Черный Беркут

Глава 28

20 июля 2513 по ЕГК.

…Ближе к концу тренировки по рукопашке Дайна сочла необходимым сообщить, что Ермакова уже почти полчаса нарезает круги по аллеям поселка, причем не трусцой, а бегом на очень хорошей скорости. Я отложил эту инфу на отдельную полку памяти и продолжил рубиться с девчатами по правилам «Две на одного». А в семь двадцать, закончив сеанс садомазохизма, сев на свой коврик и начав тянуться, поинтересовался у противниц уровнем испытанных ощущений.

— Электрошок даже не отвлекает! — довольно призналась жена и перешла к менее приятной части ответа: — Далее, умения Воздуха на нынешнем уровне воздействий неприятны, но более-менее терпимы, а оглушение, увы, бьет по мозгам ненамного слабее, чем до ухода в Пятно.

— У меня почти такая же картина… — дав ей закончить, сообщила Света. — Только сопротивления к Воздуху раскачиваются чуть медленнее, чем у Оли, а к оглушению, судя по всему, чуть быстрее.

— Что ж, неплохо… — удовлетворенно кивнул я и улыбнулся Ире, севшей напротив, чтобы помочь с растяжкой. Следующие десять минут вкладывался в нее, а в половине восьмого дал команду закончить тренировку, сдвинул ноги, кое-как встал с коврика и решил, что задавать традиционный вопрос о заплыве к горизонту бессмысленно: дамы раздевались, что называется, бегом.

Пришлось ускоряться. А после благополучного избавления от футболки и шорт срываться в серию рывков. Но мелкая оказалась шустрее всех — первой вылетела из коттеджа, первой допрыгала до линии прибоя и первой ушла в перемещение, закончившееся падением в воду «бомбочкой». Оля прошла эту «трассу» в том же стиле. А я бежал наравне с Куклой, в принципе не способной «прыгать» так, как мы. Из солидарности и… обреченности. Ибо видел, что на пляж вот-вот выбежит Ермакова, был уверен в том, что она попросится с нами, и понимал, что не смогу ей отказать. Так оно, собственно, и вышло — увидев, что мы с Ирой вбегаем в море, княжна поддала жару, подбежала к нашему лежаку и мило улыбнулась:

— Доброе утро! Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? А то обязательную норму уже пробежала, а плавать в одиночестве не люблю.

Не знаю, какое расстояние и с какой скоростью она пронеслась, но ее лицо основательно раскраснелось и влажно блестело в свете солнца, футболку и короткие шорты можно было выжимать, а нижняя часть роскошной гривы, собранной в хвост, напоминала мокрый канат. Эта добросовестность добавила еще толику уважения к гостье и немного ослабила желание ответить отказом:

— Доброе. Присоединяйтесь — хорошей компании мы всегда рады…

Надежда Олеговна благодарно прижала ладонь к левой груди, распустила волосы и в темпе разделась до купальника, в этот раз оказавшегося не таким открытым.

Тем не менее, формы выглядели… хм… интересно, и я отрешенно отметил, что у отца Светланы со вкусом все в порядке. А через мгновение Ермакова стартовала от лежака в режиме Иришки, разбежалась, влетела в воду в облаке брызг и шаге на пятом-шестом подпрыгнула, пролетела метра полтора и ушла под воду.

Всплыла рядом с нами, пристроилась к «формации» со стороны Куклы и заявила, что готова плыть хоть к черту на рога. И поплыла. Что интересно, старательно зеркаля наше поведение, то есть, неспешно скользя к горизонту и не говоря ни слова. Увы, минут через двадцать мелкая настолько глубоко ушла в привычную негу, что забыла о «прицепе» и промурлыкала традиционную фразу: «О, боже, как я, все-таки, люблю море…»

Тут Ермакова решила, что мораторий на болтовню отменен, и согласно кивнула:

— Да, море — это нечто. Особенно летом и после тренировки… Кстати, о тренировках: по моим ощущениям, вы решили ополоснуться как раз после нее. Я права?

Я утвердительно кивнул.

— А чем именно занимались, если не секрет?

— Рукопашкой.

— Последние полчаса мы с Олей рубились с Игнатом… — добавила Света и гордо добавила: — Да, мы ему пока не противницы, но на не очень высоких скоростях уже начали видеть бой и работать парой, то есть, согласованно.

— А зачем добытчикам рукопашка? — непритворно удивилась Ермакова.

