Черный Беркут

Глава 15

15–17 июня 2513 по ЕГК.

…О том, что Оля со Светой проросли в Рынд, я узнал случайно, во время планового тестирования энергетических систем на определителе магического ранга. И, оклемавшись от приятного, но шока, пришел к выводу, что полное отсутствие негативных эффектов, испытываемых Одаренными при переходе, блестяще подтвердило правильность моего «определения для учебника по теоретической магии». Кстати, этот вывод только мелькнул на краю сознания и сам собой спрятался в долгий ящик моей памяти — девчата, счастливые до невозможности, делились своими эмоциями уж очень энергично, и мне было не до «досужих размышлений».

Выжить, конечно же, выжил. Но после того, как пик «экстремальных выражений радости» остался позади, обнаружил, что не сижу, а лежу. Причем не на коврике для медитаций, а на надувном матрасе. Само собой, обложенный все еще верещащими напарницами. А определитель валяется в центре пещеры.

Мысль о том, что мы могли его сломать, нисколько не взволновала — я млел от фантастически ярких, теплых и искренних эмоций подруг и плевать хотел на все остальное, вместе взятое. Поэтому невесть в который раз за время этого «буйства» поцеловал в щечку сначала одну новоявленную Рынду, затем вторую, прижал их к себе, назвал умничками, почувствовал, что моя супруга посерьезнела, и вопросительно выгнул бровь.

— Я сообразила, что мы, в принципе, успеваем ко второму подбору из трех. И подумала, что тянуть до третьего не стоит — мы и так ушли в рейд двадцать девятого, а вернемся аж семнадцатого, что тоже вызовет вопросы.

— Ну да, вариант, в котором мы вернемся пораньше, поболтаемся в Бухте недельку-полторы, и уйдем в новый рейд, намного безопаснее… — расстроенно добавила Света.

Они были правы, поэтому я согласно кивнул и озвучил решение:

— Что ж, уходим прямо сейчас! Что у нас с готовой едой?

— Как обычно… — ответила Оля. — Мы с вечера наготовили на три приема пищи, так что по порции на обед и на ужин.

— В принципе, можно быстренько пожарить печень — ее в хранилище еще навалом… — предложила Уфимцева, но я отрицательно помотал головой:

— На это уйдет минимум полчаса, а мы и так выдвигаемся впритирку. Так что придется обойтись тем, что есть.

— Тогда собираемся? — грустно спросила мелкая.

— Да. Причем по самому минимуму — оставляем тут все, включая сменку, определитель магического ранга, матрас и полотенца.

— Тогда я навожу «коктейли», а ты, Свет — «подпитку»! — скомандовала жена, мигом оказалась на ногах и переместилась к нашим запасам «химии». Уфимцева усвистела следом, а я выстрелил собой к термосам и, цапнув свой, переместился к выходу в коридор:

— А я сгоняю в хранилище за Искрами — негоже нам, самым талантливым добытчикам Империи, возвращаться из рейда с пустыми руками.

Сгонял. А на обратном пути забежал в туалет, приоткрыл поворотную стенку и сообщил «дежурному дроиду» о прорыве девчонок, его особенностях и резком изменении наших планов.

— Все правильно: чем раньше вы вернетесь в Большой Мир, тем меньше острым будет и без того нездоровый интерес сильных мира сего… — заявила Дайна. — Так что валите. Только поосторожнее. И я в этот раз обновляться не буду, так как не додумалась ни до чего особо интересного. В общем, зацелуй от меня Иришку и возвращайся… как сочтешь нужным. А я снова займусь охотой — надо же на ком-то срывать злость, грусть и печаль?

— Зацелую. И вернусь. До новой встречи, радость моя… — протараторил я, заметив, что девчата выдвинулись в мою сторону, вернул «фальшь-панель» на место, справил нужду, подхватил термос и вышел наружу.

— Мы уже собрались… — сообщила Ольга, поставив полупустой рюкзак рядом со ступенями и направившись к туалету, а Света грустно огляделась, сообразила, что палится, и «весело» добавила:

— … так что ждем только тебя, копуша!

