Черный Беркут

Глава 21

24 июня 2513 по ЕГК.

…Кортеж из трех черных бронированных «Уралов» остановился возле нас уже минут через семь-восемь, и Виктор, выскочив из последней машины, подошел к нашей. Я, естественно, тоже выбрался из салона, пожал протянутую руку и услышал просьбу, не лезущую ни в какие ворота:

— Разреши доехать до поместья Ростопчиных за рулем твоего «Бурана»!

Делать скоропалительные выводы я никогда не любил, поэтому задал уточняющий вопрос:

— Реакцию родичей Тани и их гостей на такой демарш представляешь?

Парень посерьезнел:

— Конечно.

— И?

— Игнат, в тот день, когда ты подарил Тане Искры, Света сказала, что для вас дружба — отношения, в которые каждая из сторон делает все, что может. Вы так и живете. И к нам относитесь именно так. А мы, увы, принимаем, но не отдаем. Что действовало на нервы еще до ухода в Пятно, а после того, как умение, появившееся у Тани по велению твоего сердца, спасло ей жизнь, не дает покоя. Вот я и придумал способ воздать добром за добро.

— Прокатившись за рулем моей машины?

— Если я приеду пассажиром, то тебя сочтут очередным желающим попасть в мою свиту и готовым ради этого выполнять обязанности водителя. Позволю приехать в своем кортеже — сочтут уже подлизавшимся новичком. А в моем варианте с кое-какими забавными дополнениями будут вынуждены признать моим другом, то есть, равным мне. Да, это вызовет зависть, но тебе завидуют и так.

— Соглашайся: он знает этот мир и Высший Свет не в пример лучше тебя! — посоветовала Дайна, и я молча сделал шаг в сторону от водительской двери.

Искренне обрадовавшийся парень запрыгнул за руль, поздоровался с девчатами и, судя по изменившемуся тембру голоса, нахмурился:

— Та-ак, а где Ира?

— Осталась в нашей квартире в Новомосковске… — ответил я. — Она не дворянка и не Одаренная. Поэтому не захотела привлекать к себе внимание и наталкивать моих врагов на мысль о возможности использовать ее в качестве рычага давления.

Воронецкий с хрустом сжал кулаки, но признал, что решение толковое. Потом пообещал компенсировать «умнице» недополученное удовольствие, дождался, пока Оля переберется к Свете, а я займу правое переднее сидение, и плавно тронул машину с места. Пока привыкал к особенностям управления, молчал. А после того, как более-менее освоился, повторил девчатам монолог, озвученный персонально мне, а потом продолжил объяснения:

— Первый штрих, который гарантированно добавит убедительности и объема моей идее, будет выглядеть так: километра за полтора-два до поместья Ростопчиных весь мой кортеж прилично отстанет. Поэтому у гостей сложится ощущение, что я приехал на прием без охраны. Подобные намеки читаются на раз и переводятся так: «Он им доверяет», «Он на них полагается…», «Его охрана знает, на что они способны, вот и понизила уровень паранойи…»

— Раз ты сказал «первый», значит, имеется и второй? — спросил я, уложив в голове услышанное.

— Да, есть… — кивнул Воронецкий, обогнал лимузин, явно везущий своих хозяев на тот же прием, что и мы, расслабился и хищно усмехнулся: — Самое начало подобных мероприятий проходит в одном и том же стиле, поэтому и сегодня автомобили гостей будут медленно въезжать на территорию поместья, неспешно катить по главной аллее, плавно тормозить у парадной лестницы, высаживать пассажиров в порядке общей очереди и отправляться в гараж или на стоянку. К слову, теоретически родичи и очень близкие друзья главы рода или первого лица любого подобного мероприятия имеют право игнорировать эту традицию, то есть, добираться до закрытой части гаража «огородами» и проходить к месту празднования напрямик, но это считается демонстрацией неуважения. Хотя, как мне кажется, абсолютное большинство аристократов волнует совсем другое — они жаждут пройтись по парадной лестнице, любым способом привлечь к себе внимание журналистов и засветиться в светской хронике. Ну, а мы внесем в этот процесс некоторое разнообразие…

— Заедем на верхнюю площадку лестницы на «Буране» и припаркуемся рядом с парадной дверью? — хохотнула Света.

