Баба Нюра в новом теле (деле) (СИ)

Глава 24

Мы оставили женщину и малышку на семейного целителя инспектора. Когда вышли на улицу, Илана потянула меня к дому, но я покачнула головой:

— Ты видела, что могут с людьми сделать свинцовые трубы? Нет, надо их заменить. Вдруг наши тоже не пропитаны загадочным составом? Вот бы узнать, что это за состав такой, и как долго он держится. Не говоря о том, что нас дома ждут голодные рты. Давай сходим на базар, как и собирались?

— Ханна, ты заболеешь, — вздохнула вдова. — Насквозь мокрая! А ещё ты недавно чуть не умерла…

— Я в порядке, — не согласилась с ней. — А что до платья… Высохнет!

Обернулась на миг, чтобы посмотреть на дом, в котором случилась трагедия. Инспектор не зря свой хлеб ест. И про отравление свинцом догадался, и целителя своего предупредил. В груди шевельнулось неприятное чувство, ведь из-за меня возможный преступник ушёл от ответственности.

Я слышала, как молодой человек намекал на покровителя, давая понять инспектору, что находится под защитой. Мир другой, а правила те же! У кого власть, тот и прав. Даже если берёт взятки или подстраивает несчастный случай. Жаль, что Тёрнеров никто не «крышует».

Произошедшее сегодня подтвердило, что Мор дотошный и весьма разумный. Ещё догадалась, что он не стал бы закрывать глаза на преступления целителя, несмотря на высокого покровителя. И тот факт, что инспектор продолжает следить за нами, в очередной раз наводил на мысль, что в деле Тёрнеров есть сомнения. Но при этом инспектор на контакт не шёл ни добровольно, ни слегка принудительно.

Вдруг на плечи легло что-то большое и тёплое. Я машинально закуталась, а потом оглянулась и при виде человека, о котором только что думала, слегка опешила:

— Господин инспектор?

— Вы простудитесь, — неохотно буркнул он и, оставив мне свой плащ, быстро направился вперёд.

Я широко улыбнулась вдове:

— Купи продуктов на ту монету и возвращайся домой. А у меня дела.

— Ханна, это неприлично…

Но я не слушала. Догнала мужчину и, кутаясь в его плащ, пошагала рядом.

— Я вам понравилась?

Он споткнулся на ровном месте и, восстановив равновесие, посмотрел на меня с лёгким изумлением:

— Разве юной девушке принято спрашивать о таком мужчину?

— А как иначе я узнаю, нравлюсь я вам или нет? — пожала плечами. — Не хочу строить догадок.

Он снова пошагал вперёд, и я бросилась догонять:

— Так вы ответите?

— Нет.

— Не нравлюсь?

— Не отвечу.

— Значит, нравлюсь?

Он замер и дарил меня тяжёлым взглядом. Спросил с лёгким раздражением:

— Что навело вас на эту мысль?

— Вы заботитесь обо мне, — обвинила его.

— Когда это?

— Похлопотали, чтобы нашей семье выделили, где жить, — начала перечислять я. — Пришли к дому колдуна, чтобы лично убедиться в нашем благополучии. Не позволили мне упасть с дерева. Пострадали сами, но никому не рассказали, по чьей вине. А ещё спасли из затопленного подвала и отдали свой плащ.

— Я уже сказал, что на моём месте так поступил бы каждый, — помрачнел инспектор.

— Но не каждый подкинул бы золото в птичье гнездо, — улыбнулась ему.

Это было лишь предположением, но Мор промолчал, этим признавая мою правоту. Получается, что он не раз приходил к нашему дому и даже поделился деньгами, переживая за нас. Возможно, я ошиблась, и именно он прятался за деревом, когда мы с Иланой пробрались в сад. И сам якобы не заметил, оказавшись внутри.

Всё же мама Ханны оказалась права, интуитивно ощутив расположение Мора к своей дочери. И я снова задала вопрос:

— Если я вам интересна, почему отрицаете? Отчего пытаетесь быть со мной холодным? Вы женаты?

— Нет.

— Вам стыдно признавать чувства к девушке, которую бросили у алтаря и считают сумасшедшей?

— Я считаю, что вы разумнее многих, — признался он и отвёл взгляд.

«Очаровашка, — победно улыбнулась я. — Вот ты и попался!»

— Повторю ещё раз своё предложение, — взяла мужчину за руку и легонько пожала. — Я помогу вам выяснить правду, господин Мор. Давайте объединимся, и вам не нужно будет тратить время на слежку. А когда доброе имя моей семьи будет восстановлено, вам не придётся стыдиться чувств к девушке, чьего отца и брата вы арестовали.

Он посмотрел на мою руку и осторожно высвободился.

— Нет.

Ядрыжкин сарафан! Вот же упрямец!

— Почему вы отказываетесь?

— Это повредит вашей репутации.

— Репутации чокнутой брошенки без гроша за душой? — выгнула я бровь. — О, да.

— Вы не понимаете, — зло процедил мужчина. — Вас обвинят в порочной связи. Будут шептаться, что вы соблазнили меня ради свободы отца и братьев. Вас это устроит?

Я скрестила руки на груди:

— Мне кажется, что подобных слухов больше боитесь вы. Не о моей репутации печётесь. Признайте, что связь с дочерью преступника навредит вашей карьере!

Он вдруг улыбнулся и спросил тем самым приятным тоном, который я слышала, когда инспектор удерживал меня за пятую точку:

— Интересно, почему вы не стали действовать хитростью и не попытались соблазнить меня, если догадались о моей симпатии?

— Будто бы это подействовало, — иронично фыркнула я и прищурилась: — А раз вы отказываетесь из-за боязни разрушить мою репутацию, то…

Обвила руками его шею и звучно чмокнула в губы.

Посреди площади. Торговка, открыв рот, выронила горшок с капустой, а я, продолжая обнимать инспектора, деловито спросила:

— Моя репутация только что разбилась, как тот горшок. Теперь согласитесь?

— Этого мало, — ухмыльнулся Мор и резко вжал меня в своё тело. — От неё и черепушек не должно остаться!

И, наклонившись, впился в мои губы властным поцелуем.

Митькин берег! Кажется, мне понравится наше сотрудничество.