Академия Дивинат, или Светлая для Темного принца

21. Стол неудачников. Элин

Столовая во время ужина была похожа на улей. Днем у многих студентов занятия проводились в разное время, и старшекурсники обедали не пересекаясь с адептами начальных курсов. А вот после лекций и практик в большое помещение с теплым ароматным воздухом стекалось столько народа, что порой приходилось ужинать стоя.

Конечно, столовая академии была рассчитана на весь состав, включая преподавателей. Но некоторые адепты предпочитали трапезничать в компании друзей, поэтому занимали столы и всем своим видом показывали, что к ним лучше не подсаживаться.

Существовал стол отщепенцев, как его называла Кэтрин. За ним тусовались те, кто не примкнул ни к одной компании. Но чаще всего он тоже был забит, и мы с Кэт пару раз тащили еду к себе в комнату — быстро и незаметно, зная точно, что за это нам влетит от мадам Ангальт. А узнавала она об этом, разумеется, от старосты этажа, Линси Дейвуль, которой было не западло выставить принцессу в невыгодном свете.

Сегодня, хвала богам, стол неудачников пустовал (а вот так его называла я, смотря правде в глаза), и мы сидели за ним вдвоем.

На самом деле Кэтрин необязательно было опускаться до подобного: ей был рад любой студент. До того, как в ее жизни появилась непутевая Я, она не оставалась одна и присоединялась к девушкам со своего факультета. Но те как-то раз намекнули ей, что не желают принимать в свое элитное общество избившую принца хулиганку.

Да-а… У меня сложилось дурная репутация в этом заведении, но я не предпринимала попыток разрушить мнение большинства.

Избившая принца хулиганка.

Как по мне, это звучит круто. И подобная популярность дает мне хоть какое-то преимущество перед невыносимым чернокнижником.

Кэтрин, кстати, была рада, что кто-то уложил ее брата на лопатки. По ее словам, порой он бывал невыносимым самовлюбленным засранцем, и его необходимо было спускать с небес на землю самым жестоким образом. Она не раз повторила, что благодарна мне за ту дуэль. Наверное, поэтому, в знак благодарности, принцесса открыто послала своих подруг в задницу нежити и стала проводить все свое свободное время со мной. По правде говоря, я была шокирована ее поведением так же, как и ее «подруги», но не могла отрицать, что мне было безумно приятно.

Еще никто и никогда не шел ради меня на такие жертвы.

— Ты будешь пудинг?

Неожиданный вопрос вырвал из дум. Я растерянно уставилась на девушку.

— Пудинг. — Она кивком головы указала на странную сладкую массу карамельного цвета, которая была в отдельной тарелочке. — Не будешь?

— Нет. Можешь взять, если хо…

— Чудненько, — оборвала меня и шустро забрала с подноса тарелку, так, что пудинг задрожал. — Я свой уже съела. Но мне мало.

— А ты любишь сладкое, да? — спросила с улыбкой.

Кэтрин кивнула, хотя это был риторический вопрос. Я и без того заметила, что она неровно дышит к лакомствам, включая Уильяма Нериуса. Он для нее еще тот запретный плод, самый сладкий из всех.

Я ее понимала. Уилл и правда был хорош собой, и особенно были хороши его глаза, иногда похожие на жидкое золото. Но он не мог затмить в этом плане Рейдана, потому что глаза принца были настоящим произведением искусства и отличались даже от глаз Кэт, пусть они и имели похожий оттенок.

Проклятье. Снова он умело просочился в мысли, вынуждая сердце потеть от бешеного бега. Временами мне казалось, что он стоит где-то рядом и специально насылает на меня чары, делая себя единственным человеком, о котором я должна думать.

Но это было отчаянным самообманом.

Легонько мотнув головой, я воткнула вилку в кусочек курицы, тушенной в кисло-сладком соусе, и быстро положила его в рот.

Божественно. Одна из причин, почему я полюбила Академию Дивинат, это ее повара. Нигде и никогда я не ела так вкусно и сытно, как здесь. Легко привыкнуть…

Поглощая рис и куриное филе, посыпанное кунжутом, я медленно обводила взглядом столовую. Адепты выглядели усталыми, но беззаботными. Весело общались, что-то обсуждали, и никто из них не чудился вселенским злом, подставившим меня под удар.

Но я знала наверняка, что кто-то из студентов был шпионом Лорда. Только его целью был не наследник Дерил-де-Лоя, а я.

За мной следили с самого начала, вся информация о моем плохом состоянии уходила прямиком к эльфу. Вероятнее всего, он поручил мое задание этому шпиону, и если тот остался в академии — а он остался, я почему-то была уверена, — то скоро Лорд узнает, что я жива.

Возможно, он уже знает. И теперь остается лишь ждать, когда он предпримет очередную попытку толкнуть меня во Тьму.

Но в ближайшее время я не собираюсь туда возвращаться. Для начала мне нужно освободить Авелин. Именно по этой причине я была согласна стать для Рейдана вместилищем магии. С его энергией мой источник станет сильнее — появится возможность побороться за свободу сестры. Конечно, если я не умру в процессе передачи магии…

Никакой гарантии, как и сказал Рей. Но я предпочла верить той мудрой женщине, которая заверила принца, что у нас все получится. Или может получиться. Неважно… Главное, есть шанс, а у меня нет выбора, пусть Рейдан и говорил об обратном.

