Академия чаросвет. Отражение

Глава 7. Планы

Бастиан уехал, а я места себе не находила. Что он будет делать в Порожках? Искать Первого? Сумеречные не отдадут его чарам. Пусть Бас не один, с ним охрана, но тени однажды уже победили. Но если у Первого хватит дури напасть на Себастиана Альваро, то охрана сотрет с лица земли все Порожки.

Я кусала губы и сгрызла ноготь на мизинце, и не знала, за кого волноваться: то ли за родной город, то ли за Баса. Он отправил меня домой, как собачонку, и я сперва вообще хотела сбежать: накрыться тенями, проскользнуть под носом у Элмы и спрятаться, допустим, в доме Расмуса, куда Бас не сможет зайти. Но, немного остыв, отбросила эти мысли. Хватит обид. К тому же, если я сбегу, то Элма совсем расклеится. Она и так назначила себя виноватой.

Устав мерять шагами комнату, я решила сходить к Элме, но, ступив на лестницу, услышала внизу стук. Почти рефлекторно накинув на себя тень, спустилась ниже.

— Чего надо? — буркнула Элма, открыв дверь.

— Любви, — услышала я знакомый голос. — Дашь мне? В смысле, любовь.

— Что ты ко мне привязался, Фалько? — устало спросила Элма. — И без тебя тошно.

Я шагнула еще на пару ступенек ниже и увидела, как Фалько ненавязчиво просочился в дверной проем.

— А что случилось? — поинтересовался он. — На тебе лица нет. Вернее, оно есть, и даже очень красивое. У меня в детстве над кроватью висела чеканка с Лучистой Оукой, древней защитницей. Ты так на нее похожа: разлет бровей, сурово сжатые губы, строгий профиль. Но сегодня ты кажешься грустной. Давай же, излей мне душу, Элма.

Охрана устроила себе внизу нечто вроде гостиной: стулья, низенький столик, пара светляков под потолком, разгоняющих мрак, и Фалько подтащил один стул и уселся на него, ясно давая понять, что не уйдет.

— Я провалилась, — вдруг горестно пожаловалась Элма, опустившись на второй стул. — Мы ездили в Сумерки, на Мэди напали, а меня не было рядом.

— С ней все в порядке? — встревожился Фалько.

— Да, обошлось, — вздохнула Элма, сцепив пальцы в замок, — но Себастиан вне себя. Он уволит меня, выставит вон, и я его понимаю. Моей подопечной чуть не перерезали глотку, а я в это время дежурила на крыльце. Видимо, та тень или пряталась в доме, или проникла туда тайком, пока мы ходили на башню…

— Все ошибаются, Элма, — проникновенно сказал Фалько, успокаивающе похлопав ее по колену, и его рука там и осталась.

— Цена моих ошибок слишком высока, — возразила Элма, сурово поджав губы.

— Уверен, Бастиан найдет эту тень и накажет.

— Вот именно! Себастиан поехал в Сумерки! А что, если он пострадает? Это тоже будет по моей вине!

— Может, это должно было произойти, — предположил Фалько, погладив ее ногу. — Не то, что Бас якобы пострадает, а вот тот эпизод с тенью. Ошибка, которую исправили, дает опыт.

Элма шмыгнула носом и вопросительно на него посмотрела.

— У меня есть кое-какие способности к прорицанию, — веско обронил Фалько.

Вот врун! Он только болтать горазд!

— Иногда ошибки лишь кажутся таковыми, — продолжил он заливать. — Взять Баса и Мэди. Все твердили, что он сошел с ума, что это лишь интрижка чара и тени. Ну, кроме меня, конечно. Я-то сразу понял, что все всерьез. И вот, посмотри — их любовь меняет мир.

— Не уверена, что перемены к лучшему, — заметила Элма. — Сопротивление в Сумерках крепнет. Тени смотрят чаросветам в глаза, не склоняя голов. Они готовятся к войне, точно тебе говорю.

Опомнившись, она смахнула руку Фалько со своей ноги.

