Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе

Подобный ветру

Махараджи постоянно находился в движении, он всё время передвигался: из одного города в другой, из одного дома — в другой, из одной комнаты — в другую, из одного положения — в другое. До самых последних лет своей жизни он пребывал в постоянном движении. Подобно реке или, как он сказал сам о себе: «Я подобен ветру. Никто не может удержать меня».

Ухватить Махараджи было абсолютно невозможно — он был очень ловок и легко уворачивался. Часто, когда он хотел уйти, он говорил, что ему нужно в туалет, и убегал. Позже мы, давние преданные, раскусили эту его уловку, и ему пришлось придумывать новые.

По-моему, всё то время, которое я был с ним, я или плакал, или смеялся, или пел. В 1965 году я видел его семь или восемь раз, никогда не более одного дня и всегда в разных местах. Он всё время вёл себя по- разному. Он непрерывно путешествовал в северную Индию из Калькутты и обратно, а под покровом ночи он, подобно вору, мог совершить побег в «мерседесе» одного из преданных. Он нигде не оставался надолго.

Каждый раз, когда Махараджи выходил из машины, его глаза сияли невероятной открытостью. Все, кто путешествовал с ним, говорили, что когда он ехал в машине, то был очень внимателен, наполовину высовывался из окна и рассматривал всё, что попадалось на пути. А когда он выходил из машины, его глаза были широко открыты, и он оглядывал всё вокруг. Я помню, как Дада однажды со смехом вспоминал свою поездку в машине с Махараджи. У Махараджи рот не закрывался — он хотел знать всё, расспрашивал обо всём, что встречалось на пути, в точности как ребёнок. Нужно было постоянно уделять ему полнейшее внимание. А он во время всего пути давал водителю подробные указания: «Поворачивай направо, поворачивай налево, разворачивайся, поезжай обратно».

Мы выехали часа за два до отправления поезда, но он всё равно твердил: «О, мы опаздываем, мы опаздываем! Нам нужно было выехать раньше!» Махараджи постоянно так сокрушался:

«О, дер хо гай, дер хо гай — уже поздно, уже поздно!» На этот раз он просто выходил из себя. Мы все сидели и ничего не могли возразить. А Махараджи продолжал: «Нам надо было взять билеты заранее. Мы не попадём на поезд...» Это было так смешно! Мы приехали на вокзал за полтора часа до отправления поезда.

*

X. С. рассказал: во время длительных поездок на поезде, когда с Махараджи ехали Ма, они часто сидели вокруг пего. Иногда Махараджи сидел на полу отдельного купе, и Ма часами распевали бхаджаны под стук колёс. Одно из любимых их песнопений (я даже сейчас слышал, как одна Ма повторяла его во время работы) взято из Кабира: «Дина Бандху, Дина Натх, Мере доре тере натх (сострадательный друг, сострадательный Господь, в своих руках ты держишь струны меня-марионетки)».

*

Махараджи ехал с нами в поезде. Он был в соседнем куне. Часа в три ночи кто-то начал громко колотить в нашу дверь кулаками. Я сразу же понял, что это Махараджи. Я вскочил и, распахнув двери, увидел стоящего передо мной Махараджи — одна его рука была вытянута вдоль края двери, другая — упиралась в бедро. Он спросил: «Кья тайм хогая (который час)?» Было почти 3:30, и вскоре нам нужно было сходить. На станции Матхура люди спали прямо на земле, и нам пришлось переступать через них. Махараджи приговаривал: «Суб сота хайн (все спят). Суб сота хайн». Он смотрел то вперёд, то назад, повторяя эту фразу снова и снова. «Кйон (почему)? Почему все спят?»

Шив Чаран сказал: «Баба, сейчас 3:30 ночи. Бохут дер хо гай (очень поздно)...»

Я думал: «Ну вот, мы все спим. Спим в иллюзии». Это был чудесный момент. Особенно чудесным было то, что он нас разбудил. Такое случилось со мною единственный раз в жизни. Махараджи будит вас: «Давай, пошли!»

*

Махараджи часто покупал билеты в одно место, а затем, зная, что преданные пошлют туда телеграмму о его прибытии, выходил на одну остановку раньше. Махараджи часто говорил о другой великой святой, Анандс Майи Ма, постоянно окружённой толпами людей, чей график передвижений даже публиковался: «Это ужасно, что с ней делают преданные, они держат её взаперти между восемью воротами». Он имел в виду то, что она была пленницей их любви.