— Почти: мы влетим на территорию поместья, игнорируя общую очередь, пронесемся по нему на предельно возможной скорости и шиком припаркуемся напротив лестницы. На площадке для машин экстренных служб, кстати, уже выделенной нам. Потом я выберусь из водительской двери, хлопну Игната по подставленной ладони и только после этого вспомню, куда мы, собственно, примчались. И тогда даже самые тупые гости допрут, что я, наконец, нашел себе если не друга, то, как минимум, единомышленника…

…Наше прибытие вызвало фурор — мало того, что мы нарушили хренову тучу традиций по дороге к «парковочному месту», весело выскочили из салона «Бурана», прошли между двух лимузинов и, забив на очередь, поднялись по парадной лестнице, двигаясь в одну линию, так еще и зависли возле хозяина дома и именинницы аж минуты на три-четыре!

Что мы делали все это время? Беседовали: Виктор, перевоплотившийся в Великого Князя на середине подъема, представил меня главе рода, как своего единственного друга, а Олю со Светой — как очень близких подруг, потом представил нам Илью Павловича,

дал время обменяться парой-тройкой «обязательных» фраз и, «наконец», обратил внимание на именинницу. То есть, поздравил с днем рождения, сделал красивый комплимент и дал возможность высказаться нам. Так что народ, которому повезло увидеть это «непотребство» своими глазами, вконец охренел уже к этому моменту. А потом в костер их недовольства плеснула ракетного топлива и Татьяна — расплылась в искренней улыбке, по разику чмокнула в щеки не только Виктора, но и всех нас, и заявила, что безумно рада видеть!

Следующие два часа мы работали — к нашей четверке, обосновавшейся на небольшом возвышении для старших членов рода и особо важных гостей, подходили все желающие засвидетельствовать почтение Великому Князю, он выказывал им ту или иную меру уважения и представлял нас, мы с Ольгой «запоминали» лица, имена-отчества, особенности отношения Воронецкого к этим личностям и так далее, а Уфимцева помогала еле слышными советами. Ибо не подозревала о существовании Дайны, зато прекрасно знала абсолютное большинство присутствующих если не лично, то заочно.

Приблизительно в том же ключе провели и получасовую официальную часть мероприятия — выслушали теплые, но очень уж долгие поздравительные речи главы рода, его старшей жены и родителей именинницы, монолог Тани, в котором она поблагодарила родичей за все и вся, а гостей — за то, что те оказали ей уважение, и еще одну речь хозяина поместья, пожелавшего всем собравшимся хорошего отдыха. А после того, как самые старшие члены рода Ростопчиных спустились с возвышения и «пошли в народ», началось самое веселье — именинница снова «сняла маску потомственной аристократки», как-то уж очень бодро подошла к нам и радостно затараторила:

— Игнат, «Стрибог», который по твоей просьбе собрали персонально для меня — самый настоящий истребитель: да, мне привезли его только в четверг, и мы с Виктором смогли выделить на знакомство с ним всего полчаса, но эти полчаса мы были счастливы!

— Скажу больше… — весело хохотнул Великий Князь. — Весь вчерашний и первую половину сегодняшнего дня Таня при любой возможности сбегала в гараж если не посидеть в своем «красавце», то погладить его по крылу или крыше. И я, каюсь, изревновался!

— А какого цвета «Красавец»? — полюбопытствовала Ольга, тем самым, продемонстрировав окружающим, что взята с собой не для антуража.

— Коралловый! — восторженно выдохнула именинница. — А салон на тон темнее. И такой уютный, что я готова в нем жить!

Я с трудом удержал на месте глаза, решившие закатиться, и услышал ехидный смешок БИУС-а:

— Только не вздумай назвать эту машинку пудреницей — девочки такое не прощают!

Испугался. До дрожи в коленях. Поэтому придумал альтернативную реакцию на описание:

— Значит, «Стихия» Виктора теперь в безопасности?

— Еще не решила… — притворно нахмурившись, заявила Ростопчина и жизнерадостно рассмеялась.

Пришлось принимать удар на себя:

— Кажется, я знаю, что способно смягчить твое сердце…

Девушка, конечно же, заинтересовалась:

— И что же?

Я повернулся к Оле, как раз открывшей небольшую сумочку, взятую с собой именно для этого, извлек на свет божий шкатулку-термос и протянул Татьяне.

— Молодые люди, подарки положено передавать сотрудникам родовой СБ для проверки… — желчно сообщила родственница именинницы, стоявшая неподалеку и гревшая уши.

