Черный Беркут

Глава 2

5–6 мая 2513 по ЕГК.

…Затянувшийся разговор с Воронецкими, во время которого я ощущал себя сапером на минном поле, вымотал если не насмерть, то близко к этому. А пятничные пробки, по которым пришлось «мчаться» к Ксении Станиславовне, практически добили. Слава богу, хоть целительница не стала строить из себя обиженную и оскорбленную — выслушав предложение, переданное через меня государем, чуть ли не с первой фразы оценила открывающиеся перспективы и вместо того, чтобы обидеться, поблагодарила. По моим ощущениям, от всей души. И пообещала быть во дворце к полуночи.

Я позвонил генералу Ляпишеву прямо из кабинета Веретенниковой и сообщил, что получил принципиальное согласие. А после того, как выслушал слова благодарности и пожелание хорошенечко выспаться, сбросил вызов, убрал телефон в карман, поймал взгляд страшно довольной женщины и откланялся. Увы, к этому времени пробки еще не рассосались, поэтому семь с половиной километров до Весенней набережной полз без малого час! Да, за это время успел обсудить с Дайной безумное количество вопросов разной степени важности и проработать алгоритмы поведения в нескольких более чем возможных вариантах развития будущего, но загрузился еще больше. Так что домой поднялся выжатым, как лимон, разулся в прихожей только потому, что об этом напомнил БИУС, вошел в гостиную и через силу улыбнулся девчатам, при моем появлении вскочившим с дивана и кресел.

Само собой, Оля знала, что со мной все в порядке, но поделиться этими разведданными с Уфимцевой не могла. А та весь день провела, как на иголках, поэтому при виде моего убитого лица «выстрелила» собой навстречу, обняла и встревоженно спросила, что случилось. «Чуть замешкавшимся» супруге и «подруге семьи» тоже пришлось изображать страшное беспокойство. А мне — собираться с мыслями и успокаивать:

— Все в порядке. Я просто дико устал.

— Ага, так мне мелкая и поверила:

— Игнат, не выдумывай: у тебя глаза потухшие! А усталость, даже самая дикая, запросто убирается бодрячком. Так что рассказывай, и тебе обязательно полегчает…

Рассказывать, то есть, говорить, не было никаких сил. И я использовал альтернативный способ — снял с плеча кожаную сумку и вручил этой непоседе. К сожалению, заглядывать внутрь Свете и в голову не пришло. Пришлось открывать и тыкать прелестным носиком сначала в документы, а затем в бархатный футляр.

Девчонка начала с последнего — аккуратно выложила на стол, открыла и аж задохнулась от восторга и всамделишной гордости:

— Ух-ты, орден «За заслуги перед Империей» четвертой степени!!!

— А почему не на груди? — возмутилась Иришка, а Оля, удовлетворенно улыбнувшись, принялась меня раздевать.

— Мотался к Ксении Станиславовне. Не хотел, чтобы она отвлекалась от темы очень серьезного разговора. Вот и снял. По дороге. И орден, и Крест.

— О-о-о, тебя пожаловали потомственным дворянством⁈ Уррра-а-а-а!!! — радостно заверещала Уфимцева, как только я замолк. — А за что, скажешь, или под Словом?

— Вам — разрешили… — вздохнул я. И раскололся. По самому минимуму: — От боевой группы того синдиката на самом деле отбился я. Я же раздобыл информацию, позволившую его прищучить. И придумал идею, позволившую руководству Императорского банка привлечь к себе приличное количество вкладчиков. Но тогда страшно заикался и толком ничего не помнил. Вот меня и убедили назначить героем другого, более харизматичного добытчика.

— Вот с-суки, а?

— Почему сразу суки? Мне выплатили приличную сумму, позволившую встать на ноги…

— А ублюдочному Лешеньке Перепелицыну пожаловали потомственное дворянство и помогли стать кумиром большей части молодежи Империи!!! — гневно прошипела девчонка.

— Меня все устраивало, Свет! — прижав ее к себе, мягко сказал я и ласково провел ладонью по напряженной спинке. — Скажу больше: если бы этот урод не оскорбил вас, то я просто вызвал бы его на дуэль и покалечил, не сказав ни слова о его мнимом героизме.

Уфимцева куснула себя за губу и тряхнула волосами:

— Вероятнее всего, мне не хватает какой-то информации для анализа этой ситуации, поэтому спорить не буду.

