Черный Беркут

Глава 26

16–18 июля 2513 по ЕГК.

…Отсыпались мы без малого сутки. Поэтому проснулись с чугунными головами, более-менее пришли в себя только благодаря бодрячкам, огляделись прозрениями, не обнаружили ничего настораживающего, в темпе оделись, повытаскивали клинья, которые я вбил под дверь и в оконные рамы, похватали рюкзаки, поблагодарили «мутантов», продолжавших дежурить в коридоре, и неспешно спустились во двор. Взгляды, которыми нас встретили вояки, оказавшиеся в поле зрения, однозначно свидетельствовали о том, что накануне им прилетело по полной программе, а это подняло настроение и настроило на оптимистичный лад. Впрочем, расслабляться я и не подумал — распорядился скинуть рюкзаки возле колодца и отпустил девчонок в туалет. А сам достал им ведро воды, вытащил из рюкзака мыльные принадлежности и подставил лицо солнышку, медленно, но уверенно поднимающемуся в зенит.

Пока «загорал», наблюдал за суетой в Большом Срубе с помощью все того же прозрения. Оценив скорость, с которой одевались Императрица и Ксения Станиславовна, ужаснулся, решив, что не успею справить нужду до их прихода и потеряю лицо. Слава богу, обошлось — они вышли во двор только минут через десять после моего возвращения и прервали процесс умывания на удивление теплыми пожеланиями доброго дня.

Я ответил тем же самым, извинился за то, что стою с голым торсом, был прощен и, натянув футболку, ответил на вопрос государыни, заметившей наши рюкзаки:

— Да, Ваше Императорское Величество, уходим. Только не к излучине, а к Мрачному — там нас, как обычно, подберет катер и доставит в Стрежевой.

— Не ближний свет, однако! — хмыкнула женщина, явно представлявшая, как далеко от заимки находится это озеро.

— Мы привыкли.

— Нисколько в этом не сомневаюсь… — кивнула она, спросила, в котором часу мы собираемся уйти с заимки, выслушала ответ, повелительным жестом подозвала начальника охраны, шарахавшегося неподалеку, и требовательно повела рукой.

Мужчина извинился… со второго раза, ибо первая формулировка была забракована Воронецкой. Потом пообещал компенсировать моральный ущерб достойной вирой сразу после возвращения в Большой Мир и был отправлен заниматься своими делами. А государыня, проводив его недобрым взглядом, снова посмотрела на меня:

— Обижен. И на вас, и на моего внука, и на меня. Хотя получил за дело и по самому минимуму. А максимум будет в Новомосковске. Когда мой муж потребует объяснить, почему к вам, Поставщикам Двора и надежнейшим партнерам нашего рода, было проявлено неуважение, почему сюда, в Пятно, были отправлены не лесовики, а телохранители, специализирующиеся на работе в городе, и почему они не зачищали долину от появляющегося зверья. А виру от имени рода Воронецких, допустившего такое отношение, заплачу я. После того, как вернусь в столицу. И это не обсуждается.

Я склонил голову в знак того, что она услышана, и Императрица, чуть-чуть смягчившись, сменила тему разговора:

— Игнат Данилович, как вы, наверное, догадываетесь, я прибыла на эту заимку для того, чтобы прорваться во второй ранг. Почувствовав недомогание, обратилась к Ксении Станиславовне и выяснила, что эти ощущения — реакция изрядно деградировавшей энергетической системы на непривычно плотный магофон. Пока целительница помогала с восстановлением прежних кондиций, мы с ней нашли общий язык. Ну, или я заслужила толику доверия, благодаря чему Ксения Станиславовна великодушно переадресовала мне ваш совет. Так вот, вы бы не могли помочь в этом вопросе и мне?

Откровенно говоря, я не понял, о каком вопросе идет речь, и посмотрел на Веретенникову. А когда прочитал ее артикуляцию, утвердительно кивнул:

— Почту за честь, Ваше Императорское Величество.

— Людмила Евгеньевна. Или, в самом крайнем случае, государыня… — мягко попросила Императрица. А после того, как я исправился, пригласила всю мою команду в свои покои. «Попить чаю».

