дома Альваро. Но Найрин нужно было нечто совсем невесомое, эфемерное: недавнее отражение Себастиана, которое она выудит сетью чар из зеркальной поверхности, точно из глубины вод.

Наверняка он выглядел великолепно. Лишь одна деталь портила его образ — спутница. Рядом с Себастианом должна стоять совсем другая девушка.

Найрин улыбнулась своему отражению и провела кончиком языка по пересохшим губам.

— Вот шторы, — сказала Лорейн и остановилась посреди комнаты, не зная, что делать дальше.

— Вы хотели полюбоваться видом из окна, — подсказала Найрин.

— Вид чудесный, — согласилась Лорейн, уставившись в сад.

Древнее чарослово действовало отлично, полностью подавляя волю госпожи Альваро. Найрин могла бы заставить ее делать все, что угодно: раздеться догола, выпрыгнуть из окна сыновьей спальни, убить… Найрин покатала эту мысль в голове и отложила на потом. Ее замысел куда интереснее.

Книга, которую она нашла в запретном секторе библиотеки, называлась «Перемена участи». По сути, тот же фатаруг. Не каждому дается возможность изменить свою судьбу, не у каждого хватает храбрости. Она же создаст фатаруг своими руками и пройдет его с высоко поднятой головой, раскрывая объятия будущему.

Убедившись, что Лорейн все так же стоит у окна, с меланхоличной улыбкой любуясь садом, Найрин вытряхнула содержимое сумочки на столик у зеркала. Помада, свеча, зеркальце на подставке, аккуратно сложенная страница из книги — Найрин принесла с собой все необходимое. Сняв траурную шляпку и положив ее на банкетку, она взбила волосы и расправила светлые пряди по плечам, подмигнув своему отражению.

Для запретных чар пришлось перераспределить свет по энерготочкам, и глаза слегка пекло. Неприятно, но не критично. Зато сейчас она увидит будущее, которое сотворит сама, фатаруг, который изменит не только ее судьбу, но и всего мира. А скорее — вернет его на прежнюю дорогу.

Помада оставляла на зеркале жирный красный след. Найрин пару раз подглядывала в ветхую от времени страницу, убеждаясь, что все делает верно, но знаки и так получились идеальными: ровный круг, сектора, руны. Она лишь возвращает правильный порядок вещей.

— Задвинь шторы, Лорейн, — приказала Найрин, и женщина послушно задернула плотную ткань.

Язычок пламени взметнулся на фитиле свечи, и в зеркалах, установленных друг напротив друга, образовался бесконечный коридор. Найрин ждала.

Знаки на большом зеркале вспыхнули неохотно, разгораясь медленно, словно сырые дрова. Тени заклубились густым дымом, собираясь в неясные очертания.

Найрин поправила дурацкую челку, вновь облизнула пересохшие губы. Взяв помаду, слегка подкрасилась, а то бледная, точно моль.

— Что происходит? — спросила Лорейн.

— Вам хочется спать, — ответила Найрин. — Нестерпимо.

— Я так устала, — согласилась она, присаживаясь на кровать и снимая туфли. — Весь день на ногах.

— Спи, Лорейн, — приказала Найрин. — Закрывай глаза.

В конце концов, она не желала зла будущей свекрови. В качестве послушной марионетки та еще пригодится.

Знаки на зеркале наконец вспыхнули сильно и ровно, и в глубине отражения появился тот, кого Найрин так ждала. Себастиан Альваро повернулся боком, обтянул пиджак, придирчиво разглядывая, как тот сидит. Пригладил ладонью волосы. Приблизив лицо, провел языком по крепким белым зубам.

Он выглядел безупречно. Найрин так и думала. И теперь рядом с ним стояла она.

Найрин протянула руку, и в отражении зеркала ее пальцы сплелись с пальцами Себастиана.

— Креацио фатаруг, — произнесла она.

В этом есть даже какая-то ирония: поганая сумеречная тень была чем-то вроде зеркала, но теперь магия зеркал обращается против нее.

