Академия чаросвет. Отражение

Глава 23. Разделимся

— Это фиаско, — заявил Монтега, и в кои-то веки я была с ним согласна.

— Нет, ну, если так посмотреть, это ведь дом, — возразил Ларг.

После поцелуя он превратился в неиссякаемый источник радушия и оптимизма и даже тьму видел в радужных тонах. Вот и теперь он смотрел на развалины, к которым мы притащились, с явным одобрением. Есть стены, есть окна, а наверху даже зеркальный флюгер, который поймал чаросвет Бастиана. Заходи и живи! Тем более Веник и крыс разогнал — шикарно! Чем не седьмой дом?

— Как-то я себе иначе все представляла, — вздохнула Ронда. — Не похоже это на великую цивилизацию.

Я обошла строение по кругу, и Веник бежал за мной следом, обнюхивая заледеневшие камни. Когда-то здесь был городок, не слишком большой, пожалуй. То тут, то там виднелись горки камней, на холме торчал горб старых развалин, а плиты дорог укрылись ковром пышного мха.

Уцелевший в ночи и времени дом стоял у перекрестка — хорошее место для таверны. Внизу большой зал, камин, стойка из гладкого черного камня. Затем кухня, где сохранились и горшки, и тарелки. И объедки тоже нашлись — горка костей, обглоданных тварями ночи. То ли свет их спугнул, то ли Веник, но пахло тут отвратительно. А черная чешуя шуршала под ногами как опавшие листья.

Я поспешно вышла наружу, взглянула вверх. Зеркальный петушок сверкал и указывал в ночь. Чаросвет держался на нем, но уже потухал, а вороны, привлеченные светом, расселись на крыше.

— Она остроконечная, — заметил Бастиан, встав рядом со мной. — В Порожках крыши плоские.

И стояла таверна на широком фундаменте, основательно и прочно. Каменный забор огораживал солидный кусок земли, как будто здесь когда-то был огород. Не на крыше, как в Сумерках, а прямо внизу. Как будто эти заиндевелые камни могли давать урожай.

— А над окнами были карнизы, — добавил Бас. — Тут вешали шторы. Как на солнечной стороне.

— Но очевидно, что это не конечная точка маршрута, — сказал Монтега, затянув потуже свой шарфик. — Давай, светани еще, Бастиан.

Бас покачал головой, повернулся назад. Веник прибежал, встав перед ним, и зарычал тихонько.

— Это станет маяком для того, кто по-прежнему идет за нами.

— Тогда предлагаю его дождаться, — сказал Монтега. — Хочется уже размяться в этой промозглой ночи.

— Дадим бой! — с энтузиазмом подхватил Ларг, но Ронда закатила глаза и придержала его за плечо.

— Мы не знаем, сколько их, — напомнила она. — А при первой стычке мы потеряли Крона, еще двоих наших ранили.

Я лишь надеялась, что с Фалько и Элмой все хорошо. Без рыжего друга на душе кошки скребли.

— А если это Алеф? — спросила я. — Он говорил, что догонит.

— В любом случае, нам придется сражаться, — сказал Монтега. — Не с теми, кто позади, так с теми, на кого рычит пес.

Веник и правда оскалил зубы, медленно повернулся. Я тоже чуяла тварей ночи. Они прятались за развалинами строений, скрывались в оврагах, ждали…

— Твари не станут нападать, — ответила я. — Им… интересно.

— Хорошо, когда рядом королева ночи, — хмыкнул Монтега. — Что дальше, Мэди? Что твоя темная кровь? Молчит?

— Отстань от нее, — одернул его Бастиан. — Давай лучше прикинем. Флюгер горит, и за нами придут. Если устроиться не в доме, а вон в той стороне, на холме, будут просматриваться все подступы.

Они принялись обсуждать возможность засады, а я попятилась и отошла на пару шагов.

Бастиан пытался найти дорогу чаросветом. Но у седьмого дома были и чары тьмы.

Звезды затянуло облаками, ночь стала густой и почти осязаемой. Я вполне освоилась в темноте, а она привыкла ко мне. Признает ли ночь свою королеву?

Я иду домой. Откройте мне двери.

Тень выплеснулась и поползла во все стороны, расплываясь кляксой. Никто ничего не заметил: парни все препирались, Ронда не отставала, Ларг смотрел на нее влюбленно. Только Веник опустил морду, понюхал тень, а потом посмотрел на меня.

