Черный Беркут

Глава 4

7 мая 2513 по ЕГК.

…Сразу после приезда в поселок Иришка отвела нас в гостевой коттедж и прогнала через аппаратуру Веретенниковой. А после того, как закончила изучать меня, как и в прошлые разы, уступившего девушкам право улечься на «операционный стол» первыми, озвучила вердикт:

— Свет, поздравляю: этот этап усиления организма прошел именно так, как ожидалось, соответственно, в начале июня можно будет заняться и сердечно-сосудистой системой. А ваши тушки полностью восстановились, но… нашу девочку надо будет подождать. Вопросы?

Вопросов у нас не нашлось, поэтому я шустренько оделся, выпустил дам в коридор, вышел следом, запер дверь в самое важное помещение этого домика и предложил пробежаться. До нашего и по пляжу. Ибо в «Молнии» мы так и не позавтракали, из-за чего жрать хотелось, как не в себя.

Как и следовало ожидать, Оля и Света ушли в серию рывков чуть ли не раньше, чем дослушали монолог, а я составил компанию Кукле, сорвавшейся на бег. Но от порога до порога было рукой подать, так что в наше фойе мы ворвались ненамного позже беглянок. И застали забавную сценку — Уфимцева стояла перед лестницей, запрокинув голову, закрыв глаза и раскинув руки, а с ее губ срывались последние слова забавного утверждения:

— … -мый уютный коттедж во Вселенной!

— Да и мы тоже ничего! — хихикнула Иришка, явно услышавшая весь ее монолог.

— Вас я тоже обожаю… Хотя нет, не так: я обожаю этот коттедж именно потому, что в нем живете вы, вот!

— Выкрутилась… — «нехотя» признало мое личное наказание и, проходя мимо мелкой, шлепнула ее по заднице.

Света, конечно же, страшно возмутилась и заявила, что эту попу могу шлепать только я. За что получила еще и от Оли. После чего повисла у нее на шее, чмокнула в щеку и как-то странно усмехнулась:

— Поймала себя на мысли, что слово «коттедж» царапает слух: для меня это строение — это тот самый «дом», возвращаясь в который, чувствуешь себя дома. А еще — только не смейтесь, ладно? — в моей личной табели о рангах «домов» этот, оказывается, занимает абсолютное первое место. С ума сойти…

— Ну, так тебя здесь любят… — без тени улыбки заявила моя супруга. И веско добавила: — И любят ВСЕ.

— Я вас тоже люблю… — грустно улыбнулась девчонка, почему-то решила, что вот-вот испортит настроение и себе, и нам, и решила пошутить: — Всех, включая вредину-Иришку, уже ускакавшую в неизвестном направлении.

Увидев жест Ольги, требующий помощи, я, каюсь, затупил. Поэтому на меня рявкнула Дайна. Через гарнитуру:

— Помоги ребенку развеселиться!

Этот ребенок был на два месяца старше меня, но требование я услышал. И отпустил тормоза — метнулся к Уфимцевой, закинул ее на плечо, шлепнул по попе и взлетел вверх по лестнице. А после того, как ворвался в гостиную, пробежался вокруг стола и придумал, что делать дальше, вынесся в коридор, донес «жертву» до ее ванной комнаты, затолкал в душевую кабинку и врубил холодную воду. Света, конечно же, «возмущенно» заверещала, и я, грозно нахмурившись, озвучил страшную угрозу:

— В этом доме живет СЧАСТЬЕ! Поэтому страдалицы, пытающиеся тут грустить, будут наказываться… не только любимыми шлепками по попе, но и ледяным душем!

Окажись в такой ситуации абсолютное большинство моих знакомых из «прошлой жизни», устроило бы истерику из-за «испорченного» костюма, обуви, рубашки, прически, макияжа или всего этого, вместе взятого. А мелкой «страдалице» такое даже в голову не пришло — она радостно заулыбалась, убрала с лица мокрую прядь, активировала жар и притворно вздохнула:

— Игнат, вынуждена предупредить, что ты выбрал не ту угрозу…

— Ага… — поддакнула ей Оля, возникшая рядом с моим левым плечом. — Пообещай ты НЕ ШЛЕПАТЬ тех, кто грустит, эта красотка улыбалась бы круглые сутки. А теперь у нее появилась возможность получать Наказание Мечты хоть по сто раз на дню!

Я картинно схватился за голову и продолжил валять дурака:

— Так она ж привыкнет, и оно перестанет доставлять удовольствие…

— Не привыкнет!

— Не привыкну… — весело пообещала Уфимцева и застыла: — О, черт, мы же собирались в Лукоморье за снарягой!