— Подарки мы сдали. А это — квинтэссенция радости! — парировал я и плавно повел рукой, предлагая оценить реакцию Татьяны.

Вовремя: подняв крышку, наткнувшись взглядом на лист, вырванный из блокнота, и прочитав три строчки, девчонка восторженно ахнула, расцеловала нас троих и «сдалась» любимому мужчине:

— Прости, милый, но отреагировать иначе было просто невозможно…

— Эх, Игнат, Игнат… — убито вздохнул Воронецкий, «нехотя» заглянул под крышку шкатулки, внезапно оказавшейся у него перед носом, изумленно выгнул бровь и… по-простецки почесал затылок: — Ну да, такую радость точно не проигнорируешь…

Потом грозно нахмурился к переносице и озвучил Страшный Вердикт:

— Ладно, прощаю обоих. Первый и последний раз. Хотя…

Тут заржала вся наша компания, что, естественно, снова шокировало если не всех, то большую часть гостей, наблюдавших за Великим Князем, его девушкой и нами. Увы, после этой вспышки веселья именинница вспомнила о вежестве, сдала шкатулку на хранение своему парню и развернулась в сторону основной массы гостей. Тем самым, дав понять, что готова уделить внимание и им, но не может покинуть столь высокородную персону. Что, как я понял из объяснений Дайны, для этого мира являлось нормой.

Судя по тому, что первая — и, вероятнее всего, самая влиятельная — семья страждущих расплылась в счастливых улыбках, народ считал так же. А еще млел от возможности засветиться перед Великим Князем. И «светился», как мог. Моментами придумывая весьма оригинальные способы запомниться.

Тут я, признаюсь, заскучал. Хотя отдельные личности демонстрировали приязнь и ко мне-любимому. А минут через двадцать подобного «веселья» эту «приязнь» продемонстрировали… хм… куда добросовестнее, чем хотелось бы — «молодой» представитель рода Парамоновых, крепко сбитый мужчина лет сорока пяти в темно-синем костюме-тройке, закончил витиеватый комплимент имениннице неожиданной сентенцией:

— Кстати, Татьяна Тимофеевна, рефлексам вашего друга и подруг можно позавидовать — даже тут, в самом сердце вашего родового гнездышка и среди десятков высокоранговых Одаренных, эта троица бездумно контролирует свои сектора ответственности, пребывает в состоянии ускоренного восприятия и готова к бою. Не изучи я видеозаписи дуэлей Игната Даниловича и Ольги Ивановны, счел бы это попыткой покрасоваться. А сейчас понимаю, что эта команда действительно готова к любым неожиданностям. И, будь у меня такая возможность, призвал бы ее в свое подразделение…

Как и следовало ожидать, Воронецкий мгновенно подобрался:

— Сергей Степанович, не подскажете, о каких дуэлях идет речь?

— О дуэли Игната Даниловича с Леонидом Ярославовичем Крикалевым и Ольги Ивановны — с Александрой Ярославовной Докукиной, в девичестве Крикалевой, состоявшихся вчера днем, Ваше Императорское Высочество.

— И почему мы о них ничего не знаем? — нахмурился Виктор, посмотрев мне в глаза.

Я пожал плечами:

— Было бы, о чем рассказывать — нас оскорбили, мы ответили и забыли.

— Позволю себе не согласиться с этим утверждением! — без тени улыбки заявил полковник, поймал вопросительный взгляд Великого Князя и вложил нас по полной программе: — Леонид Ярославович Крикалев был Рындой, и отнюдь не «городским». Так что победил в пятнадцати из шестнадцати дуэлей, проведенных до встречи с Игнатом Даниловичем. А в схватке с ним лег всего за двенадцать секунд! Его младшая сестра была Витязем. И пусть не дралась очень и очень давно, но, как и брат, владела защитным покровом. Но толку — Ольга Ивановна положила ее за четырнадцать. Причем не минут, а все тех же секунд!

— Как?

— Понятия не имею, Ваше Императорское Высочество! — расстроенно вздохнул Парамонов. — Оба раза бой начинался с появления невероятно густого тумана. А после его исчезновения на площадке арены обнаруживался агонизирующий труп…

…Минут через пятнадцать после беседы с полковником Парамоновым наши дуэли не обсуждал только ленивый. С одной стороны, это дико бесило, ибо нас не только заметили, но и присвоили… хм… новый индекс опасности.