Где мой дом? Куда ведет моя судьба?

Тень растекалась все дальше, делилась на реки, потом — ручейки. Свет не может показать дорогу туда, где царит тьма. Пусть она сама найдет путь.

Веник жалобно заскулил и прижался к ноге Бастиана, а я прикрыла глаза, чувствуя, как ручейки моей тени собираются в полноводную реку, которая подхватила меня и понесла вперед, словно легкую лодочку. Я знала, где дом, и летела туда, как птица в гнездо.

Бастиан поймал меня за руку. Сглотнув, я открыла глаза и посмотрела на него. Оказалось, я успела отойти довольно далеко и от друзей, и от старой таверны со сверкающим петушком на гребне остроконечной крыши.

Наваждение прошло, но незримая нить, что протянулась в глубину ночи, ощущалась крепкой как струна.

— Я покажу дорогу, — сказала я.

Однако сперва мы решили устроить привал. Ронда достала бутерброды и воду, Ларг все кружил возле нее точно шмель над цветком. Монтега молчал и поглядывал на меня, как будто вновь что-то задумал.

— Надо бы нам разделиться, — сказал он, и я замерла с краюхой у рта.

— Если струсил и хочешь назад — так и скажи, — промычала Ронда с набитым ртом. — А то все юлишь, как хорек.

— Я как раз пойду вперед, — ответил Монтега, придирчиво оглядывая свой бутерброд. — А ты останешься.

— С ума сошел? — возмутилась я, и Веник, будто разделяя мои чувства, коротко тявкнул. — Нас и так мало! А ты хочешь отдать Ронду врагам?

А заодно и Ларга. Ведь ясно, что он ее не бросит.

Я глянула на Баса в поисках поддержки, но он задумался и не спешил возражать. Ронда тоже молчала, и Кейден продолжил:

— У Роны есть магическое кольцо Мэди, — напомнил он. — Она может стать невидимкой. А если обнимет Ларга или возьмет за руку, но лучше — прижмется покрепче…

— … то чары закроют обоих, — подхватил Бас. — Дождетесь Алефа и пойдете за нами, или вернетесь домой.

— А Серые? — спросила я. — Они убили Крона. Думаешь, ты сильнее его?

— Я не стану драться, — ответила Ронда. — Я собью их с толку. Они отойдут за вами, а я светану чаросветом. Они назад — тут никого. Потом снова. Ну, ты поняла. Пусть бегают туда-сюда как ошпаренные.

Она осклабилась, показав белоснежные зубы, стащила шапку, взъерошив короткие красные волосы, и в этот момент показалась воплощением символа своего дома — боевой красной псицы, хитрой и жестокой.

— Побегают, вспотеют, потом их продует на холодном ветру. Они заболеют и умрут от воспаления легких, — подытожил Монтега. — Такой вот долгоиграющий план.

— Конечно, это опасно, — нахмурился Бастиан. — Но может дать нам фору. Ронда, только не лезь на рожон!

— А если твари? — встряла я. — Сейчас я держу их подальше, но если уйду…

— Твари меня не сожрут, — повторил Ларг предсказание Фелиции. — Да, план годный.

— Особенно в части обнимашек, — уловил Монтега. — Вам бы потренироваться. Проверить действие кольца.

Ларг фыркнул, но Ронда кивнула.

— Вообще-то и правда лучше проверить. И посмотреть, что там за руины на холме. Проверить подходы, выходы, вариант отступления…

Они продолжали обсуждать план Монтеги, а у меня сердце от тоски сжалось — так это было неправильно.

— Мы должны идти вместе, — попыталась я достучаться. — Это ошибка. Ронда, за нами идут убийцы.

— Все нормально будет, — заверила она.

— Я за ней пригляжу, — добавил Ларг.

Как всегда.

Я вздохнула, но Бастиан взял меня за руку, сплетая пальцы с моими. И теплый свет потек под кожей, согревая и успокаивая. В конце концов, что я смыслю в стратегиях и тактиках? Что я понимаю в боях?

— Мы сможем идти быстрее, — тихо сказал Бас. — Ты шустрая, мы с Кеем тоже.

— А Ларг, уж прости, дружище, тянет назад всю команду, — бессердечно добавил Монтега. — Значит, решено. Пойдем, посмотрим, где вам свить гнездышко.

