Даже если ты уйдешь (СИ)

Глава 29. Сомнения и страхи

Я только там

Где нет меня — вокруг тебя невидимый

Ты знаешь, без тебя ни дня

Ты знаешь, без тебя ни дня прожить нельзя мне видимо

Павел Жагун

— Я тебе всё сейчас объясню.

Подойдя к Эсми, Муслим попытался взять ее за руку, но она ее отдернула и прошипела:

— Уходи! И маму свою захвати по дороге.

Мехрибан ликовала, что окончательно добилась своего: девочка умная, гордая и после ее рассказа показала весь спектр нужных эмоций.

— Вот видишь, — усмехнулась она. — И эту женщину ты хотел привести в мой дом?! Она не уважает твою мать и говорит с ней сквозь зубы.

— Я предложила вам чай, — повернув голову и посмотрев на Мехрибан исподлобья, чуть не прорычала она.

— Нет, ты посмотри, Муслим!

— Ана! — пресек он родную мать. — Иди на улицу, я вызову тебе такси и посажу в машину.

— Ты как с матерью разговариваешь? — возмутилась она. — И ради кого?

— Ана! — он прожег ее гневным взглядом, от которого, казалось всё здесь воспламенится. — Я прошу тебя, иди на улицу. Я подойду.

Эсми не выдержала, подошла к шкафу у входной двери, открыла створки и вытащила полушубок, в котором пришла гостья. Она кинула его в руки Муслима и молча ушла на кухню. Вцепившись в края столешницы, она тихо глотала слёзы, слушая, как Мехрибан ворчит, а Муслим рычит. Через несколько секунд дверь захлопнулась и Эсми медленно осела на пол, прижавшись к холодной дверце кухонного гарнитура. Не в силах ухватиться за какую-нибудь одну мысль, она думала обо всём: о рухнувших надеждах, о диагнозе, о вечной борьбе и несправедливости. Ей было жалко себя. Но в то же время она себя ненавидела. Наконец, в голове всплыло давнее, размытое воспоминание. Женщина из прошлого, мираж, призрак. Мама ее двоюродных братьев Анвара и Равиля. Первая жена дяди Дильшата. Она ведь тоже умерла от рака груди в начале 90-х. Как рассказывала мама, обнаружили поздно. когда уже по телу пошли метастазы. Как-то однажды Анвар сказал, что в последний раз видел маму, когда на ней был платок, щеки впалые, глаза на выкате. Такой и запомнил. А для Равиля она наоборот осталась такой, какой была до болезни: красивой, доброй, улыбающейся. Интересно, подумала она, какой ее запомнят Руфат и Ситора?

А потом Эсми снова вернулась мыслями к Муслиму и его нареченной. Вспомнила лицо мужчины, когда он только вошел. Зацепилась за это и кадры посыпались. Их знакомство, первое свидание, первый поцелуй, первый раз в его квартире. Эсми была безумно влюблена, а он? Она ведь думала, что да. Она это чувствовала. А теперь выходит, он женится на другой.

И вдруг Эсмигюль подумала: “Может, это самое правильное. Хорошо, что у него невеста. Так я смогу с ним расстаться, и он никогда не увидит, какой я скоро стану”.

Снова хлопок в прихожей. Тяжелые шаги и зов — он вернулся и искал ее. Эсми ничего не ответила, когда мужчина выкрикнул ее имя, просто сидела на полу и смотрела в одну точку. Муслим вошел на кухню, а она даже не взглянула. Руки безжизненно лежали на коленях, слезы высохли, но глаза всё также щипало.

— Почему не уехал с мамой? — спросила она, рассматривая зеленые цветочки на тюле.

— Посадил ее на такси, — Муслим опустился на колени рядом с ней и протянул руку, чтобы дотронуться до ее лица. Но она повернула голову в другую сторону. — Давай поговорим.

— Давай.

— Все, что сказала моя мама о какой-то там девушке — неправда. Ее фантазия, — он будто выплевывал слова один за другим. — Да, мы познакомились в Баку, она дочь соседей моего дяди. Мама отчего-то решила, что она мне понравилась, но это не так.

— Хочешь сказать, ее не засватали?

— Нет. Она приехала из Баку и сказала, что надо. Но я отказался.

— Почему?

— Потому что тебя люблю. Потому что хочу с тобой быть, хочу, чтобы мы поженились. Никто, кроме тебя, мне не нужен.

Шмыгнув, Эсми притянула ноги к себе и обхватила их. Муслим ждал ответа, но Эсмигюль только кусала губы и думала о том, как с ним попрощаться навсегда. Она верила ему. Каждому слову. И тоже его очень любила. Поэтому решила отпустить только, чтобы не стать для него обузой.

— Зря. Надо соглашаться, — улыбнулась, а самой выть хотелось. — Твоя мама никогда меня не примет, а я все это уже проходила. Делила первого мужа с его мамой, друзьями, любовницей. Я больше так не хочу. Я очень устала, — протерев лицо ладонями, она, наконец, взглянула на него. — Давай расстанемся.

— Ты с ума сошла? — его зрачки расширились от ужаса и неверия.

“Нет, — подумала Эсми. — Но скоро сойду, наверное. Скоро я перестану быть, такой, как раньше. Может, мне удалят грудь. А что там еще? Химия. Говорят, от нее выпадут волосы”.

— Нет, — ответила ему. — Но я считаю, что лучше тебе жениться на своей. Девушка чистая, хорошая. Она родит тебе детей.

— Мне не нужны дети, если они не от тебя.

— Я не смогу тебе родить, — почему-то сказала она.

— Не хочешь рожать, я приму твой выбор, — стоял на своем Муслим.

— Какой же ты упрямый, — она не кричала, а говорила очень спокойно. Просто сил кричать не было. — Я прошу тебя уйти, ты не возвращаешься, я прошу тебя оставить меня, но ты все еще здесь.

Он не выдержал, схватил ее за плечи, повернул к себе и прямо в глаза посмотрел. Видел в них любовь, боль, сожаление. Она любила, он верил. Но не понимал, что она творит.

— У нас всё было хорошо еще вчера. Почему сегодня ты хочешь расстаться? Из-за мамы? Я с ней поговорю. Я никому не позволю даже косо посмотреть на тебя.

— Ты можешь уйти? — повторила Эсми. — Просто оставь меня. Я хочу побыть одна. Я никого не хочу видеть. Ни тебя, никого. Мне никто не нужен. Я жила без тебя прекрасно и дальше проживу столько, сколько смогу. Ты слышишь меня?

Теперь она смотрела на него враждебно, как волчица, готовая наброситься и растерзать в клочья. Он понял, что она не всё договаривает и нашел этому единственное объяснение: мама сказала ей что-то еще, о чем она умалчивает. Муслим осознал только сейчас, что слишком сильно вцепился в нее. Он отпустил и она снова закрылась. Тогда мужчина встал, протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но Эсми никак не отреагировала.

— Сейчас я уйду, — прозвучало жестко. — Но вернусь. И мы нормально поговорим.

Не получив ответа, он развернулся и пошел в прихожую. Только, когда Эсми убедилась, что дверь за ним захлопнулась, она рухнула на холодный ламинат и свернувшись калачиком, заплакала.

А саундтрек этой грустный главы песня “Там нет меня” в исполнении Севары. Без слез, конечно, слушать невозможно.