Черный Беркут

Глава 12

1 июня 2513 по ЕГК.

…К расщелине прискакали первого июня в десять с минутами утра и в очень сильный ливень. Со скальной подготовкой у девчонок было не очень, поэтому я вытащил из рюкзака две самые простые альпинистские «системы» и небольшую бухту веревки, приобретенные как раз на этот случай, замучил и без того вымотанных напарниц объяснениями и, добившись понимания, по очереди спустил к началу скальной «трассы». Потом отправил туда же все три рюкзака, дождался, пока Оля прищелкнет их к карабинам, вдетым в проушины крючьев, и с огромным трудом «пробежался» по зацепкам.

Второй этап спуска тоже дался нелегко, но в какой-то момент мы все-таки оказались на дне «тренировочной заимки» целыми и невредимыми, что, признаюсь честно, удивило.

Будь Оля со Светой в состоянии соображать, я бы устроил им экскурсию по той части расщелины, которая сохранилась после «перепланировки». А так поднял по грубым каменным ступеням, с недавних пор ведущим к началу наклонного коридора, затащил в пещеру для медитаций, прислонил к стене и попросил потерпеть еще немного. Потом в темпе накачал и застелил второй надувной матрас, помог живым зомби разуться и раздеться, уложил, накрыл и разрешил выключаться.

Они засопели буквально через пару мгновений, а я невесть в который раз за последние двадцать два часа приложил себя бодрячком и поплелся искать местную версию Дайны.

Поворотная каменная стенка, согласно проекту, начерченному Иришкой перед моим предыдущим визитом в это место, нашлась в преддверии грубо вырубленной кабинки туалета. Толкать ее не пришлось — «Паук», дежуривший с той стороны, открыл ее за миг до моего появления и впустил в «потайной» коридор. До проекции «Носорога» я добрался достаточно быстро, «взмыл» в десантный отсек, дал БИУС-у возможность обновиться, выслушал короткий, но информативный доклад, от всей души похвалил помощницу за все, что она для меня делает, и признался, что дико устал. Операционный стол манил со страшной силой, но я заставил себя спуститься вниз, все по тому же коридору выбрался из огромного каменного склепа, в котором мы спрятали штурмовой бот, на автопилоте добрался до девчонок, упал рядом с супругой и отъехал.

Проснулся, как потом выяснилось, в пятом часу того же дня от тряски, огляделся прозрением, не обнаружил ничего опасного и попробовал вернуться к просмотру какого-то сна. Ага, так мне это и удалось: меня тряхнули снова, а затем до спящего сознания достучалась Света:

— Игна-ат, проснись, пожалуйста!

Я не проснулся, но сел. Потом заставил себя приподнять одно веко и спросил, что случилось.

— Пока ничего, но может: я вот-вот описаюсь.

— Понял… — кивнул я и потряс жену за плечо: — Оль, в туалет надо?

— Угу… — буркнула она, и через считанные секунды команда, спящая на ходу, поплелась вниз по коридору.

— А где это мы? — спросила Уфимцева на половине спуска.

— В пещере. По внутриродовым легендам, найденной, расширенной и облагороженной предком в ранге Князь, фанатевшим с магии Земли.

— Князья могут многое… — вздохнула мелкая, услышала шелест ливня и застонала: — У-у-у, снаружи все еще льет!

— Ага… — вздохнул я, спустил девчонок по ступенькам, выслушал пяток новых вопросов и ответил на все сразу: — Все верно: тут, на дне расщелины, магофона практически нет. Почему — то ли не помню, то ли никогда не знал. Зато в том помещении, в котором мы дрыхли — полноценная «троечка». Далее, туалет — вот. Судя по следам издевательств над камнем, был вырублен в скале кем-то из подражателей того Князя. Свет, дуй первой, а потом я покажу все остальные удобства…

Показать все удобства не получилось: вломившись следом за мной в «душевую» и обнаружив, что в ней можно нормально помыться, подружки радостно взвыли, с моей помощью разобрались в местной «сантехнике», переглянулись и уставились на меня.

Первую половину их предложения озвучила Ольга:

— Игнат, мы не мылись целую вечность, значит, зависнем тут надолго. Будем зависать и в другие дни, ибо девушки и все такое. Ты тоже чистюля еще тот, а значит, моясь по очереди, мы будем терять кучу времени на ожидание. Причем не где-нибудь, а в «нулевке». И это при том, что тут четыре отдельные кабинки, а другой душевой, как я понимаю, нет. Может, наплюем на никому не нужные условности и будем принимать душ одновременно?

