Академия чаросвет. Отражение

Глава 19. Серые кошки

В экипаже ее укачало, и Найрин требовательно постучала кучеру в окошко.

— Стой! — выкрикнула она.

Выскочив на воздух еще до того, как колеса остановились, она кинулась к обочине и, вцепившись в дерево, отдышалась. Солнце нещадно палило, и перед глазами плавали темные мошки. Хотелось приглушить свет, спрятаться в тень, исчезнуть. В горле стоял едкий комок, и всю ее словно разъедало отравой.

Целители напичкали ее горькими лекарствами и отправили домой, но Найрин не помнила, где ее дом. Кучер набил трубку, раскурил, выпуская ядреный дым, и Найрин поморщилась от запаха и отошла подальше. Очень хотелось пить, и, заметив блеск воды, она спустилась к ручью, разрезающему ковер травы гладкой лентой.

Что-то было такое важное, связанное с ковром. Найрин попыталась поймать ускользающую нить, но та как всегда оборвалась, не приведя ни к чему. Смех, быстрый бег по ночному лесу, серые глаза, горящие чаросветом, — жалкие обрывки воспоминаний разлетались как от порыва ветра. У нее остался лишь один осколок памяти — красавица-блондинка, улыбающаяся с торжеством победителя. Найрин знала — это она виновата в том, что произошло. Надо найти ее и все исправить.

Встав на колени на густую траву, она зачерпнула воду ладонью, склонилась…

Широкий ручей тек неспешно, и вода искрилась под солнцем как зеркало. А из отражения на нее смотрела та самая девушка. Только вылинявшая, словно картинка из старой книги. Как будто страницу слишком часто переворачивали, трогали липкими пальцами, а может, и ставили на нее чай.

Найрин застыла, разглядывая знакомые черты: тонкий нос, аккуратные губы, чуть раскосые глаза. В ее воспоминаниях они были ярче, а теперь их сочная зелень как будто угасла. Волосы висели тусклыми прядями и не светились.

— Нет, — сказала она. — Этого не может быть.

Наклонившись над ручьем сильнее, оперлась руками на каменистое дно, и лицо в отражении исказилось злобой.

— Нет! — выкрикнула Найрин и ударила ладонью по воде.

У нее была хоть какая-то цель — единственное, за что она смогла уцепиться. А теперь у нее забрали и это?! И, выходит, она сделала все это сама?!

Найрин ударила кулаком по ненавистному лицу, рассадив костяшки о камни на дне ручья, еще раз, и еще.

— Это ты во всем виновата!

Треск, шум, крики… Найрин вскинула голову, но ее сшибли с ног, опрокинув в ручей. А когда она поднялась, тут же схватили, закрутив руки за спину.

— Еще одна! — выкрикнул мужик. — Вроде всех поймали!

— Это ошибка! — воскликнула Найрин. — Я не та!

— Разберемся, — пообещал мужик, подталкивая ее в спину.

Они вышли назад на дорогу, куда привели других пленников с веревками на шее точно скот. Найрин попыталась высвободиться, но следующий тычок был куда сильнее. Она чуть не упала, но ее рванули за волосы вверх.

— Без шуток мне, тень, — скомандовал надзиратель.

— Я не тень! — заявила она. — Я еду домой!

— А она вроде как загорелая, — заметил второй мужик, тощий и лопоухий. — И одежка похожа на форму академии. Только грязная вся…

— Я упала в ручей, — поспешно сказала Найрин. — Я хотела попить.

— Да украла, небось, — равнодушно сказал первый.

Найрин вывернула голову, пытаясь рассмотреть его лицо, но заметила лишь нос картошкой и изрытые шрамами щеки.

— Меня зовут Найрин, — торопливо сказала она. — Меня ждут дома. Я не тень.

Серебряный кругляш прижался к ее лбу, а потом чуть не ткнулся в нос.

— Ноль, — с удовольствием сообщил лопоухий. — Никакого чаросвета. Так что захлопни рот и полезай к остальным.

Найрин в отчаянии глянула по сторонам, но ее экипаж уже ехал прочь, и черный дым от трубки кучера стелился следом как от пепелища. А впереди стояла целая вереница повозок, похожих на клетки для канареек.