— Уже бегу! — улыбнулся я и ускорился — переместился рывком прямо ко входу в коридор, в той же манере добрался до пещеры, отрешенно порадовался порядку, наведенному хозяюшками, затолкал термос в рюкзак, быстренько переоделся и так далее. В результате от силы минут через пять снова вылетел под открытое небо, допрыгал до начала скальной «трассы», посмотрел вверх и неспешно повернулся к девчонкам, только-только выдвинувшимся в мою сторону: — Так, копуши, сколько можно вас ждать?

Заулыбались. Жена, как обычно, радостно и открыто, а мелкая — грустно. Вот я вторую и успокоил:

— Солнце, мы сюда обязательно вернемся. Причем не раз и не два. Так что не вешай носик, ладно?

— Я не вешаю! — «бодро» воскликнула она и, противореча себе, тихонько вздохнула: — Просто тут по-настоящему здорово. А там…

— … Иришка! — хором напомнили мы и были услышаны:

— Да, вы правы: она наверняка извелась, и нам пора компенсировать ей кошмар дикого одиночества…

— Компенсируем! — пообещал я и посерьезнел: — Ну что, красотки, готовы к экзамену по скалолазанию?

«Красотки», первые десять дней убивавшиеся на горизонтальной стенке, а последние четыре — на этой, вертикальной, уверенно кивнули. И на всякий случай развернули плечи.

Я поверил. Но все равно контролировал их подготовку к восхождению и перемещение по «трассе» добросовестнее некуда. И вскоре пришел к выводу, что эта парочка тренировалась не зря: да, самый сложный участок пути Оля со Светой прошли с верхней страховкой, но не сделали ни одной сколь-либо серьезной ошибки.

Так что я заявил, что экзамен сдан, в темпе собрал веревку в бухту и вместе с «системами» девчонок затолкал в рюкзак. Потом закинул его за спину, помахал «пропасти», в которой где-то прятался «Овод», и дал команду начинать движение.

Девчата, одуревшие от многочасовых медитаций и дико соскучившиеся по движению на «нормальных» скоростях, радостно ушли в первый рывок и охренели от расстояния, которое преодолели на «стандартном» объеме Силы. Я, в общем-то, тоже впечатлился, так как две недели работы над магической мощью и прорыв в новый ранг удлинили им единичное перемещение на три с лишним метра, а мое выросло только от первого почти на четыре!

— Кажется, первые полтора-два часа вам придется убить на калибровку рывков… — сказал я после того, как напарницы поумерили свои восторги. И устроил им похохотать. В смысле, гонял не полтора-два часа, а почти пять. Зато эта парочка практически «вернула» прежнюю точность перемещений и очень неплохо освоилась с новыми возможностями. И пусть все это время мы перли не по прямой, а по ломаной линии очень замороченной конфигурации, зато после того, как занятие осталось позади, средняя скорость движения выросла процентов на шесть-семь, а моральный подъем отвлекал от однообразия пути и сложности упражнений, выполняемых на ходу, аж часов до семи вечера. А потом мы засекли энергетическую структуру медведя третьего ранга, дали по тормозам и решили атаковать. Вернее, решил. Я. Ибо надеялся, что и этот мишка владеет оглушением.

Атаковали по тактической схеме, придуманной как раз на такой случай — мы с Олей накрыли Топтыгина туманами, а Уфимцева одновременно с нами спутала ему лапы цепкими корнями, затем девчата начали лупить разрядами в противофазе, причем безостановочно перемещаясь рывками, а я секунд семь-восемь «тестировал» возможности хищника. То есть, попробовал всадить в него сферу умиротворения, и обрадовался, что она не прошла, приголубил акустическим ударом, дабы ему стало не до попыток вырваться из тумана, три раза подряд остановил частоколом и «порадовал» шаром льда, который, как выяснилось чуть позже, не только искромсал зверю дыхательные пути, но и изуродовал левый глаз. Заметив, что защита монстрика начинает проседать, я выстудил туманы напарниц арктическим холодом и добавил к их разрядам свой. А объединенной дури двух слабеньких Рынд и одного сильного, причем почти достигшего пика возможностей, марево«троечки» не выдержало. Вот и «схлопнулось». Причем как-то уж очень быстро. И пусть через считанные минуты после того, как медведь склеил ласты, на краю области досягаемости моего прозрения появились энергетические структуры довольно крупной стаи волков-«четверок», видимо, привлеченных устроенной нами свистопляской, это ничего не изменило — я в темпе вырезал ядро, Самый Важный Узел и еще два «обычных», загнал страшно довольных подруг под невидимость и втопил по прежнему маршруту.