Стоило вновь подумать о нем, как мой взгляд цепко зацепился за знакомую мощную спину. Я узнала бы ее среди сотни спин, даже без крыльев. Но, вероятно, во мне говорит тьма, которая стала все ярче проявлять себя, заглушая свет, принадлежащий мне от рождения. Тьма же была мне чужда. Это мрак Рея, его огонь, до сих пор бегущий по венам.

Мужчина стоял с подносом в руках на линии раздачи вместе с Уильямом и еще двумя старшекурсниками.

— Куда Рейдан девает свои крылья? — неожиданно для самой себя задала вопрос вслух.

— В смысле?

Кэтрин оторвалась от еды, посмотрела на меня, но я не прервала свое наблюдение за принцем, ощупывая взглядом его спину и нагло спускаясь ниже — к округлому, упругому на вид заду.

— Ну, я видела его крылья вживую, видела их в обличье стаи воронов, а еще видела, как они обратились в пыль и нырнули ему под воротник. Где они сейчас?

Все же заставила себя оторваться от привлекательной филейной части чернокнижника и, не тая любопытства, взглянула на Кэт.

— А, ты об этом. — Она расплылась в таинственной улыбке. — Мадам Ангальт запрещает ему бродить по академии с крыльями и выпускать на волю воронов. Поэтому Рей прячет их в теле.

— Как это?

— Если он когда-нибудь разденется при тебе, ты увидишь у него на спине и плечах большую татуировку в виде крыльев. Но обычно он не раздевается, когда крылья спрятаны. Считает, это слишком… эм-м… личным и интимным.

— Неужели? — я хмыкнула, выгнув бровь. — А разгуливать с длинным плащом из перьев, значит, нормально?

— Это другое, Элин. Ты поймешь, если вдруг залезешь к нему в душу. Ну, или если займешься с ним сексом.

Слова были произнесены спокойным тоном, как будто Кэтрин сказала о погоде, вот уже три дня меняющейся с холодной на теплую.

Но они вызвали такую бурю эмоций, что мне захотелось провалиться сквозь землю, прямо в объятия нежити. Сердце заметалось, оглушая свирепым стуком; лицо вспыхнуло за секунду.

Кэтрин поймала мой ошалелый взгляд и тут же с удивлением вскинула брови.

— Что? Я не исключаю, что брат попытается затащить тебя в постель. Он проделывает это с каждой девушкой, которая сопровождает его на званых ужинах и балах. А ты, если не забыла, уже завтра явишься во дворец.

— Не думаю, что он… ну… — начала я, но так и не закончила: всем вниманием завладел принц, идущий к нашему столику в компании Уильяма, Прадес и трех парней.

Нет, только не к нам, умоляю. Не тогда, когда мое лицо горит как чертов факел, а низ живота тянет от неуместных пошлых мыслей. Он же прочтет меня с ходу.

В данный момент я походила на Кэтрин, когда та смущалась в присутствии Уилла. Но конкретно сейчас ее лицо трещало от счастливой улыбки, а мое было похоже на сморщенный сухофрукт. Хотелось свернуться в клубок и укатиться отсюда во Тьму. Побывать там снова гораздо привлекательнее, чем выносить близость Рея, думы о котором пропитались жаром и опасностью.

Я скорее умру от противоречивых чувств, что он вызывает, нежели от роли сосуда.

— Мы к вам присоединимся, вы не против? — подходя к столу, сразу уточнил маркиз.

— Конечно же нет, — приветливо улыбнулась Кэт.

«Конечно же нет, ведь я рада любой минуте, проведенной рядом с тобой», — вот что означала ее очаровательная улыбка.

Не одного Уильяма обласкало такое приветствие: три незнакомца смотрели на Кэтрин, как на единственную во всем мире желанную девушку. Если бы не ее брат, кажется, пугающий их своим присутствием, они не преминули бы отпустить ей комплимент. Быть может, даже грубый и грязный.

Один старшекурсник смело сел слева от Кэтрин, другой вместе с Уиллом опустился напротив нас. Третий поспешил сесть возле меня, и я мысленно поблагодарила его за этот поступок, поскольку сидеть бок о бок с Рейданом хотелось меньше всего.

Но он не сел. Разумеется, не сел…

Рей сжал его плечо, слегка оттолкнул от скамьи и, не придавая значения замешательству, накрывшему каждого адепта за столом неудачников, уселся рядом со мной.

На меня моментально нахлынул глубокий сладкий запах жасмина, странным образом сочетающийся с горьковатым ароматом огня. Уже такой привычный. По-прежнему будоражащий сознание.

— Ре-е-ей, — недовольно протянула рыжая-бесстыжая Прадес.

Понятно, почему она негодует. Я сидела почти на самом краю, и справа от меня оставалось место лишь для одного. Хотя мне и так пришлось немного подвинуться, чтобы Рейдан смог уместить свою прелестную пятую точку.

— Как поживаешь, Элли? — как ни в чем не бывало спросил он, отломив кусочек от творожной булочки и с аппетитом закинув его в рот. — Пойдешь на бал?

И почему это прозвучало как утверждение с совершенно иными словами? А именно: «Ты идешь на бал. Со мной. И это не обсуждается».