Академия чаросвет. Отражение

Глава 13. Осколки судеб

Все вокруг сходили с ума, спорили, волновались, Найрин же словно плыла на сладком облаке счастья. Она уже видела, как все будет дальше. Папочка Альваро надавит на сына, который своей скоропалительной помолвкой поставил под угрозу благополучие дома. Мамочка Альваро закатит истерику либо же будет скорбно промокать уголки глаз платочком, пока не разжалобит сына.

Красные псы выкатили ультиматум, и черным ничего не останется, как только отдать девчонку. Кто она — просто тень, возомнившая себя королевой. Ничтожество, укравшее ее судьбу.

— Фатаруг, — с ненавистью выплюнула Найрин, и девка со второго курса шарахнулась в сторону.

После того, как Себастиан связался с тенью, Найрин чувствовала себя изгоем, но теперь она ходила по коридорам академии королевой. Ведь каждый день мог стать тем самым днем, когда Себастиан признает свою ошибку и попросит Найрин вернуться.

Она не станет ломаться или мучить его раздумьями и скажет «да» сразу же. Это разумно — подтвердить лояльность дома правильным союзом. А она, Найрин, правильная.

Свернув в женский туалет, Найрин поставила сумку возле умывальника и посмотрела в отражение в зеркале. Глаза как будто покраснели еще сильнее, но это ничего. В книге писалось о возможных последствиях. Найрин была к ним готова.

Она заперла дверь на задвижку, нарисовала на зеркале знаки помадой.

— Давай же, — прошептала, вызывая в памяти ту сладостную картину, где они с Басом были вдвоем.

Зеркало затянулось туманом, который сперва загустел до молочной белизны, а после стал серым, как дым пепелища.

— Себастиан, — позвала Найрин, вглядываясь в туманную даль и пытаясь увидеть там свою судьбу.

Кто-то идет по предначертанному пути, но она способна проложить дорогу сама. Она получит свое счастье, чего бы это ни стоило. В отражении мелькали тени, вырастали и таяли силуэты, мерцали знаки древних чар.

— Себастиан, — произнесла она громче, но туман почернел как сердце Ночи.

Вынув из сумки острую шпильку, Найрин вонзила ее в подушечку указательного пальца, зашипев сквозь зубы от боли. Расковыряв рану поглубже, провела пальцем по знакам на зеркале, питая их кровью. Такие чары обязаны сработать!

Черный туман разверзся, и к ней шагнул Бастиан.

— Наконец-то, — выдохнула она, качнувшись навстречу отражению. Не сдержав чувств, прижалась губами к холодному зеркалу.

Все будет хорошо. Они будут вместе. Как иначе?

Себастиан отшатнулся и вытер губы тыльной стороной кисти.

— Постой, — пробормотала Найрин. — Погоди!

Себастиан покачал головой, отвернулся и пошел прочь.

— Стой! — выкрикнула она, ударив кулаком по зеркалу. — Себастиан Альваро! Я приказываю тебе: вернись ко мне! Вернись!

Он уходил от нее в отражении так же, как и в реальной жизни, и никакие знаки не могли этого изменить. Схватив шпильку, Найрин расцарапала себе пальцы, обвела старые знаки запрещенных чар еще раз, и снова…

Чаросвет прошил туман тонкими белыми нитями, разбивая его на осколки. В одном из них Найрин успела заметить Баса и рядом с ним еще одну фигуру, сотканную из теней.

А потом все развеялось, и осталось лишь зеркало в женском туалете и размазанный отпечаток помады. В отражении была только она, Найрин, с истерзанными в кровь руками и безумием в покрасневших глазах.

В дверь постучали, но Найрин не спеша включила воду, вымыла руки, сотворив чары для заживления ран. Подержала ладони под холодной струей, которая упрямо окрашивалась в розовый.

Ритуал прошел отлично. Весь мир содрогнулся от ее любви. Все судьбы смешались. Даже оракулы в шоке. Что же случилось потом? Неужели она где-то ошиблась?