— И правильно! — мягко улыбнулся я, позволил супруге стянуть с меня рубашку и продолжил: — Ибо справедливость все равно восторжествовала: Алексея призвали на военную службу и отправили куда-то на Крайний Север, а у его родичей забрали столичное поместье и отправили в родовое. Вроде как, до кучи, запретив появляться в Новомосковске следующие двадцать лет.

— Миленько! — обрадовалась она, наткнулась взглядом на мою грудную мышцу и рванула, было, за моей домашней одеждой. Но опоздала — Иришка уже пригнала в гостиную андроида с шортами и футболкой. Поэтому мелкая задала пяток уточняющих вопросов, дождалась, пока я переоденусь, посадила на диван и рухнула с правой стороны. Так как знала, что левая — Олина.

Второй андроид, прибывший с кухни, приволок полулитровую кружку со свежевыжатым апельсиновым соком, и я на несколько секунд потерялся во вкусе напитка. А когда уговорил его весь, до последних капелек, вытер губы салфеткой, протянутой все тем же андроидом, Света задала вопрос совсем из другой оперы:

— Игна-а-ат, а ты, случайно, не в курсе, зачем моего батюшку вызвали во дворец?

— В курсе. Во время аудиенции у государя мне пришлось рассказать, где нас носило шестнадцать суток, и о наших планах по созданию артефактных ловушек для змей. Он заинтересовался. И решил поучаствовать…

— Зачем ему это? — нахмурилась девчонка.

Я вздохнул и снова заговорил:

— О том, что порядка семидесяти шести процентов поверхности Надежды и восемьдесят два процента этого континента покрыто Пятнами, а Империя граничит всего с семью процентами естественной границы условно «нашего», говорится в школьных учебниках, и вы не можете этого не знать. А теперь информация не для распространения: давление магофона в каждой отдельно взятой точке «нашего» Пятна медленно, но неуклонно увеличивается, из-за чего граница между «единичкой» и «нулевкой» смещается в нашу сторону. Но это, по сути, мелочи, ибо скорость смещения границы сравнительно невелика. Гораздо хуже другое: мы, люди, считаем, что магических рангов всего десять, соответственно, Князь — это потолок развития. А на самом деле это не так. Но до областей Пятна, в котором магофон выше так называемой «единички», еще не добирались даже исследовательские группы. Или, как вариант, добирались, но не возвращались обратно. А теперь несколько следствий. Следствие первое: Князей у нас раз, два и обчелся, а поголовье по-настоящему высокорангового зверья постоянно растет и выдавливает относительно более слабых животных в приграничные области. Следствие второе: эти «относительно более слабые» звери смещаются в том числе и в нашу сторону, благодаря чему за последние девять лет отвоевали практически все тренировочные заимки, расположенные под магофоном выше седьмого ранга.

Следствие третье: без медитаций в «шестерках» сотни, если не тысячи Бояр физически не могут прорваться даже во второй ранг и стать Богатырями, но каждый дворянский род свято хранит свои секреты, поэтому общую картину видят немногие…

— А какого ранга Император? — спросила Уфимцева.

— Правильный вопрос… — криво усмехнулся я и ответил: — И он, и его супруга, и цесаревич — «тройки», докачавшиеся до предела возможного, но не имеющие возможности прорваться в Богатыри.

— И им потребовалась заимка Вронских, верно? — поинтересовалась Оля. — Причем условно безопасная, ибо рисковать собой они не готовы.

Я утвердительно кивнул:

— Да, им действительно нужна эта заимка. Но они готовы договариваться. И с Ксенией Святославовной, и с ее братом, и с Валерием Константиновичем, и с нами. Вернее, уже начали: выкупили нашу идею с ловушками…

— Твою идею, Игнат! — уточнила мелкая.

Я отрицательно помотал головой:

— Солнце, мы — команда. Соответственно, все, что мы предлагаем кому-либо еще, по определению, наше.

— Поняла, прости…

— Мелочи… — отмахнулся я и продолжил прерванную мысль: — Итак, твой батюшка, Света, получит и Императорский Заказ на ловушки, и приличную оплату, и все необходимые материалы. Ксению Святославовну и ее брата тоже чем-нибудь очень серьезно порадуют… вдобавок к тому, что Веретенниковой не запретят медитировать на той заимке. И она, кроме всего прочего, обретет и укрепит личные отношения с Воронецкими. А на наши счета завтра прилетит по двести пятьдесят тысяч за идею создания ловушек и проведенные обмеры оврагов. Как только мы проводим специалистов к месту установки ловушек, подкинут еще по полмиллиона. А дальше есть варианты.