— Если что, я стесняться даже не подумаю. И готова закрывать глаза по первой просьбе… — добавила Уфимцева и невольно заставила вспомнить одну из последних фраз того самого монолога моей благоверной:

«Я тебя люблю больше жизни и соглашусь с любым решением. Но перед тем, как ты его озвучишь, повторю еще раз: отталкивать эту девочку ни в коем случае нельзя…»

Эти слова я обдумывал почти всю дорогу от места «большого привала» до расщелины. Вернее, выносил себе ими мозг. А тут последняя фраза легла на душу, как родная, и сподобила пожать плечами:

— Что ж, одновременно так одновременно. Но я присоединюсь к вам чуточку позже. Сразу после того, как сбегаю за мыльными принадлежностями, чистым бельем и полотенцами.

Девчата хором заявили, что чистое белье необходимо и им, вытолкали меня наружу, уверенно навелись на каменную лестницу, рывками долетели до входа в наклонный коридор, скользнули внутрь, переглянулись и озвучили еще одну «общую» идею:

— Носиться под проливным дождем в одежде тоже не стоит — замучаемся сушить ее жаром…

— … поэтому имеет смысл натянуть купальники и взять с собой только мыльные принадлежности. А сушиться и одеваться уже тут. Кстати, Игнат, а почему в душевой четыре кабинки, а жилая комната одна?

— Это зал для медитаций, а до жилых комнат мы не добрались — сначала зависли в душевой, а затем рванули сюда. Кстати, те помещения находятся в «нулевке», и спать в них…

— … идиотизм…

…Вломившись в душевую второй раз, я застолбил за собой самую левую кабинку и обе полки, выдолбленные в стене напротив нее. Оля молча заняла соседнюю, а Уфимцева подергала себя за мочку уха и заявила, что в самую дальнюю не уйдет. Чтобы не гонять туда-сюда мою супругу, которой все равно придется мылить спины нам обоим. Мы поржали, разошлись по кабинкам, разделись, закинули плавки и купальники на полки, выдвинули из стен каменные «плашки», по которым сразу же потекла вода, и принялись обсуждать варианты правильной эксплуатации человека человеком. Через какое-то время Света провела следственный эксперимент, поэксплуатировав подругу, и «настолько высоко оценила ее старания», что порекомендовала мне. За что получила по заднице и возмущенно заявила, что у этой попы уже есть хозяин. Слава богу, сбегать под мою защиту не догадалась, но посмешила нас знатно.

Потом забавная идейка пришла в голову и мне: я предложил жене брать с нас натурой. То есть, подставлять спину и Уфимцевой, и мне. Мелкая сочла идею великолепной, но заявила, что личность, получающая два удовольствия вместо одного, должна определяться жребием. Причем не раз и навсегда, а перед каждым отдельно взятым посещением душевой.

Не знаю, откуда, но я точно знал, что она просто развлекается, поэтому придумал еще несколько веселых дополнений и довел девчонок до смеховой истерики. В результате сам процесс помывки прошел мимо: в какой-то момент я сообразил, что просто нежусь под струей прохладной воды, спросил, как дела у напарниц, услышал два доклада о готовности в любой момент выдвинуться в обратный путь, и дал команду надевать купальники.

Мой мне вручила Оля, так что от силы через пару минут мы снова вышли под ливень, быстренько допрыгали до пещеры для медитаций, развернулись друг к другу задницами и привели себя в порядок. Вернее, привел. Я. Затем завалился на матрас и посочувствовал дамам, пытавшимся просушить гривы.

Они поблагодарили и поинтересовались нашими планами на ближайшие дни.

— Сегодня отсыпаемся. Завтра и послезавтра усиленно медитируем тут. А с четвертого числа, если установится нормальная погода, начнем совершать вылазки. Сначала в «двойку», а потом и в «единичку»: мне хочется найти хотя бы одно условно безопасное место для медитаций под еще более плотным магофоном.

После этих слов девушки забыли о своих волосах и уставились на меня:

— Ты хочешь сказать, что этот на тебя не давит?

— Неа. А на вас?

