Академия чаросвет. Отражение

Глава 3. Силы тьмы

Фалько набрал себе полный поднос и теперь ел так, что за ушами трещало.

— Все же это странно, — сказала Ронда, разглядывая меня. — Наследница темной крови…

— В мире есть и более удивительные вещи, — ответила я и кивнула на Фалько. — К примеру, как можно столько жрать и не толстеть.

Фалько как раз запихнул в рот полкотлеты и встрепенулся, когда сообразил, что речь о нем.

— Все сгорает в топке моего внутреннего огня, — пояснил он с набитым ртом и обернулся на Элму, которая села за столик позади.

Она сказала, что не хочет мешать нам болтать о своем, о детском. Но я думала, это попытка держаться подальше от Фалько. После предсказания или шутки Фелиции Элма старалась вовсе на него не смотреть.

— Странно, что тебя вообще не отстранили от занятий, — заметил Ларг, которого я почти не воспринимала отдельно от Ронды. Он таскался за ней хвостом, но Ронда упрямо игнорировала его чувства.

— А с чего ее будут отстранять? — возмутилась она. — Мэди такой же чаросвет как и остальные.

— Мы ведь выяснили, что не такой же, — заметил он. — Пойми меня правильно, Мэди, я вовсе не против того, чтобы ты обучалась…

— Как будто твое мнение на что-то влияет, — язвительно прокомментировала Ронда, рисуя вилкой волны на картофельном пюре.

— …но ты можешь представлять собой опасность, — продолжил Ларг. — Сейчас в академии обучаются сразу два наследника великих домов.

— И с одним из них она обручена, — напомнил Фалько, с сожалением глядя на тарелку, опустевшую словно по волшебству. — Так, я за добавкой. Элма, тебе принести чего-нибудь? Хочешь сладенького? Рыженького?

— Отвали, — буркнула она, не оборачиваясь.

— В академии появляется темная кровь, и хоп — наследник дома Альваро чуть не выгорает дотла, — не сдавался Ларг.

Это было правдой. Сейчас Бас выглядел таким же здоровым как прежде, но на его груди остался шрам — белая спираль, закручивающаяся от сердца. Как целители ни старались, эта метка с ним навсегда. А я навсегда запомнила, каким он был, когда лежал на больничной койке — задыхающийся, с воспаленной кожей и повязкой на глазах. Иногда я просыпалась посреди ночи от кошмара, в котором вновь заходила в ту больничную палату, а Бастиан лежал на кровати, и его грудь больше не вздымалась.

Он остался жив, но все могло закончиться куда хуже. Несмотря на то, что Бас словно сиял здоровьем и силой, он был уязвим.

— А где он? — спросила я. — Почему Бас не обедает с вами?

— Так у него еще личная тренировка, — ответила Ронда. — Ты разве не знала?

Я покачала головой.

— Он ведь наше сиятельство, высший чар, — пояснила она. — На Баса у великих домов великие планы. Его гоняют и в хвост, и в гриву чуть ли не каждый день. Хотя я думала, ему дадут побольше времени прийти в себя после того, как он чуть не выгорел.

— Ты ведь тоже пойдешь в Ночь? — спросил Ларг у нее.

— Тоже? — переспросила я, и вилка брякнула о тарелку.

— Это практика для боевых чаров, — невозмутимо пояснила Ронда, съев пюре и облизнув губы. — Перед выпуском. А ты что-то хотел, Ларг? Принести тебе сувенир из Ночи? Клык брюхана? Чешую алебаста?

Ларг мотнул стриженой головой и покраснел. Мне даже было его немного жаль — так отчаянно влюблен в Ронду и, кажется, безнадежно.

— Я пойду с тобой, — твердо сказал он.

Ронда фыркнула и рассмеялась.

— С твоим половинчатым уровнем тебе нечего делать в Ночи, — безжалостно сказала она. — Тебя сожрут.