— Сильный ход! — уважительно хмыкнула Уфимцева, сообразила, что задает вопросы в одно лицо, и повернулась к подружкам: — А вы чего молчите? Вам что, не интересно то, что рассказывает Игнат?

Оля пожала плечами:

— Интересно. Но в Большой Политике я — полный ноль. Да и в Малой — тоже. Зато верю мужу. Так что просто жду, когда он поставит нам боевую задачу.

— А я пытаюсь придумать звучное название для ранга выше единички… — преувеличенно серьезно заявила Ира. — Чтобы у всех, кто услышит, что вы до него доросли, подгибались колени и начинался энурез…

— А если серьезно?

— А если серьезно, то в данный момент меня беспокоит другое: я хочу посмотреть, как Император накажет Левашовых и тех тварей, которые хотели нас взорвать. Ибо если на нашу команду будут охотиться все, кому не лень, то рано или поздно добьются успеха.

— Ну да, так и есть… — кивнула мелкая и нахмурилась: — Кстати, а вам не кажется, что если нас припашут охранять покой Воронецких, то о нормальном личном развитии и сохранении секретов команды можно будет забыть?

— Не кажется… — ухмыльнулся я. — У меня уже появилась пара чертовски перспективных идеек, и я почти уверен, что их удастся реализовать…

…Продрать глаза получилось только ближе к половине девятого утра. Но заплыть к горизонту тут, в Новомосковске, было нереально, а медитаций и тренировок за глаза хватило в Пятне. Поэтому, «оглядевшись» прозрением и сообразив, что я обретаюсь не в срубе бани и не в коттедже Бухты Уединения, а в спальне столичной квартиры, я с наслаждением потянулся, перевернулся на другой бок и подмял под себя подушку своей благоверной. Ибо она сама в этот момент общалась с подружками в гостиной.

Если бы не настоятельное требование организма посетить места общего пользования, черта с два бы я встал с кровати. А так был вынужден прервать процесс ничегонеделания. Минут на двадцать-двадцать пять. Зато после душа вернулся обратно, завалился под одеяло и… очень быстро понял, что лениться в одно лицо невероятно скучно. Поэтому поднял правую руку и поманил девиц ко мне. А для того, чтобы эту просьбу не проигнорировали, продублировал ее Дайне.

Не прошло и минуты, как дверь в коридор уползла в стену, и на пороге по очереди нарисовались все три потеряшки. Оля со Светой переместились на кровать рывками и рухнули по обе стороны от меня, а Ира прискакала своим ходом и нагло улеглась на мои ноги.

— Доброе утро, красотки! — поздоровался я. — Как настроение?

— Доброе! — хором воскликнули они и так же хором добавили: — Лучше не бывает!

Я не поверил. А зря:

— Мы час с лишним провисели в Сети…

— … и одурели от новостей!

— А они — по-настоящему радуют…

— А чуть подробнее можно?

— Тебе можно ВСЕ! — невероятно эротично выдохнула моя благоверная и вжалась грудью в левый бок. Да, через одеяло, но меня все равно проняло. А ее подружки, весело рассмеявшись, сочли необходимым помочь мне остыть.

Начала «подруга семьи», приподнявшись на локтях и расплывшись в хищной улыбке:

— Сегодня ночью в родовое поместье Левашовых заглянули Одаренные Первой Отдельной Бригады Особого Назначения. Судя по ряду фотографий с места события, стучались в двери не только подошвами ботинок и прикладами штурмовых автоматов, но и площадными заклинаниями.

Но всего через пару-тройку часов откланялись. Правда, прихватили с собой то ли семь, то ли девять человек.

— Ничуть не менее весело было и тут, в Новомосковске! — мстительно ощерилась мелкая. — Группы быстрого реагирования спецотдела Канцелярии наведывались в гости в городские дома и поместья ряда влиятельнейших аристократов, проводили экспресс-допросы с применением спецсредств, грузили отдельные тушки в спецтранспорт и увозили в изолятор временного содержания. Официальных заявлений о причинах арестов пока нет, но список арестованных говорит сам за себя: в нем почти все руководство автоконцерна «Рекорд», ряд высокопоставленных сотрудников МВД и ИСБ, владельцы двух банков и председатели правлений трех крупных промышленных предприятий.