Найрин выхватила книгу из сумки и судорожно пролистала страницы, пачкая их кровью. По идее, то отражение, которое она увидела в зеркале в спальне Баса, должно перейти в другие зеркала. Во все зеркала, в которых Найрин проведет ритуал. Еще раз пять или шесть. А потом достаточно будет лишь посмотреть в отражение, чтобы сработал дубль. Изнанка перевесит суть и станет ею. Отражение обретет плоть и кровь и превратится в реальность.

Настойчивый стук прервал ее мысли.

— Ты скоро там? — капризно спросили из-за двери.

Ярость, так долго не находящая выхода, требовала разрядки, и Найрин сложила пальцы в знак молота — так, чтобы не убить нахалку за дверью, но хорошенько ей вмазать. Отличный удар, чтобы не оставить следов.

Выдохнув, она направила чаросвет, но жалкие искры осыпались с ее руки, не долетев до двери.

— Пошли в туалет на втором этаже, — сказал кто-то другой. — Тут кто-то, видать, совсем обделался.

Они заржали как две кобылы, дробный стук каблуков застучал копытами и затих. А Найрин развернула ладони кверху и позвала чаросвет. Линии жизни слабо замерцали.

Найрин сглотнула и повернулась к зеркалу. Кожа будто посерела, а проклятая челка торчала пожеванной мочалкой.

— Это ничего, — пробормотала она своему отражению. — Это пройдет.

Та, другая Найрин, не верила ей ни на грош.

— Это все из-за Мэди, — сказала она, и отражение кивнуло, подтверждая ее слова.

Найрин достала из сумочки помаду, подкрасила губы. Рука дрожала, и получилось так себе.

— Я убью ее, — поклялась она, и Найрин в зеркале одобряюще улыбнулась красным ртом.

***

Она вышла из туалета, и Рет шарахнулся от нее в сторону.

— Найрин? — вопросительно произнес он. — Ты сама на себя не похожа. И глаза такие… красные.

— Я плакала, — грустно сказала она и шмыгнула носом для убедительности. — То, что произошло с твоим домом, Рет, просто ужасно. Мне так жаль!

Она шагнула к парню и, обвив его шею руками, прижалась всем телом, подрагивая будто в рыданиях. Выглядит она сейчас не очень, но упругое прикосновение женской груди подействует в любом случае.

— Все нормально будет, — заверил ее Рет, осторожно похлопав по спине. — Тьма рассеялась.

— Чары погибли, — всхлипнула Найрин. — В собственном городе. Такой удар…

— Мы отомстили, — ответил Рет, и его ладонь опустилась чуть ниже. — Завесили зеркала. Тени поплатятся.

— А разве это они виноваты? — прошептала Найрин, отстранившись и заглянув Рету в глаза.

Не самый умный студент академии, но умный ей и не нужен.

— Ты оставишь это так? — вкрадчиво спросила она, погладив его плечи и легонько сжав бицепсы. — Ты такой сильный, Рет, такой смелый. В чаркросс играешь — обалдеть.

— Спасибо, — ухмыльнулся он. — Видела, как мы уделали котов в последнем матче? Когда Баса посадили на скамью запасных, то вся команда только на мне и держалась…

— Думаю, ты единственный в академии способен по-настоящему постоять за свою честь, — перебила его Найрин.

— Ты о чем? — не понял он.

И правда тупой.

— Это все Мэди, — сказала Найрин ему в лицо. — Темная кровь. Она владеет силами тьмы. Она выпустила их в городе Рав. А теперь ходит по академии как ни в чем не бывало и смеется над вами.

— У нее есть силы тьмы? — переспросил Рет, нахмурив рыжие брови.

— У нее единственной, — кивнула Найрин, слегка потершись о него бедрами. — Обидно смотреть, как красные псы утираются после такого плевка. Вас ведь довольно много в академии, правда? Я не говорю, что ты должен идти против Себастиана один.

— Против Себастиана? — повторил Рет, и Найрин едва сдержалась, чтобы не выругаться.

План простой и поэтому должен сработать: сперва натравить красных псов на Баса, а потом воспользоваться заварушкой и тем, что охранники кинутся на защиту наследника дома, и убить тень.