— Ты слишком напряженная, Элма, — сочувственно произнес Фалько, нахально вернув ладонь на ее бедро. — Как насчет еще одной маленькой рыжей ошибки? Она точно доставит тебе удовольствие, добавит опыт…

— Сомневаюсь, — отрезала она. — Достаточно ошибок на сегодня. Если ты пришел к Себастиану, то его, как понимаешь, нет.

— Я загляну к Мэди, — ответил Фалько, поднявшись.

Я специально постучала по лестнице ногой, имитируя звук шагов, и сдернула тени.

— О, привет, Фалько, — сказала я. — Элма, а я к тебе. Я все думаю про сегодняшнюю ситуацию. Как бы я могла выйти из нее без потерь. Покажешь?

Элма, осознав себя полезной, явно приободрилась. В тренировочном зале она чувствовала себя как рыба в воде: подтянулась на турнике, сделала пару наклонов в стороны, уважительно хмыкнула, рассмотрев стойку с оружием.

— Итак, рукопашный бой, — сказала она, повернувшись ко мне. — Допустим, по какой-то причине ты не можешь использовать чаросвет: твой противник выше уровнем, не хочешь выдавать себя вспышкой, да мало ли — растерялась.

Я кивнула.

— Тем более, если тебе приставили к горлу нож, — добавила Элма. — Не думай, Мэди, ты поступила правильно. Ты вышла из ситуации живой и невредимой и, значит, уже молодец. Но пару приемов выучить стоит.

— Он держал меня как-то так, — попыталась я объяснить, зайдя ей за спину и аккуратно взяв за светлый короткий хвостик. — В другой руке нож…

— Обойдемся пока без ножей, — сказала она. — Не хватало еще тебя поранить. Знаешь, я лучше на Фалько покажу, чтобы ты посмотрела со стороны. Будет наглядней. Иди-ка сюда, рыжик, — поманила его к себе. — Ну, схвати меня.

— Ты сама попросила, детка, — довольно улыбнулся он.

Однако стоило ему обхватить Элму, как через миг он полетел на маты.

— Вот как-то так, — удовлетворенно произнесла Элма, глядя на него сверху вниз. — Не ушибся?

Фалько помотал головой, перевернулся на живот.

— Я ничего не поняла, — честно призналась я. — Можно еще раз?

— Без проблем, — прокряхтел Фалько.

Он встал на четвереньки, выдохнул, но после ловко вскочил на ноги как ни в чем не бывало.

— Я просто не размялся, — пояснил, подпрыгивая на месте.

Он покрутил головой, разминая шею, подтянул колени к груди и предусмотрительно положил еще один мат поверх первого.

— Это чтобы тебе было мягче, милая, — проворковал Фалько и… вновь полетел на маты.

— Можно еще разок и помедленнее? — попросила я.

— Смотри, перехватываешь запястье, — пояснила Элма, когда Фалько вновь подошел к ней сзади. — Вес переносишь на эту ногу. По-во-рооот…

На этот раз Фалько спланировал на маты медленно и с комфортом и даже умудрился увлечь за собой Элму, так что она рухнула на него сверху.

— Руки убрал! — потребовала она, и Фалько тут же поднял ладони с ее задницы.

— Сдаюсь, — сказал он. — Элма, после того, как ты меня победила, ты обязана сходить со мной на свидание.

— Я еще и не начинала, малыш, — ответила она, встав и подав ему руку. — Мэди, ну-ка, попробуй его швырнуть. Захват, переносишь вес…

Когда Бастиан вернулся, у меня уже стало получаться.

— Гляди! — воскликнула я, завидев его в проеме, а потом уложила Фалько на маты. Совсем не так ловко, как Элма, но я все равно собой гордилась.

— Очень неплохо, — донеслось от двери, и, обернувшись, я увидела рядом с Басом его отца. — Мэдерли, не уделишь мне минутку?