Добычу убрал в термос минут через десять-двенадцать, оставив между нами и местом боя солидное расстояние. Потом дал команду справить нужду и пошел навстречу организму сам. А после того, как вернулся к рюкзакам, услышал два практически одинаковых варианта мыслей, крутившихся у меня в голове:

— Да уж, наша нынешняя мощь — это нечто!

— Умения лупят в два с лишним раза сильнее, чем раньше…

— … причем все до единого!

— … затраты Силы упали почти на треть…

— … а скорость восполнения выросла. Но насколько, я пока не поняла, ибо существенно вырос и резерв.

— А теперь представьте, во что мы превратимся, когда пройдем вторую трансформацию на пике магической мощи? — весело предложил я, и девчата аж застонали от предвкушения!

— Кстати, Игнат, а ведь мы сильно просели в динамике и согласованности перемещений! — внезапно заявила Оля. — Да, я понимаю, что при этом вкладывались в экстремальное развитие Искр, но это не дело.

— Верно… — согласился я. — Поэтому в Большом Мире полностью забьем на медитации и сосредоточимся на наработке чувства локтя, тактике ведения боев с Одаренным зверьем и людьми, рукопашке, физподготовке, вождении и… самом разнузданном отдыхе!

— Последний пункт звучит как-то уж очень волнительно и пробуждает на редкость нескромные желания! — хихикнула супруга, мелкая, естественно, ей поддакнула, а я, посмотрев на часы, заявил, что нам пора…

…Весь остаток четверга и всю пятницу обнуляли усталость бодрячками и держали чрезвычайно высокий темп. А после часа ночи сила воздействия этого навыка стала стремительно уменьшаться, и к девяти утра практически сошла на нет. Причем у всей команды, включая меня. Если бы не слишком уж маленький временной зазор между ориентировочным временем прибытия команды к точке подбора и временем подхода «Авантюриста», я бы дал девчатам поспать хотя бы часик. А так попросил потерпеть еще «каких-то пять часов», отменил все тренировочные задачи и удвоил промежутки времени между уходами в рывки.

Помогло. Вернее, помогало. Где-то до полудня. Потом Оля со Светой начали ошибаться, и я «скорректировал» темп снова. А в тринадцать двадцать, заметив, что мелкая вышла из перемещения чуть правее, чем требовалось, и чудом не впоролась в валун, дал по тормозам и заявил, что Бехтеев уже привык к опозданиям клиентов, так что как-нибудь переживет и наше.

— Не-не-не, не надо портить впечатление о команде… — побормотала «пустота» голосом Светы. — Я сейчас пописаю, отожмусь раз тридцать-сорок, проснусь и попрыгаю дальше. Далее, Игнат, увеличь, пожалуйста, темп так, чтобы мы успели помыться. А то моя одежда пропотела насквозь, а сменку мы, если ты не забыл, оставили на заимке. И последнее: зверски замученный вид сыграет нам на руку — долгий рейд дался чрезвычайно тяжело, и мы еле стоим на ногах.

— Увеличу. Так что дуй в кусты, отжимайся и все такое…

Взбадриваться отжиманиями пришлось еще трижды. Зато на берег озера мы вылетели в тринадцать сорок одну, скинули рюкзаки в нескольких метров от линии прибоя, сорвали с себя одежду, достали мыльные принадлежности, влетели в фантастически теплую воду и… не позволили себе расслабиться.

