Академия Дивинат, или Светлая для Темного принца

39. Прощение. Элин

— Возможно, они мертвы… Полагаю, трудно выжить после такого всплеска магии.

— И все же принятие мер неизбежно, — хмуро изрек король, пронзая меня настолько тяжелым взглядом, что сердце на протяжении всего допроса без остановки дробило мне ребра. — Ты уверена, что не знаешь их точного местоположения?

— Дей, она же уже сказала, — вдруг вступилась королева, встретившись с мужем глазами. — Думаю, Элин рассказала нам все, что знает.

Ему явно не понравилось, что она встала на мою сторону, но, вместо того чтобы выдать замечание, мужчина решил тактично промолчать.

Довольная таким исходом, Диана глянула в мою сторону, складывая на столе руки в замок.

— Спасибо за честность, Элин. Я верю твоим словам, но не могу пойти против решения Совета. Тебе так или иначе придется пройти допрос с вмешательством магии. Лорды требуют проверить тебя, тем более с учетом разлетевшихся слухов… Но тебе нечего бояться, если ты говоришь правду.

Может, бояться и нечего…

Однако крайне сомневаюсь, что чернокнижники оставят меня в покое после допроса. Ведь на нем они узнают нерушимую истину: я служила предателям короны. Это абсолютная измена, и она карается либо проведением остатка жизни в тюрьме, либо казнью. Сколько бы королева ни говорила о милости, я точно знаю, что ждет меня в конце.

Но это ответственность за содеянное, и я не собираюсь от нее бежать. Не в этот раз.

— Я все понимаю и сделаю все так, как требует закон, — сказала ровным голосом, чувствуя, как от собственной смелости в груди становится тяжко и горячо. Должно быть, это страх. Только я страшусь вовсе не за свою жизнь. — Ваше Величество, моя сестра…

— Ей ничего не грозит, — оборвала, выставив перед собой ладонь. Сталь в голосе, говорящая о стойкой уверенности, мгновенно успокоила. — Я позабочусь о ее безопасности. Обещаю. Однако…

Блеск твердости, казалось, безвозвратно исчез со дна ее глаз. Она посмотрела несколько виновато и жалостливо.

— Я не стану обещать того же по отношению к тебе.

Предпочтя не отвечать, я лишь покорно кивнула.

Быть может, если бы не слухи, Диана Бекфорд взяла бы нас обеих под свою защиту. Но за время нашего с Рейданом отсутствия среди Темных пошли разговоры о девушке-шпионке, которую короли пригрели, как змею на груди, зная о ее ядовитых помыслах. На правителей нахлынула волна чужого негодования. Из-за меня их власть и доверие подданных, проявляемое к монархам, пошатнулась.

Я нисколько не сомневалась, что к распространению слухов причастны отщепенцы. Вероятнее всего, сам Лорд приложил к этому руку.

Поначалу, узнав об этом, я испытала и недовольство, и гнев, и капельку желанного чувства несправедливости.

Но глупо злиться на правду. Конечно, если бы один из врагов не решил подпортить мне сплетнями жизнь, все могло бы сложиться иначе. Однако нечто подобного я все равно ожидала. Можно было бы оправдываться, но…

… я ощущаю себя виноватой. В том, что не прознала о планах Лорда раньше. Не поняла, что он обманывал меня и еще сотню таких же сирот. Что клеветал на королей и порочил их имена. Чувствую вину за то, что ненавидела их и Рейдана. Неоправданная ненависть. Ненавидела просто потому, что их ненавидел мой хозяин.

Оттого я готова была смириться с любой участью, которую уготовили мне чернокнижники.

— Можешь идти, — мягко проговорила Диана и даже улыбнулась в попытке сгладить острые углы мрачного настроения. — Как только Рей придет в себя, мы зададим ему те же вопросы, а после назначим время для магического вмешательства.

— Как скажете, Ваше Величество.

— Проводите Элин в комнату, — бросила приказом в стоящих у дверей стражников.

Я незамедлительно поднялась из-за стола. Поклонилась и поспешила выйти следом за стражем, чуть ли не задыхаясь от витающих в кабинете тяжелых плохих эмоций.

В коридоре дышалось значительно легче. Прошло около двух часов с того момента, как Мариса и ее муж Филипп доставили нас во дворец. Принца сразу же отнесли в его комнату; королева хотела позвать лекарей, но ее рвение остановила Элеонора, заявив, что справится лучше и быстрее этих, цитирую, напыщенных честолюбцев. Кэтрин без лишних указаний увела Авелин, перед этим заверив, что позаботится о ней и побудет рядом, пока я не вернусь.

Меня же без промедления привели в кабинет, куда через несколько минут явились король и королева. Я рассказала им абсолютно все, что знала и о чем догадывалась. Не было смысла лгать или что-то утаивать: в любом случае из меня выбьют то, что нужно. И неважно, каким способом.

Страстно желанное и необходимое облегчение захлестнуло сознание, когда я оказалась в небольшой уютно обставленной спальне и увидела Авелин невредимой, улыбающейся и посвежевшей благодаря водным процедурам и смене наряда. Стражник удалился, закрыв дверь, и сестра тотчас сползла с кровати и метнулась ко мне.

Ее радость от встречи едва не сбила меня с ног. Аве уткнулась носом в плечо, а я обняла ее настолько крепко, насколько хватало сил.

— Все хорошо? — спросила и тут же уловила легкий кивок.