*

Махараджи подобен Ганге: она течёт к Харидвару, и люди устраивают место паломничества, но реку не волнует паломнический центр. Она просто продолжает течь. То же и в Аллахабаде, и в Бенаресе.

*

Когда Махараджи был в городе Барейли, один преданный сказал ему, что должен на несколько дней лететь в Англию по делам. Он попросил Махараджи сопровождать его. Махараджи ответил: «Давай полетим!» Они отправились в Англию и провели три дня в хорошем отеле. Через три дня Махараджи начал настаивать на том, чтобы немедленно вернуться в Индию. Преданный стал возражать, говоря, что его работа ещё не закончена и ему нужно ещё два дня. Но Махараджи был непреклонен: «Нет, полетели». И вскоре пришла телеграмма, сообщающая, что жена этого преданного очень больна. Они вылетели тем же вечером. Впоследствии, когда его спрашивали о поездке, Махараджи смеялся и говорил: «Я полетел туда. Я пил молоко и ел фрукты».

*

Как-то Махараджи сопровождал одного своего преданного, индийского посла в Саудовской Аравии, во время хаджа (паломничества) в священный мусульманский центр, Мекку. Они вылетели из Индии в столицу Джидду и остановились в индийском посольстве. Оттуда они направились к святым местам ислама. Позже Махараджи рассказывал, что, когда некоторые мусульмане обнаружили, что он не мусульманин, его избили. «И тогда я сразу же вернулся», — сказал он.

*

Патрульные, охранявшие индо-тибетскую границу, рассказали, что однажды Махараджи пересёк границу, отправившись в Тибет, а затем вернулся обратно.

Мы можем спросить — почему он посещает эти места и что он там делает?

*

Мне было очень уютно в гостинице в Наинитале. У меня была своя «пещера» — маленькая комнатка на верхнем этаже с индусскими гравюрами и картинками из священного календаря, несколькими книгами, свечами и обогревателем. Я предвкушал погружение на несколько месяцев в приятную медитацию. Но от Махараджи прибыл указ: «Скажите Рам Дасу, чтобы он уезжал. Он не должен так долго оставаться на одном месте. Он может вернуться». На следующий день мы выехали в Дели.

Ещё он говорил: «Вся Вселенная — твой дом», и «Все люди — твоя семья». Однажды, когда мы хотели остаться с ним, он сказал: «Вам не нужно оставаться здесь, Свет есть везде». (Р. Д.)

Ранее, до того как был построен Каинчи, Махараджи часто бывал в Наинитале. Он нередко посещал нас в нашем правительственном доме, приезжая на машине или в данди (носилки). И тогда собиралась вся семья, соседи и многие преданные, жившие в Наинитале. Каждый раз, когда он появлялся, устраивалась своего рода бхандара — готовилась еда, люди приносили сладости. Махараджи обедал с нами, а затем уезжал. В те дни он постоянно странствовал — иногда приходил в Наинитал, иногда — в Бховали и т.д. Люди всегда искали встречи с ним, приводили к себе домой.

*

Махараджи приехал в Аджмир, в дом моего отца. Он сказал: «Дайте мне дхоти. Мне нужна тёплая вода, а также дал и чапатти. Я поем у вас на кухне».

*

Миссис Сони впервые встретилась с Махараджи, когда ей было около двадцати четырёх лет. Она была очень стеснительна.

Махараджи гостил тогда в соседнем доме. Отправляясь к нему на даршан, Сони взяла с собой трёх своих малышей. Как только она вошла, Махараджи сказал: «Я приду к тебе». Она промолчала. В глубине души она не хотела, чтобы он приходил к ней домой, так как очень стеснялась. Другие женщины начали убеждать её пригласить его, говоря, что многие люди просят Махараджи посетить их дом, и он не приходит, а здесь оп сам хочет прийти. Но она всё равно не хотела, чтобы он приходил. Наконец, Махараджи сказал-:»Вставай! Пошли!» — и пошёл к ней домой. К счастью, это был какой-то праздничный день, и у неё уже были готовы традиционные блюда. Махараджи ел всё, что ему было предложено.

*

Говоря о ятрах (паломничествах), Р. сказал, что когда Махараджи путешествовал по югу страны, он всегда избегал навещать своих преданных и никогда не говорил о них. «У пего повсюду есть преданные. Никто не знает, сколько их и где они находятся».