— Он защищает Мэдерли, — пояснила она. — Тень околдовала его, затмила разум. Когда она умрет, честь дома красных псов будет омыта ее кровью. Мир вновь воцарится между домами. А Себастиан очнется от чар и поблагодарит вас.

— Что-то я сомневаюсь, — ухмыльнулся Рет. — Хочешь прибить девчонку чужими руками? Хитро. Все знают, что Себастиан променял тебя на нее. И, знаешь, сдается, он сделал правильный выбор.

Рет обхватил ее за плечи и отодвинул от себя, окинув насмешливым взглядом.

— Ищи других дураков, — посоветовал он. — Грай Равий выдвинул предложение дому Альваро. Я тоже могу подождать, а не идти поперек приказа главы дома.

— Трус! — выплюнула она. — Ты просто жалкий трус!

— А ты истеричка, — ответил Рет. — Слушай, Найрин, расслабься немного. Хочешь, заварю тебе чай на ночных травах? Будешь спать как младенец. У тебя глаза красные, как будто туда накрошили стекла.

— Пошел в тьму! — выругалась она.

— Пойду, — согласился он. — На практике. Пока, Найрин. Захочешь чайку или еще потереться об меня немного, ты знаешь, где я живу.

Подмигнув, Рет пошел прочь, а Найрин в ярости топнула ногой. Кого бы еще из красных псов напустить на Себастиана?.. Ронда бы точно не побоялась, но она не поведется на манипуляции. Фалько? Предан Себастиану как щенок.

Размышляя, Найрин спустилась по лестнице в холл, остановилась перед зеркалом, которое безжалостно отразило ее потускневшие волосы и бледное лицо. Мэди — тоже нечто вроде зеркала. Она отражает свет Себастиана. Может, именно в этом причина, что магия других зеркал не сработала и Себастиан Альваро до сих пор не с ней, не с Найрин?

Но если разбить неправильное зеркало, то все станет как надо.

Кивнув своим мыслям, Найрин вышла из академии и направилась к парку.

Рет, этот болван из дома красных псов, ошибался. Она не хотела убивать Мэди чужими руками, больше нет. Она хотела сделать это сама: увидеть, как гаснет жизнь в ее глазах, как проклятая тень уходит во тьму, где ей и место.

Найрин улыбнулась от сладкого предвкушения. Был один способ убить Мэди самой, но при этом остаться в стороне и, если повезет, выйти сухой из воды. Ментальная связь с тварью ночи позволяет видеть и ощущать все то же, что и она. И когда клыки ее кошки разорвут горло тени, она, Найрин, сможет даже почувствовать вкус ее крови.

***

Мы пришли на поле чаркросса, где собирались и другие студенты. На зеленой траве хватало места для всех, но я подозревала, что поле выбрали из-за глушилок чаросвета, расставленных по периметру.

— Студенты академии чаросвет! — разорялась с трибун ректорша. — Занятия никто не отменял! Все на уроки!

— Красные псы закрыли зеркала! — выкрикнули из толпы. — В Сумерках гибнут люди.

— Все под контролем, — нагло соврала она.

Все давно вышло из-под контроля, но мое сердце защемило от радости, что не все чары поддерживали решение красных псов с зеркалами.

— Мы собираем отряды помощи, — сообщил Дунгер. — Нужно создать коридоры света для эвакуации. Проверить, не остались ли в темноте старики и дети.

— Никто никуда не идет! — рявкнула ректор Шанрис. — Я несу ответственность за жизни студентов! Ввожу чрезвычайный режим!

— А сколько тебе списали баллов за тот случай в Порожках? — спросил какой-то пацан Себастиана.

— Минус сто баллов тому, кто покинет академию! — выкрикнула ректорша. — Минус двести баллов!

У края трибун появился Алеф, который тащил за шкирку профессора Строка, сверкающего свежим фингалом под глазом.

— Логично, — пробормотал профессор Дунгер. — Так куда быстрее. Надо всего лишь перенаправить зеркала.

Он похромал к ним, и его трость зло впивалась в зеленую траву, выдирая ее клочьями.