Помада скатилась со столика и упала на пол, пламя затрепетало. Тени взмыли по стенам комнаты, заплясав в диком танце. Лорейн жалобно вздохнула на кровати сына, повернулась на бок. Но в зеркальном коридоре, созданном пламенем свечи, Найрин крепко держала Себастиана за руку. Их судьбы переплетались прямо сейчас, и она готова была поспорить — на великом ковре появляется новый узор.

Когда знаки на зеркале выгорели дотла, Найрин привела все в порядок: сложила в сумочку вещи, открыла шторы, надела шляпку. Глаза жгло, как будто в них сыпанули песка, и ресницы обгорели, но оно того стоило.

Теперь все будет так, как должно быть.

***

Что-то вдруг изменилось. Оркестр взял неверную ноту, сладкое пирожное, тающее на языке, на миг потеряло вкус. Даже рука Баса, держащая мою ладонь, как будто стала прохладней. Я обвела взглядом гостей, пытаясь понять, отчего так сжимается сердце.

Артирес Альваро тоже оглядывался по сторонам и хмурился.

— Вы не видели Лорейн? — донеслось до меня.

Фелиция, прогуливающаяся по мраморным дорожкам сада в компании двух кавалеров, внезапно остановилась. Мужчины по инерции прошли еще пару шагов, споря друг с другом, пока не осознали, что дама отстала. Фелиция безошибочно нашла меня взглядом, и я прочитала в нем страх. «Я не видела», — произнесла она одними губами и прижала руки к груди.

— Мэди? — вопросительно произнес Бас. — Все хорошо?

Я кивнула, вовсе в том не уверенная.

— Что хорошего? — патетически произнес Кейден Монтега, которого я бы предпочла вовсе не видеть сегодня. Но он предупреждал — теперь я буду часто лицезреть его смазливую физиономию. — Если хотите знать мое мнение…

— Не хотим, — перебила его Ронда.

— …вы поторопились с помолвкой, — закончил он.

— Не начинай, — поморщилась она, потрясающе эффектная в красном платье, облегающем крепкое стройное тело. Ларг смущался даже просто стоять рядом с ней, хотя и сам выглядел непривычно элегантно в белоснежном костюме. — Право слово, мне не хватает Фалько, — вздохнула она. — У него получается тебя затыкать.

— Посмотри, даже сад украшали впопыхах, — не унимался Монтега. — Я вижу лишь флаги дома Альваро. Крошка тень, где твой хваленый седьмой дом?

— В Ночи, — коротко ответила я.

— А ведь ты ошибаешься, — с радостным предвкушением начал Монтега. — Давай я расскажу, что приготовили вам в подарок великие дома. — Выдержав театральную паузу, он воскликнул: — Собственный кусок земли на солнечной стороне!

— Серьезно? — нахмурился Бас. — На кой нам земля?

— А как же, — возмутился Кейден. — Построить свой собственный дом! Седьмой. С воронами и тенями.

— Откуда знаешь? — спросил Бас.

— Отец показывал карту, — ответил Монтега, помешивая коктейль соломинкой. — К слову, Ронда, рыжего и мне не хватает, он отлично мутит напитки...

— Совет уже принял решение? — вернул его к теме Бастиан.

— Насколько я понял, дело лишь за твоим отцом. Но зачем отказываться? Бери, что дают.

— Это та ничейная земля, что рядом с Черными Котами? — уточнила Ронда.

— Ага, — подтвердил Кей. — Мэди же им родня по отцу. Так что, крошка тень, можно будет перенести твои Порожки под солнце. Ты рада?

— Седьмой дом вспыхнет во мраке, — напомнила я, еще не решив, как воспринимать эту новость.

— Да, тут не стыкуется, — покивал Кей. — Но ведь Бас все равно не пускает тебя в Ночь, верно? Защита дома Альваро надежна и крепка, прямо как стены тюрьмы. Обернись вокруг, что ты видишь? Герб Альваро, флаги Альваро, собаки эти мраморные под каждым кустом…

— Потому что это мой дом, Монтега, — напомнил Бас.

— Ни намека на маленькую сумеречную птичку, — не унимался тот.

— Вообще-то есть намек, — возразил Ларг, который до этого молчал.

А я вынула из кармана, прячущегося в складках юбки, колечко и протянула Басу. Перышки летели по серебряному ободку, который то вспыхивал чаросветом, то темнел.

