Даже если ты уйдешь (СИ)

Глава 10. Переломный момент

17 ноября 2013 года

В тот воскресный день Эсмигюль снова встала ни свет ни заря, тихо, чтоб не разбудить домочадцев, привела себя в порядок, собрала волосы в тугой пучок, повязала косынку, фартук и приступила к работе: замесила тесто, достала из холодильника нарезанное с вечера мясо, почистила лук и прокрутила его в специальном измельчителе. Посолила, поперчила, перемешала, слепила и поставила в духовку. Теперь она поставляла выпечку в магазины рядом с родительским домом. Сегодня получилось больше, чем обычно, так как должна была прийти соседка и забрать партию для поминок.

Вот уже месяц Эсмигюль работала без передышки. Она все-таки начала маленькое дело по продаже полуфабрикатов: лепила пельмени, вареники, самсу и манты, замораживала и продавала их через Инстаграм (соцсеть, запрещенная на территории Российской Федерации). Конечно, она даже не думала о том, чтобы конкурировать с гигантами в этой индустрии, и за месяц вышло не так много заказов, но она не унывала и надеялась поставить производство на поток. Может быть, через год-два даже открыть цех.

Машину Эсми все-таки купила: маленький фиолетовый Фольксваген Гольф 96-го года стоил чуть меньше той суммы, которую перевел ей бывший муж. Она знала, что Имран не продал машину и удивлялась, откуда деньги? Неужели все-таки откладывал в тайне от него или мамочка опять помогла? Эсми уточнять не стала, ей уже было всё равно. Другое дело, конечно, что он как-то слишком быстро женился на Хабибе и уже месяц не навещал детей и даже не звонил им. Ситора и Руфат все эти тридцать дней спрашивали, где он и почему не приходит, а Эсми даже не знала, что им ответить, как объяснить, что они внезапно стали не нужны ни отцу, ни бабушке с дедушкой. У Эсмигюль сложилось впечатление, будто они проецируют на детей ненависть к зарвавшейся келинке и поэтому не хотят их видеть.

Позже оказалось, что бывшая свекровь распускает неприятные слухи о снохе. Троюродная сестра Эсмигюль была замужем за двоюродным братом Имрана. Она-то и рассказала семье, что Юлтуз всем, кому не лень, растрепала, что Эсми лентяйка, грязнуля и воровка, которая стащила ее посуду, когда забирала вещи. Якобы, посуды там было на несколько десятков тысяч, а невестка всё прикарманили и в тайне от свекрови вывезла вместе со своими братьями. Самыми же обидными были слова о том, что жена Имрану досталась не девочкой, но он так сильно ее любил, что принял ее такой. На этот выпад возразила та самая “янгя”, которая приходила проверять простынь после первой брачной ночи. Несмотря на то, что она приходилась родственницей Юсуповым, женщина встала на защиту Эсмигюль.

— Ай, Юлтуз, не гневи Аллаха и не ври, — покачала головой пожилая дама. — Я своими глазами видела кровь на простыне.

— Она специально сама себя порезала и размазала ее, — настаивала экс-свекровь.

— Ну хорошо твоя правда. Только все мы знаем, что она-то после развода она забрала детей и не выскочила сразу замуж в отличие от Имрана. Как твоя новая невестка кстати? Не лентяйка? Не грязнуля?

— Слава Аллаху, нет! На этот раз мой сын сделал хороший выбор. Это Эсмигюль была ни рыба-ни мясо, а в Хабибе есть хватка! — Юлтуз защищала новую сноху с пеной у рта, скрывая истинное положение вещей. И только она знала, что и эта дурочка не задержится в жизни сына.

На этом тему закрыли.

Когда Эсми вернулась из магазинов, дети и младший брат Назим еще спали. А вот родители уже встали. Отец только закончил подметать двор, мама жарила оладьи и краем глаза смотрела российский сериал по телевизору. Эсмигюль вошла на кухню и поцеловала маму в щеку, когда та только собиралась перевернуть подрумянившийся кружок на другую сторону.

— Что смотришь? — сев за стол, Эсми взяла с тарелки горсточку миндаля и надкусила острый кончик ореха.

— Да сериал про деревню.

— О, твои любимые.

В дверях появился отец.

— Заглянул в комнату к детям. Спят как ангелы, — довольно отметил он.

— Подожди. Сейчас эти ангел встанут и весь дом тебе разнесут.

— Ну и путь. Они же дети! — захохотал отец.

— Так, а что это такое? — нахмурилась мама. — На “Пятом канале” нет новостей в воскресенье.

Эсми посмотрела в телевизор и увидела красно-синюю заставку с пометкой “Экстренный выпуск”.

— Что-то случилось, наверное, — предположила мама. — Хамза, вон пульт лежит, сделай погромче.

— Доброе утро. В эфире экстренный выпуск новостей, — серьезным голосом проговорил диктор. — Сегодня в шесть утра снова загорелась алматинская барахолка. Полыхают сразу несколько рынков. Площадь пожара в настоящее время составляет около 4 тысяч квадратных метров. На прямой связи со студией наш корреспондент Софья Касымова.

— Соня? — воскликнула Эсмигюль, когда на экране появилась сестра с микрофоном в руках. На фоне жуткого пожара, она рассказывала о том, что сгорели уже сотни бутиков и арендаторы, сумевшие попасть внутрь, спешно вывозят свой товар, а те, кому не удалось прорваться через полицейский кордон, с ужасом смотрят на то, как огонь уничтожает их магазины.

— Там же бутик Юсуповых, — глядя на черные клубы дыма, прошептала Эсмигюль

— Ты уверена? — прищурилась мама.

— Да. Сто процентов. Аллах, я помню женщин, которые работали по соседству и посадили меня в такси тогда. Те магазины тоже сгорели.

И именно в этот момент на экране появилась одна из арендаторов, которая плакала на камеру, держалась за голову и сквозь слезы говорила:

— Я полностью сгорела. Мой контейнер полностью сгорел, у меня там были вещи на миллионы. Что теперь делать? Как мне жить? Я кредит платила, детей обучала. А что теперь мне делать? Только вешаться осталось!

— Господи, — судорожно вздохнула Эсми. — Какой ужас! У них же два магазина. Один у Имрана, другой — у его брата Саида.

— Это который нелюдимый? — переспросил отец.

— Да. Неужели и он тоже сгорел?

— В новостях недавно показывали, что владельцы магазинов должны были съехать до декабря. Дорогу там собираются строить. А арендаторы отказались уезжать и пошло-поехало, — покачала головой Хамза.

— Думаешь, это не последний пожар? — нахмурилась Эсми.

— Да кто его знает. Барахолка слишком лакомый кусок для многих. Только страдают обычные люди.

— Мам…

Эсмигюль повернула голову на нежный голосок дочери и увидела в дверях заспанных двойняшек в пижамах. Они потирали глаза и сладко зевали. Их мама сорвалась с места и оказавшись рядом, села на корточки и обняла обоих.

— Что случилось, мама? — удивился Руфат.

— Все хорошо, — Эсми пыталась скрыть волнение. — Просто я так вас люблю.

— Я тоже тебя люблю, мамочка, — сын крепко обнял ее за шею.

— А я еще сильнее тебя люблю, — гордо добавила дочка и прижалась с другой стороны.

В тот момент Эсмигюль еще не знала, что семья Юсуповых потеряла практически всё. Как и не знала того, что готовит ей будущее и завтрашний день. Но она дала себе слово, что сама поставит на ноги своих детей, поставит их на ноги, воспитает так, чтобы они выросли честными, свободными и счастливыми.