Я попросил разрешения прихватить с собой рюкзаки с дорогой добычей, получил высочайшее соизволение и подхватил свой. А через несколько минут еще раз убедился в том, что Воронецкая нам симпатизирует: впустив Ксению Станиславовну и нас в свои «покои», Императрица повелительным жестом остановила личных телохранителей, сунувшихся, было, следом, заявила, что в нашей компании ей опасаться нечего, и с грохотом захлопнула дверь. Приятно удивило и дальнейшее поведение этой женщины — она привычно подошла к небольшому шкафчику с посудой, достала заварочный чайничек, насыпала в него две ложки чая и перебралась к огромному термосу с кипятком, стоявшему на подоконнике. Кстати, судя по тому, что Веретенникова так же привычно принялась метать на стол чайный сервиз, женщины действительно сошлись достаточно близко.

И это согрело душу ничуть не меньше, чем поведение моих оторв — вместо того, чтобы впечатлиться приглашением к Самой Государыне, замереть на пороге, пожирать ее верноподданническим взглядом и ждать каких-нибудь команд, эта парочка деловито скинула рюкзаки возле стены и рванула на помощь «нашей» целительнице. Ну, а я достал термос с ядрами для продажи и поинтересовался у Людмилы Евгеньевны, какие умения она хотела бы приживить и раскачать.

Услышав этот вопрос, женщина, годившаяся мне как бы не в прабабки, забавно наморщила носик, немного поколебалась и дала волю желаниям:

— Откровенно говоря, в юности я была готова продать душу за пелену теневика и стремительный рывок любого ранга. Повзрослев, поняла, что душа пригодится самой, но мечтать об этих Искрах не перестала. Не изменяю этой Мечте и сейчас. Хотя в моем возрасте передвигаться прыжками как-то не солидно, а каждое исчезновение под пеленой будет вызывать панику у охраны и… недовольство мужа, когда-то запретившего Дворцовым доставать мне эту Искру, чтобы я не доводила его фавориток до икоты внезапными появлениями в самые интересные моменты… хм… досуга. Но это, повторюсь еще раз, мечты, а для ускорения прорыва мне нужны Искры третьего ранга…

— Штуки четыре… — уточнила Ксения Станиславовна.

Я невольно улыбнулся, покопался в наших запасах и выложил на стол шесть пакетиков:

— Можете радоваться — ваша мечта сбылась: тут Искры и энергетические узлы минимального «лесного комплекта», то есть, рывка, пелены, усиления тела, сумеречного взгляда, блокировки запахов и жара третьего ранга. Если какое-нибудь из этих умений уже имеется, то могу за— …

— Беру все!!! — как-то уж очень эмоционально воскликнула Воронецкая и спросила, в какую сумму я оцениваю этот комплект.

— Это подарок… — твердо заявил я и уточнил: — Ответный. За подаренную возможность подружиться с двумя достойнейшими личностями…

…Провожать нас Императрица, естественно, не пошла. Поэтому я смог пообщаться с Ксенией Станиславовной тет-а-тет и пригласить ее к нам в Бухту в первые же выходные после ее возвращения из Пятна. После этого разговора мы не постеснялись прервать медитации Виктора и Татьяны, сообщили, что уходим, ответили на десяток вопросов и пожелание удачи расстроившихся ребят, вышли за ворота и рванули к змеиным оврагам. На всякий случай. Увы, новыми змеями там и не пахло, так что оттуда мы вышли на маршрут и, как обычно, добросовестно запутав следы, на одном из ручейков переключились в режим движения нашим аналогом волчьего шага.

В этот раз запас по времени был, мягко выражаясь, великоват, а возле Мрачного, вроде как, резвились Свободные, поэтому приблизительно через сутки я устроил шестичасовой привал на небольшом, но чертовски красивом озере, замеченном с одного из «попутных» хребтов.

Отдохнули, что называется, и душой, и телом, то есть, наплавались до умопомрачения, от души позагорали, доели все запасы еды, приготовленной в расщелине, и почти оклемались от безостановочного использования навыков, использующихся при движении рывками. Ну и, конечно же, расслабились. Настолько «добросовестно», что тянули с выходом на маршрут до последнего и не сразу набрали нормальный темп. Впрочем, до точки подбора добрались вовремя и даже пробежались по округе в поисках этих самых Свободных или подозрительных следов.