***

Себастиан был очень похож на отца, и может поэтому я не слишком робела под пристальным взглядом серых глаз Артиреса Альваро. Мы поднялись в гостиную, чинно уселись вокруг низкого стеклянного столика.

— Может, чаю? — спохватилась я. — Могу сделать ужин, если хотите.

Артирес едва заметно усмехнулся, и я смутилась. Наверное, дамы высшего света не кидаются на кухню с приходом гостей.

— Вообще-то да, — кивнул он. — Я бы не отказался от чая. И может, перекусить. Поездка в Сумерки выдалась напряженной.

— Что там произошло? — спросила я, бросив быстрый взгляд на Бастиана.

Он выглядел мрачным. Все еще злится? Поднявшись, я прошла за барную стойку, достала чистые чашки, вынула из холодника ветчину и сыр.

— Увы, нам не удалось найти человека, который тебе угрожал, — ответил Артирес Альваро, закинув руку на спинку кресла и развернувшись ко мне. — Но и назвать поездку бессмысленной я не могу. Она высветила проблему, на которую стоит обратить внимание.

Бастиан все молчал, но сейчас укоризненно глянул на отца.

— Не надо давить на нее, папа, — буркнул он.

На нее? На меня? Да, не надо на меня давить, пожалуйста.

— Я предоставил тебе защиту, Мэдерли, — произнес Артирес.

— И я очень вам благодарна, — поспешно сказала я.

— Но я надеялся получить кое-что взамен, — добавил он. — Верность дому Альваро.

Я резала сыр, опустив взгляд и напряженно пытаясь понять, что именно прячется за этими словами. Артирес — глава дома, и понятно, что действует в его интересах.

— Ты пыталась защитить Баса в Сумерках, и я высоко это ценю, — продолжил он говорить. — Но я надеюсь, что эта верность и самоотверженность распространится не только на него одного. Скоро ты станешь частью нашей семьи, Мэдерли. Ты носишь фамильный браслет Альваро, и моя жена хотела бы устроить официальный прием в честь помолвки.

— Прием? — шепотом повторила я, вновь глянув на Баса, который все молчал.

— Ничего особенного, — успокоил меня его отец. — Лорейн поможет тебе с нарядами и остальным.

Выходит, Артирес Альваро собирается объединить свой дом с седьмым еще до того, как тот появится. Так было бы проще и уж точно безопаснее. Но что это значит для Сумерек? Все то же забвение?

— Я хочу сходить в Ночь, — вырвалось у меня.

Темные брови Артиреса Альваро удивленно взлетели.

— Довольно резкий переход от нарядов, — пробормотал он.

— Там ведь остались руины седьмого дома. На темной половине, — сбивчиво пояснила я. — Можно ли как-то туда попасть?

Я все не могла перестать об этом думать. Символом седьмого дома был сумеречный ворон, и я чувствовала себя птицей, которую тянуло в родное гнездо. Как будто сработал глубинный инстинкт, заставляющий срываться с места и лететь по маршруту, запечатленному в сердце.

— Что ж, мысль интересная, — задумчиво кивнул Артирес. — Сперва тебе надо пройти обучение в академии, Мэдерли, а я подумаю, как обеспечить безопасный проход. Да, это возможно. Когда-нибудь позже.

Ответ «когда-нибудь» меня не устраивал. Потому что это слишком напоминало «никогда». Однако я не стала спорить с главой дома Альваро. Подала чай, поставила на столик тарелку с нарезкой. Бас поймал меня за руку и, потянув, усадил рядом с собой на диван. От этого простого жеста на моей душе потеплело.

— Будут представители всех шести домов, — как ни в чем не бывало вернулся к обсуждению приема Артирес. — Газетчики разместят информацию о помолвке во всех новостях.

Тетя Рут в обморок упадет, если увидит мое фото в газете. Хотя в Порожки пресса попадает с опозданием.

— Значит, ждем вас на следующих выходных в главной резиденции, — Артирес вытер пальцы салфеткой и, встав, словно невзначай добавил: — На приеме нужно будет объявить дату свадьбы.