Развалины на холме оказались храмом, и раньше я в таком не бывала. Здесь тень сплеталась со светом, черные стены прорезали прожилки белого мрамора. Крыша давно обвалилась, и осколки витражей мерцали под россыпью звезд.

Парни и Ронда принялись выбирать удобное место с лучшим обзором, а я бродила по огромному залу, заваленному обломками статуй и колонн, пока не остановилась перед стеной, на которой легко угадывался рисунок птицы. Черные крылья с белой каймой, дыры глаз — когда-то в них точно сияли драгоценные камни. Под птицей угадывались две фигуры, сплетенные вместе, но больше я не смогла ничего разобрать.

Веник подсунул голову мне под руку, и я почесала его за ушами. Пес признал меня за свою, а может, надеялся, что я припасла для него огурец. Как бы там ни было, я его больше совсем не боялась. Он подбежал к стене и, встав на задние лапы, высунул морду в узкую щель окна. Я подошла следом, оглядела развалины городка, который лежал как на ладони. Фундаменты домов, остатки стен, рваные петли дорог. В Сумерках города строили как под линейку: ровная улица, и расходящиеся от нее ручейки переулков. Так проще организовать освещение. Здесь же дома лепились как ни попадя, а дороги хаотично разбегались во все стороны.

Бас подошел ко мне, обнял сзади.

— На что смотришь?

Теплые губы коснулись моей щеки, и я откинулась ему на грудь. Здесь, в ночи, наша любовь словно засияла ярче. Уже не страсть. Что-то большее. Мы не только искали остатки великой цивилизации, но и готовились строить свой дом. Наш, общий.

— Я думаю, где должна была стоять зеркальная башня, чтобы осветить весь город, — ответила я.

Можно было бы предположить, что зеркала крепились прямо тут, на крыше храма. Но он стоял в стороне. К тому же я не заметила осколков зеркал на полу.

— Пойдем, — сказал Бас, потянув меня за собой. — Нам пора. Ты все еще чуешь дорогу?

Я кивнула. Кажется, теперь эта связь навсегда со мной.

***

Мэди бежала вперед, точно ее тянула незримая нить, другой конец которой кто-то сматывал в клубок. Или же ее подцепило как рыбку на крючок, а теперь неумолимо влекло к беде.

Теперь они и правда бежали быстрее, и им, Басу и Кею, приходилось прибавлять темп, чтобы угнаться за Мэди. В конце концов Бас заставил ее остановиться и сделать привал. В круглой пещерке с покатыми стенами он развел костерок, подогрел хлеб, сделал чай. Мэди все съела и тут же уснула, завернувшись в одеяло как гусеница.

А Бас все не мог отделаться от дурных мыслей. Способности к предвидению, которые упорно развивала в нем Фелиция, сейчас словно проснулись и во все горло вопили — быть беде. Сперва он думал, это все из-за Серых, что идут по следам. Потому и согласился на сомнительный план Монтеги. Но предчувствие никуда не ушло: оно терзало сердце, сжимало горло ледяной рукой ужаса и толкало назад.

— Тебя тоже ломает? — спросил Кейден, сидящий по ту сторону костра.

Бас бросил на него вопросительный взгляд. Тут, в ночи, чаросвета видно издалека — глаза горят точно звезды.

— Как будто тебе не место здесь, — пояснил Монтега. — Словно вломился в чужой дом без приглашения. Как будто сейчас на тебя выпустят псов. Хотя, у тебя с собаками особые отношения.

Веник улегся поперек входа в пещеру и тоже уснул. Но ясно, что никто мимо него не пройдет.

— У меня другое, — нехотя ответил Бас. — Просто — опасность.

Кей хмыкнул, подкинул в костер сухую палочку. Тут, в глубокой ночи, хватало хвороста. Много лет назад здесь был лес, и голые стволы деревьев торчали к небу как зубочистки. Если однажды полить их светом, то как знать, может, лес оживет.

— Я все думаю, как так случилось, что тот чар предал свою любовь, — сказал Бастиан.

— Выбрал долг и будущее детей, рожденных в законном браке, — проявил осведомленность Монтега. — Тебе повезло встретить Мэди сейчас, когда ты еще не обременен ни узами брака, ни ответственностью за свой дом.

Бас промолчал, что это вовсе не слепая удача, а всевидящая Фелиция отправила его в Сумерки.