— А вот я однажды тоже пойду в Ночь, — похвастался Фалько, вернувшийся с полным подносом, и вновь покосился на Элму. — Как будущий боевой чар. У меня уровень восемьдесят пять!

— Я уже оставил заявку на кафедре артефакторики, — упрямо продолжил Ларг. — О необходимости опробовать мою разработку во мраке. Это часть моей дипломной работы. К тому же, — он приободрился и даже улыбнулся, — Фелиция сказала, что твари ночи меня не сожрут.

— Дело твое, — пожала плечами Ронда.

От ее равнодушия белобрысый здоровяк снова поник, и я решила вклиниться в их беседу.

— Скажи, Ларг, — попросила я, — а вот артефакты, они действуют под силой чаросвета?

— Зависит от типа, — ответил он. — Вы начнете изучать артефакторику на втором курсе. Есть простейшие, которые начинают работать при непосредственном воздействии на них чаросвета. Тот же измеритель уровня. В более сложные свет изначально вплетен.

— А что если в артефакты добавить тьму? — спросила я.

Ларг замер с вилкой у рта, и его взгляд словно остекленел. Я терпеливо ждала ответа.

— Ты управляешь тьмой? — первой отмерла Ронда. Она склонилась над столом и, понизив голос, спросила: — Серьезно?

— Это ведь уже не секрет, что я вроде как наследница седьмого дома, — напомнила я, приканчивая котлету. Сегодня повариха превзошла саму себя, и я тоже подумала о добавке.

— Ну, знаешь, говорят всякое, — отмахнулась Ронда. — Но силы тьмы? У тебя? Реально?

— Я только учусь, — призналась я. — Но да, я управляю тенями.

Наверное, прежняя я держала бы это в секрете до последнего. Но я изменилась. Я не хотела больше делить чаросветов и теней на два враждующих лагеря. Есть хорошие и плохие люди — везде. Бас — высший чар, но он чуть не пожертвовал собой ради меня. Я не могла и не хотела считать его врагом. Мы вместе. А Ронда и Ларг — его друзья.

— Это потрясающе, — выдохнул Ларг. — Мэдерли! Это ведь такие возможности! Новые просторы!

— Тихо ты, — осадила его Ронда. — Не ори на всю столовку. Но так-то Ларг прав. Это потрясающе! Можно мне посмотреть?

— Приходи в башню Альваро, — предложила я. — И ты, Ларг, если хочешь.

— Я приду, — быстро покивал он. — Когда пойдем? Сейчас?

— Надо чтобы Бас вернулся, — спохватилась я. — На башне защита.

— Давай к пяти, — предложила Ронда. — Мне еще домашку делать.

— А я возьму пару заготовок, — с энтузиазмом подхватил Ларг. — Если запитать их тьмой вместо света, то эффект, по идее, должен быть противоположным… А если и чаросвет, и тьма? Ох, Мэди, я так хочу с тобой поработать!

— Ладно, — улыбнулась я. — Мне и самой интересно попробовать. Так, выходит, выпускники с высоким уровнем пойдут в Ночь? И Бастиан тоже?

— Ему там отведена главная роль, — сказала Ронда. — Он практически прима.

***

После столовки я пошла домой. Элма тащилась за мной как тень, но отстала на первом этаже башни. С помощью чар оказалось довольно легко избавиться от хлама, который хранился внизу, и теперь комнаты, вполне пригодные для жизни, занимала охрана.

— Не могу привыкнуть к запаху, — пожаловалась Элма, задержавшись на пороге. — Чувствуешь? Как будто чеснок, уксус, что-то кислое…

Аромат огурцов тети Рут навеки впитался в эти стены. Фелиция сказала, мне надо съездить в Сумерки, и она, конечно, права. Как бы меня ни терзали страх и вина после всего, что случилось в Порожках, я должна попрощаться с тетей.