— Как же так, — прошептала она. — Я Найрин. Я…

— А ну, пошла! — ее затолкали к другим пленникам, заскрежетал засов. Пол покачнулся, и Найрин, не удержавшись, упала на какого-то мужчину.

— Смотри-ка, Трою счастье привалило, — рассмеялись вокруг.

Найрин сползла с колен мужчины, виновато на него посмотрела: грубоватое лицо, рыжая щетина, глаза большие, в ржавой оправе ресниц.

— А ты и правда ничего, — усмехнулся он. — Что-то я тебя не припомню. Из другой клетки?

— Я Найрин, — прошептала она, глотая слезы.

— Трой, — представился он. — Я б пожал тебе руку, но наши любезные чаросветы подарили мне модные браслеты.

Он повернулся боком, продемонстрировав запястья, прикованные к толстому пруту.

— Ты б ее скорей попытался облапать, — усмехнулся другой, с носом длинным как клюв.

— Возможно, — улыбнулся Трой. — Ты откуда такая?

— Я… не помню, — пробормотала Найрин, и на ее глаза навернулись слезы. — Я ничего не помню!

— О-о-о, — со значением протянула какая-то тетка, придвинувшись к ним поближе. — Небось чарословом шарахнули. Есть у них такое — забываешь и себя, и мать родную. У нее вон и плечо перемотано. Дай-ка взгляну, деточка…

Она устроила Найрин поудобнее, поправила сползшие бинты, выразительно глянула на рыжего.

— Похоже на когти твари, — произнесла со значением.

— Так ты у нас опасная крошка, — одобрительно хмыкнул тот. — Задала жару проклятым чарам! Ничего. Надежда еще есть. Свет вспыхнет во мраке. Седьмой дом возродится.

— Рты закрыли! — прикрикнул надсмотрщик, ударив по прутьям дубиной.

— А куда нас везут? — тихо спросила Найрин.

— В Ночь, — вздохнула тетка. — Вроде какие-то чарские шахты…

Они свернули на дорогу похуже, клетку затрясло на ухабах. Но странное дело — Найрин больше не укачивало. Как будто теперь, узнав о себе хоть что-то, она обрела опору. Выходит, она тень. Она участвовала в сопротивлении. Ее зачаровали — и она потеряла память, такое бывает. Ее оцарапала тварь. Наверное, ей удалось их обмануть и сбежать, но теперь ее снова поймали.

Плечо ныло, и Найрин сместилась поближе к Трою. Оперлась на крепкий поджарый бок, чтобы плечо не так трясло. Рыжий покосился на нее и усмехнулся краешком губ.

— Держись возле меня, крошка, — прошептал он. — Я тебя не обижу. Мы сбежим.

Найрин кивнула.

— Немного везения — и все будет пучком, — тихо подтвердил носатый. — Видел, как Вилли шмыгнул в экипаж на дороге?

Он ударил себя ладонью по колену и тихо рассмеялся, оскалив кривые желтые зубы.

— Представляю, как удивился тот чар, что вышел поссать. Возвращается — нет никого. А Вилли уже далеко.

— Такая судьба, — важно сказала тетка. — А против судьбы не попрешь. Рина, а ты хоть что помнишь?

Прикрыв ресницы, Найрин уплывала в сон. Осколки памяти таяли как лед, превращаясь в обычную воду, и та утекала все дальше и дальше.

***

Овраги изрезали пустошь глубокими шрамами, так что нам пришлось сделать крюк. Далекая скала, похожая на перст гигантского бога, грозила теперь справа.

— Можно бы пойти напрямик, — задумчиво сказал Бастиан. — Но на учебных картах этот участок отмечен сплошь красным.

— Там обитают дикие кошки, — сказал Крон. — Чары отлавливают детенышей для питомников, но оттуда редко возвращаются без шрамов. А иногда не возвращаются вовсе.

— Идем в обход, — подхватила Элма.

— Лучше поторопиться, — возразила Ронда. — С нами королева ночи. Вы еще не заметили? Твари не нападают. Они как будто уступают нам дорогу!

