Былое и дамы

ЛУ

Лу еще с вечера продумала свой наряд для предстоящей встречи с новоявленным гением Фридрихом Ницше. За последние три недели Мальвида все уши ей прожужжала, расписывая достоинства своего любимца, но Лу не очень-то доверяла ее похвалам. Она давно уже поняла, что Мальвида принадлежит к широко распространенному типу “верующих без Бога”. Они, признавая, что Бог умер, населяют пустующие небеса неким абсолютным метафизическим Идеалом, представляющим сумму вечных нравственных истин. Лу было очень смешно наблюдать, как эти люди гордятся смелостью своих суждений, даже не замечая, что просто заменяют одного Бога другим.

Стоя в одной комбинашке, Лу задумчиво перебирала бесчисленные платья, многоцветной вереницей развешенные горничной Ирмой вдоль продольных стен ее гардеробной комнаты. Какое выбрать — соблазнительное или строгое? Зачем, собственно, ей соблазнять одинокого неприкаянного философа? Чтобы угодить Мальвиде или просто так, для испытания своих чар?

“Лёля, ужин подан!” — позвала мама из столовой, нарушая ход ее мыслей.

Не отвечая, Лу сняла с плечиков и покрутила перед собой густо-синее платье с удлиненной талией и высоким глухим воротом. Платье благодарно зашуршало шелком и прильнуло к ее щеке, оно нежно благоухало чайной розой — преданная Ирма не поленилась развесить во всех углах гардеробной марлевые машочки с розовыми лепестками.

“Лёля, где ты? Суфле сейчас осядет и потеряет вкус!”, — крикнула мама с легким раздражением.

Раздражать маму не стоило, а то она еще передумает и потащит Лу за собой обратно Петербург.

“Уже иду!” — Лу поспешно набросила платье и залюбовалась своим отражением в зеркале. Платье оказалось в самый раз, и соблазнительным и строгим, — его синева бросала небесный отсвет на ее серые глаза, а его покрой подчеркивал изящество ее осинной талии.

“Куда это ты так нарядилась на ночь глядя?” — удивилась мама, когда Лу синей бабочкой впорхнула в столовую.

“Никуда. Просто примерила наряд для завтрашней встречи”.

“А что за встреча? С кем-нибудь стоящим внимания?

“Не думаю. С одним неприкаянным философом, подопечным Мальвиды”.

“Так чего ради ты так расфрантилась?”

“Хочу доставить удовольствие Мальвиде”.