*

Впервые я встретился с Махараджи году в 1930, когда я был ещё школьником. Мой отец был его большим преданным. Махараджи навещал нашу семью в Файзабаде (недалеко от Айдхьи). После ухода отца на пенсию я занял пост старшего тюремного офицера. Меня назначали на должность — в Агре, Барейлли, Канпуре, Лакнау и других местах. Махараджи появлялся в тех городах. Одну комнату в своём доме мы всегда оставляли свободной для него. Мы ежедневно готовили его любимое блюдо — овощное локи (пюре) и дал — на случай, если он зайдёт к нам. Если Махараджи не появлялся, мы съедали эту еду как прасад. С того времени, 30-х годов, я не заметил никаких значительных изменений во внешности Махараджи.

*

Махараджи посещал наш дом в Лакнау более двадцати пяти лет. Он появлялся по меньшей мере раз в году и оставался у нас на несколько часов или несколько недель. Для каждого из членов нашей семьи он был одновременно и гуру, и дедушкой. Все дети рождались и вырастали под его руководством. Он говорил о них как о своих собственных детях, и они, в свою очередь, чувствовали себя с ним очень свободно.

*

Это было такое счастье — привести Махараджи к себе домой. Он никого не оставлял без внимания, играл с маленькими детьми...

*

Я спросил, что значило быть ребёнком рядом с Махараджи, и она ответила: «О, он сам становился ребёнком. Это было так чудесно. Я приносила ему молоко и сидела возле тукета. Мы никогда не знали заранее, когда он появится у нас в доме и когда уйдёт. Он просто приходил. Иногда он уходил посреди ночи, а утром мы заглядывали в его комнату и обнаруживали, что она пуста, не считая сидящих там преданных». И она смеялась, особенно когда вспоминала, как преданные сидели и ждали его там.

*

Махараджи редко оставался в одном месте дольше чем на несколько часов. Иногда преданные уговаривали его остаться на ночь иди даже на несколько дней, и он соглашался. Когда он наконец покидал это место, то с облегчением вздыхал и говорил: «О, я выбрался из тюрьмы». Однажды Махараджи пробыл в доме одного преданного шесть дней. После своего ухода оттуда он сказал: «О, сегодня сила желания освободила меня. Этот человек запер меня и держал за решёткой».

*

Однажды мы пригласили Махараджи к себе в гости, и он сказал, что придёт. Мы приготовили свой дом к его приходу, навели порядок, разложили всё необходимое для приёма — прасад и всё остальное. Мы ждали его пять дней, но он так и не пришёл. Позже, когда мы вновь встретились с ним и спросили, почему он не пришёл, он сказал: «Мне не хотелось».

*

Один человек сказал Махараджи: «Вы уже много лет обещаете посетить мой дом, но так ни разу и не пришли. Я больше не буду приходить к вам, раз вы не приходите ко мне».

Махараджи ответил: «О, я и не понял! Значит, это твой дом. А я думал, что это мой дом и поэтому мне не нужно его посещать».

*

В 1937 году Махараджи пришёл в дом одной семьи преданных. Некоторое время он ходил вдоль веранды, затем, заглянув в большую комнату, которая служила кабинетом главе семьи, попросил, чтобы её освободили. «Ты можешь занять другую комнату, а эту оставь мне». И он прожил в этой комнате три или четыре месяца, выходя из неё всего на один час, утром и вечером. И он никому не позволял заходить внутрь.

*

Махараджи мог появиться в доме кого-либо из своих преданных совершенно неожиданно, в любое время дня и ночи. Однажды, в начале 40-х годов, он подошёл среди ночи к дому одного преданного и начал стучать в дверь. Разбудив хозяина, Махараджи сказал ему, что его преследуют преданные, что они не дают ему покоя и попросил убежища. Хозяин ответил: «Как я могу помочь вам? Они явятся сюда, как только начнут скучать по вам».

— Всё будет хорошо, — сказал Махараджи. — Я спрячусь под твою кровать. Закрой все окна и двери, дай мне подстилку и одеяло, а когда они придут, скажи, что ты меня не видел. Хозяин сделал, как велел Махараджи. Когда прибежали преданные, он стал браниться, что его разбудили и затем в гневе прогнал их. Махараджи спал под его кроватью, закрывшись простыней, чтобы быть незаметным.

В 4 часа утра хозяин проснулся. Махараджи под кроватью не было. Хозяин стал искать его в других комнатах. Хотя двери и окна оставались закрытыми, Махараджи исчез. Позже хозяин дома узнал, что он вернулся в тот дом, откуда сбежал в ту ночь. Относительно запертых дверей и окон Махараджи уточнил: «О, я не хотел тебя беспокоить».