— Мы читали сказку, — подала голос Кэтрин, невольно напоминая, что мы с сестрой здесь не одни. Я встретилась с ней взглядом, перед этим заметив в ее руках старую детскую книжку. — Авелин сама выбрала. Про чернокнижницу Милу, что нашла…

— … сердце Хаоса, — закончила одновременно с ней и не сдержала улыбки. — Да, дедушка читал нам ее раньше. Неудивительно, что выбор пал именно на нее.

Секунд пять мы неловко молчали, сверля друг друга взглядами и обе привыкая к неожиданно выданному мной секрету, как назло, подкинувшему грустные воспоминания.

Кэтрин первая прервала молчание:

— Ты голодна? Слуги принесли немного еды. Но если хочешь чего-то конкретного, я могу послать на кухню.

— Нет, все хорошо. Спасибо… Я бы хотела в душ. Можно?

— Конечно. — Девушка слезла с кровати, прошла к стулу и взяла, похоже, заранее приготовленную стопку одежды. — Это должно тебе подойти. Мы с Аве будем здесь, не волнуйся.

Прежде чем взять одежду, я заметила, как дрожат мои руки. Сердце охватил радостный благодарный трепет, и глаза внезапно защипало от слез.

Я просто ужасный человек, раз считала принцессу чудовищем, порожденным такими же чудовищами.

Как же стыдно…

— Кэт, прости меня, — выдала тихо и, не выдержав, резко притянула ее к себе. Обняла одной рукой, приготовившись к любой реакции, но страшась, что она оттолкнет от неприязни, обиды или же недоверия. Все это имело право на существование. — Я должна была рассказать тебе, показать свое лицо гораздо раньше… Мне жаль, что правда всплыла таким образом. Я не смогла бы навредить тебе, хотя не буду таить… у меня была мысль использовать тебя, чтобы подобраться к Рею. Но я бы этого не сделала. Не после того, как узнала тебя настоящую. Ты потрясающая, Кэт. Вовсе не такая, какой тебя считают отщепенцы. Они не понимают… И, наверное, уже никогда не поймут, как сильно ошибаются. Ненависть ослепляет.

Я замолкла и на мгновение задержала дыхание.

Принцесса не шевелилась, и чудилось, что тоже не дышит. Не обнимала в ответ, не отталкивала, ничего не говорила.

Жуткая тишина и неизвестность давили на плечи. Сердце обволокло гадкое чувство, легкие сжались, требуя воздуха, а я подумала о том, что была бы больше рада хлесткой пощечине, чем тягостному молчанию.

Уже хотела отшатнуться, предчувствуя, что не смогу посмотреть ей в глаза, как она крепко прижала меня к себе, заключила в мягкие и в то же время мощные объятия. Послышался тихий, полный облегчения вздох, к моему удивлению, принадлежавший не мне.

— Теперь я вижу, что у тебя была причина так поступить, — она заговорила шепотом, словно боялась быть услышанной лишними ушами. — Не сомневайся: на твоем месте я тоже делала бы так, как мне велят. Ради дорогих мне людей я пошла бы даже на предательство. Плевать на последствия… Я бы рискнула всем, чтобы спасти близких.

Отстранившись, она заглянула мне в глаза, выглядя совершенно серьезной и в эту секунду невероятно сильно похожей на свою мать.

— Я хочу помочь брату, Элин, — продолжила твердым, преисполненным уверенности тоном. — Но мне это не под силу, я не могу стать вместилищем. Поэтому прошу тебя остаться и стать сосудом как можно скорее. Совет Лордов не оставит тебя в покое — я знаю наверняка. Они будут давить на короля и королеву, чтобы те наказали предателей должным образом. Тебя может ждать…

Она вдруг замолчала, мельком глянув на наблюдающую за нами Авелин. Неловко улыбнувшись ей, Кэтрин продолжила, кажется, стараясь подбирать правильные слова:

— Тебя могут изгнать. Не жди никакого момента. Заставь Рея провести ритуал, он знает, что нужно делать. Когда вы будете связаны, ни один чернокнижник не посмеет навредить тебе. Если они пойдут против тебя, они так же пойдут против кронпринца. Им это ни к чему, потому что в роли наследника они видят лишь его, не считаясь с мнением отщепенцев. Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь тянуть и выбирать. Прошу тебя, Элли…

Она шустро взяла мои ладони в свои, сжала пальцы, пронзая такой безумной надеждой, с какой на меня не глядела даже королева.

На самом деле никто и никогда на меня еще так не смотрел…

С такой болью, невыразимой и огромной. С упрямой верой, затрагивающей саму душу, выворачивающей ее наизнанку, до такой степени, что делалось больно и невыносимо тяжко.

Так смотрят, когда до сумасшествия любят, но осознают, что ничем не могут помочь. И единственное, что остается, — это плевать на гордость и умолять.

Но меня не нужно было просить. Я дала слово, что рано или поздно отплачу за добро. Вероятно, лучше рано, чем поздно…

— Обещаю. — Я перехватила ее ладони, чтобы сжать в ответ. — Я сделаю все возможное. Как только он поправится, привяжу его к себе цепями и не отпущу, пока он не проведет этот загадочный ритуал.

Кэтрин слегка рассмеялась, высвободив одну ладонь и быстро утерев едва не пролившиеся слезы.

— С удовольствием на это посмотрю, — заверила шутливо.

И я тоже.

А еще я с превеликим удовольствием узнала бы об этом ритуале, о котором Темные говорят не в первый раз. Никто так и не посвятил меня в детали, но мучить расспросами Кэт, ко всему прочему при Авелин, я не решилась.

Надеюсь, никому не потребуется умирать…