Даже если ты уйдешь (СИ)

Глава 8. Отдай его мне

Прошло несколько дней. Благодаря Герасиму Андреевичу видео с ее участием удалили с Youtube, а информагентства “грохнули” статьи о драке на барахолке. Эсми с детьми перебралась к родителям и заняла свою бывшую комнату, только устроила там детей, а сама спала в маленькой комнатке для гостей, где стояла только кровать и старинный сундук, доставшийся в наследство от бабушки. На нем, как и положено в восточных семьях, стопкой лежали многочисленные яркие копяшки (в каз. языке — корпешки) — сшитые вручную длинные одеяла, которые издревле расстилали по всему периметру комнаты, когда приезжали гости и накрывали дастархан на полу. В первую же ночь в родительском доме она спала как младенец, несмотря на навалившиеся проблемы.

На следующий день Эсмигюль встала ни свет ни заря, чтобы приготовить самсу для магазинов. Потом папа отвез ее с детьми практически до дома свекров, так как именно там находились магазины и детский сад. На обратном пути попали в утреннюю пробку, и Эсми всё переживала, что папа опоздает на работу. Вечером Эсми задумалась, стоит ли игра свеч: надо ли ей делать такой крюк или лучше найти садик и магазины рядом с домом. Плюс еще одна задачка в копилку. Голова гудела, но нельзя было ни на минуту раскисать.

Через три дня после посещения УВД ей позвонили с незнакомого номера. Она только вернулась домой и валилась с ног, потому что обошла всю округу и предлагала свою выпечку на продажу. В трех магазинах забрали на пробу и обещали перезвонить. Подумав, что это потенциальный заказчик, Эсми быстро взяла трубку и бодро ответила:

— Слушаю!

На другом конце провода немного помолчали, но Эсмигюль слышала размеренное дыхание и какой-то шум вдалеке.

— Говорите.

— Эсмигюль, — стоило звонившей открыть рот, как Эсми все поняла. Она тут же напряглась, нервы натянулись тонкими струнами.

— Хабиба…Зачем звонишь? — Эсми медленно опустилась на край дивана.

— Я знаю, тебя уже вызывали в полицию.

— Благодаря тебе.

Любовница мужа усмехнулась и продолжила:

— Но я подумала…и решила пойти тебе навстречу. Все-таки у тебя маленькие дети. И они дети моего любимого мужчины.

Эсмигюль сдержалась, чтобы только не взорваться и не обматерить ее.

— Это мои дети, — процедила женщина. — Только мои.

— Никто не спорит. Поэтому я предлагаю тебе перемирие, чтобы не доводить дело до суда. Я прощу тебя, подпишу документы, что не имею к тебе никаких претензий. Но взамен и ты должна пойти на мои условия.

Эсми зажмурилась, сдавила в руке телефон и пробормотала:

— Какие условия?

— Отдай его мне. Полностью.

— Кого? — Эсми резко открыла глаза и перед нею запрыгали мошки.

— Имрана.

— Имрана? — расхохоталась женщина. — Да забирай. Мне он уже не нужен. Я подала на развод.

— Откажись от алиментов, — неожиданно выпалила Хабиба.

— С чего вдруг?

— Ты же говоришь, что это только твои дети. Вот и обеспечивай их сама.

— Ааа, — засмеялась Эсми, — то есть твоего ребенка будет обеспечивать отец, а моих — нет? Интересная логика.

— Я заберу заявление, если мы договоримся и ты откажешься от алиментов. Ты же можешь это сделать?

— Ты меня шантажируешь?

— Просто предлагаю подумать, — несмотря на то, что эта фраза прозвучало ровно, Эсми почувствовала, что все ее слова пропитаны ядом. — Сейчас ты зависишь от меня и того, что я скажу дознавателю.

Эсми немного подумала и обреченно вздохнула:

— Мне нужно время подумать.

— Думай. Но времени у тебя немного, меня скоро выписывают.

— Это продуманная девочка. Далеко пойдешь.

— Так жизнь заставила, — съязвила она.

Закончив разговор, Эсми откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза ладонью. Плечи ее затряслись в безмолвном смехе.

“Какая дурочка! — подумала она. — Верит, что вытянула счастливый билет. Интересно, какую лапшу Имран ей навесил? Что он хозяин двух бутиков? Да он скупердяй, каких поискать и полностью зависит от мамы”.

Тут же вспомнилось, как Эсмигюль просила у него деньги на то, чтобы купить себе кое-что из косметики. А он ответил: “Зачем тебе краситься, ты же все равно дома сидишь. Ты же видишь, какой напряг сейчас с деньгами?” Но напряга-то уже не было. Тогда-то Эсми и начала печь на заказ, чтобы не клянчить у мужа на свои базовые нужды.

Телефон все еще был зажат в ее руке. Она вновь включила его, пролистала страницы на дисплее и нажала на приложение Call Recorder. Тут же вышел список всех звонков. Эсми нажала на последний и услышала свой голос. Чуть перемотала вперед и снова включила запись.

“Я предлагаю тебе перемирие, чтобы не доводить дело до суда. Я прощу тебя, подпишу документы, что не имею к тебе никаких претензий. Но взамен и ты должна пойти на мои условия”.