*

Когда Махараджи хотел скрыться от своих преследователей, он выбирал кратчайшие пути, а также тропы, ведущие через джунгли. Во всей округе не было ни одного кульверта, под которым он не провёл хотя бы часть ночи. Особенно часто он ночевал в тех, которые находились между Гетхией и Бхумнадхаром, поскольку он бегал из Наинитала в

Гетхию каждую ночь. Махараджи путешествовал то туда, го обратно. У него везде появлялись преданные, и каждый, кого он встречал, становился его преданным — он был экспертом в этом искусстве, — но, когда наступало время уходить, он оставлял своего нового преданного.

*

В Бхумнадхаре, после того как все засыпали, Махараджи выходил на середину дороги и сидел там с двумя-тремя преданными. По мере того как другие просыпались, они присоединялись к группе. Затем Махараджи просил их остановить грузовик, и на попутных машинах они проезжали несколько километров по дороге. После этого процесс начинался заново.

*

Брахмачари Баба начал вспоминать о Махараджи в Кумаонских горах. Мы сидели недалеко от храма Бхумнадхара, и он делал широкие жесты руками, указывая на отдельные места в пределах бескрайней панорамы, раскинувшейся перед нашим взором. Он говорил быстро, одно описание следовало за другим: «А вон под тем деревом он часто сидел до того, как здесь был построен храм. Это место напоминало дарбар (царский двор).

К нему приходило множество людей. Мы исходили все эти горы, никогда не останавливаясь на одном месте на долгое время. Махараджи мог спать в любых местах. Он ложился на кучу цемента у края дороги и, велев мне оставаться в бодрствующем состоянии, засыпал. Если я случайно впадал в дремоту, он тут же отчитывал меня, а затем снова засыпал. И так продолжалось без конца. Он не позволял мне спать. Мы путешествовали по всевозможным местам. Где бы он ни появлялся, вокруг него собиралось много людей. Затем они следовали за ним по пятам. Приходили и Ма, когда у них была такая возможность. Благодаря им устраивалось множество пиршеств».

*

В доме, который я и Махараджи посетили, мне выделили внутреннюю комнату. Поздно вечером Махараджи сказал пожилой паре, которой принадлежал этот дом: «Как вы позволяете молодому человеку спать там? Откуда вы знаете, кто он такой? В наши дни нельзя доверять молодёжи». И тогда они переселили меня в наружную комнату. Через два часа явился Махараджи и, разбудив меня, сказал: «Мы должны тихонько удалиться, чтобы они не проснулись». И он объяснил мне, что именно поэтому настоял на том, чтобы меня перевели в наружную комнату. Он также позаботился о том, чтобы двери были открыты, так что никакого скрипа не было.

Мы шли по дороге в полной темноте, держась за руки. Подойдя к перекрёстку, мы увидели спящего водителя рикши. Махараджи начал ласково упрашивать его поехать, но тот отказывался. После некоторых уговоров он, наконец, согласился, и Махараджи начал торговаться, постепенно снижая цену. В конце концов они сошлись на двадцати шести аннах. Поездка заняла около двадцати минут. Махараджи попросил меня сойти и подождать, а он и водитель отправились дальше. Махараджи посетил какой-то дом, а затем вернулся и попросил отвезти нас на поезд; он как раз готовился к отправлению, когда мы прибыли на станцию. Махараджи отдал водителю своё одеяло, лоту и двадцать или тридцать рупий. И тот заплакал.

*

Махараджи путешествовал в горах в сопровождении Д. Б., когда его встретил один преданный из Алморы. Преданный сказал Махараджи, что тот не был у него дома уже очень долгое время и теперь, когда он его нашёл, он его так легко не отпустит. Преданный отвёл Махараджи домой, накормил его и поместил в комнате наверху. Семье он сказал, что запер Махараджи на ночь, чтобы тот не убежал.

Когда в доме все легли спать, Махараджи сказал Д. Б.: «Пошли!» — и затем заставил его снять дхоти. Используя дхоти в качестве верёвки, они выбрались из дома через окно и убежали. За городом беглецы набрели на небольшую хижину, в которой горела крохотная лампочка. Махараджи постучал в дверь, и на стук вышла маленькая старушка. Она начала бранить Махараджи за то, что он пришёл так поздно, ведь она ждала его уже очень долго и давно приготовила еду. Махараджи зашёл в дом и поел.

Он был странник, это понятно. Он постоянно странствовал... Он навещал своих преданных. Не вы идёте к нему. Он приходит к вам.