— Говорят, что в глубоких областях Пятна водятся кенгуру… — начал я. — Те самые, чьи Искры сходу прорывают в ранг Короля. Но эти звери имунны к магии и настолько хорошо работают нижними конечностями, что убить их может только очень хороший рукопашник. Вот мы и готовимся.

Княжна расфокусировала взгляд, явно представляя такого зверя, затем жизнерадостно расхохоталась, затем весело заявила, что тоже хочет зарубиться с кенгуру, и дала понять, что задала вопрос не просто так:

— А если серьезно?

— А если серьезно, то она развивает волю, силу, ловкость, выносливость, глазомер, координацию движений, чувство дистанции и все то, без чего в боях с высокоранговым зверьем просто не выжить.

— И как давно вы пришли к этому выводу?

Тут я удивился, ибо не сказал ничего особенного. Но БИУС вовремя посоветовал не забывать о разнице менталитетов между представителями двух разных цивилизаций, и я придумал ответ, дополняющий легенду внедрения:

— Я практически не помню своего детства из-за амнезии, но почти во всех фрагментах воспоминаний, которые уже всплыли в памяти, меня дрессируют. В том числе и так. Получается, что к этому выводу меня привели. Наставники. И вбили в меня не только очень неплохую базу, но и внутреннюю потребность продолжать тренировки. Вот я и злобствую. А мои напарницы терпят…

— Судя по довольным физиономиям ваших напарниц, они давным-давно распробовали эти «издевательства» и не откажутся от них ни за что на свете! — улыбнулась она и посерьезнела: — А со мной не подеретесь? Согласна на любые правила…

Я мысленно вздохнул и задал встречный вопрос:

— А вы бы подрались, окажись на моем месте и в моей ситуации?

Княжна задумчиво хмыкнула, ушла в себя минуты на полторы-две, явно додумалась до чего-то важного и снова прервала молчание:

— Пожалуй, не стала бы: любая информация о возможностях Одаренного — это оружие. А добровольно вручать его в руки того, кому нет оснований доверять, как самому себе — самоубийство. Кроме того, я, скорее всего, не захотела бы изображать дрессированную собачку, готовую выполнить любую команду дрессировщика. Но, в то же самое время, могла бы переиграть свое решение. К примеру, получив веские основания доверять непонятной тетке, невесть с чего согласившейся меня подстраховать, весь вечер проверявшей наши реакции на всевозможные раздражители, а с раннего утра навязавшей свою компанию еще и в традиционном заплыве к черту на рога…

Я согласно кивнул и почувствовал, что зверски проголодался. Поэтому оглянулся, оценил расстояние до берега, решил, что пора разворачиваться, привычно изобразил соответствующий жест и мысленно усмехнулся: мои, не задумываясь, выполнили команду, а «не моя» продолжила плыть в том же направлении. Пришлось дублировать команду голосом.

Княжна не стала кочевряжиться и шустренько заняла прежнее место в строю. А потом задала неожиданный вопрос:

— Почему я ушла из армии, знаете?

Я пожал плечами:

— Углубленно не интересовались, а верить слухам — последнее дело.

— Чем лучше я вас узнаю, тем больший интерес вы во мне пробуждаете… — призналась Ермакова и сочла необходимым пооткровенничать: — Кстати, вы правы: слухи врут. В том числе и в моем случае. И пусть выворачивать душу наизнанку и рассказывать правду не хочется, зато могу сказать следующее: вернувшись в гражданскую жизнь, я по ряду причин зациклилась на желании отомстить и из-за этого перессорилась почти со всей родней. Хм… хотела сказать, что теперь живу в свое удовольствие, но вовремя сообразила, что это будет ложью. Ведь удовольствий в моей жизни немного. Поэтому выражусь иначе: я живу своей целью, причем уже не первый год, изредка добиваюсь промежуточных успехов и… как ни обидно в этом признаваться, начинаю уставать. От однообразия своего существования, душевной пустоты и пустоты ближайшего окружения. Поэтому ваша компания ощущается светом костра морозной зимней ночью.

И я к нему прошусь вот так: я ни от кого не завишу ни морально, ни материально, ни на кого не работаю, хотя Дмитрию Львовичу, бывает, помогаю под настроение, не продаюсь, не предаю, не выдаю чужие тайны и… хотела бы заслужить ваше уважение. Шанс подарите?