— Хотя с другой стороны, — протянул Монтега, поглядывая на кольцо, — наследник Альваро мог бы оставить и знаки своего дома, никто бы и слова не сказал. Видно я не ошибся насчет подкаблучника…

Фелиция направлялась к нам, пробираясь через толпу гостей. Быстрые облака неслись по небу, словно опаздывая куда-то.

— Для тебя это так важно? — спросил Бас, пытливо глянув на меня.

— А ты еще сомневаешься? — ответила я вопросом на вопрос.

— О, у меня есть теория, — сказал Кей, вновь привлекая к себе внимание. — Я намедни размышлял о нашей маленькой королеве ночи, которая готова разрушить помолвку с наследником рода Альваро, лишь бы оставить за собой право голоса.

— Мэди, я не собираюсь затыкать тебе рот, — перебил его Бас. — Просто я думал, что главное — это то, что мы чувствуем друг к другу.

— А я не собираюсь рушить помолвку, — ответила я. — Но и бросать Сумерки не хочу.

— Так вот, о моих выводах: может, это все твое детство в таверне? — предположил Монтега. — Вроде психологической травмы. Ты так привыкла угождать посетителям и гостям, что ставишь чужие интересы превыше своих. В самом деле, дались тебе эти тени?

Бас задумчиво погладил кольцо подушечкой пальца, и я несмело улыбнулась, поймав теплые искры в серых глазах.

— Красивое, — сказал он. — Я буду носить его с гордостью, Мэдерли.

Фелиция, спешившая к нам, как будто споткнулась и, выдохнув, замедлила шаг. Облака расступились, пропуская солнечный свет, обласкавший и белые стены дома, и гостей, и пышный сад, пахнущий розами.

А служанка, разносившая напитки, задержалась у меня за спиной и едва слышно шепнула:

— Подарок от Первого.

Фелиция ахнула и, покачнувшись, вцепилась в плечи кавалеров, догнавших ее. Порыв ветра взметнул рыжие кудри, окончательно уничтожив прическу, а зеленые глаза замерцали и расширились от ужаса. По моему лицу мелькнула тень, и, запрокинув голову к небу, я увидела стаю сумеречных ворон, кружащих над домом Альваро. А потом кто-то из гостей вскрикнул, и охрана, прежде почти незаметная, заполонила весь сад. Новость передавалась из уст в уста, люди подхватывали ее и несли дальше, кто-то вскрикнул и зарыдал, а мужчины рванули к выходу целой толпой. У большинства галстуки были бордовыми, алыми или оранжевыми, в оттенки дома красных псов.

— Ночь в городе Рав, — разобрала я.

Моя рука дрогнула, кольцо со звоном упало и покатилось по дорожке. Бас быстро поднял его и надел себе на палец.

— Дурной знак, — покачал головой Монтега.

***

— Что происходит? — воскликнула Фелиция и схватила меня за плечи, будто надеясь вытряхнуть все ответы.

— Я полагал, это вы нам расскажете, — заметил Бастиан, отцепляя от меня ее пальцы.

Паника накрыла чудесный сад Альваро. Кто-то торопился покинуть праздник, другие гости собирались группами, бурно обсуждая случившееся, третьи все чаще поглядывали в мою сторону.

— Я ничего не понимаю, — пробормотала Фелиция, запустив пальцы в рыжие кудри, вставшие дыбом то ли от ветра, то ли от ужаса. — Словно кривое зеркало! Мир споткнулся и свернул не туда!

— Не слишком ли много фатаругов для нашего маленького уютного мирка? — резонно поинтересовался Монтега.

— Будто уродливый двойник, — продолжила она, не обратив на него внимания. — Искаженное отражение. Этого не должно было случиться! — Она вдруг вцепилась в мою руку так сильно, что я шикнула сквозь зубы, а чаросвет в ее глазах полыхнул еще ярче. — Фалько… О, нет… — выдохнула она и бросилась прочь, к выходу из сада.

Ронда убежала одной из первых. На Рав, город красных псов, напали, и моя боевая подруга не могла оставаться в стороне. Ларг тоже ушел, и рядом с нами остался лишь Монтега.