— Но самое забавное не это… — заявила Оля и перетянула мое внимание на себя. — В Сети откуда-то появилась запись конфиденциального разговора Лешеньки Перепелицына и его деда. И Империя встала на уши. Ведь в этой беседе «герой», отвечая на претензии главы рода, произнес убийственный монолог: «Да плевать на то, что Синдикат был уничтожен благодаря Щеглову: он — одиночка, то есть, никто, а мы, Перепелицыны — самый влиятельный род добытчиков Империи. Следовательно, героями можем быть только мы, а этот мальчишка должен сдохнуть. И чем быстрее — тем лучше. Поэтому убери его, дед, или я найду и найму исполнителей сам…»

Выяснять, откуда в Сети появилась эта запись, мне и в голову не пришло — дослушав рассказ супруги до конца, я изобразил все положенные реакции, а эдак через полминуты ласково растрепал волосы Иришки и одарил это чудо благодарным взглядом. И пусть после него пришлось уделить толику такого же внимания и мелкой, зато БИУС меня понял и сыто мурлыкнул в гарнитуру:

— Я тоже тебя безумно люблю. Вот и делаю все, что могу…

Валялись до начала одиннадцатого, то есть, до тех пор, пока хватало сил терпеть все усиливавшийся голод. Увы, потом позорно капитулировал я, и вся команда с гиканьем переместилась на кухню. А там ожил телефон Уфимцевой, и она, посмотрев на экран, нехотя поднесла трубку к уху, встала из-за стола и отошла к окну.

Пока болтала с какой-то одногруппницей, мы валяли дурака: намазали кусок хлеба с тарелки Светы маслом и тоненьким слоем варенья, но накрыли последнее сочным куском ветчины; подсыпали в свежевыжатый ананасовый сок щепотку перца, затолкали в блинчик с мясом оливки и остудили сидение кресла арктическим холодом. Или остудил. Я. Ибо этот навык имелся только у меня.

«Страшная месть» не заставила себя ждать: шлепнувшись на сидение и взвизгнув на всю гостиную, мелкая мгновенно догадалась, кто виноват, и… нагло заявила, что будет отогревать напрочь замерзшую попу на моем бедре… очень, очень долго! И ведь выполнила обещание — уселась на левую ногу, хорошенечко поерзала, нахально потребовала приобнять ее за талию, чтобы компенсировать отсутствие удобной спинки, и потянулась за бутербродом.

Наказала и девчонок, сначала перемазав вареньем, а затем вылив им на головы по половине бокала «заряженного» сока. И расплылась в счастливой улыбке:

— Вот это, я понимаю, завтрак! А не «Держи спину — ты аристократка!» или «Закрой рот: ты, ребенок, можешь только отвечать…»

— Ага: в нашей буйной семейке поймут и поддержат все, что угодно… — сыто мурлыкнула Оля и «поделилась» с Уфимцевой вареньем с правой щеки.

Света его попробовала, поблагодарила подругу за вкусное угощение и… вспомнила о только-только законченном разговоре:

— Мне звонила одна из немногих однокурсниц, от которых не воротит. Сочла необходимым поделиться неприятными новостями. По ее словам, главы родов как минимум шестерых моих недавних ухажеров пытались приобрести коттеджи в Бухте Уединения, не преуспели, устроили парням серьезнейший разнос за то, что я в них все еще не влюблена, и поставили задачу любой ценой исправить эту недоработку. И теперь эти придурки выясняют у наших общих знакомых подробнейшие описания моих привычек, слабостей и увлечений. А двое самых хитрожопых вовсю пытаются сблизиться с Антоном и Егором через Ларису и Дашу, дабы, в конечном итоге, напроситься с ними на отдых и приехать в наш поселок!

— А чего это они так засуетились?

— Инна точно не знает… — не без труда задавив ярость, ответила мелкая. — Зато слышала обрывки нескольких разговоров и почти уверена, что главам этих родов стало мало знаний моего батюшки. Теперь им нужны и они, и связи, появившиеся лично у меня, и ты, Игнат. Ибо, как выразился кто-то из парней, «такого перспективного мальчишку надо как можно быстрее загнать в стойло и использовать с куда более серьезным КПД…»