— Не солгала ни в одном слове… — сообщил БИУС через гарнитуру. — Правда, умолчала о том, что первым толчком к появлению ее интереса к нашей компании стало отношение к вам Виктора — его она по-настоящему уважает и считает самым достойным представителем рода Воронецких. Зато проблему одиночества, пожалуй, приуменьшила: девяносто девять процентов звонков с ее телефона за последние полтора года совершались на номер горничной. Да и картина со входящими вызовами практически та же. И последнее: судя по тому, что я нарыла в Сети, эту особу уважают даже враги. Ибо прямая, как лом, настолько же жесткая и не изменяет даже тем принципам, которые люто ненавидит. В общем, делай выводы…

Сделал. Тем не менее, решил провести «следственный эксперимент» — поймал взгляд «этой особы» и сделал крошечный шаг навстречу:

— Мы обращаемся друг к другу по именам и на «ты», считаем, что дружба — это отношения, в которых каждый делает все, что может, без оглядки на то, что уже сделала или не сделала другая, и ценим не слова, а поступки.

— Отличные правила… — без тени улыбки заявила она. — Я — Надя. Всегда и везде. А поступки не заставят себя ждать…

Одновременно с ней заговорила… вернее, затараторила Дайна:

— Игнат, гони нас к берегу и сходу загоняй в дом. Причем чем быстрее — тем лучше. К примеру, под предлогом проснувшегося голода!

Напряжение, появившееся в ее голосе явно не просто так, испортило настроение и переключило в рабочий режим. Тем не менее, виду я не подал — улыбнулся, заявил, что нашего полку прибыло, и деловито поинтересовался, собираются ли дамы кормить единственного мужчину, готового сожрать быка.

— Быка не обещаем, но покормить — покормим. Может быть, даже сытно! — пообещала Иришка и предложила ускориться, ибо голод, особенно мужской, ни разу не тетка.

Ускорились. Все, включая Ольгу, которая все еще плавала значительно хуже Светы и Куклы. И пусть запала моей благоверной хватило примерно на две треть оставшегося расстояния, а потом ее пришлось брать на прицеп, этот героизм был оценен по достоинству.

В общем на берег мы вылетели намного быстрее, чем я рассчитывал, запрыгнули в шлепки, подхватили под локотки Ермакову, качнувшуюся, было, к своим мокрым тряпкам, затащили в коттедж и услышали перезвон моего телефона. Андроид, державший его в руке, уже спускался по лестнице, так что я подождал еще несколько секунд, взял трубку, кинул взгляд на экран и принял вызов:

— Да, Дмитрий Львович?

— Игнат Данилович, вы бы не могли в течение часа приехать туда, где мы с расстались в последний раз, причем всей компанией и в полной готовности ко всему на свете?

Формулировка просьбы очень сильно напрягла и отбила всякое желание задавать уточняющие вопросы. Поэтому я наступил на горло собственной песне и дал ожидаемый ответ:

— Мы там будем.

Генерал сбросил вызов чуть ли не раньше, чем я договорил. Это тоже говорило о многом, так что я повернулся к девчатам и поделился ощущениями:

— Кажется, случилась какая-то серьезная хрень: мы нужны Ляпишеву уже через час на авиабазе под Южным, причем готовыми отправиться в Пятно. Ир, нам потребуется еда. Два полных термоса и максимум через двадцать минут. И построй андроидов: пусть перетаскают в «Буран» обычный набор снаряги. Далее, Надь, Дмитрий Львович выделил интонацией фразу «всей компанией».

— Оль, у тебя найдется лишний комплект шмотья со снарягой? — спросила она, не став дослушивать мои соображения. — У нас с тобой похожие фигуры, и…

— У меня найдется все! — твердо сказала моя благоверная и метнулась к сенсору вызова лифта.

Я удовлетворенно кивнул и втиснулся в кабинку самым последним. А на втором этаже не стал строить из себя особо галантного кавалера и, первым вывалившись в фойе, рывками унесся в свою ванную…

…За руль бронированного кроссовера сел я, ибо считался самым крутым водителем в семье, сорвал машину с места чуть ли не раньше, чем поднялась фальшь-панель, за считанные мгновения преодолел расстояние до КПП, чуть-чуть потупил и, вырвавшись на оперативный простор, втопил на полную. Гнал настолько быстро и агрессивно, что регулярно чувствовал коррекции руля и педалей. Оле, Свете и Ире было в кайф, а Ермакова моментами напрягалась. А зря — несмотря на то, что мы с Дайной «хамили» по полной программе и наверняка поставили очередной «вечный» рекорд, зато не убились сами и не помогли убиться ни одной попутной машине. Кроме того, к воротам военного аэродрома подлетели почти на семь минут раньше, чем требовалось, засветили мое лицо дежурному по КПП, выслушали одно ценное указание, въехали на охраняемую территорию и помчались к нужной ВПП.