— Ты ведь все равно сомневался, — добавил Кейден. — В начале. Ты не сразу понял, что Мэди не просто так. Помнишь пари?

— Не было никакого пари, — сказал Бастиан. Этот разговор нравился ему все меньше. — Я никогда не спорил на Мэди. Если хочешь знать, я сразу понял, что у нас с ней что-то особенное.

— И поэтому чуть не изнасиловал ее в ночном лесу под деревом? — жестоко напомнил Кей.

Бас сжал зубы, глянул на Мэди — спит. А ее кожа слабо мерцает. Она простила его, давно. А вот он себя — нет.

— Потому не выеживайся, Альваро, — припечатал Монтега. — Еще неизвестно, как бы ты поступил со своей птичкой в других обстоятельствах. И, раз уж мы вспомнили, ты мой должник.

— Что ты хочешь? — спросил Бас. — Почему вспомнил сейчас?

Монтега молчал, но его глаза светились в темноте.

— Вдруг тебе представится возможность рассчитаться с долгом, — ответил он наконец. — Совсем скоро.

Они поспали пару часов и снова двинулись в путь. Голый лес оборвался, сменившись равниной, и такого Бас еще не видел. Земля стала гладкой, как зеркало. Звезды сияли и сверху, и снизу. Кей присвистнул.

— Вот тут когда-то жарили, — пробормотал он. — Гляди, как земля спеклась от чаросвета.

Они с опаской ступили на гладкую поверхность, двинулись вперед. Ноги скользили, и Бас держал Мэди за руку. А Веник выпустил когти и цокал как конь.

— Смотри, — испуганно прошептала Мэди, сжав его пальцы.

Впереди вырастала стена, и даже издали она казалась огромной. Но верхний ее край был словно изгрызен, местами опускаясь до самой земли.

— А вот и седьмой дом, — сказал Бас.

Но думал он о другом. Город Альваро вот-вот атакуют, и в его белые стены полетят камни осадных орудий и чаросвет. Устоит ли он или падет, и его светлые улицы проглотит пустыня?

— А ведь срок красных псов вот-вот выйдет, так? — напомнил Монтега. — Мэди никто им не выдал, и скоро начнется война. Если, конечно, мы не успеем исполнить пророчество.

— Если на темной половине зажжется свет, то войны не будет? — спросила Мэди.

— Ну, я так думаю, — ответил Кей. — Ведь это будет означать передел всего мира. Великие дома будут рваться каждый за своим куском. Терять время в сражениях друг с другом — значит, терять выгоду. Но пока что тут темно как в заднице мокрощупа, — добавил он. — А мы идем все глубже.

Стена перед ними вырастала все выше, но Бас уже видел, где можно пройти — там, где когда-то прошли вражеские войска, неся с собой разрушения и смерть. Неужели и дому Альваро предстоит такое?

***

Артирес стоял на крепостной стене, и флаг с черным псом развевался у него над головой. Воины были готовы, стены укрепили и чарами, и артефактами, но внизу, на желтом песке, красной змеей вытягивалось войско Грая Равия.

— Может, шарахнем их первыми? — предложил один из командиров, щурясь под ярким солнечным светом. — Аж руки чешутся, так хочется использовать наши чарошары.

Если Грай нападет, в его войско полетят огромные камни, выпускающие острые лучи чаросвета. Режет плоть чисто, как бритва. В теории. Артирес не хотел проверять. Он вообще не хотел этой войны, но если придется, то за свой город будет стоять до конца.

— Мы подождем, — ответил он. — Альваро не развяжет войну.

Командир вздохнул, но согласно кивнул.

Черные псы не станут кусаться первыми. Но свое не отдадут. Ни город, ни женщину.

Артиресу претила мысль о том, что когда-то дом черных псов встал рядом с предателями. Так может, сейчас, защищая Мэдерли, кровь седьмого дома, он искупит давние грехи предков.

Командир выругался сквозь зубы и поднес ему подзорную трубу.

Белые флаги котов взметнулись рядом с красными псами. Значит, Тибальд уже здесь. Позади виднелся отряд Стерха. Черные коты тоже пришли. А вот со стороны дома Монтега пока была тишина. Да и старый Освальд, белый пес, не явился. Трое против одного — так себе расклад, но шансы есть.

— Альваро выстоит, — сказал Артирес.