Даже если ты уйдешь (СИ)

Глава 31. Тайна

— 28 миллиметров. Вторая стадия. Но тем не менее, вы очень вовремя все выявили. И это хорошо, — подняв глаза от бумаг, доктор натолкнулся на взгляд пациентки. Сколько таких испуганных он видел. Каждый день кому-то приходится говорить, что диагноз — не приговор, нужно просто набраться терпения и лечиться. Да, будет сложно, но прогнозы хорошие. Вот только его сегодняшняя гостья девушка не обычная, а невеста его друга и однокурсника. И онко-маммолог из Научно-Исследовательского Института Онкологии и Радиологии Нурлан Мусин едва взглянув на ее анализы и снимок, сразу все понял.

Эсмигюль и Муслим сидели напротив него и держались за руки. Он сам договорился с врачом, сам привез ее в больницу и зашел с ней, чтобы она не пугалась. Нурлан обстоятельно объяснял, что такое рак и как обычно проходит лечение.

— В вашем случае, Эсмигюль, понадобится курс химии перед операцией, — объяснил врач. — Это нужно для того, чтобы уменьшить размер опухоли ну и проще говоря, чтобы уничтожить раковые клетки, лишить их к способности к делению.

— Поняла, — нервно сглотнув, она посмотрела на Муслима и он сжал ее ладонь. — И сколько нужно процедур?

— Я распишу вам схему, подберу препараты. Но готовьтесь, что это может растянуться. Наберитесь терпения и главное — позитивный настрой. Да, Муслим Магомедович?

— Согласен, Нурлан Касымович. Позитивный настрой мы обеспечим.

— Вот и отлично. Вижу, Эсмигюль, что вы в надежных руках.

Она только молча кивнула, так как все еще до конца не осознавала, какой путь ей предстоит пройти. Но присутствие Муслима ее успокаивало, ведь он тоже врач и многое понимает, лучше, чем она. А если он спокоен, как удав, значит, не все потеряно и не все так плохо.

Выйдя из кабинета маммолога, Эсмигюль попросилась в уборную, а Муслим вновь зашел к другу, когда тот как раз собирался уходить и уже стоял у двери.

— Забыл что-то? — спросил Нурлан.

— Нурик, скажи честно, что там? — взволнованно произнес мужчина.

Доктор шумно выдохнул и посмотрел на него не как на мужа пациентки, а как на товарища и коллегу.

— Расширенное обследование лучше покажет. Ты же сам знаешь…

— Я-то знаю, — Муслим прислонился к двери и задрал голову. — Но это ни хрена не помогает, когда больна твоя любимая женщина.

— Она молодец, что сразу обратилась.

— Это вообще случайность. Она думала, что забеременела, — в его словах было столько горечи. Нурлан подошел к нему и положил руку на плечо. — Если бы не это, мне даже страшно подумать, когда бы она обнаружила.

— Значит, всё не случайно. Что я могу сказать? Только набраться терпения и лечиться. Предупреждаю — химия — не подарок. Будет тяжело. Ей, окружающим, тебе. Это просто надо пережить.

— Я понимаю.

Выйдя в коридор, он столкнулся с Эсми, которая как раз его искала. Глаза у нее были красными и воспаленными, и он сразу же догадался, что она убегала в уборную плакать. Ничего не сказав, Муслим просто обнял ее и поцеловал в макушку.

— Ты в цех или в магазин?

— В цех, — ответила, погладив его по спине.

— Жаль. Значит, только вечером увидимся теперь?

— Заходи в гости. Дети будут рады.

— Зайду, конечно, — вдохнул ее аромат и подумал, как не хочет с ней расставаться и как будет считать часы до новой встречи.

Детям по-прежнему ничего не говорили: улыбались, шутили, смеялись, обменивались взглядами и молчали. Эсми решила и родителям ничего пока не рассказывать. Каждый раз, когда болтала с мамой по телефону или звонила по утрам отцу, на вопрос “как дела” отвечала коротко: прекрасно. Губу поджимала, глаза закрывала, дыхание выравнивала — только бы себя не выдать. Вот пусть Новый год наступит и тогда она точно расскажет. А пока…зачем портить родным праздник?

В конце декабря Сонечка позвала в гости в новую квартиру. В шикарные апартаменты Льва она переехала после того, как он сделал ей предложение. Софья теперь беременная, влюбленная и любимая невеста, да еще и при коте. Несмотря на то, что Эсми когда-то была зла на Лёву, сейчас она видела всю его нежность, любовь и заботу к сестре. И смотрел он на Соню также, как Муслим на нее.