Как выяснилось, давил, и довольно сильно. Что неприятно удивило и заставило сначала пристально изучить их энергетические системы, а затем чуть-чуть переиграть планы:

— Что ж, тогда посмотрим на динамику вашей адаптации к этому месту и решим, когда начинать вылазки. Теперь о конкретных задачах. Наступило лето, поэтому убираем Лед на дальнюю полку и переключаемся на Воздух. То есть, на раскачку воздушной стены, лезвия — у тех, у кого они есть — ступеней и их производных, кулака и, конечно же, сопротивлений к этой стихии. Само собой, не забывая о тумане, разряде, электрошоке, сфере умиротворения и колючим побегам с цепкими корнями. Задача номер два — усиление сердечно-сосудистой системы. Поэтому сегодня выпиваем «болтушки», а с завтрашнего вечера «садимся» на новые «коктейли». И задача номер три, но самая главная — это раскачка Искр: я хочу, чтобы максимум к середине лета вы догнали меня, а к началу зимы мы прошли вторую трансформацию и стали Гриднями.

Жена, как обычно, молча кивнула в знак того, что сделает все, что в ее силах, а Уфимцева спросила, есть ли у меня причина так торопиться.

Я утвердительно кивнул и задал ей встречный вопрос:

— Свет, скажи, какая сумма у тебя собралась на счету?

— Откровенно говоря, не помню, так как практически ничего не трачу. Но миллионов за пятьдесят с гаком наберется.

— Пусть будет пятьдесят… — усмехнулся я, хотя знал, что там уже за шестьдесят, и заставил девчонку задуматься: — Или, говоря твоими же словами, безумные деньги по меркам даже очень состоятельных аристократов. А как показывает опыт, информация о суммах на банковском счете иногда уходит на сторону. Дальше объяснять?

— Нет, я поняла: мы зарабатываем бешеные деньги, но пока не можем себя защитить!

— Можем. Но недостаточно хорошо… — уточнил я и продолжил в том же духе: — Вот-вот нарисуется и другая проблема: мы подружились с Виктором Воронецким, уже перетянули на себя его внимание и, вне всякого сомнения, потоптались на чьих-то планах…

— Верно. А еще нам уже начали завидовать… — добавила она, закончила расчесывать волосы, прискакала ко мне и села на краешек матраса.

— … и наверняка начнут цепляться. Благо, есть к чему: по меркам дворян, за спинами которых хотя бы пара-тройка поколений благородных предков, мы с Олей — выскочки, Ира — мещанка…

— … а я — девочка, упавшая под деревенщину из жуткой глухомани?

Я пожал плечами:

— Будут озвучиваться и более грязные варианты. И пусть первое время нас будут пробовать на излом исключительно ровесники, после пары-тройки убедительных побед на дуэлях к травле подключатся родичи проигравших, жаждущие отомстить. В общем, преимущество в уровне развития пригодится и тут. Согласна?

— Конечно.

— А прикрываться Виктором нельзя ни в коем случае! — подала голос Оля, включившая голову. — Нас сочтут его креатурами не только недоброжелатели, но и Воронецкие, поэтому начнут требовать ответных услуг и, в конце концов, загонят в стойло. А оно нам надо?

— Не надо! — хором ответили мы с Уфимцевой, и моя благоверная, убрав на место расческу, переместилась к нам. Рухнула слева от меня, завалила на спину, вжалась в бок и повелительным жестом отправила Свету к другому:

— Падай: мы сегодня отдыхаем, а отдыхать надо в комфорте.

— Упаду. Но сначала наведу «болтушку». А то забудем и потеряем целые сутки… — протараторила она и включила турборежим. Пока занималась делом, о чем-то сосредоточенно думала и хмурила брови. Потом напоила нас, выпила свою порцию, утащила кружки в угол, вернулась, села напротив меня и уставилась в глаза: — Игнат, за координаты этой заимки глава любого аристократического рода, включая Воронецких, отдаст половину состояния или зальет кровью всю Империю. Ты не можешь этого не понимать, тем не менее, привел сюда не только бесконечно преданную тебе Олю, но и меня, гипотетически способную в любой момент выскочить замуж и поделиться этим знанием с супругом. Можешь объяснить мотивы решения довериться мне настолько сильно?

— Хороший вопрос… — усмехнулся я, зацепился за одну из фраз этого монолога и почувствовал, что знаю, как получить ответ: — Скажи, пожалуйста, а чем бесконечная преданность Оли отличается от твоей?

