Академия Межпланетных Связей

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Интересного цвета они у моего гостя: темно-серые, почти до черноты, с серебристыми искорками. Наконец, незнакомец прервал затянувшееся молчание:

— Да, вы правы. Наверное, мне стоит представиться. Нехорошо, что мне известно о вас так много, а вам обо мне — совсем ничего. Меня зовут Гард.

— Гард — а дальше?

— Неважно. Можете обращаться ко мне просто по имени.

Я скрестила руки на груди.

— А вам не кажется, что просто Гард — это не намного больше, чем ничего?

Его губы тронула легкая улыбка. Тронула — и тут же пропала.

— Со временем вы узнаете больше.

— Не уверена, что так уж сильно этого хочу, — проворчала я.

Не знаю, как долго мы бы пикировались, но тут на пороге кухни появилась Лерка с чисто умытым лицом и покрасневшими глазами. Она недоуменно уставилась на рассыпавшийся по полу порошок, открыла рот, закрыла и попыталась ввинтиться мимо Гарда в комнатушку.

— Простите, леди.

Он отступил в коридор. И правильно — втроем мы уже не помещались в крохотном помещении. Сестра отобрала у меня пачку, поставила на стол и полезла в ящик, где мы держали лекарства.

— Сейчас, сейчас, — бормотала она. — Где же они?

— Что ты ищешь? — отмерла я.

— Успокоительные капли. Выпей и посиди спокойно, отдохни, а я сварю кофе.

И она кокетливо стрельнула в Гарда глазищами. Мне стоило огромных трудов сдержаться и не наорать на нее. Только-только избавились от одних неприятностей, так этой дурынде не терпится вляпаться в новые! Решила, небось, что спас ее сказочный принц на белом коне. Тот самый, что должен жениться на спасенной принцессе и увезти ее в новую жизнь, наполненную птичьим щебетом по утрам, шоколадными конфетами на завтрак, пирожными со взбитыми сливками и ягодами к вечернему чаю и ночными серенадами.

— Лера, — отчеканила я, — ступай к себе. Немедленно.

Пухлые розовые губы задрожали.

— Но…

— Я сказала — к себе!

Она повернулась к Гарду, словно ища у него поддержки, но он только развел руками, показывая, что на сей раз вмешиваться не намерен.

— Вот как! Ну и ладно!

Она вихрем пронеслась по короткому коридору и с силой захлопнула дверь нашей общей спальни.

— Тяжело вам с ней, — с сочувствием заметил Гард.

Зря он это сказал. Жалость я терпеть не могла.

— Вы хотите поговорить о Лере?

— И о ней тоже. У вас проблемы с сестрой, верно?

Тебе-то какое дело? Мои проблемы — мне и решать. Да, Лерка в последние месяцы совсем отбилась от рук, но можно ли ее за это винить? Ей тоже хочется лучшей жизни. Красивой, как на рекламных картинках и в бесконечных сериалах, а все, что у нее есть, это облупленный густонаселенный скворечник на окраине городка, дешевые вещи, зачастую из секонда, еда «со вкусом натурального». Вот только этот самый вкус на натуральный походит мало. Я ещё помню жизнь в родительском доме, запах настоящего кофе, настоящее сливочное масло и настоящий сыр. Лерка была слишком мала, и из ее памяти все это стерлось, но даже она подозревает, что суррогат — он и есть суррогат, сколько бы пищевых добавок и заменителей вкуса туда ни насыпали. Она мечтает о хорошей еде, о красивой одежде, о просторном жилье, где не нужно делить спальню с сестрой. О путешествиях. О поклонниках, красивых и богатых. Ничего из этого она получить не может, вот и пытается взять от жизни хоть что-то. Что-то, чего не нужно добиваться и ждать. Что можно получить прямо здесь и сейчас, просто за молодость и привлекательность. Мне ли ее судить? Мое дело — оберегать ее и не дать ступить на кривую дорожку, вот и все.

— Вас это не касается! — выпалила я.