— Ну вот какой он у нас прекрасный интернациональный вечер, — заметила Софья, поставив на стол торт. — Лёвушка, позови Мота, пусть кусочек возьмет.

— Мооот! — крикнул Лев, не выходя из-за стола. — Он сейчас придет.

— Я имела в виду встань и позови, Лёвушка. Кричать и я умею, — фыркнула хозяйка и начала разрезать торт.

— Кто меня звал? — на кухне появился семилетний мальчик с копной светлых волос и голубыми глазами. Следом за ним величаво вышагивал Иннокентий — тот самый гулящий кот.

— Матюша, торт будешь? — заботливо спросила Софья, улыбнувшись пареньку. Эсми всегда говорила, что Соня несмотря на ее характер создана для семьи и материнства. Для нее не было чужих детей, все малыши к ней тянулись. А сын Льва был почему-то похож и на нее.

“Наконец-то, она счастлива, — подумала Эсмигюль о сестре”.

— Ой! — пискнула она от неожиданности, когда Кеша прыгнул ей на колени.

— Ох, посмотрите, явилось его высочество, — заметил Лев.

Кеша презрительно фыркнул и в его высокомерном взгляде читалась только одна фраза: “Пошел на х*р, кожаный”.

— Ты не любишь его? — спросил мужчину Муслим, едва сдерживая смех.

— А за что эту наглую морду любить? Ботинок мой обоссал, смотрит на меня, как на врага народа, за человека не считает, хотя живет теперь на моей территории. И еще я ему жизнь спас, — хохотнул он и тут же получил фирменный Сонин взгляд, как контрольный выстрел в голову.

— Не ты, а врач.

— Видите? И так всегда. Между мной и Кешей, Соня все равно выберет это животное, — продолжал хохмить Лев.

Кеша смачно и громко мяукнул, демонстрируя полное пренебрежение к мамкиному ухажеру, к которому его насильно заставили переехать.

— Кеша хороооший, — ласково протянула Эсми, погладив кота по голове и почесав за ушком. От этих нежностей он стал ластиться и мурлыкать.

— Ну вот, Муслим, посмотри на эту жирную наглую морду. Софа еще к нему собирается кошек приглашать, жалко ей его кастрировать.

— Это для дела. Иннокентий породистый кот. За сессию с ним даже готовы заплатить.

— За сессию? — засмеялся Лев. — Это теперь так называется?

— Не обращайте внимания, — махнула рукой Софья. — У Кеши с Лёвой высокие отношения. На самом деле они только делают вид, что ненавидят друг друга.

В эту минуту Эсми было хорошо и спокойно. Хорошая компания, любимый человек сидел рядом и смотрел на нее так, что хотелось растаять. А еще сестра, которая хоть и не была родной по крови, но оказалась самой близкой, чем все остальные двоюродные. И Эсмигюль вспомнила, как они девчонками проводили лето у бабушки с дедушкой, собирали малину и клубнику в сезон, помогали бабуле варить компот из персиков, которых было так много в саду, что их некуда было девать. А какой у них был чудесный аромат! Ни у одних нынешних такого нет. Сколько у них воспоминаний на двоих — не сосчитать.

Через час Муслим и Эсми засобиралась домой. Но так просто Софья сестру не отпустила, а схватила ее за руку и повела в комнату.

— Я вашу спальню уже посмотрела, — прыснула Эсми.

— Знаю. Просто весь вечер хотела тебе рассказать, — Софья сияла от радости, как новогодняя елка.

— Ну давай, удиви меня, — Эсми сжала ее ладонь.

— У нас будет двойня! — выпалила она.

— Двойня? Соня! Это же здорово! Поздравляю тебя, — Эсмигюль бросилась обнимать сестру и так сильно сжала ее, что та чуть не задохнулась.

— Ты задушишь меня!

— Я очень рада за тебя! Очень! — она не заметила, как по щекам снова полились слёзы. Вот и ее Софья, наконец, станет мамой, как и мечтала.

— Ты что плачешь? — Соня отстранилась.

— Это от счастья. Я же люблю тебя.

— И я. И я еще достану тебя звонками и вопросами, потому что ты спец по двойняшкам.

— Конечно, — Эсми вновь обняла сестру. — Я всегда буду рядом, Сонечка. Ты только позови.