Устроившись в зале, я разложила учебники на стеклянном столике и принялась за домашку. На травоведении мы изучали чернополох — ночной цветок, который плюется ядовитыми шипами. Поймаешь такой — и будешь чесаться неделю. Но в нашей сумеречной лекарне из шипов чернополоха делали отличное средство от облысения. Кожа от нее краснела и зудела, зато волосы потом перли даже из заслуженных лысин.

Однако из учебника я узнала несколько иную информацию: ночное травянистое растение, ядовитое, сложноцветное, и еще парочка классификаций, в которых я уже начала разбираться.

Потом зазубрила пару законов о применении чар: использование тенями артефактов допускается лишь под строгим надзором чаросветов и в случаях, когда это необходимо. К примеру, сложное производство, научный эксперимент, защита ночного периметра. За самовольное использование артефактов законы чар грозили штрафами, заключением, а в случае, если это приносило ущерб чаросветам — немедленной казнью.

В Сумерках шептались о том, как казнили непокорных теней. Длинный подземный тоннель уходил далеко в пустыню, там преступника поднимали наверх на специальной платформе, а назад опускали лишь горстку пепла.

Я поежилась, осознав, что кулон, который теперь носит Шрам, может стать причиной его смерти. Ведь именно кулон помог ему подобраться ближе к чару, чтобы убить. Наверное, все дело в темной стороне моей души, но мне вообще не было жаль чаров, погибших в Сумерках. Ни раскаяния, ни стыда, ни чувства вины.

Дверь скрипнула, оторвав меня от мрачных мыслей, и в зал вошел Бас. Взмыленный, взъерошенный, но сияющий улыбкой.

— Мне надо в душ, — сходу предупредил он, когда я поднялась ему навстречу. А после паузы предложил: — Хочешь со мной?

Я отложила учебник и подошла к Бастиану ближе. Легонько поцеловала в губы и шепнула:

— Хочу.

В ванную мы добрались уже почти раздетыми. Где-то в зале остались мои блузка и юбка. Лифчик повис на дверной ручке. Трусы… А тьма их знает, куда они улетели. Бастиан стянул мои гольфы и поцеловал меня под коленкой, а я рассмеялась от неожиданности.

— Щекотно…

Нежные ладони на моей груди, упругие губы… Поцелуи, легкие дразнящие укусы, горячий язык, зализывающий следы зубов… Бас все пытался себя контролировать, боясь сделать мне больно. Но я обожала момент, когда он терял контроль. Его движения становились требовательными, жадными, и я с ума сходила от мысли, что это все из-за меня.

Струи воды, льющейся сверху, словно впитали в себя чаросвет и стекали по нашим телам чистым золотом. Бас развернул меня к стенке, и свет брызгал от моих ладоней по черному мрамору, словно пульсируя при каждом толчке, все быстрей и быстрей…

— Тут все же удобнее, — заявил Бастиан уже после, когда мы валялись на кровати, и потянул с меня простыню.

— Подожди, — улыбнулась я, придержав ее на груди. — Дай отдышаться. Помнишь, когда-то ты рассказывал, что после секса принято поговорить.

— Я такое сказал? — наигранно изумился Бас, но, посерьезнев, добавил: — Ты что-то хотела спросить, Мэди?

— Ты пойдешь в Ночь?

Бас заправил прядь волос мне за ухо, погладил шею, снова попытался ненавязчиво потянуть простыню вниз, но я рассмеялась и, удержав ее, села на кровати.

— Себастиан Альваро, я требую разговор!

Он разочарованно вздохнул и откинулся на спину.

— Я уже ходил в Ночь. Ничего страшного.

Я скептически на него посмотрела.

— Ну, ладно, — усмехнулся Бас, закинув руки за голову. — Бывает страшновато. Мрак, холод, ветрище. Но студенты идут группой, под руководством опытных боевиков, так что не волнуйся за меня.

— А зачем вам туда ходить? — полюбопытствовала я.