— А я бы насладился ночной прогулкой, — высказал свое ценное мнение Монтега. — Свежий воздух, приятная компания. Мы словно одна большая дружная семья.

— Угу, в семье не без урода, — пробормотала Ронда.

— Скажи-ка, Мэди, у тебя, случайно, нет сестренки? — полюбопытствовал Кей.

— Я б тебе и хорька не доверила, — ответила за меня Ронда. — Лучше скажи, зачем распускал слухи, что переспал со мной на первом курсе?

— Я такого не говорил, — горячо возразил он. — Быть может, я обмолвился, что ты просто пожар. А кто-то решил, что я убедился в этом лично…

— И ты, разумеется, не стал никого разубеждать, — фыркнула она.

Монтега белозубо улыбнулся.

— Что сказать, репутация бежит впереди меня. К слову, что-то мы сбавили темп, не находите?

Мы и правда, не сговариваясь, перешли на шаг. Стало очевидно, что наша первая цель — тренировочная база для чаров — вполне достижима. Она появилась словно из ниоткуда: просто оказалось, что темная шайба вдали — это не прихотливый изгиб ландшафта, а вполне себе людская постройка. А далекое зарево становилось все ярче и ярче.

— Здесь всегда куча тварей, — хмурился Крон. — Надо быть настороже. Глядите по сторонам.

Однако Веник бежал впереди, иногда порыкивая, и никто на нас не нападал ни спереди, ни сзади.

Дунгер не врал: ночные твари слушались меня как королеву. Я касалась их тьмой и приказывала держаться подальше — и они выполняли команду. А Веник, которого я все еще инстинктивно опасалась, относился ко мне почти с тем же радушием, как и к Басу. После второго привала притащил мне еще одну крысу, больше первой.

В Ночи я не могла видеть так же хорошо, как на солнечной половине, но зато обострились другие чувства: я слышала дыхание Баса, который шел рядом со мной, чувствовала свежий запах мяты и кофе, который тетя Рут сварила ему на дорожку. Пусть для Шрама он пока оставался чаренышем, тетя Рут явно открыла ему свое сердце. Она даже подарила Бастиану меховую шапку из своих запасов, в которой он какими-то чарами умудрялся выглядеть стильно. Бас держал меня за руку, и я готова была идти так хоть всю жизнь.

Фалько же норовил оказаться поближе к Элме, и только благодаря ему она не свалилась в овраг, когда земля под ее ногами подкосилась и осыпалась. Я успела заметить внизу широкую гладкую спину, густую бурую слизь, лапы с присосками, выпроставшиеся к нам…

— Прочь!

Мокрощуп замер, а потом послушно попятился в нору, отказавшись от близкой добычи. Крон шагнул к кромке ловушки и, прежде чем я успела сказать хоть слово, ударил туда чаросветом. Земля содрогнулась и будто опала, и твари, устроившей логово на нашем пути, больше не было.

Элма часто дышала, растирая ногу. Брезгливо поморщилась, подняв ладонь, от которой тянулась густая слизь.

— Классическая ловушка мокрощупа, — сказал Ларг. — Если бы не наш рыжий герой, ты бы скатилась прямо в зубастую пасть. Скорее всего мы бы успели тебя спасти, но не факт, что полностью. Строение челюстей мокрощупа таково…

— Хватит уже умничать, — страдальчески попросила Элма.

Фалько тем временем бесцеремонно задрал штанину на ее ноге, огладил щиколотку.

— Вы же еще не изучали целительство, — сообразил Монтега. — Что ты там можешь понять?

— Я понимаю, что все очень красиво, — важно сказал Фалько. — И кожа такая гладкая.

Элма раздосадованно оттолкнула его и ощупала ногу сама.

— Растяжение, — вздохнула она. — Так, знаете что, идите вперед без меня.

— Еще чего! — Возмутился Фалько. — Ты обопрешься о мое крепкое плечо, и мы бодренько дохромаем до базы. А там наверняка полно эликсиров и всяческой помощи.

— И оружия, — хмуро добавил Крон. — Бас, все затихло, чуешь?