— Жаль, ты не видела последний матч, — сказал Бас, обнимая меня. — Гол Фалько был просто блеск. Хотел бы я знать, где он.

К нам подошли Ларг и Ронда, и я напряглась, не зная, как вести себя с подругой. Она же уставилась прямо на меня, не отводя глаз.

— Мне очень жаль, что твой дом пострадал, — повинилась я.

— Ты слишком беспечно относишься к силам, что тебе даны, — упрекнула Ронда. — Ты не должна была давать тьму даже Ларгу.

Он вскинулся и удивленно посмотрел на подругу. А Элма позади меня тихо пробормотала:

— Не бойся. Хоть чаросвет на поле и глушат, но если что — я ее уделаю.

— Ты несешь ответственность за произошедшее, — продолжила разносить меня Ронда. — Надо быть осмотрительней, Мэди.

— Ее заставили, — напомнил Бас.

— А я вот просто сглупила, — с горечью призналась Ронда. — Но Фалько умеет быть таким убедительным! Он попросил померять кольцо только один разочек. Как ему отказать? У него обаяние как у щеночка!

Элма шумно вздохнула за моей спиной.

— Кольцо? — переспросил Бас. — То самое? С завесой невидимости?

— Вот почему Фелиция его не видит! — поняла я.

Она говорила, что Фалько будто в тумане — или в тени.

— И где он теперь? — нетерпеливо спросил Бас.

— Если бы я знала! — воскликнула Ронда. — Он надел кольцо и исчез! Но перед этим мы говорили о мести красных псов, и Фалько сказал, что виноваты не все тени, а один человек.

Элма позади кашлянула, и я обернулась к ней.

— Фалько недавно приходил. Вроде как утешал меня после того случая, когда я не смогла тебя защитить, — угрюмо сказала она. — В хорошем смысле утешал, — добавила торопливо, — а не то, что вы подумали. Он все расспрашивал, как, что… И про то, где находится дом, тоже интересовался. Мол, где же теперь тетушка Рут, вот бы еще ее бубочек из зубохвата…

Фалько вечно терся рядом и мог узнать слишком много.

Когда-то Фелиция рассказывала о возможном будущем: о восстаниях в Сумерках, о чарах, которых отправят на усмирение бунтующих теней, о Фалько, который убьет человека и изменится навсегда…

— Он что, пошел убивать Первого? — изумился Бас.

— Лучше бы я сама пришила этого урода. Я бы даже не поморщилась, ей богу. Не представляю Фалько убийцей, — озвучила мою мысль Ронда.

Я глянула в сторону трибун, где Алеф и другие преподаватели боевки окружили Строка. Дунгер тоже дохромал к ним, и конец его трости уперся в тщедушную грудь профессора архитектуры света. Коридоры света для эвакуации — звучит обнадеживающе. А нам надо спасать Фалько.

— Значит, он поехал в Порожки, — сказала я.

— Такое чувство, что все дороги ведут в Порожки, — неодобрительно заметила Элма. — Сразу говорю, вы туда не поедете. Это никогда хорошо не заканчивается.

— Я бы поспорил, — усмехнулся Бас, обняв меня крепче.

— Надо найти Фалько, пока он ни во что не вляпался, — поддержала меня Ронда.

— Этот рыжий дурень наверняка шатается по женскому общежитию и лапает девок, — раздраженно бросила Элма.

— Если бы он украл кольцо ради этого, то первой, кого бы он облапил, была бы ты, — заметила я. — Не надо недооценивать Фалько. Вы только представьте, что он, должно быть, чувствует! Его дом попал под удар тьмы, а виновата в том я — та, кого он всегда защищал.

Фалько всегда был на моей стороне: он выгораживал меня перед преподами, поддерживал мои безумные идеи вроде заработать баллов на ночной охоте и не верил Монтеге, когда тот трепался о нашем романе.

— Виновата не ты, а Первый, — возразил Бастиан.

— Вот и Фалько так подумал. И решил восстановить справедливость, — не отступала я. — Бас, поедем в Порожки.

— Никуда вы не поедете, — вновь встряла Элма.