Не знаю, к счастью или нет, но ни первые, ни вторые нам не попались, так что на нужную часть берега мы вернулись несолоно хлебавши, дождались «Авантюриста», поздоровались с Бехтеевым, еще более мрачным, чем в день нашего ухода в рейд, закидали рюкзаки в рундуки и… прилично загрузились, вслушавшись в последние новости:

— Я к вам прорвался только благодаря тому, что дозвонился до генерала Ляпишева. А так озеро «закрыто». Отделом по контролю за оборотом Искр, артефактов и технологий. Из-за того, что Свободные вырезали четыре группы добытчиков и две группы быстрого реагирования ИСБ, отправленные на их поиски. Так что в данный момент тут проводится войсковая операция силами Отдела и приданной ему Второй Отдельной Бригады Особого Назначения. Кстати, приготовьтесь к остановкам, считыванию аур сканерами и досмотрам.

— Если досмотры проводятся сотрудниками Отдела по контролю за оборотом Искр, артефактов и технологий, то мы, пожалуй, сойдем тут и доберемся до Большого Мира своим ходом… — заявил я, влив в марево предельный объем Силы.

Воздушник напрягся, но вместо того, чтобы атаковать, скинул скорость:

— Вы — Свободные?

— Нет, мы — параноики. И дуем на воду везде, где это возможно… — мрачно ответил я, вытащил из рундука свой рюкзак, откинул верхний клапан и полез за термосом с ядрами для продажи Ляпишеву. А для того, чтобы Геннадий Романович не додумался до чего-нибудь еще более «интересного», поделился кое-какой информацией: — Бывший заместитель начальника этого отдела, подполковник Колыванов, счел нас перспективными добытчиками и решил подмять. А для того, чтобы мы гарантированно сломались, перестали трепыхаться и превратились в его ручных песиков, сфабриковал убедительные доказательства причастности моей команды к деятельности секты Свободных, добился санкции прокурора на проведение обыска в нашем доме и поручил одному из доверенных подчиненных сначала подбросить, а затем найти три свежие человеческие Искры. Да, в результате заслужил смертный приговор и был казнен, но его сослуживцы наверняка затаили на меня зло. Впрочем, это не единственная причина, отбивающая всякое желание позволять кому бы то ни было досматривать наши вещи. Посмотрите, пожалуйста, сюда…

Бехтеев развернулся к нам вполоборота, кинул взгляд на шесть пакетов, намеренно выложенные в ряд перед моими ногами, и ошалело присвистнул:

— Четыре «двойки» и две «единички»⁈

Я утвердительно кивнул и криво усмехнулся:

— Они самые. А теперь вопрос: стоимость этих Искр представляете?

— Очень приблизительно… — честно ответил он и сообразил, на какую мысль я его наталкиваю: — Да, пожалуй, если эта служба приемлет подставы с человеческими Искрами, то эти будут изъяты и проданы по своим каналам, а сумма разлетится по левым банковским счетам экипажа бронекатера. Вам же подкинут человеческую, задержат по самому жесткому из всех возможных вариантов, предъявят обвинения, засудят и казнят или, как вариант, убьют при попытке к бегству. А меня гарантированно уберут. И свалят мою смерть на вас же.

Я согласно кивнул и попросил передать Иришке, чтобы встретила нас через трое суток у форпоста «Приозерный».

Аристократ согласился, повернул катер к берегу и… вернул на прежний курс:

— Кажется, я придумал куда более быстрый вариант вашего возвращения к цивилизации…

…Бронекатер-перевертыш ИСБ обнаружился в том самом изгибе русла Еланки, который описал Воздушник, и действительно стоял не на стремнине, а метрах в пятнадцати от берега. И пусть мою паранойю это не успокоило — я допускал возможность предательства Бехтеева и был готов ответить — но у нас появилась хоть какая-то определенность. Поэтому, как только «Авантюрист» начал замедлять ход, мы нацепили рюкзаки, тщательно обернутые накидками с уже активированным отводом глаз, ушли под невидимость, покрутились на месте, проверяя, не видно ли чего со стороны, и по правому борту ускакали на нос.