В смысле, быстренько помылись, наскоро простирнули белье и шмотье, выжали, надели, активировали жар и выбрались на берег, уже слыша перестук дизеля.

— Впритирку, но успели… — вымученно буркнула Уфимцева, на полном автомате выставила диск на траектории пикирования какой-то хищной птицы и расплескала тушку, и без того изуродованную экстремальным торможением о три препятствия, воздушным кулаком. Потом оценила сыгранность наших действий и через силу добавила: — А мы, определенно, ничего: «семерка», вон, даже квакнуть не успела.

— Так она ж была не лягушкой, а то ли мелким соколом-сапсаном, то ли крупной пустельгой… — ничуть не менее устало парировала моя благоверная.

— Черт, а я и не заметила… — «застрадала» мелкая, но без души. А потом перестала валять дурака и посмотрела на меня: — Игна-а-ат, на обратном пути медитировать будем?

— Неа: на нашем нынешнем ранге КПД таких медитаций тут, в «семерке», вызывает смех, а после того, как мы доплывем до «восьмерки», он вообще обнулится… — успокоил ее я. — Кстати, не будем и дежурить — не вижу смысла. В общем, как только перепрыгнем на борт катера и поздороваемся с его хозяином, можете смело вырубаться.

Вырубились. Рухнув на задний сплошной «диван», привалившись друг к другу и взявшись за руки. При этом выглядели настолько вымотанными, что у меня оборвалось сердце, а Геннадий Романович невольно перешел на шепот. Хотя движки его «Авантюриста» молотили будь здоров:

— Игнат Данилович, как я понимаю, рейд дался тяжелее некуда?

Я утвердительно кивнул и справедливости ради добавил, что даже столь долгие пребывания в Пятне идут на пользу.

— … тем, кто сосредоточен на личном развитии… — уточнил Воздушник, а затем спросил, что у нас с добычей.

— Добыли все, что вам требовалось, кроме каменной шрапнели третьего ранга… — ответил я, доплелся до своего рюкзака, докопался до термоса, достал заранее подготовленный сверток и отдал Геннадию Романовичу. А он заявил, что не удивлен, убрал сверток в выдвижной ящик, даже не развернув, секунд за тридцать определился с размерами причитавшейся нам суммы и выписал чек на пятьсот восемьдесят тысяч. Что, на мой взгляд, было многовато.

Но спорить я был не в состоянии, поэтому убрал чек в карман, извинился перед Бехтеевым за то, что не смогу продолжить разговор, кое-как дошел до дивана, упал рядом с супругой и отъехал в страну снов. Вернее, в сон. Один-единственный. В котором безостановочно несся по Пятну, шараша тонусами с окаменениями, оглядываясь прозрением, обновляя «баффы» и обходя все более-менее крупные энергетические структуры. В результате за восемь с небольшим часов такого «беспамятства» вымотался как бы не больше, чем за последние двое суток.

Зато на мне сработал бодрячок и вымел не только «послевкусие» от этого сна, но и усталость, пригибавшую к земле. Вот я на ноги и поднялся. После того, как огляделся в обычном и «необычном» режиме, оценил расстояние до пристани Стрежевого и заметил тоненькую фигурку Иришки.

Ольга со Светой тоже встали с дивана, но, как мне показалось, просто «отзеркалив» мое действие. Зато, увидев подругу, расплылись в счастливых улыбках, энергично помахали и метнулись к рундукам с рюкзаками.

Я тоже вытащил свой. И, закинув за плечи, поблагодарил Бехтеева за подбор, предупредил, что потревожу его снова уже недели через полторы-две, пожелал всего хорошего и спустился на транец. Там поскучал. Порядка сорока секунд. И, дав девчатам переместиться на пристань первыми, прыгнул следом, потерял дар речи от эмоциональности встречи напарниц с «подругой семьи» и… выполнил обещание, данное версии Дайне-из-расщелины — расцеловал Иришку от всей души. Потом погнал тараторящих дамочек к «Бурану», довел, в темпе закидал в багажное отделение все три рюкзака, сорвал и закинул туда же надоевшую куртку, обнаружил, что вся моя семейка уже загрузилась в машину, и переместился к правой передней двери.