— Пожалуй, ничем: я тебя люблю так же сильно, просто иначе.

— А как тебе наша семья?

— Семья Мечты.

— Мечта — это то, чего еще нет! — фыркнула моя благоверная. — А ты уже в семье. По крайней мере, по нашим ощущениям.

Уфимцева немного поколебалась и открыла душу настежь:

— Ощущения вас… обманывают: я балансирую на самом краю. То есть, до безумия боюсь окончательно врасти в вас сердцем, ибо после этого ни за что и ни к кому не уйду. И, в то же самое время, понимаю, что давно прошла точку невозвращения, и что теперь мне нужна одна-единственная семья — ваша. Что развиваюсь и становлюсь сильнее не для себя, а для вас. Что правый луч в боевом построении нашей тройки — мой. И что если вы меня не заберете, то… я обязательно соберусь с духом, приду сама и останусь, вот!

— Точнее, «уже собралась», верно? — спросил я, глядя ей в глаза. И на пару мгновений потерялся в спокойной уверенности, которой дышал взгляд вроде как «ребенка». Поэтому почувствовал ответ еще до того, как прозвучало твердое «Да».

«Упертая. Прямая. Цельная…» — промелькнуло самом на краю сознания и… разом избавило от последних сомнений:

— Врастай как можно сильнее и ничего не бойся: мы тебя забрали. Во всех смыслах этого слова. И никому не отдадим. Так что ты — наша. А четвертое место в семье и правый луч в боевом построении нашей тройки — твои.

Ее глаза мгновенно увлажнились, а взгляд вспыхнул такой сумасшедшей радостью, что я прижал это чудо к себе и… расхохотался, когда оно обхватило меня поперек талии, вжалось носиком в грудную мышцу и выдало еще одно важное, но ранее не озвученное требование:

— И твой правый бок — мой. Здесь, в Пятне. А дома я буду честно делить его с Иришкой…

Оля тоже обрадовалась. Что самое безумное — как бы не сильнее Светы. И, порывисто поцеловав меня в щеку, проартикулировала слово «Спасибо». Потом ласково погладила подругу по плечу и спросила, как к нашему решению отнесется ее отец.

— Он меня слишком хорошо знает. Поэтому почувствовал, что я, по сути, уже ушла от него к вам, намного раньше, чем я это осознала сама, потребовал определиться с отношением к вашей семье и в следующий приезд привез то немногое, что я по-настоящему люблю. В общем, все, что мне дорого, кроме него самого — в этой пещере и в наших коттеджах.

Мы с Олей переглянулись, а мелкая, подняв голову и поймав мой взгляд, загрузила еще одним откровением:

— Я тоже знаю папу лучше некуда. Поэтому практически уверена, что он выйдет из рода, громко хлопнув дверью, как только поймет, что ты, Игнат, уже взял на себя ответственность за меня и мое будущее. Ибо морально убит фактическим предательством своего отца и планами брата. А еще отец знает, что дед взбесится, узнав об этом поступке, и наверняка сделает все возможное, чтобы сфокусировать на себе весь гнев и, тем самым, не дать зацепить меня.

Включившаяся соображалка без труда выстроила цепочку причинно-следственных связей: мое появление в жизни Уфимцевых привело к переезду Светы в Бухту Уединения, вступлению в команду и обретению уверенности в себе; эта уверенность вынудила девушку ответить на очередное оскорбление матери, помогла взбунтоваться Валерию Константиновичу и взбесила глав двух родов; их гнев заставил его упереться и додуматься до выхода из рода, а значит, виновником будущих проблем мелкой и ее отца был я! Потом я вспомнил, какое количество судеб так или иначе поломало мое появление в этом мире, ужаснулся и… допер, что не включил в уравнение самое главное — ублюдочность «невинных» жертв. А это меняло АБСОЛЮТНО ВСЕ. Вот я и забил на бессмысленные умствования. Потом заметил, что мелкая напряженно ждет моей реакции, покрутил в голове слово «ответственность», пришел к выводу, что потерял моральное право «вибрировать» еще тогда, когда женился на Оле, и внезапно почувствовал себя атакующим «Носорогом»:

— Солнце, наша семья небольшая, но зубастая. Поэтому пусть твой отец делает то, что должно, а мы найдем, чем ему помочь…