— Ага! — подтвердила моя благоверная. — Причем сразу после завтрака. А ты, вон, нарвалась на Наказание Мечты и…

— Игна-а-ат, а давай отложим эту радость на вечер? Представь: интимный полумрак, тихий шелест холодных струй, эротичный прогиб моей поясницы, попа, интимно поблескивающая в свете одного-единственного светильника… — «размечталась» мелкая, но уже через мгновение выключила воду, отпихнула меня в сторону, выбралась из душевой кабинки, стянула пиджачок и метнула в сторону корзины для грязного белья.

— Что ж, на вечер — так на вечер… — покладисто согласился я, подхватил жену под локоток и уволок на кухню. А там ожили наши гарнитуры и слегка расстроили:

— Ребят, не давайте девочке киснуть: ее гнетут две проблемы, и обе — достаточно сильно. В первой виноват Валерий Константинович — он страшно переживает из-за того, что Света постепенно отдаляется, винит в этом себя и не скрывает своих чувств. А она расценивает такое поведение, как очередное проявление люто ненавидимой ею слабости. Вы же ассоциируетесь у нее с Силой. Вот она к вам и тянулась. С момента приезда в Бухту Уединения. И радовалась жизни. А в «Занозе» засомневалась и в тебе, Игнат. В тот момент, когда ты, услышав слово «шмары», не атаковал и не убил Перепелицына на месте. Да, во время его извинений пришла к выводу, что вариант наказания, придуманный тобой, оказался на порядок страшнее смерти на дуэли, ибо ты уничтожил ВСЕ, чем жил Лешенька. А после того, как выяснилось, во что, в конечном итоге, вылилось это Воздаяние, одурела от многослойности плана наказания и окончательно расклеилась из-за того, что почувствовала себя предательницей. Так что страдает — серьезнее некуда. И, как мне показалось, там, внизу, даже засомневалась в том, что имеет право продолжать тут жить. В общем, «лечите». А я помо— … Та-ак… Кажется, она решилась признаться!

Дайна не ошиблась — не прошло и минуты, как на пороге кухни возникла мелкая, мрачная, как грозовая туча, подошла к окну и зачем-то выглянула наружу, а затем развернулась на месте и уставилась мне в глаза:

— Игнат, там, в «Занозе», я в тебе на какое-то время разочаровалась — по моим представлениям, Сильный Мужчина должен был вызвать Перепелицына на дуэль и, дав ему протрезветь, убить. Да, прозрела все там же, в ресторане. В тот момент, когда поняла, что ты унизил Алексея перед всей Империей и, тем самым, превратил не в поломанного героя, а в трусливого изгоя. А после того, как узнала, что ты задумал и сотворил с родом Перепелицыных на самом деле, преисполнилась глубочайшего почтения, но… разочарование было, и это страшно гнетет, ведь я, фактически, перестала Верить!!!

У нее в глазах стояли слезы, а подбородок начинал подрагивать, и я, как обычно, забил на свои загоны. В смысле, встал, подхватил девчонку на руки и вместе с нею сел на диван. Вырваться не позволил — прижал к себе, ласково провел ладонью по спине и пожал плечами:

— В тот момент моя реакция на оскорбления действительно выглядела слабой, соответственно, твое разочарование появилось не зря. Тем не менее, ты удержала лицо, не сломала мне игру под камерами ресторана, дождалась промежуточного результата и изменила мнение. Да и сейчас нашла в себе силы признаться в этом, вроде как, прегрешении, хотя мы тебя ни в чем не винили.

— Оля с Ирой в тебе не засомневались! — всхлипнуло это чудо.

— Они знают меня намного дольше и видели в куда большем количестве самых-разных ситуаций, поэтому их Вера давным-давно уперлась в предел возможного, а твоя в тот момент продолжала расти.

— То есть, вы во мне не разочаровались?

Ее «Вы» легло на душу, как родное, и я, отрицательно помотав головой, прижал страдалицу к себе:

— Даже не думали: мы знали, что ты — наша и душой, и сердцем, верили, что ты поймешь,и не ошиблись…

Со словом «верили», каюсь, ошибся — Уфимцева уткнулась носиком мне в шею и горько разревелась. Впрочем, на ласковые поглаживания и изменения тембра моего голоса все-таки отреагировала. Когда возле нас нарисовались ее подружки и мягко заворковали, начала успокаиваться. А минут через десять даже смогла пошутить:

— Ну вот, я опять заслужила Наказание Мечты. Перенесем на вечер и его, или накажешь прямо сейчас?