— Пожалуй, что так, — согласился Гард. — Но я мог бы вам помочь.

Все знают, где лежит бесплатный сыр. Мне эта истина тоже хорошо известна.

— Помочь? Каким образом? И что вы хотите взамен?

Гард шутливо вскинул руки.

— Столько вопросов сразу! Обещаю ответить не все, но… Вы уверены, что Лера не подслушивает? Предлагаю поговорить в другом месте?

— Где? — резко спросила я.

Все-таки очень уж он подозрителен, этот просто Гард.

— Не волнуйтесь, место будет людным. Кафе, например. Или ресторан. Не откажетесь пообедать со мной в «Семи радугах»?

Дверь спальни распахнулась.

— Я тоже хочу в «Семь радуг»!

Ну вот, подслушивала, как и говорил новый знакомый. Неудивительно, хлипкие стены не заглушают звуки, а Лерка всегда отличалась любопытством.

— Я тоже хочу! — капризно повторила она.

Мне захотелось провалиться сквозь пол.

— Немедленно марш к себе!

Сестрица надула губы.

— Я не буду подслушивать, обещаю. Правда-правда. Я даже сяду за другой столик. Только возьмите меня с собой, пожалуйста. Ну прошу!

Она прижала руки к груди. Сейчас, без косметики, с распущенными светлыми волосами, в коротком розовом халатике с вышитыми на карманах медвежатами, Лера выглядела почти ребенком. Трогательным, невинным, беззащитным. И не поверишь, что это та самая размалеванная девица, которую пришлось спасать от дружков-уродов не более часа назад.

Я растерянно посмотрела на Гарда. Тот стоял с невозмутимым видом и рассматривал Леру словно особо ценный экземпляр в Межпланетном Музее. Ну скажи же, что не берешь ее с нами, скажи! Прекрати этот балаган! Но новый знакомый, повернувшись ко мне, вопросительно приподнял бровь.

— Дарина?

Он предоставляет решать мне. Жгучий стыд, от которого пылали щеки и даже уши, смыло волной разом вскипевшей злости. Благодетель нашелся! Манипулятор! Прекрасно просчитал, что, угостив глупую Лерку обедом в «Семи радугах», привлечет ее на свою сторону. Что бы он мне ни предложил, один союзник (вернее, одна союзница) у него уже имеется. Да ещё какая! Мне ли не знать, насколько настойчива бывает сестренка, когда вобьет себе что-нибудь в голову. А если я сейчас запрещу Лере пойти с нами, скандалы с потоками слез мне обеспечены минимум на неделю. И если рыдания ещё можно пережить, то за руку водить глупышку на курсы я, увы, не смогу. Надо ведь заниматься и своей учебой. А сестра точно надуется и откажется покидать квартиру, подобное мы уже проходили. В прошлый раз я пропустила три дня в колледже, чтобы таскать упрямицу на занятия, но сейчас как раз начинаются тестирования, без которых мне не получить сертификат. И что делать?

Мелкая шантажистка прекрасно понимала, что загнала меня в угол, но решила добить и жалобно всхлипнула.

— Дариночка, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — зачастила она. — Я все что хочешь сделаю! Месяц сама готовить буду! И ходить в прачечную! И… и… и…

Так и не придумав, чем бы ещё меня подкупить, она закусила губу и заморгала, словно сгоняя выступившие слезы.

— Ладно, — сдалась я. — Собирайся.