В смысле, представители старшего поколения внесли в расклады в качестве личностей, теоретически способных усложнить реализацию долговременных планов, а большая часть молодежи внезапно передумала задирать. Впрочем, меньшая никуда не делась. И в какой-то момент начала испытывать нас на прочность.

Первой ласточкой стало появление однокашника Светы, возникшего возле нас сразу после того, как Виктор с Татьяной нехотя ушли в бальный зал открывать следующую часть мероприятия обязательным танцем.

Кстати, перед тем, как пригласить Уфимцеву на вальс, юноша вежливо извинился за то, что прервал наше общение, и попросил согласия у меня. Но толку — мелкая одарила беднягу равнодушным взглядом и ввергла в состояние ступора:

— Я танцую только с любимым мужчиной и его близкими друзьями.

— Да, но, принимая приглашение на бал, вы автоматически обязу— …

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но мы находимся не на балу… — бесстрастно напомнила Уфимцева. И поставила точку в этой «беседе» еще более жестким утверждением: — Впрочем, я бы не изменила своим принципам и там. Ибо живу только теми, кто мне по-настоящему дорог.

— Вы изменились… — разочарованно заявил парень… ей в спину, понял, что Света забыла о его существовании, пошел красными пятнами и скрылся в толпе.

Увы, остальных ухажеров, пытавшихся выполнить полученные приказы и «быстренько обаять перспективную девочку», его фиаско не остановило — к нам подходил и посылался лесом один красавец за другим. Кстати, пытались обаять и Олю. Причем не только наши ровесники, но и мужчины, годившиеся нам в отцы. Но с тем же успехом. И тогда какому-то «мыслителю» пришло в голову «нейтрализовать» меня. Что именно он наплел одной из записных красавиц Высшего Света, Дайна, к сожалению, не разобрала. Зато вовремя засекла внимание этой особы и заблаговременно предупредила о возможных эксцессах. Поэтому прикосновение к плечу роскошного веера и голос с томной хрипотцой, раздавшийся справа-сзади, не застали меня врасплох.

«Женщина-вамп», потребовавшая пригласить ее на танец, была хороша. В смысле, не просто ослепительно красива и пластична, а безумно обаятельна, харизматична и остроумна. Кроме того, умела привлечь внимание первой же произнесенной фразой, околдовать тембром голоса и артикуляцией воистину совершенных губ, заворожить взглядом и им же наобещать… хм… всякого. И, что самое интересное, являлась очень сильной Боярыней. В общем, в прошлой жизни я бы точно поплыл. А в этой открыто оглядел аристократку с головы до ног и уважительно поклонился:

— Вы восхитительны. Но я уже отдал своим избранницам не только душу и сердце, но и все свободное время. Так что покорнейше прошу меня извинить.

Она изумленно выгнула бровь, приоткрыла ротик, продемонстрировав красивую дугу белоснежных зубов, и… жизнерадостно расхохоталась! А через миг, достав из рукава платок и аккуратно промокнув уголки глаз, опустила веер на мое предплечье и лукаво прищурилась:

— А если я не приму ваше извинение и продолжу настаивать?

— Удивлюсь… — ответил я, выслушал скороговорку БИУС-а, успевшего «заглянуть» в Сеть, и невольно подобрался. А княжна Ермакова недоуменно нахмурилась:

— Простите?

— Мне кажется, что экс-командир первого батальона Первой Отдельной Бригады Особого Назначения с позывным Недотрога, прославившийся на всю Империю благородством, порядочностью и принципиальностью, не захочет изображать капризную пустышку.

Тут женщина посерьезнела:

— Зато запросто может заинтересоваться добытчиком, к двадцати одному году честно заслужившим две боевые награды, поставившим три «вечных» рекорда в автоспорте, неделями пропадающим в очень глубоких областях Пятна и… победившим на дуэли чрезвычайно опытного Рынду.

— Может… — покладисто согласился я и провел небольшой тест: — Но, лично оценив его реакцию на легкую провокацию, придет к выводу, что с этой личностью лучше играть в открытую и обходиться без телодвижений, которые могут быть расценены… скажем так, двояко.

Прищур Недотроги стал «острее»:

— И эта личность действительно готова играть в открытую?

Я пожал плечами:

— Открытость бывает разной. И зависит от многих факторов. Но в другом ключе я не играю вообще…