— Тебе настолько неуютно в объятиях моего мужа, что возникло желание вырваться любой ценой? — «удивилась» Оля.

— Это обычный страх перед Ревностью! — притворно вздохнула Света. — Муж — твой, но в его объятиях не ты, а какая-то левая девица!

— Во-первых, ты не левая, а наша. Во-вторых, у тебя очень уважительная причина — ты калибруешь Веру. И, в-третьих, я контролирую ситуацию, то есть, вижу, что ты к нему не домогаешься!

Тут мелкой стало не до шуточной перепалки, и она слабо улыбнулась:

— Ребят, если бы вы знали, как сильно я вас люблю и как сильно не хочу перебираться в свой коттедж…

— А с чего это вдруг ты собралась туда перебираться?

Тут в голосе «ребенка» прорезалась сталь:

— С того, что мое прозрение уже накрывает весь дом, «осматриваюсь» я им автоматически, не задумываясь, а вы с Игнатом друг друга любите. И я не хочу ни вынуждать вас давить в себе желание, ни натыкаться на эту грань вашей жизни.

Я высвободил правую руку и озадаченно почесал затылок, Оля нахально воспользовалась ситуацией — перетащила Уфимцеву к себе на колени и молча обняла, а Ира предложила сразу два варианта решения проблемы:

— Достойное решение. И я его с радостью поддержу. То есть, переселюсь вместе с тобой в наш гостевой домик, который находится намного ближе, и, тем самым, помогу расширить территорию Счастья еще и на него. Но… только в том случае, если ты откажешься от заметно более уютной альтернативы.

— Что за альтернатива?

— О том, что я увлекаюсь программированием, ты наверняка не забыла.

— Неа.

— Так вот, одно из следствий этого увлечения выглядит так: я давным-давно контролирую всю электронику в этом доме и, при желании, могу менять состав воздуха, поступающего в твою спальню через систему вентиляции. А еще неплохо знаю химию и способна по первому требованию отправлять тебя в крепкий и абсолютно безопасный сон…

…Во время завтрака Уфимцеву еще немного плющило. Но стоило нам выехать из поселка, как она окончательно «отпустила» и чувство вины, и страх переселения, дала волю себе-настоящей и превратила поездку за снаряжением в самый настоящий праздник. Что самое приятное, не играла, а по-настоящему радовалась находиться рядом с нами, разделять одни и те же увлечения, валять дурака, «грызться» с подругами, подначивать меня и потихонечку сходить с ума от ощущения безграничного счастья. При этом видела и слышала только нас, а реакций дворян, то и дело попадавшихся на пути все время пребывания в торгово-развлекательном центре, не замечала в принципе. Кстати, не зря: наблюдать за чопорными, высокомерными или скучающими аристократами в тот момент, когда они замечали нашу веселящуюся компанию, было противно. Ведь сквозь гримасы раздражения или крайнего недовольства, автоматически появлявшиеся на их лицах, проглядывали либо зависть, либо похоть. Слава богу, большая часть «встречных и поперечных» держала свои желания при себе, а меньшие — в основном, наши ровесники — прекрасно понимали мои «намеки» и уходили в туман. Что особенно приятно, так ни разу настроения и не испортив. Поэтому, прикупив буксировщики, ИДА-шки, ласты и всякую мелочевку, мы не поленились заглянуть и в продуктовую секцию. Где набрали три тележки всевозможных деликатесов и, наплевав на систему доставки, весело покатили «добычу» к лифтам.

Пока спускались на паркинг, ухохатывались с пантомимы моей супруги, невероятно талантливо изображавшей и возмущение страшненькой, но жутко самовлюбленной аристократки лет сорока, столкнувшейся с нами на выходе из кабинки, и особенности фигуры этой коряги, и «деревянную» пластику.

Так что, вывалившись на нужный ярус, мы чуть не плакали от смеха. Увы, как это обычно бывает, на самом пике веселья жизнь подкинула толику разочарования — мне позвонила Докукина, а БИУС по какой-то причине не «отсек» ее звонок.

В таких моментах Дайна не ошибалась — да и в других, в общем-то, тоже — поэтому я попросил тишины, принял вызов, вывел голос упертой дамочки на внешний динамик телефона и угрюмо поздоровался.

Она «не поняла», что меня не обрадовал ее звонок, радостно пожелала доброго дня, и защебетала:

— Игнат Данилович, мы с Петей решили недельку отдохнуть и собрались в вашу сторону, то есть, на побережье Лазурного моря. Не подскажете, когда вам будет удобно нас принять — мы бы хотели заглянуть в гости?