— И что мы там будем делать? — поинтересовался Ларг, проигнорировав ее замечание. — Тень укрывает его надежно. Мы не найдем Фалько. Он может затаиться где-нибудь, пока нам не надоест шататься по Сумеркам, а потом выследить этого вашего предводителя теней и попытаться его убить.

Он достал из кармана небольшое круглое зеркальце и произнес:

— Фалько Фокс.

— Ух ты! — восхитилась Ронда. — Поисковое зеркало? Где взял?

— Сам сделал, — ответил Ларг.

Мы обступили Ларга со всех сторон, напряженно пялясь в зеркальце, отражение в котором будто поплыло волнами, но так ничего и не увидели.

— Не работает, — вздохнул Ларг, пряча зеркальце назад в карман. — Видимо, если бы Фалько можно было найти чарами, то Фелиция бы давно уже это сделала. Тьма скрывает его от поисковиков.

Он задумчиво потер подбородок, опустив взгляд. Мы все тоже посмотрели под ноги, как будто Фалько мог вырасти в траве, как рыжий грибочек.

— Запах! — воскликнул вдруг Бастиан, схватив меня за руку. — Помнишь, ты пряталась от меня под тенями и чуть не свела с ума?

— Я не хотела, — пробормотала я.

— Я чувствовал твой аромат.

— И что теперь? Кто-нибудь знает, как пахнет Фалько? — спросила Ронда.

— Не смотри на меня так, — потребовала Элма. — Я не знаю. И, может, вы не поняли, но никто никуда не едет. Вот и ректорша ваша...

— Да и пошла она, — выразил всеобщее мнение Ларг. — Запах — уже что-то. Но мне понадобится время, чтобы придумать и создать такой артефакт. А еще какая-нибудь личная вещь Фалько, которую он носил.

— Не надо ничего придумывать, — успокоил его Бастиан. — У меня уже есть такой артефакт. Очень хороший. Чуткий, самоходный, зубастый. Любит соленые огурцы твоей тети, Мэди.

— Значит, берем Веника и едем в Порожки, — поняла я, поежившись от мысли, что придется сидеть рядом с тварью ночи в одном чаромобиле. Может, Бас сумеет запихнуть пса в багажник? Там наверняка еще пахнет огурцами.

— Никто никуда не едет! — простонала Элма, но я развернулась к ней и заглянула в глаза.

Моя телохранительница выглядела неприступной крепостью — суровая, крепкая, немногословная, но Фалько был уверен, что подберет к ней ключик. Может, ему уже удалось смягчить ее сердце?

— Ты только представь, — прошептала я. — Фалько в Сумерках, один-одинешенек. Бредет под тенью чар в надежде найти Первого. Может, ему это даже удастся. Подслушает разговор, увидит что-нибудь подозрительное. Первый ходит по Порожкам королем, это привлечет внимание.

Элма задумчиво кивнула.

— У Первого есть артефакты, — вспомнила я. — Если Фалько надеется на чаросвет, то зря. Он попытается убить Первого, но ничего не получится. Артефакты отразят чаросвет, Фалько обнаружит себя, другие повстанцы кинутся на защиту.

Элма неодобрительно нахмурила брови и буркнула:

— Он спрячется в тени.

— И если его смертельно ранят, то он так и истечет кровью под завесой тьмы, — прошептала я. — Никто ему не поможет.

— Ты слишком пессимистична, — заметила Элма. — Фалько балбес, но шустрый.

А если ему удастся убить Первого, то он изменится навсегда, как и предсказывала Фелиция. Я не хотела терять друга.

— Знаешь что, — устала я уговаривать. — Я все равно пойду за ним. Ты выполняешь приказы дома Альваро, но я пока не вышла замуж. Я — наследница седьмого дома. И ты мне не указ.

Элма закатила глаза и, развернув меня от себя, подтолкнула к выходу.

— Ладно, — буркнула она. — Съездим в твои Порожки. Только Фалько не говори, что это ради него.

Она продолжала ворчать что-то про непослушных детей, сложную работу и необходимость отдыха, но покорно тащилась за нами следом, когда мы шли к питомнику.