***

Теоретически в Зеленую Зону, где находились самые фешенебельные заведения города, мог попасть любой желающий, но на практике дело обстояло иначе. Лидии не по карману было водить туда осиротевших племянниц, даже когда она ещё работала на заводе. Помню, мы вместе с другими ребятишками прижимались носами к прозрачному куполу, стараясь рассмотреть картинки совсем другой жизни. Долго любоваться не удавалось — детям рабочих окраин в центре никто не радовался, нас быстро прогоняли. Шестилетняя Лера, глотая слезы, однажды поклялась, что вырастет и каждый день будет обедать и ужинать в одном из здешних ресторанов. Ее тогда ещё подняли на смех, и мне пришлось расквасить нос Рыжему Джону, самому язвительному из обидчиков сестры. Через три года его арестовали: ему хватило ума вместе с дружками попытаться ограбить магазин. Больше никто из наших Джона не видел. Его мать куда-то переехала, прихватив выводок мелких детишек от разных отцов. Банальная история, после которой уже я дала свою молчаливую клятву: вырваться когда-нибудь из нищеты и непременно вырвать Леру и Лидию. Тетушка уже тогда полюбила прикладываться к бутылке, но ещё окончательно не спилась.

Такси опустилось на площадке у входа, Гард приложил палец к счетчику.

— Хорошего дня, сэр.

— И вам тоже. Леди, прошу.

Лера вертела головой, стараясь не упустить ни малейшей детали. Мы ступили на бледно-сиреневую движущуюся дорожку, по обе стороны от которой росли пышные кусты роз. Белые по левую сторону, алые по правую. В воздухе висел тяжелый дурманящий аромат. Откуда-то слышался плеск воды, его немного приглушала негромкая музыка. Я уже успела пожалеть о том, что не стала переодеваться, осталась в темных брюках и синем джемпере. Светлые волосы, с тем же золотистым отливом, что и у Леры, стянуты в хвост, на бледном лице ни румян, ни помады. Хоть бы губы подкрасила, дурында! Так нет же, решила показать Гарду — что? Свою независимость? Непреклонность? Равнодушие? Я мрачно усмехнулась про себя. Можно подумать, ему есть дело до того, как ты выглядишь, Дарина Бирн. У такого, как он, вереница красоток, готовых на все, небось, каждый вечер прохаживается под окном. Насчет своей привлекательности я не обольщалась: миловидная, хорошенькая, но далеко не роковая красавица. Средний рост, неплохая фигура. Светлая кожа, не знавшая загара. Глаза вот только хороши: большие, редкого фиалкового цвета. Вроде бы у бабушки были такие же, если Лидия говорит правду.

Лера, в отличие от меня, нарядилась. Платье из голубого воздушного материала я ей купила на день рождения, и стоило оно больше, честно говоря, чем мы могли себе позволить. Мне пришлось отказаться от обедов в колледже, но сестра так хотела именно такой наряд: легкий, невесомый, с плотно облегающим лифом и пышной юбкой, расшитой крохотными блестящими камешками. И я уступила. Как всегда.

Сиреневая дорожка вынесла нас к целому каскаду искусственных водоемов, соединяемых протоками и невысокими водопадами. Под «Семь радуг» отвели остров посреди озера. Водную гладь причудливым ковром покрывали крупные нежно-розовые цветы, источавшие свежий, чуть горьковатый аромат. Радуги — числом куда более обещанных семи — мерцающими дугами дрожали в воздухе. Выгнутые мостики без перил казались опасно хрупкими, невесомыми, но впечатление было обманчивым. Ни одного несчастного случая по неосторожности за все время существования Зеленой Зоны не зафиксировано.

Над нашими головами парили пестрые бабочки, проносились стрекозы. В тихую музыку гармонично вплетался щебет невидимых птиц. Дорожка доставила нас на берег и оборвалась: дальше предстояло идти самостоятельно. Откуда-то из-за низкорослых цветущих деревьев появилась девушка в цветастом длинном одеянии. Черные волосы стянуты в гладкий пучок на затылке, пухлые губы блестят от алой помады. В «Семи радугах», как и в прочих заведениях подобного ранга, нет ни автоматической раздачи, ни роботележек. Здесь работают люди. Конечно же, на стоимости блюд это не может не отражаться.

— Нам две беседки, — распорядился Гард. — Уединенные. Одна из моих спутниц будет обедать в одиночестве.

Девушка не выказала удивления. Расцвела улыбкой, словно гостеприимная хозяйка, пропела мелодичным голосом:

— Прошу следовать за мной.

И повела нас в раскинувшийся на острове сад.