— Сразу после моего выпуска, — ответил Бастиан, тоже поднявшись.

Что? Я вскочила на ноги.

— Прекрасно, — одобрил его отец. — Твоя мать будет счастлива.

Сильно сомневаюсь.

— А мой отец? — вырвалось у меня. — Он… сможет прийти?

— Я сделаю все возможное, Мэди, — пообещал Артирес. — Что ж, до встречи.

Бас пошел его провожать, а я присела на краешек дивана и взяла ломтик сыра. Очевидно, глава дома Альваро ведет свою игру, а я лишь одна из фигур. Но вряд ли кто-то понимает, на что я способна, — даже я сама.

***

Отец подошел к чаромобилю, и водитель услужливо открыл заднюю дверцу.

— Оставь нас, — приказал отец.

Ветер взъерошил его волосы, и седина засеребрилась под солнцем. Ее как будто стало больше за последнее время.

— Думаешь, стоит тянуть до конца выпуска? — спросил он. — Не хочешь окольцевать птичку пораньше?

— А куда нам спешить? — спросил Бас, пряча раздражение.

Отец говорил все верно, но какая-то неправильность царапала сердце.

— Я ведь объяснял, — терпеливо произнес Артирес, — дом белых котов готовит провокацию, дом Монтега на их стороне. Стерх из черных котов выразил нам поддержку, а на Белого Освальда мало надежд — он может проспать голосование или вообще забыть, о чем речь. Я бы привлек Грая из красных псов, но он хочет доказательств лояльности седьмого дома.

— Для меня свадьба на Мэди — не часть политических интриг, — перебил его Бас, осознав то, что казалось неверным.

Отец вздохнул и положил руку ему на плечо.

— Прости, — сказал он, слегка сжав пальцы. — Наверное, я не до конца понимаю, что именно у вас происходит. Моя семья создавалась иначе: совет оракулов выбрал оптимальный вариант, которому я последовал. И, знаешь, они не ошиблись.

Бастиан деликатно промолчал. Брак родителей не казался ему слишком счастливым: отец занимался своими делами, мать — своими. Они словно вращались на разных орбитах, пересекаясь лишь изредка.

— Оракулы сказали, что в этом союзе у меня родится сын, которым я буду гордиться, — добавил Артирес, и сердце Баса сжалось и забилось быстрее. — Так и вышло.

Отец сел в машину, а Бас захлопнул за ним дверцу и подождал, пока его мобиль и еще один — охраны, исчезнут из вида, и лишь тогда направился в башню.

Мэди вновь была за стойкой — мыла чашки. Он подошел к ней со спины, обнял, вдохнул сладкий запах волос и коснулся губами нежной шеи.

— Больше не злишься на меня? — тихо спросила Мэди.

— При чем тут ты, — удивился Бас, убрав мягкую прядку с шеи и поцеловав ее снова. — Я злился на себя. Тебе грозила опасность, а меня не было рядом.

Он выключил воду, развернул Мэди к себе и, склонившись, поцеловал свежую царапину на белой коже, под которой тут же замерцали искорки, разбежавшись тонкими ручейками.

— Ты выбрал дату свадьбы без меня, — укоризненно напомнила Мэди. — Сразу после выпуска? Так скоро?

Бас расстегнул пуговку на ее блузке и прижался губами к тонкой ключице.

— Помнится, ты говорила, что заниматься любовью можно только в законном браке, — пробормотал он, расстегивая вторую пуговку. — А я собираюсь сделать это прямо сейчас. — Мэди напряглась в его объятиях, и Бас отстранился и заглянул в ее глаза. — Так будет лучше, — с нажимом произнес он. — Для нас обоих.

В конце концов, даже если отбросить всю политическую подоплеку, он хочет жениться как можно быстрее. Зачем тянуть? Решение очевидно.

Вздохнув, Мэди кивнула и обвила руками его шею. Но в глубине синих глаз плескалось нечто еще, что Бас не мог разгадать.