— Программа освоения Ночи, — ответил он. — На темной половине ресурсов завались. Сейчас строится сразу несколько шахт. Плюс базы для персонала, рабочих и…

Он запнулся.

— И для кого?

— Для их семей, — нехотя ответил Бастиан.

— Погоди, — нахмурилась я. — Вы хотите переселить людей еще дальше в Ночь?

— Я не хочу, — быстро заявил Бас, вскинув ладони, будто сразу сдаваясь.

Я покусала задрожавшие губы, пытаясь переварить новую информацию.

— Если честно, я не особо задумывался над этим вопросом, — признался Бас. — Предполагается, что переселение будет добровольным. Желающим хорошо заплатят.

Это будет тюрьма. Без возможности удрать. Чем плохи Сумерки, с точки зрения чаросветов, — оттуда тени лезут, как тараканы. Но если постепенно переселить их подальше, отгородиться поясом тьмы, то они будут полностью зависеть от зеркальных башен и чаров.

Сейчас, в общем, тоже. Но солнечные лучи добивают даже до Порожков. Пусть и совсем чуть-чуть.

— Мэди, — Бас потянулся ко мне, погладил коленку.

Вздохнув, я легла к нему, прижавшись к горячему боку. Осторожно провела кончиком пальца по белой спирали шрама, закручивающегося у него на груди. Бас ни в чем не виноват. Как и многие другие чары. Они просто не задумываются над судьбой теней.

— Злишься на меня? — спросил Бас.

Я покачала головой, не поднимая на него взгляд.

— Мне надо в Сумерки съездить, — сказала я.

— Я с тобой, — тут же выпалил Бастиан.

— Это может быть опасно для тебя, — попыталась я возразить. — Чаров там ненавидят! Сейчас — особенно.

— Это не обсуждается, Мэди, — заявил он, играя желваками. — Если ты туда поедешь, то только со мной.

Я закатила глаза и, сев в постели, стукнула его подушкой.

— Мы всего лишь помолвлены, а ты уже ведешь себя как тиран! — возмутилась я. — Что будет дальше?

— Показать тебе? — промурлыкал Бастиан и вдруг метнулся ко мне так быстро, что я даже пикнуть не успела, как оказалась под сильным горячим телом. Его ладони крепко обхватили мои запястья, так что я не смогла бы высвободиться. Но я и не хотела.

— Эй! — крикнул вдруг кто-то снаружи. — Есть кто дома?

Следом раздался резкий свист и приглушенное бормотание.

— Это Ронда, — спохватилась я, заерзав под Басом и безуспешно пытаясь выбраться. — И Ларг. Они не могут пройти через защитные чары.

— Может, притворимся, что нас нет? — предложил Бастиан, целуя мою шею.

— Я обещала показать им тень! — воскликнула я.

Он вздохнул, а потом гибко поднялся и подошел к окну.

— Сейчас открою!

***

Бас натянул шорты и майку и пошел к двери, а я в панике заметалась по комнате. Схватив лифчик, попыталась его надеть, но запуталась в бретельках.

— Не спеши, — успокоил меня Бас, обернувшись. — Я отведу их в спортивный зал на втором этаже, а ты спускайся, когда будешь готова.

Я выдохнула от облегчения.

— Спасибо, — с чувством сказала я, распутывая перекрутившуюся бретельку, и в порыве откровения добавила: — Бастиан, ты просто потрясающий! И в большом, и в мелочах. Такой чуткий. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить за все, что ты для меня делаешь.

Он многозначительно ухмыльнулся, окинув меня взглядом, и я задохнулась от возмущения.

— Что? — воскликнул он, когда я легонько его стукнула по плечу, и, воспользовавшись тем, что я оказалась поблизости, облапил мою попу. — Сама сказала — я чуткий. Вот — чутко ловлю момент. В общем, одевайся и приходи.

Он исчез в дверях, а я привела себя в порядок и застелила постель. Глянув в зеркало, убедилась, что выгляжу прилично — никто и не поймет, чем мы только что занимались. Однако стоило войти в спортивный зал, как на меня устремился насмешливый взгляд Ронды.