Двигайся катер на крейсерской скорости, добираться до лееров было бы рискованно из-за набегающего потока воздуха и регулярных «взлетов» нашего плавсредства на волнах. Да и ныкаться там было бы редким идиотизмом — обрушиваясь на воду, «Авантюрист» поднимал и пробивал огромные облака брызг. А они, влетая в невидимые тушки, очерчивали бы их силуэты.

Впрочем, устраиваясь на новом месте, я дергался по другим поводам — невесть который раз за последний час оценивал шансы незаметно просочиться сквозь заслон ИСБ настолько рискованным способом, положить и экипаж перевертыша, и Геннадия Романовича, если проснувшаяся жадность заставит его сыграть в свою игру, и выжить в этом мире, если придется уходить в бега. А еще клял себя последними словами за то, что поддался уговорам девчат, почему-то поверившим клятвам Бехтеева, а не настоял на своем, изначально придуманном, варианте. Впрочем, стоило заметить на берегу «дугу» из шести энергетических структур, как эти мысли были задвинуты куда подальше: часть экипажа бронекатера была готова встречать скрытников, перемещающихся с досматриваемых катеров на берег!

« Прозрения у них нет… — разогнав восприятие до упора, подумал я. — Иначе хоть кто-нибудь, да задергался бы. А раз нет прозрения, но эта шестерка бдит, значит, имеются некие артефактные способы вскрытия нашего брата. К примеру, какие-нибудь штуковины с кусочками аструма, скидывающими этот навык…»

Супруга пришла к еще более неприятным выводам: серией жестов дала понять, что ИСБ-шники далеко не дураки, а значит, наше убежище ненадежно, и «спросила», что мы будем делать. Я почесал затылок и… подал знак «Делай, как я». Потом подождал. Секунд, эдак, пятнадцать-семнадцать. А когда наш катер приблизился к перевертышу, ушел в серию из двух рывков — сначала на левый борт последнего, а затем на бронеплиту на крыше рубки.

Уфимцева возникла рядом от силы секунды через полторы, а Оля — еще через две. Мне немного полегчало, но расслабляться я и не подумал — жестом показал девчатам, что они у меня умнички, и прикипел взглядом к старшему досмотровой группы, готовившемуся перебраться на транец «Авантюриста».

Нет, меня напряг не автомат и не полностью «развернутое» марево хорошего Гридня, а внешность — этот ИСБ-шник был одним из доверенных лиц Колыванова и разъезжал на неприметном «Волке»!

«А ведь этот тип мог быть выставлен на этом перевертыше не просто так! — подсказала взвывшая паранойя. — Соперничества спецслужб никто не отменял, а значит…»

Додумать эту мысль я не успел, ибо «знакомец» переместился рывком к Бехтееву и как-то уж очень нагло спросил, где именно тот высадил меня и мою команду!

Геннадий Романович недобро прищурился и рявкнул:

— Должность, звание, фамилия!

Хамло задумчиво потерло щетину на подбородке и… ударило каменной шрапнелью в сторону носа катера, направив навык так, чтобы гарантированно зацепить теневиков. А когда понял, что там нас нет, посмотрел на берег, не увидел никаких признаков схватки, и все-таки ответил на это требование. Но настолько язвительным тоном, что у меня зачесались кулаки:

— Командир группы быстрого реагирования отдела по контролю за оборотом Искр, артефактов и технологий Имперской Службы Безопасности капитан Мезенцев. Что, будете жаловаться на произвол?

— Да.

— А не было никакого произвола — я вел себя выдержаннее некуда…

— Все верно, командир! — издевательски подтвердил его подчиненный, проверявший внутренние помещения катера, и проявил дурную инициативу: — Кстати, будь я на вашем месте, готовился бы к аресту, суду и последующей отсидке — расследование дела о причастности семьи Щегловых к деятельности секты Свободных вышло на финишную прямую, а вам, как их соо— …

Да, поймал зуботычину от командира, но самое главное уже сообщил, и Геннадий Романович расплылся в недоброй улыбке:

— Что ж, я вас услышал…