***

— Какие новости? — спросил сын, заходя в кабинет без стука.

Любого другого Эльгред Монтега бы уже пропесочил, но Кею позволялось куда больше, чем остальным.

Кивнув на кресло напротив, Эльгред придирчиво оглядел младшего. Высокий, златокудрый, голубоглазый…

— Что? — спросил тот.

— Выглядишь как девичья мечта, — ответил он.

Или как его собственное отражение лет двадцать назад. Но сын унаследовал не только его внешность, но и ум, и изворотливость. Так может, попробовать разыграть еще одну партию?

— Сомнительный комплимент, но ладно, — усмехнулся Кейден. — Так что вы там обсуждали с серебряным львом?

— Зеркала в основном, — вздохнул Эльгред и, вытянув руку, ударил чаросветом в зеркало над баром.

Свет брызнул по комнате, рассыпался бликами. Глава дома рыжих котов любил пустить пыль в глаза и обставлял свои резиденции со всем возможным блеском, но в кабинете предпочитал сдержанную обстановку: дерево, кожа, чистые стены. Чаросвет пометался немного, словно пытаясь найти пристанище, и погас.

— Та девчонка, с кровью седьмого дома, отражает чаросвет Себастиана Альваро, — пояснил Эльгред. — Она вроде зеркала, настроенного точно на него.

— Повезло засранцу, — хмыкнул Кей.

— Ты говорил, тебя она не отражает.

— Увы, — подтвердил сын.

— Но я вот что думаю, — Эльгред слегка подался вперед, заглядывая в глаза сыну. — Может, секрет в силе воздействия? Промазать лучом мимо зеркала — проще простого: не тот угол, не та высота… Но если подойти вплотную, не промахнешься. Понимаешь, о чем я толкую?

Кей нахмурился и побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Не совсем… Ты советуешь мне, так сказать, воздействовать в упор?

— Разумеется, надо действовать тонко и аккуратно, — уточнил он, откинувшись на спинку кресла. — Я ни в коем разе не предлагаю тебе насиловать невесту Альваро. Это не наши методы, сын.

Кей согласно кивнул.

— Но в академии чаросвет бывает всякое, — вкрадчиво продолжил Эльгред. — Вечеринки, веселье, случайные связи…

— А я как раз мечта любой девушки, — продолжил сын, криво усмехнувшись. — Вряд ли выйдет, отец. Они влюблены друг в друга до беспамятства.

— Значит, сходу сдаешься?

— Я пытался…

Эльгред взмахнул рукой, обрывая его.

— Не оправдывайся, — сказал он. — Ты смирился с неудачей, я понял.

— Не бери меня на слабо, — потребовал Кей. — Если представится возможность, я ее не упущу, ты же знаешь.

— Возможности надо создавать самому, — назидательно произнес Эльгред. — Но что меня больше всего бесит в этой ситуации, так это то, что я не понимаю правил игры. Все равно что резаться в банального дурака и вдруг заметить в чужой руке джокера.

— А ты любишь подсматривать чужие карты?

— Я люблю выигрывать, — ответил Эльгред. — Добудь мне эту победу, сын.

Кей вздохнул и неопределенно пожал плечами.

— Я попробую, — пообещал он.

***

Найрин неспешно шла по закрытому сектору библиотеки, разглядывая потертые корешки книг. Расмус Корреган уже выгнал бы ее прочь — она не наследница рода и не имеет права здесь находиться, но новый библиотекарь не обладал феноменальным чутьем слепого.

Когда-то ей подвернулся случай сделать дубликат ключа, тайком позаимствовав его у Себастиана, и теперь она могла приходить сюда тихо и незаметно, что и делала при любой возможности. Раньше она сияла в обществе, теперь же его избегала. Не то чтобы у кого-то хватало наглости издеваться над ней, но Найрин мерещились насмешки всюду. Себастиан Альваро променял ее на тень. Выбрал никчемную простушку вместо блистательной Найрин. Здесь же, меж книжных рядов, ее ждала тишина и хоть какое-то подобие покоя.

