Академия Дивинат, или Светлая для Темного принца

34. Мириады осколков. Элин

Я сказала то, что он никогда не услышал бы, если бы до сих пор оставался мне безразличен.

Но это не так.

Боги, это совсем не так.

Темный стал мне дорог за ничтожное время, словно наши судьбы были связаны задолго до первой встречи. Нам оставалось только вспомнить друг друга и принять решение.

В эту секунду решать дано было не мне. Моя жизнь всецело в его руках с той минуты, как он узнал о моей истинной природе. Я уже смирилась с тем, что мне суждено умереть, как всякому предателю. Но я обязана была рассказать о том, что знаю. Рассказать о Лорде и сестре. Быть может, если не у меня, то у чернокнижников получится предотвратить зарождающуюся войну и сохранить Авелин жизнь.

Она не предатель, а всего лишь маленькая девочка, которой не повезло. Ее должны пощадить.

— Рей, — шепнула глухо, не вынеся наступившего молчания, сдавившего голову шипастым обручем. — Я…

— Подожди. — Выставил ладонь, призывая замолчать, и увел взгляд. — Дай мне минуту, Элли.

Хоть две. Три. Десять.

Чем дольше я буду живой, тем дольше смогу быть рядом.

Помимо его близости перед смертью я желала увидеть Аве, но это гораздо невыполнимее, чем взять Рейдана за руку.

Меня ранило то, с каким неверием он глядел в мои глаза, когда я выдавала цель своего нахождения на территории Темных. Ранило и то, что он хмурился, сомневался, потирая пальцами переносицу и подбородок, — все это говорило о том, что он не до конца был готов услышать правду, сколько бы ни убеждал себя в обратном.

Но я не посмела бы сбежать, чтобы перестать видеть его разочарование.

Я буду смотреть. Буду ждать приговора. Потому что так будет правильнее. А я страшно устала поступать неправильно…

— Во тьму все это, — вдруг раздраженно прорычал мужчина, и не успела я опомниться, как он дернулся ко мне, сгреб в охапку, припечатывая мое тело к своему — твердому и сильному. — Можешь считать меня ополоумевшим, но я никому не позволю нас разлучить. Ни Лорду, ни правителям, как только они узнают о твоей причастности к заговору, ни уж тем более смерти.

Я чуть не задохнулась — и от его слов, и от силы объятий.

Не такого приговора я ждала. Определенно не такого. Хотя не стану таить: в глубине души я надеялась на его милость…

Сердце, не веря, затрепетало, легкие опалило огнем, способным лишить чувств, и он наверняка лишил бы, если бы я упорно не цеплялась за реальность.

Он правда пощадил меня? После всего, что услышал? После осознания, что я могла стать его палачом? Зная, что я предательница?

Безумие.

Он в самом деле сумасшедший. И я тоже.

На глаза само собой навернулись слезы. Не получилось их подавить, как и остановить поднимающуюся из глубины слабость. Я ненавижу показывать ее людям, но сейчас мне было плевать, что он все увидит. Плевать, что подумает обо мне.

Ему можно было простить любую реакцию.

Я прильнула к нему, обвила руками торс, пряча разгоревшееся от переизбытка эмоций лицо на мужской груди. Сильные руки, которым я доверила бы и свою жизнь, и свою гибель, крепче стиснули в чудовищно необходимых жарких объятиях.

Не хотелось ни о чем думать. Не хотелось куда-либо бежать, допускать мысль, что он издевается надо мной или зло шутит.

Я просто наслаждалась его близостью, глупо предчувствуя, что она может скоро закончиться.

— Ты не злишься? — спросила, но скорее не для того, чтобы убедиться в его отношении ко мне, а для того, чтобы понять, что все реально.

Он. Тепло. Чувства. Наивное доверие.

Так могло быть только во сне.

— Злюсь. Но не на тебя.

— Почему?

— В чем ты виновата, Элли? В том, что вынуждена была подчиняться эльфу, чтобы остаться в живых? Всего лишь способ выжить и спасти сестру. Глупо винить тебя в том, что ты погрязла в чужой лжи и манипуляции.

О боги. Мое сердце сейчас разорвется. И непонятно, отчего именно…

От радости или чувства вины?

— Ты оправдываешь меня, Рей… — выдохнула ему в рубашку, чувствуя, что она пропиталась влагой от моих слез. — Я ужасный человек. Я убивала невинных. Следила, передавала информацию. У меня было много возможностей сбежать, но я трусила.

Эти слова, к моему удивлению, вырвались легко, хоть мне и чудилось, что признаться в убийстве будет сложнее всего.

Я убивала плохих людей. Хотелось так думать. Но я знала, что это вовсе не так…

Те люди всего-навсего были для Лорда препятствием на пути к достижению цели. Он убирал их без сожаления, так же, как избавился от меня.

— Нет, не было никаких возможностей, раз не сбежала. Ты не стала бы рисковать сестрой.

В который раз я поразилась его ослиному упрямству и противоречивому сочетанию твердости тона и мягких поглаживаний по голове. Быть одновременно суровым и нежным — это что-то поистине чудесное.

— С тобой невозможно спорить, — устало вздохнула, прикрыв глаза.

— Это правда. Спроси любого, кто со мной знаком.