Как бы не противно ей было слышать голос Хабибы, но именно в этот момент Эсми искренне радовалась, что по наводке Сони установила это чудесное приложение. Им она пользовалась по работе, потому что часто чиновники обещали дать комментарий и включали “заднюю”, или герои спорных репортажей сначала говорили одно, а потом на лету переобувались. Эсмигюль подумала-подумала и тоже установила его на всякий случай, потому что тоже ведь работала с клиентами и иногда попадались недобросовестные.

Прослушав запись до конца, она набрала Герасима Андреевича и все ему рассказала. Он тут же воодушевился, связался с дознавателем и меньше чем через два часа они втроем сидели у него в кабинете. Аскаров осмотрел мобильный Эсмигюль, зафиксировал время и продолжительность звонка и пообещал разобраться.

На следующий день Эсми снова вызвали в УВД. Открыв дверь в уже знакомый кабинет дознавателя, она вцепилась в ручку так сильно, что чуть не оторвала ее.

— Проходите, — велел Мади Аскарович и указал рукой на стол. — Садитесь.

Она молча вошла и села на стул прямо напротив Хабибы и Имрана. Посмотрела сначала в глаза любовнице, потом мужу, а он отвел взгляд — не выдержал. Аскаров в это время поглядывал на троицу и в голове жужжала только одна мысль: “Две бабы мужика поделить не могут, а мне потом в этом дерьме копаться”.

— Гражданин Юсупов, вы можете выйти.

Имран встал, но Хабиба резко схватила его за кисть.

— А можно он останется? — взмолилась она. — У меня голова все еще кружится.

— Если у вас кружится голова, давайте вызовем скорую, — раздраженно бросил дознаватель.

— Здравствуйте, извините, задержался, — в кабинет вошел Герасим Андреевич и быстрым шагом направился к Эсми.

— А почему ей можно, а мне нет? — возмутилась Хабиба, тогда как Имран стоял, как растерянный ребенок.

— Мы не в садике, гражданка Манзурова. Ким Герасим Андреевич — юрист, представляет интересы клиента. У гражданина Юсупова таких полномочий нет, поэтому он подождет в коридоре.

Она нехотя выпустила его руку и изменилась в лице: скривила губы, сощурила глаза, смотрела волчицей на Эсмигюль, пока Мади Аскарович рассказывал, что проведенная экспертиза телефонов и записи звонка установила его подлинность.

— Этого не может быть! Это подделка. Монтаж! — вскрикнула Хабиба.

— Я еще раз повторяю: запись подлинная, — по терпеливо, но уже с нажимом произнес Мади Аскарович. — Вы сами вчера дали проверить ваш телефон. Время и продолжительность звонка гражданке Юсуповой с вашего мобильного совпала с данными с ее телефона.

— Я…я, — глотая слова мямлила девица.

— Вы пытались надавить на ответчика. Так что, гражданка, Манзурова, давайте теперь разбираться во всем по порядку.

— Разрешите, — вставил слово адвокат и протянул лист, который предусмотрительно вынул из дипломата. — Ознакомившись с результатами судебно-медицинской экспертизы, я обратился в Научный центр акушерства и гинекологии. Независимый эксперт объяснил и письменно зафиксировал, что тонус, с которым гражданка Манзурова попала в больницу, не является следствием падения. Обычно к нему приводит ряд других факторов: гормональный дисбаланс, недостаток прогестерона, интенсивные физические нагрузки. Гражданка Манзурова, а вы ведь не в первый раз обращаетесь в женскую консультацию по поводу тонуса?

Глаза девушки забегали и она потерялась с ответом. Эсми же тихо ликовала, понимая, что мышка угодила в собственную мышеловку.

Дело до суда доводить не стали, подписав мировое соглашение. Хабиба отказалась от каких-либо претензий к Эсмигюль, в том числе от возмещения физического и морального вреда. Она не ожидала, что дознаватель окажется таким дотошным и справедливым, но похоже, Аскаров действительно ей сочувствовал.

Когда все закончилось, Эсми стояла на крыльце здания УВД и смотрела на то, как разгневанная Хабиба вышла за ворота. Имрана нигде не было — скорее всего, опять сбежал, ведь это было как раз в его духе. Ей даже на секунду стало ее жаль — он ведь поступит с ней так же, как с Эсми. Но потом отпустило.

“Странный он все-таки, — подумала Эсми. — Не понимаю, как я могла столько лет любить и держаться за него? Ведь он этого не стоит.”

— Эсмигюль, ну вот все и закончилось, — рядом с ней оказался Герасим Андреевич. — Поздравляю.

— Спасибо вам большое! Не знаю, что бы я делала без вас? И, пожалуйста, не отказывайтесь от оплаты.

— Да, бросьте, Эсмигюль. Вика мне не простит. И я взял это дело pro bono (бесплатно).

Эсми с благодарностью смотрела на него и, наконец, решилась спросить:

— Тогда вы не подскажете мне адвоката по бракоразводным процессам? Хочу скорее развестись.

— Конечно. У меня как раз работает молодой, но очень толковый юрист — Екатерина Ковалева. Приезжайте к нам завтра, я ее предупрежу.

Это была еще одна прекрасная новость за этот день. Справедливость восторжествовала и теперь она понимала, куда двигаться дальше.