Найрин остановилась возле очередного шкафа, ласково погладила пухлый корешок фолианта и отдернула руку, когда тот заискрился и зашипел.

Да, тут было тихо, но тем громче звучали ее собственные мысли.

Себастиан унизил ее. Предал.

Забыл, что кошки злопамятны. А Найрин не простит его никогда. Они оба поплатятся: и Себастиан, и мерзкая тень. Надо лишь найти подходящий способ — и она отомстит.

Найрин вытащила очередную книгу и полистала пожелтевшие от времени страницы. Руки задрожали, и Найрин, едва не выронив книгу, быстро захлопнула ее и перевела дух. А после вновь открыла ее и аккуратно перевернула первую страницу.

Если бы кто-нибудь заглянул в закрытый сектор библиотеки и увидел Найрин, то наверняка залюбовался бы счастливой улыбкой, осветившей ее лицо. Так мог бы улыбаться человек, который неожиданно получил именно то, о чем мечтал.

***

— Это потрясающе! Наша Мэдерли — настоящее чудо, — выдохнул Эдвин, и в его глазах замерцал столь ненавистный Первому чаросвет.

Несправедливо, когда кому-то дается больше лишь по факту рождения. Ладно бы деньги, положение в обществе — этого можно достичь. Но чаросвет — все равно что поцелуй бога. Он возносит человека на высоту, до которой другим не добраться, как ни карабкайся.

— Ее чары совершенно уникальны, — продолжил болтать Эдвин, не подозревая о терзаниях Первого. — Они открывают перед нами безграничные возможности.

— Оружие, — перебил его Первый. — Ты можешь сделать что-то такое, что помогло бы в нашей борьбе?

Эдвин был полукровкой. Когда папаша-чар вышвырнул и мать, и ублюдка назад в Сумерки, Первый обеспечил им пищу и кров, а заодно аккуратно выпестовал в мальчике ненависть к чарам. Тот получил обучение в академии, впитал все знания, которыми так щедро делились чары. Время пожинать плоды.

— Да, могу, — сказал Эдвин, и его короткий ответ прозвучал для Первого музыкой. — Собственно, я уже сделал. Загнал небольшую часть тьмы в артефакт с зеркалами, которые в изначальной задумке усиливали чаросвет.

— Ты увеличил тьму? — спросил Первый, и его голос прозвучал хрипло.

— Устойчивость артефакта небольшая, — виновато произнес Эдвин. — Стенки сломались, тьма хлынула наружу, получилась локальная Ночь. Забавно, что обычным светом этот мрак не разогнать. Да что там — даже чаросвет слабо справляется. Тьма держалась почти целые сутки.

У Первого пересохло в горле от волнения.

— Ты сможешь усилить артефакт? — спросил он.

— Да, — кивнул Эдвин. — Я уже занимаюсь этим. Но я бы хотел поэкспериментировать и с артефактами более тонкого действия. Допустим, создать маскировочную тень. Вы рассказывали, Мэдерли умеет становиться невидимой. Или вот иллюзии. В сочетании с чаросветом тьма весьма интересно себя ведет, можно создавать образы...

— Нет, — перебил его Первый. — Это все лишнее.

— Работаем по изначальному плану? — слегка разочарованно уточнил Эдвин, и Первый кивнул.

— Мне нужна максимальная мощность.

— О, это интересная задача, — оживился Эдвин. — Хорошо бы получить еще немного чар Мэдерли, но и с имеющимся я могу сделать Ночь, которая накроет хоть целый город.

Первый вцепился в край стола, чтобы удержаться на ослабевших ногах. Неужели он наконец получит то, о чем мечтал долгие годы?

Чаросветы привыкли брать то, что им нравится: плодородные земли, богатства, женщин... Пришло время платить.

Ночь, злобная, беспощадная, полная монстров, страданий и крови, укроет черным покрывалом город. И на этот раз он будет по другую сторону Солнечного рубежа.