Толстый гуляка шустро перебежал нам дорогу, путаясь в ложноножках. Испуганно застыл, растопырив листья, когда Веник сунул к нему любопытный нос.

Все вокруг замерло, но база была совсем близко. Я почти могла разглядеть высокие зеркала, излучающие чаросвет, — какая-то особая установка, позволяющая обходиться без солнечных лучей.

Предчувствие опасности коснулось моего сердца холодом.

Я попыталась сконцентрироваться на нем, понять источник. Мы двинулись вперед, и я нырнула под руку Элмы, подставляя плечо. Я куда ниже Фалько, и так ей удобнее. Но откуда же тянет этой стылой угрозой? Как будто сырой сквозняк ползет по позвоночнику. Словно кто-то недобрый пристально смотрит мне в спину, желая всякого зла.

Соленое озеро нашлось неожиданно, как оброненная монетка. Зеркальная поверхность блестела звездами, и на миг мне показалось, что опасность там, в темной воде.

— К берегу не подходить, — приказал Бас. — Там водится… всякое…

Однако напали на нас не оттуда.

***

Ветер бился о камни, покрытые наледью, но Ит нашел удобное тихое место, из которого открывался отличный вид на равнину. Круглое озерцо отсюда казалось черной дырой на тот свет — прямо во тьму, куда канули души всех его предков. Сегодня к ним уйдет кто-то еще. Но только не он.

Ит достал из-за спины арбалет, развернул ленту с болтами, поглядывая на колючий кустарник. Сверху он видел волны, идущие по нему против ветра. Подкрутив очки-артефакт, приблизил изображение.

Люди, идущие по ночной равнине, стали крупнее. Ит даже мог различить лица, увидеть глаза, в которых мерцал чаросвет. Сам он тоже был одарен, хоть и не слишком щедро. Но и в этом Ит видел особое благословение. Брат был сильней и привык полагаться на чары. Ит же использовал все возможности.

По влажному камню пробежал мохноногий паук, и Ит отправил его прочь щелчком пальцев. Установил упор, чтобы ветер или случайная дрожь не сбили прицел.

Их было восемь, не считая пса. Беглым взглядом Ит определил самого сильного — крепкого мужчину лет сорока, напоминающего матерого пса бойцовской породы. Другого он сперва принял за тетку — сбил с толку шарф, намотанный вокруг головы и шеи. Светлый пиджак делал его хорошей мишенью. Третий парень двигался легче остальных, то заходя вперед, то задерживаясь позади, и чаросвет в его глазах горел особенно ярко. Еще один, в вязаной шапке, размахивал длинными руками, как будто вышел на увеселительную прогулку, и Ит какое-то время подержал его на прицеле, раздумывая — не снять ли этого первым. Последний еле волочил ноги и утирал пот, и Ит перешел к женщинам.

Тонкая, рыжая, гибкая как ремень — могла бы стать отличной воительницей, если бы прожила дольше. Вторая, постарше, как раз из таких — она прихрамывала и все оглядывалась по сторонам, как будто чуя опасность, и пару раз взглянула прямо в его гнездо.

Она бы не смогла его рассмотреть, но Ит все же скрылся за камни — вдруг очки блеснут под светом звезд. А затем посмотрел на ту, что нарушила равновесие мира.

На первый взгляд — обычная девчонка. Стройная, белокожая, большеглазая. Хорошенькая, но таких в каждой грядке пучок.

А затем дыхание перехватило, и старый шрам, вырезанный на предплечье братом, зачесался.

Ее тень было видно даже отсюда. Густая и черная, она волочилась за ней словно мантия королевы.

Проклятая кровь. Темное дитя ночи. Наследница седьмого дома.

Палец плавно лег на курок, Ит глубоко вдохнул.

Девчонка вдруг поднырнула под руку хромоножки, подставляя плечо.

Ит выдохнул. Вот поэтому он и гордился собой. Ведь у него всегда был запасной план. Волна, идущая по верхушкам кустарника, подкатилась и выплеснулась навстречу кучке людей кошачьей стаей.