Я скрипнул зубами и добавил в голос металла:

— Александра Ярославовна, четвертого мая сего года мою команду, возвращавшуюся из рейда в Пятно, атаковала боевая группа родовой дружины Левашовых. Атаковала с того самого бронекатера-перевертыша, который я продал вашему роду. И отнюдь не случайно — во время допроса полутрупа, чудом пережившего нашу контратаку, выяснилось, что эти девять Одаренных были отправлены мстить. Мне. За то, что я уничтожил их боевую группу, отправленную захватывать вашу тренировочную заимку, взял на абордаж уже упомянутый бронекатер и продал его вам. Так вот, помнится, вы, Докукины, давали слово, что информация о моей помощи вашему роду никогда не уйдет на сторону, одна— …

— Игнат Данилович, род Докукиных проиграл межродовую войну, а я вернулась в род родителей и забрала с собой сы— …

Я отмел этот аргумент, толком не дослушав:

— Александра Ярославовна, род Левашовых наказан. По всей строгости закона. А Докукины — нет. Ибо, де-юре, ни в чем не виноваты. Что дико бесит, ибо там, на Еланке, мы еле выжили. И теперь меня переполняет ненависть ко всем, кто знал, но мог не промолчать. Да, вполне возможно, что когда-нибудь я остыну. Но в данный момент… совместного отдыха не получится.

— Я даю сло— …

— Простите за то, что снова перебил, но словам я уже не верю!

Аристократка не забила на свои планы по моему приручению даже после этого:

— Что ж, тогда я выясню, кто нарушил обещание, приеду, сообщу вам и, тем самым, докажу, что мы с Петей не имеем к этому нападению никакого отношения! Как долго вы будете в Большом Мире?

— Менее суток… — нехотя ответил я и раздраженно добавил: — А завтра утром уйду в очередной долгий рейд…

До машины мы добрались задолго до того, как она отключилась, так что, закончив этот разговор, я открыл дверь багажного отсека и начал закидывать в него наши покупки. К сожалению, они закончились намного быстрее, чем хотелось бы, но Оля со Светой затолкали меня на заднее сидение и прижались с обеих сторон, а Иришка села за руль, завела двигатель и неспешно тронула кроссовер с места.

Я закрыл глаза и попытался унять все усиливавшееся бешенство, но без толку — перед внутренним взором мелькали картинки с участием ублюдочного Харитона Павловича, его ничуть не менее похотливого наследничка, Петра Семеновича, практически свернувшего на проторенную ими дорожку, и его мамашу-интриганку. А память все подкидывала и подкидывала воспоминания, в которых так или иначе фигурировали «милые увлечениях» этих вроде как «благородных». В результате обратной дороги я и не заметил — вернулся в настоящее только после того, как машина остановилась, движок «заглох», а до моего сознания достучался сочувствующий голос Иришки:

— А вот накрыло и его. Ибо не железный…

— Не накрыло… — возразил я и хотел сказать, что просто устал, но понял, что речь шла именно о моральной усталости, и вздохнул. А через мгновение услышал странный шелест одежды, открыл глаза и опоздал — «подруга семьи», проскользнувшая между спинками передних сидений, уже сводила вместе мои бедра. Потом «оседлала», сев на них лицом ко мне, приобняла девчонок и боднула меня лбом:

— Игнат, а тебе не кажется, что думать о каких-то там Докукиных, сидя в объятиях трех невероятно теплых, умопомрачительно ласковых, беззаветно любящих тебя-оболтуса и бесконечно преданных тебе же красоток, как-то не в тему⁈

Как ни странно, этот «аргумент» помог задвинуть злость куда подальше:

— Кажется. И я уже выбросил их из головы…

— Тогда успокой, пожалуйста, и нас… — внезапно попросила супруга. — Скажи, что слова о завтрашнем рейде были озвучены только для того, чтобы культурно послать эту суку к чертовой матери.

Тут я отрицательно помотал головой:

— Нет, девчат, рейд действительно будет. Но в него пойду только я.

Она хмыкнула и приятно удивила:

— Как я понимаю, это — одна из той пары чертовски перспективных идеек, которые, по твоим словам, могут помочь нам с нормальным личным развитием и сохранением секретов команды?

— Умница!

— А чуть подробнее можешь? — попросила заранее расстроившаяся Света.

— Я вытребовал у Дмитрия Львовича координаты самых перспективных тренировочных заимок, «захваченных» высокоранговым зверьем. И, де-юре, отправлюсь проверять, насколько сложно их отбить. Но на самом деле сбегаю на родовую заимку, если верить всплывшим воспоминаниям, расположенную значительно глубже…