— Надеюсь, мы не сильно вам помешали? — елейным голоском поинтересовалась она.

— Сильно, — без капли смущения ответил Бас.

— Это ничего, — заверил Фалько, который стоял у брусьев и, любуясь собой в зеркала, тянул носок точно балерина. — Они очень гостеприимные. Может, я сгоняю наверх и принесу чего выпить?

— А что у вас есть? — заинтересовался Ларг, который уважительно разглядывал стойку с ножами, но ничего не трогал. — Надо было еще Трикса взять, он лучше всех коктейли мутит. Недаром высший бал по зельеварению. Недавно придумал совсем ядреную штуку, из какой-то ночной травы. Пьешь — и минут через пять все вокруг кажется зеленым.

— Там, наверное, мшица болотная в основе, — предположила я.

— А еще один коктейль — пузырчик. Дамам вряд ли понравится, — спохватился Ларг, но все же закончил. — Отрыжка идет пузырями вроде мыльных.

— Как романтично, — буркнула Элма, которую я сперва не заметила.

— А тебе что принести, дорогая? — спросил ее Фалько. — Сделать мой фирменный молочный коктейль?

— Я, наверное, пойду, — сказала она, оглядев спортивный зал еще раз. — Никаких угроз не чувствую.

— Оставайся! — горячо попросил Фалько. — Будем все по парам.

Это стало решающим аргументом, и Элма исчезла за дверью. Фалько вздохнул, но в целом огорченным не выглядел.

— Молочный коктейль, — начал перечислять он, указав на Баса. — Травяной чай Ларгу, для тебя, Ронда, я поэкспериментирую со специями. Что-нибудь острое и горячее.

— Нет, — отказалась она. — Сделай мне обычный черный чай.

— А для Мэди ягодный, — попросил Бас, обняв меня со спины и прижав к себе. — Да? И сахара две ложки.

Это было так странно. Теперь мы и правда были парой. Бас вообще не стеснялся проявлять ко мне знаки внимания и даже напротив — пользовался любой возможностью, чтобы обнять меня, прикоснуться, поцеловать. А я не могла поверить, что все это — мне. Мое. Его любовь грела так ярко и горячо, что я словно заполучила личное солнце.

— Итак, Мэди, — не стала тянуть Ронда. — Как ты светишься, мы уже видим. К слову, из окна твоей спальни, Бас, фигачило как от башни солнечного рубежа. Небось даже в Сумерках видно, когда вы тут шалите. Но мне лично куда интереснее силы тьмы.

— Да, Мэди, — подхватил Ларг. — Можно нам посмотреть?

— Вы ведь за этим и пришли, — пожала я плечами.

Тьма слушалась меня куда лучше, чем чаросвет. После того, как она проснулась в моем теле, я ощущала ее чем-то вроде третьей руки. Тени поплыли из углов зала, собираясь посреди дощатого пола в густой мрак. Он неспешно выпростал щупальца и легонько коснулся каждого: нежно погладил Бастиана по щеке, взъерошил короткие красные волосы Ронды и оставил кусочек тьмы на протянутой ладони Ларга.

— Потрясающе, — выдохнул тот, разглядывая комочек мрака, похожий на свернувшегося в клубок черного котенка.

Я развернула полог тени и, взмахнув им, укрыла и себя, и Баса.

— Ого! — воскликнула Ронда и подошла ближе, вглядываясь в нас — и не видя.

— А где наша парочка? — спросил Фалько, появившись с подносом в руках.

Я смахнула тень, и Фалько подпрыгнул от неожиданности, так что чашки зазвенели на блюдцах.

— Предупреждать надо! — возмутился он. — Но ничего, вроде не так много разлилось. Пейте. — Поставив поднос прямо на пол, спросил: — А вот эта невидимость работает в отрыве от тебя? И как долго? Допустим, если ты накроешь кого-то тенями, и он захочет пройти в женское общежитие… Я чисто гипотетически! — быстро добавил он, поймав на себе сердитый взгляд Ронды.

