Былое и дамы

МАЛЬВИДА

“Пора спать, Оленька. А не то опоздаешь завтра в школу”.

“Разве я пойду завтра в школу? Я думала, раз папа приехал, я могу в школу не идти”.

“Конечно, ты можешь вообще бросить школу, если ты собираешься с ним уехать”.

“Кто сказал, что я собираюсь уехать?”

“Что вы тут обсуждаете?”— спросил Герцен, входя в гостиную. Лицо у него было хмурое. Интересно, слышал он их разговор или нет? Как только Ольга вышла из комнаты, Мальвида поняла, что слышал.

“Почему ты настраиваешь ее против меня? — спросил он раздраженно. — Хочешь быть моей Немезидой?”

“Ты сам своя Немезида, Искандер. Зачем забирать девочку отсюда, где ей хорошо? И увозить туда, где она так страдала?”

“Потому что я хочу вернуть ее в семью. Это ненормально, что девочка, у которой есть семья, живет у тебя”.

Голос Мальвиды задрожал: “Ты считаешь свою семью с Натали и Агой нормальной? И полезной для воспитания хрупкой молодой души?”

“Ах, Мали, я просто с ума схожу, когда думаю, что собственными руками выпроводил свою дочь из родного дома! Я должен этот проступок исправить”.

“Ты берешь на себя слишком много долгов. А у тебя только один истинный долг — решить, кому ты должен больше, себе, Ольге или Натали? “

“Ты не представляешь, насколько Натали переменилась к лучшему с тех пор, как у нее родились дети! Она так погружена в них, что перестала переживать нашу нелепую ситуацию с Агой”.

“Не верю, люди не меняются. Да и обстоятельства не изменились — Ага по-прежнему живет с вами в одном доме. И все вы играете перед миром лживый спектакль, в котором дружная пара Огаревых заботится о печальном вдовце Герцене”.

“Ну конечно, как же иначе? Мы вынуждены играть этот спектакль, чтобы соблюсти внешний декорум”.

“А что думают дети?”

“Я надеюсь, дети ни о чем не подозревают”.

“Боюсь, что ты ошибаешься. У детей на такие дела нюх, как у собак”.

“Не пугай меня. От этой мысли у меня волосы встают дыбом на затылке”.

“Ладно, давай сейчас прекратим этот спор, утро вечера мудреннее. Лучше поговорим о твоих книгах. Я получила письмо от издателей”.

“ От каких издателей?”

“Я вижу, семейные драмы заслонили от тебя всю остальную жизнь. От твоих гамбургских издателей “Гофман и Кампе”.

“А, да! Прости! Ты забываешь, что кроме семейных драм моя голова постоянно занята редактурой и публикацией “Колокола”! Почти все статьи в нем написаны мной. Однако я вспомнил: “Гофман и Кампе” издали твой перевод “Былого и дум” на немецкий, да? Чего же еще они хотят?”

“Они хотят получить продолжение твоих воспоминаний. Ты их пишешь?”

“Изредка, если вырвется время. Но оно вырывается редко. Ах, если бы ты знала, Мали, как я устал!”

“Я знаю, и думаю, что уже поздно и пора спать. Тебе нужно отдохнуть с дороги, а мне придется рано встать, чтобы отправить Ольгу в школу”.

“Ты не вставай. Я сам провожу Ольгу в школу”.

“Ты же все напутаешь!”

“Но ведь завтрак ей подаст горничная. Что же я могу напутать?”

Заснуть Мальвида не могла — сейчас решалась и ее судьба, не только Ольгина. Она знала, что жить без Ольги она не сможет. “Что делать? Как быть? Как остановить его?” — рыдала она в подушку. “Ведь заберет! Увезет в Лондон и погубит!”

Утром она затаилась в своей спальне и только чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы слышать о чем Искандер говорит с Ольгой. Как только он вошел, Ольга сразу испугалась:

“Папа, зачем ты здесь? А где Мальвида?”

“Почему по-французски?”

“Мне с утра перед школой можно говорить только по-французски. Я как поезд на рельсах. Как начну, так уже и буду продолжать весь день.”

“Это Мальвида тебе внушила?”

“Ну и что, что Мальвида? За это ты хочешь ее прогнать?” “Просто я решил дать ей поспать попозже”.

“А когда я вернусь из школы, ее уже здесь не будет? Ты опять ее выгонишь?”

“Какую ерунду ты придумала! Когда я ее выгонял?”

“Тогда, когда она, не попрощавшись, ушла из дому и исчезла”.

“Она ушла, потому что устала от лондонского климата и ей предложили хорошую работу в Истбурне”.

“Зачем ты врешь? Ты же сам учил меня, что врать нехорошо. Мне буфетчик Франсуа рассказывал, как она плакала, когда он провожал ее к омнибусу”.

“Почему ты веришь слугам, а не мне?”

“Потому что я понимаю больше, чем ты думаешь! Я даже уже прочла “Мадам Бовари” Флобера”.

“Что-о? Ты прочла “Мадам Бовари”? И Мали тебе разрешила?”.

“А я ее не спрашивала — у нас в классе почти все девочки прочли!”

“Я заберу тебя из этой школы!”

“Напрасно. Мали говорит, что твоя главная задача в жизни — дать людям свободу”.

“Людям, но не детям”.

“Значит, дети не люди?”

“Слушай, хватит водить щеткой по волосам! Сколько можно причесываться?”

“Меня Мали приучила — пятьдесят раз правой рукой, пятьдесят раз левой”.

“Каким глупостям учит тебя Мали!”

“Она учит меня всему, что должна знать каждая женщина. И за это ты собираешься ее прогнать?”

“Кто сказал, что я собираюсь ее прогнать?”

“Раз не собираешься, позови ее с нами, если хочешь увезти меня в Лондон”.

“Но это невозможно!”

“Почему невозможно? Твоя Наталья Алексеевна выгонит нас всех троих? Ты так ее боишься?”

“Ну и язык у тебя!”

“Язык у меня в папу. И имей в виду, папа: без Мали я с тобой не поеду!”

“Да она сама ни за что туда не поедет!”

“Если хорошо попросишь, поедет!”