Слуги убирали брошенные гостями тарелки и бокалы. Оркестр, не получив приказа от хозяев дома, все продолжал играть, но неспешная романтичная музыка звучала диссонансом всеобщему настроению.

Тонкая фигурка, обтянутая черным платьем, привлекала взгляд своим спокойствием. Я легко узнала Найрин, хотя ее лицо до середины было прикрыто плотной вуалью. Придержав слугу, она взяла бокал с подноса и, отпив глоток, облизнула ярко-красные губы. Отсалютовав бокалом в мою сторону, допила его до дна и бросила прямо на мраморную дорожку. Звон разбитого хрусталя сменился хрустом, когда каблуки ее туфелек вонзились в осколки.

— Найрин что-то сделала, — сказал Монтега, прищурив глаза и неотрывно глядя в ее сторону. — Зуб даю, это она. А я не стал бы разбрасываться зубами, не слишком-то это приятное дело.

— Почему ты так думаешь? — спросила я, в глубине души сразу и полностью понимая — он прав.

Найрин затаилась, притихла, и я легкомысленно понадеялась, что она отстанет. Как глупо я ошибалась!

— Что она вообще могла? — с сомнением произнес Бас, обняв меня за талию и направляясь в дом.

— О, Найрин могла сделать все, что угодно, — ответил Кейден, шагая за нами следом. — Какое счастье, что однажды она выбрала тебя, Себастиан! Кстати, ты прав, лучше увести отсюда королеву ночи. Мне не нравится, как на нее смотрят.

— А помолвка? — растерянно спросила я, едва поспевая за Басом.

— Твое кольцо у меня на пальце, — ответил он. — У тебя мой браслет. Наше намерение пожениться увидели представители всех шести домов. Вскоре проведем свадьбу.

— Если не произойдет ничего такого, что нарушит ваши планы, — возразил Монтега, не отставая ни на шаг. — А это уже произошло, если ты не заметил. Грай Равий, глава красных псов, явно не одобрит твой выбор.

— Плевать я хотел! — рявкнул Бас.

— Ну, это понятно, — миролюбиво согласился Кей. — Но вот твой отец… Знаешь, теперь Артирес Альваро получит заклятого врага вместо союзника, и равновесие качнется не в вашу пользу. Ночь в городе Рав, надо же, он по солнечную сторону рубежа. Как такое могло произойти? Разве что кто-то, обладающий силами тьмы, выпустил их против чаросветов?

Мы вошли в дом, пересекли банкетный зал, где слуги расставляли никому не нужные горячие блюда. Бас повернул к широкой мраморной лестнице с изваяниями черных остроухих псов по бокам.

— Ты так и пойдешь с нами? — спросил он, не скрывая раздражения. — Я веду Мэди в свою спальню.

— Надеюсь, не для любовных игр? — невозмутимо уточнил Кейден. — Иначе я буду чувствовать себя третьим лишним.

— Ты и так лишний, — отрезал Бас, остановившись перед лестницей и повернувшись к нему. — Что ты хочешь сказать, Монтега? Что теперь все дома повернутся против дома Альваро?

— Согласись, такой вариант напрашивается, — сокрушенно подтвердил Кей. — Если только…

— Если только что? — нетерпеливо спросила я.

— Вы ведь еще не поженились, — ответил он. — Да и помолвка вышла скомканной. Никто не удивится, если Себастиан передумает. Выбросит эту блажь из головы и сделает правильный выбор.

Вот так просто. Откажись от тени — и дом Альваро будет в безопасности.

— Ни за что, — выпалил Бас, и его пальцы впились в мою талию крепче.

— Ты единственный наследник, — напомнил Кейден. — Если ты откажешься от дома, это приведет к упадку всего рода. Вспомни об ответственности, Себастиан. И ты пойми меня правильно, Мэди, — повернулся он ко мне. — Я вовсе не желаю разрушить вашу любовь. Но ей и так конец. Ты ведь не сможешь лишить Себастиана его семьи, правда? Ты у нас сиротка, но должна понимать, как это важно.

— Оставь нас, — отрывисто приказал Бас.