— Мэди, а ты можешь направить тьму сюда? — спросил Ларг, подойдя ко мне с какой-то блестящей коробочкой. — Это вроде накопителя энергии.

Тени потекли в нее, как черный дым, пока не стали переливаться за край. Ларг захлопнул золотую крышечку и выдохнул от восторга. У него даже испарина выступила на лбу от волнения.

А я потянула тень Фалько и накрыла его точно плащом.

— О-о-о! — протянул он, когда его отражение в зеркалах пропало. — Давайте проверим, сколько оно будет действовать. А заодно — насколько это непроницаемо для опытного глаза.

Дверь качнулась, а потом лестница тихо загудела под его ногами.

— У меня внезапно проснулся дар прорицания, — заявила Ронда. — Сейчас Фалько нагло воспользуется невидимостью и проверит, насколько у Элмы тяжелая рука. Мэди, твой полог невидимости защитит от затрещин?

— Сейчас и узнаем, — меланхолично заметил Ларг.

Мы затихли, прислушиваясь к происходящему внизу. Короткий взвизг, шлепок, ругань.

— Больно! — воскликнул Фалько. — Ай!

— Значит, полог проницаемый, — деловито покивал Ларг. — Как интересно! А вот если схлестнуть тьму со светом, что будет?

Ронда вытянула руку, и перед ней вспыхнул сияющий щит чаросвета. Точно такие же щиты использовали чары в Сумерках, но я прогнала дурные мысли. Фелиция сказала — не забывать про свет, и он горел во мне, уживаясь с тьмой. Я не хотела принимать ничью сторону — вот в чем была правда. И чары, и тени должны научиться жить в мире.

— Атакуй, — приказала Ронда, слегка расставив ноги и чуть согнув колени.

Тени рванулись к ней, и сияющий щит вмиг раскололся трещинами.

— Да ладно! — воскликнула Ронда с легкой обидой. — Бас, а тебя Мэди тоже уделает?

— Она его уделала давным-давно, — пробурчал Фалько где-то рядом, и я потянула тень, под которой он прятался.

Сперва показался взъерошенный рыжий чуб, затем отчетливый красный след от ладони на веснушчатой щеке, и потом — сияющая улыбка.

— Мэди, это было круто, — заявил Фалько. — О, первый поцелуй так сладок!

— А вот скажи, — заинтересовался Ларг, — ты не заметил — было ли какое-то сопротивление тени?

— Поясни, — попросил Фалько, усаживаясь на маты и вытягивая длинные ноги.

— Почувствовал ли ты удар на полную мощность? — спросил Ларг. — Либо же он вышел приглушенным?

— Можно провести эксперимент, — предложила Ронда. — Укрыть Фалько тенями, а потом отдубасить.

— Чтобы сюда примчалась Фелиция защищать сыночка? — возмутился Ларг. — Ты поосторожнее с такими предложениями. Хватит с меня ее предсказаний.

— Мы еще со щитами не выяснили, — напомнила она. — Бас, давай свой щит.

— Сейчас, коктейль допью, — ответил он, облизнув с верхней губы молочный след, а потом, поймав мой взгляд, склонился ко мне и быстро поцеловал.

— А вот эти искры в тебе, — слегка смущенно спросил Ларг. — Это только из-за Себастиана?

— Только, — категорично ответил Бас, обнимая меня теснее. — И сразу обозначу — тут никаких экспериментов. Усек?

— Усек, — кивнул Ларг, нисколько не обидевшись. — А вот если…

У Ларга никак не заканчивались вопросы, Ронду больше всего интересовали боевые возможности тени, Фалько притащил здоровенное блюдо с бутербродами и засыпал все маты крошками, а Бас был рядом — и этого уже было очень много.