В его голосе послышался смех. Объятия обратились в мягкие, теплые, а не обжигающие. И так уютно вдруг стало в прогнившей от бессердечного времени комнате. Это место, кладезь плохих и хороших воспоминаний, наполнилось совершенно иной энергией — светлой и спокойной.

Я привела его сюда в надежде, что атмосфера дома развяжет мне язык, и мое признание польется как вода из кувшина. Однако это была не единственная причина. Я много раз рвалась сюда, желая четче вспомнить то, что Лорд требовал забыть. Но всякий раз не решалась. Было страшно ступать на родную территорию в одиночестве.

С Рейданом этот страх практически исчез. Как и в любое другое время рядом с ним.

— Я бы не смогла, — шепот сам сорвался с уст, не успела я прогнать откровение в голове.

Рей ослабил объятия, немного отстранился, чтобы встретить мой взгляд.

Всегда было сложно смотреть в его пронзающие фиолетовым пламенем глаза, но сейчас в особенности. В них застыл немой вопрос.

— Я не смогла бы отобрать у тебя крылья. Знаю, что не смогла бы. Рука дрогнула бы в самый последний момент…

Почему-то в это мгновение я ни капли не сомневалась в правдивости своих слов. Повторила бы их и при других обстоятельствах, в другое время, под натиском опасности. В любом другом случае я сказала бы ровно то же самое.

Повисло молчание. Он долго смотрел мне в глаза, крепко держа за талию, как бы предупреждая, что не отпустит, если я осмелюсь дернуться. Не получалось увести взгляд, хотя страстно хотелось выбраться из ловушки его пламени. Выдерживала. Что было просто поразительно.

В следующий миг он глянул на мои губы и нервно сглотнул. Кадык дернулся — и мое тело среагировало на одно это движение, стремительно покрывшись колкими мурашками.

— Хочу поцеловать тебя, Элли, — огорошил хриплым шепотом, незначительно подавшись вперед. — Но без пощечины.

Я почувствовала, как щеки опаляет румянцем, но это не помешало мне усмехнуться.

Не помешало встать на носочки, сократить безопасную дистанцию и мягко коснуться губами его губ.

Замерла, а он словно оцепенел, не спеша делать второй шаг. Не знаю, вызов это или ожидание, что я передумаю…

Как бы там ни было, я не могла больше ждать. Прикоснулась смелее, обвила руками шею и наконец словила его реакцию. Он довольно зарычал, притягивая меня ближе, обхватывая своими ручищами, закрывая абсолютно от всего мира. Защищенность ощущалась даже без крыльев.

Ладони накрыли горящие щеки, и поцелуй стал в разы требовательнее. Губы сминали — жадно и горячо. Языки сплетались, дыхание сбивалось. Сердце горело огнем, а легкие будто наполнил страстный трепет, не оставивший места для воздуха.

Сгорали. Оба. От обоюдного желания. От накрывшего с головой возбуждения.

Я не боялась. С ним страх близости попросту не имел возможности на существование. Я так сильно хотела его. Целиком и полностью…

С ним все будет по-другому. Приятно. Правильно. До дрожи сладко.

— Рей… — прошептала в губы в тот самый миг, когда послышался треск дерева.

В ноздри неожиданно ударил запах гари. Секунда на осознание — и мы отстраняемся друг от друга, безошибочно утыкаясь глазами в источник звука и запаха.

Огонь. Ярко-малахитовый, как северное сияние.

Я даже не поверила своим глазам, пока пламя не прыгнуло на стены и пол, молниеносно облизав полкомнаты.

— Держись рядом, — мрачно приказал Рейдан, очнувшись от потрясения гораздо быстрее, чем я. Жестко ухватил меня за руку, дернул на себя.

Я не сразу сообразила, что произошло в следующую секунду…

Звук разбивающегося стекла и резкий свист сбили с толку. Глухой удар, болезненное шипение. И мой взгляд незамедлительно падает на стрелу, вонзившуюся в шею принца.

Я замерла от шока, с ужасом глядя, как из раны бежит темно-красная кровь, и слыша, какие жуткие хрипы вырываются из его пронзенного горла.

— Рей…

От оперения исходил легкий зеленоватый дымок, но я не придала этому особого значения. Сердце застучало так громко и тяжко, что, казалось, могло без труда пробить грудную клетку.

Мужчина пошатнулся — я успела поймать его и неуклюже осела с ним на пол. Глаза его закатились, но он пытался держать их открытыми, не закрывать надолго. Упрямо ловил мой взгляд.

И дышал. О боги, как же часто и тяжело он дышал…

— Рей… Эй, смотри на меня. Слышишь? — зашептала, прижимая трясущуюся ладонь к его щеке. — Прошу тебя… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, смотри на меня!..

Я услышала, как выбило дверь. Услышала твердые торопливые шаги. Заметила краем глаза тени и мужские силуэты.

Догадка пронзила сознание, и я закачала головой, чувствуя, как по щекам бегут слезы.

Не может быть. Этого просто не может быть.

— Я не знала, — продолжала говорить, гладить по щеке, стараясь смотреть только в его глаза, а не на ужасную рану и лужу крови. — Рей, я не знала. О боги… Клянусь, я не знала!.. Прошу, посмотри на меня!

Не слышал. Не взглянул.

Глаза закрылись, ресницы перестали дрожать, и его дыхание оборвалось, как до предела натянутая нить.

От этого вида мое сердце разбилось на мириады осколков.