Монтега пожал плечами, спрятал руки в карманы. Его взгляд, любопытный и даже веселый, устремился на меня.

— Поздравляю с помолвкой, — произнес он. — Обычно все эти сборища — сплошная скука, но ваш праздник будут обсуждать еще долго.

Склонившись, он легонько коснулся губами моей руки и направился к выходу, насвистывая ту самую мелодию, что играл оркестр.

— Даже не думай, — попросил Бастиан, обнимая меня. — Я не откажусь от нас, Мэди.

— Это ведь Первый сделал, — тихо сказала я, спрятав лицо у него на груди. — Он взял мою тьму и сделал Ночь.

— Я знаю, — ответил Бас, погладив мою спину. — Ты не виновата.

— Там наверняка будут жертвы, — прошептала я. — Красные Псы пойдут мстить. И Фалько… Вот чего испугалась Фелиция!

— Мы все исправим, — пообещал Бастиан. — Сперва надо разобраться, что вообще произошло. Может, там просто померк свет на какое-то время. Подумаешь!

Первый не стал бы бессмысленно расходовать тьму. Я даже не сомневалась — он не удержался от соблазна пролить кровь ненавистных ему чаросветов. Оставался открытым вопрос, насколько все плохо.

— А если чаросветы вновь пойдут на Порожки? — спросила я, запрокинув к нему лицо. — Оракулы узнают, что это сделал Первый. Они будут его искать. На чьей ты будешь стороне, Бас?

— Уж точно не на стороне того урода, что чуть не перерезал тебе горло! — заявил он и, взяв меня за руку, повел наверх.

Вот так мы снова оказались по разные стороны баррикад. Я не стала бы защищать Первого. Но за ним остальные тени!

Открыв дверь, Бас пропустил меня вперед. Шторы в спальне были задернуты, но мои глаза быстро привыкли к мраку.

— Госпожа Альваро? — удивленно произнесла я.

***

Первым делом Бас отдернул шторы, впуская в комнату яркий солнечный свет, а затем быстро подошел к кровати.

— Мама? — он легонько потряс Лорейн за плечо. — Мама! — воскликнул громче. Прижал пальцы к шее, выдохнул с облегчением. — Дышит.

Лорейн Альваро безмятежно спала. Точно сказочная принцесса, она лежала на кровати, сложив руки на груди. Светлые волосы обрамляли лицо, а брючный костюм совсем не помялся. Моя свекровь и под действием чар умудрялась выглядеть идеально.

— Ее зачаровали, — пришел к той же мысли Бастиан. — Я позову отца. Побудь здесь, хорошо?

Когда он исчез, я присела на край кровати, но Лорейн неодобрительно скривила губы. Зуб даю, как говорит Монтега, во сне ей явилась я. Именно с таким выражением лица она на меня и смотрела. Хотя нет, при первой встрече Лорейн Альваро вовсе не удостаивала меня взглядом.

Я встала и отошла подальше. Комната казалась огромной — как весь зал сгоревшей таверны. Здесь бы уместились и столы, и стойка, и хватило бы места потанцевать. Однако я уже поняла, что люди побогаче ценили свободное пространство и не спешили забивать его мебелью. Зато на чистых белых стенах висели несколько картин: на одной — сумеречная равнина, на другой — горы и ночь с россыпью звезд, на третьей солнце висело высоко над горизонтом, а внизу расстилался белый песок. Мне даже захотелось зажмурить глаза от слепящего света, который словно лился с картины.

Я подошла к зеркалу у стены и уселась на низенькую банкетку. Свекровь вновь скривила губы, и я скорчила ей рожу в ответ. Кто бы посмел ее зачаровать?

Ответ пришел тут же — Найрин.

Я вскочила с места и обошла всю спальню, пытаясь найти подсказку. Что Найрин могла сделать? Как могла переменить судьбу? Фелиция говорила о кривом отражении, уродливом двойнике мира, так что вскоре я оказалась на том же месте — у зеркала. А потом заметила то, что сперва упустила из виду, — крохотный тюбик помады, закатившийся под банкетку.

Я подняла его осторожно, как будто он мог меня укусить, и открыла.