Приземляющийся «Атлант» увидела Света и «навела» на него меня. А я, оценив скорость снижения, скинул скорость и покатил к ориентировочному месту остановки самолета. Не успел проехать и четверти расстояния, как ожил мой телефон и голосом Ляпишева озвучил новое распоряжение:

— Заезжайте внутрь…

Заехал. В десантный отсек транспортника. Сразу после того, как борт замедлился, остановился и опустил рампу. Там практически уперся передним бампером в задний бампер хорошо знакомого «Урала» и почувствовал, что «Антей» тронулся с места. Но напрячься не успел — к кроссоверу метнулось человек восемь вояк и закрепили его в транспортном положении еще до того, как самолет развернулся, выровнялся по оси ВПП и начал разгон. А потом из внедорожника выбрался наш куратор, забрался на правое переднее сидение «Бурана», которое ему великодушно уступила Оля, и развернулся так, чтобы видеть нас всех:

— Информация из категории «конфиденциальнее некуда»: я получил от агентуры несколько разрозненных, но как-то уж очень хорошо дополняющих друг друга фрагментов информации о некоем уже реализующемся плане государственного переворота. Цель первого этапа я, думаю, просчитал — с вероятностью процентов в девяносто восемь-девяносто девять заговорщики собираются физически устранить Императрицу Людмилу Евгеньевну…

— Так она же сейчас находится на тренировочной заимке! — напомнил я.

— Вот-вот… — угрюмо кивнул генерал и основательно напряг: — А три часа назад с военной базы «Луга» в ту сторону самовольно ушло два перевертыша с тремя десятками высокоранговых Одаренных.

— Четыре часа форы мы можем не отыграть… — буркнул я, приплюсовав к услышанной цифре час на перелет и дорогу до этой чертовой военной базы. — Кроме того, если среди этих трех десятков Одаренных имеется хотя бы один толковый лесовик, то вывести государыню, Виктора Михайловича, Ксению Станиславовну и Татьяну Тимофеевну из Пятна не получится — эта группа с легкостью возьмет наш след и уже не потеряет. Кстати, если за заговорщиков играет еще и Вторая Отдельная Бригада Особого Назначения, вроде как, проводившая войсковую операцию не так уж и далеко от заимки Вронских, то район уже перекрыт, и вырваться из него практически невозможно.

— Ксении Станиславовны на заимке нет — в данный момент она подлетает к Новомосковску на рейсовом самолете. Я в этом уверен, так как информацию об этих перевертышах получил от нее… — сообщил Дмитрий Львович. Потом немного поколебался и продолжил «радовать»: — В общем, уводить придется только трех человек. И уводить на север — мне тоже кажется, что войсковая операция на озере Мрачном проводилась отнюдь не для отлова Свободных…

— Император в курсе? — внезапно поинтересовалась княжна, тем самым, помешав мне задать самый важный вопрос.

Ляпишев отрицательно помотал головой:

— Я собирал информацию опосредованно и втемную, поэтому в данный момент заговорщики уверены, что об их планах никто не знает. Но как только я доложу о своих подозрениях Цесаревичу, ситуация наверняка выйдет из-под контроля, и мне начнут ставить палки в колеса. Поэтому я начну действовать в открытую только после того, как отправлю вас в Пятно.

— Всех четверых? — спросила женщина.

— Да: я очень надеюсь, что вы согласитесь помочь Игнату Дмитриевичу и его команде вывести группу к «Озерам». Хотя нет, не так: с этой задачей они наверняка прекрасно справятся и сами, а вам надо будет организовать проход в «Барьере».

— Так, стоп! — окончательно разозлившись, воскликнул я. — Даже если долина с заимкой еще не блокирована, то перевертыши доберутся до излучины минимум на четыре часа раньше нас! Значит, нам надо будет «всего-навсего» обогнать три десятка военных, каким-то образом уговорить телохранителей Императрицы отпустить с нами ее, ее внука и Татьяну Ростопчину, сбросить хвост, провести по Пятну трех горожан, один из которых, между прочим, в возрасте и, мягко выражаясь, не в идеальной физической форме, и доставить в некие «Озера», которые, как я понимаю, находятся отнюдь не в километре. И как мы, по-вашему, справимся со столь плевой задачей?