Когда забрался на сидение, разулся и с непередаваемым наслаждением пошевелил пальцами ног. Потом стянул штаны, ибо салон успел прогреться до «уличных» тридцати четырех градусов тепла, опустил спинку и от избытка чувств чмокнул Куклу в щечку еще раз:

— Как ты тут без нас?

— У-у-у… — «притворно» возмутилась она: — Я же только что ответила на этот вопрос твоим верным напарницам подробнее некуда!

— А я любовался твоей неземной красотой! — парировал я, периферийным зрением заметил «что-то странное», посмотрел на заднее сидение и ничуть не удивился, увидев, что «верные напарницы» последовали моему примеру и уже расслабляются без верхней одежды.

— Ладно, выкрутился… — «нехотя» пошло навстречу вместилище БИУС-а, завела движок, тронула кроссовер с места и раскололась. Как обычно, двумя параллельными потоками: — Я страшно скучала и убивала время, занимаясь всем, чем можно и нельзя. Говоря иными словами, тренировалась на износ, просматривала сетевые странички производителей электроники в поисках чего-нибудь интересного, следила за судебным процессом над руководством «Рекорда» и его покровителями, отвечала на звонки и, конечно же, плавала в море. Благо, жара у нас несусветная, а вода — как парное молоко…

— Накупила гору электроники, сварганила очень интересные штуковины, следила за телодвижениями хозяев всех контролируемых телефонов, держала руку на пульсе разработок Веретенниковой и так далее… — добавила «вторым темпом», а затем вернулась к «первому»:

— В общем, Ду-Ре-Ла. От беспокойства за вас-любимых, от одиночества и… желания узнать, КАК ВЫ СХОДИЛИ В ПЯТНО, ГАДЫ!!!

— Мы тебя тоже любим! — улыбнулся я и начал колоться: — А сходили очень неплохо: усилили сердечно-сосудистые системы, из-за чего, по моим ощущениям, стали выносливее; разобрались в одной нигде не упоминаемой, но невероятно важной составляющей процесса развития Дара, назвали ее магической мощью, придумали фантастически эффективный способ раскачки и добились первых результатов: Оля со Светой прорвались в Рынды, даже не заметив перехода, с его «бонусом» в комплекте с результатами тренировок в новом ключе стали сильнее в два с лишним раза…

— Так, тормози: мне нужны подробности! — воскликнула она и наехала через гарнитуру: — Где мое обновление, ленивец?!!!

Я жестами показал, что обновления нет и не будет, после чего подробно рассказал о сути нашей идеи, ответил на кучу уточняющих вопросов и, в конце концов, услышал «обнадеживающий» вердикт:

— Определенно, вы небезнадежны. И это внушает оптимизм!

— Ох, кто-то у меня довредничается…

— Скажу честно: я так соскучилась, что с радостью соглашусь на любое наказание!

— Будешь второй… Сразу за моей попой… — подала голос засыпающая Света, привалилась к уже отключившейся Оле и тоже отъехала.

— Умаялись? — посмотрев на них через зеркало заднего вида, вполголоса спросила Ира.

— Не то слово: о том, что они прорвались, мы случайно узнали позавчера утром, во время ежедневной проверки на определителе магического ранга, сразу же собрались и рванули в обратный путь. По дороге били все рекорды скорости и вышли к Мрачному за четверть часа до прихода «Авантюриста». Темп передвижения представляешь?

— Представляю… — кивнула она, обходя грузовик, невесть с чего пилящий по левой полосе, по соседней. И продолжила через гарнитуру: — Вы вернулись очень вовремя: вчера утром Ляпишев доложил Цесаревичу, что я приехала в поселок без вас, и Воронецкий, падла, потребовал выяснить, на чьей заимке вы зависаете теперь, понять, нельзя ли наложить лапу на нее и… как-нибудь насадить тебя на крючок понадежнее…