Ит отстраненно наблюдал за возней на равнине. Крики и рев доносились так громко, как будто он сидел в партере. Тварей привел прирученный кот. Пара образов в голове животного, уверенность в собственной силе — и вот его уже приняли за вожака, обещающего жирную охоту.

Девчонка показалась в прицеле, и палец легко нажал на курок. Болт, мерцающий чаросветом, пронзил ночь белой линией. Ит почти увидел, как он злобной осой впивается в чистый лоб девушки, как вдруг хромоножка повернулась, закрывая ее плечом.

Черный пес тем временем вцепился в горло кота, яростно терзая животное. Жалкий скулеж понесся к звездам, переходя в хрип. Ит поморщился. Плохо. Кот был хорошо вышколен и еще мог пригодиться. Следующий болт лег в гнездо.

Серые братья, прячась за скалами, взмахнули руками, тараня группку людей чаросветом. Черный мужик ожидаемо выставил щит.

Ит сместил прицел с девчонки, которая все равно пряталась за блондинкой, истекающей кровью.

Болт прошел выше, черный пригнулся, как будто у него был глаз на затылке. Охранник со способностью к предсказаниям — такие считаются лучшими.

Ит глубоко вздохнул, возвращая себе равновесие. Посмотрел на звезды, что мерцали в небе. Было непривычно видеть черное полотно без перекрестных лучей отраженного света, как будто кто-то стер линии небесных дорог.

Успокоившись, Ит вернулся к прицелу. Кошки потеряли своего вожака — его бездыханное тело валялось у кромки воды. Однако одного чара потрепать успели. Черный воин вел остальных к скалам у озера, пряча наследницу в центре группы. Второй, в шарфике, держал щит, а третий бил светом так яростно, словно сам бог солнца явился на темную половину, чтобы защитить свою жену.

Ит усмехнулся, заметив, как смялась черная поверхность воды. Никто не подходит к соленому озеру близко. Старый пес допустил ошибку. Первое щупальце выстрелило на берег, обвило тело растерзанной кошки и втянуло под воду. Следующее появилось через каких-то пару мгновений, но, вопреки ожиданиям, протянулось не к людям, жавшимся у камней. Чудовище выбиралось на берег, с трудом выталкивая продолговатое тело, цепляясь гигантскими щупальцами за камни и двигаясь к братьям. Чаросвет стек по гладкой чешуе, не причинив вреда. А чудовище обхватило серого щупальцем, подняло в воздух и слопало легко и быстро, как ребенок конфетку.

Ит поморщился — о такой кончине никто не мечтает. Однако пора приниматься за работу. Следующий болт настиг свою цель, ужалив точно и смертоносно. Ит зарядил арбалет опять и направил его на чара, свет которого горел так безжалостно ярко.

Он успел увидеть глаза, пылающие белой яростью, а затем чар ударил прямо в его укрытие. Ит охнул, согнулся, прячась за каменный выступ и рефлекторно закрывая глаза ладонями. Свет словно прожигал и руки, и веки, навеки отпечатываясь в глазницах. Скала загрохотала, содрогаясь от боли. За песком и мелкими камешками покатились валуны. Шум камней перекрыл людские крики, но Ит, схватив арбалет, выглянул из расщелины, ругая себя за медлительность. Он должен убить наследницу ночи. Расстрелять всех, кто закрывает ее. Холодное железо вонзится в горячую плоть.

Скала под ним шаталась и рушилась, словно в ее подножье просыпался спящий монстр. Камни плясали по склону, и один ударил его по щеке. Теплая кровь потекла струйкой по обветренной коже. Еще один выстрел…

Сперва Ит решил, что камнепад повредил прицел, потому что в нем не было никого. Но затем глянул на равнину и едва не открыл рот от удивления. Люди исчезли. Серые братья трусливо бежали прочь, но вся жалкая команда вместе с черным псом словно испарилась. Как будто они провалились сквозь землю или нырнули в глубь озера к твари, что втягивала жирное брюхо под воду. Какое-то время Ит пристально глядел в черную рябь волн, всерьез высматривая там чаросвет, но очередной камень, ударивший по плечу, заставил поторопиться.

Ничего. Он найдет их. Убьет. Он сделает это позже.