Лорейн Альваро ни за что не накрасила бы губы в вызывающе алый. Я понюхала помаду, посмотрела на тиснение на тюбике. Вряд ли какая-нибудь служанка могла бы себе позволить такую дорогую помаду. А если бы и раскошелилась, то берегла бы ее как зеницу ока. Моя руки дрогнули, и я едва не выронила помаду. Я ведь видела этот оттенок совсем недавно! В сочетании с траурным платьем и черной вуалью красные губы Найрин смотрелись ярким штрихом.

В отражении я выглядела испуганной и растерянной. Но недавно в зеркале отражалась Найрин. Наверное, она улыбалась, совершая очередную каверзу. Гордилась собой. Она испортила нашу помолвку. Она подтолкнула весь мир на другую дорогу. Она поставила Баса перед выбором: я или все остальное. А я не хотела, чтобы он выбирал! Я любила Баса всем сердцем и поэтому не собиралась заслонять собой весь его мир. Я хотела стать его частью!

Руки обожгло злым холодом, и прежде, чем я успела остановиться, тьма сорвалась с моих ладоней и ударила в зеркало. Тени разлетелись по светлой комнате, затянули окна туманной завесой, накрыли Лорейн покрывалом и собрались густым мраком в углах.

Мне померещился огонек в отражении, а за ним — тонкая фигурка в черном. Как будто Найрин притаилась там, на зеркальном дне, готовясь выпрыгнуть и, схватив меня, утащить в глубину. Ладони обожгло чаросветом, и зеркало раскололось от удара и с оглушающим звоном осыпалось на пол. Я отпрыгнула назад, опасаясь осколков, забралась на кровать с ногами, а сердце заколотилось как бешеное.

— И что ты натворила? — холодно поинтересовалась Лорейн.

Я обернулась и встретила неодобрительный взгляд голубых глаз свекрови. Истерично рассмеявшись, я порывисто обняла ее и поцеловала в щеку.

— А ну, прекрати, — потребовала она, отталкивая меня. — Что вообще происходит? Почему я в комнате Себастиана? Хватит меня тискать, как будто я какая-то собачонка!

Вряд ли мы когда-нибудь станем подругами, но Бас любил свою мать, и я была рада, что она пришла в себя.

— О, Арти, может, ты скажешь, что я тут делаю? — спросила Лорейн, поправляя волосы. — Надеюсь, слуги уже подали перемену горячего?

Артирес Альваро подошел к кровати, бесцеремонно ощупал голову супруги. Подняв ее руку, отвернул рукав пиджака и тщательно перебрал подвески на браслете.

— Чарослово, — отрывисто бросил он. — Поглядите-ка, амулет треснул, как будто не выдержав.

К нему подошли еще несколько чаров, склонились над украшением, внимательно его изучая, а я соскользнула с кровати и подошла к Басу, застывшему у порога. Тени, которые я спугнула чаросветом, таяли в углах, и никто из вошедших не обратил на них внимания. Кроме Бастиана.

— Что ты сделала? — тихо спросил он. — Ты выпускала тьму? Зачем? Разве ты еще не поняла, как это может быть опасно?

— Прости, — попросила я. — Она вырвалась как будто сама по себе. Но зато твоя мама очнулась.

Вздохнув, Бас кивнул.

— А зеркало?

Разбитое зеркало считалось дурной приметой. Оно и не удивительно, ведь иногда это означало гибель целого города.

— Я думаю, Найрин его зачаровала, — ответила я. — Как и твою мать.

— У Найрин не хватило бы уровня, — возразил Бастиан. — Я понимаю — она пыталась убить тебя. Да и мне было бы проще обвинить ее во всех грехах…

— Это она! — воскликнула я, обернувшись к груде осколков. — Ее помада…

Я обронила ее где-то там, когда тьма сорвалась с моих рук.

— Ты мне не веришь? — спросила я.

Я ждала ответа с замиранием сердца, вдруг понимая, что любовь — это еще не все, далеко не все. Себастиан Альваро готов был рискнуть жизнью ради меня, и его сердце принадлежало мне безраздельно. Но что с разумом?

— Мы со всем разберемся, — пообещал он.

— Вместе, — упрямо напомнила я.