День исповеди

104

И скопление начальства, и всеобщая растерянность, и его собственная должность инспектора по качеству воды — все это мешало Ли Вэню покинуть водоочистную станцию. Но в конце концов он решил проблему самым простым образом — попросту выбрался из толпы переругивавшихся между собой рассерженных политиков и ученых и удалился. И теперь, держа в одной руке тяжелый портфель, а другой прижимая к лицу носовой платок в тщетной попытке отгородиться от запаха начавших разлагаться трупов, он пробирался по улице Чанцзянь-Лу. Ему то и дело приходилось сходить с тротуара на мостовую и возвращаться обратно. Было одинаково трудно продираться как через стоящие в пробках машины «скорой помощи» и всякий прочий спецтранспорт, так и через толпы перепуганных, растерянных людей. Жители тщетно пытались выбраться из города и отыскать своих родных или прислушивались к своему самочувствию, ожидая в обессиливающем страхе первого приступа озноба и насморка, которые будут означать, что выпитая недавно вода, хоть и объявленная чистой, тоже оказалась отравленной. А большинство народу пребывало одновременно в этих трех состояниях.

Еще один квартал, и он поравнялся с «Гостиницей для зарубежных соотечественников», в которой ночевал и где оставил чемодан и одежду. Гостиница теперь превратилась в Штаб провинции Аньхой по борьбе с отравлением; это случилось лишь несколько часов назад, и постояльцев попросту вышвырнули из номеров, их багаж кое-как свалили в вестибюле, несколько чемоданов оказались на улице. Но даже если бы у Ли Вэня было время, он все равно не вернулся бы туда. Слишком много там людей, которые могли бы узнать его, остановить, начать задавать вопросы и задержать еще больше. А Ли Вэнь не мог позволить себе дальнейших задержек.

Опустив голову, стараясь не смотреть в искаженные ужасом лица окружающих, он поспешно миновал несколько оставшихся кварталов и оказался возле железнодорожного вокзала, где выстроились колонны грузовиков, чтобы забрать несколько сот солдат, которые должны были прибыть поездом.

Обливаясь потом, крепко держа свой тяжелый портфель, он обошел солдат и патрули военной полиции. Каждый шаг давался ему со все большим трудом, ведь его, к сожалению находившееся далеко не в лучшей форме, сорокашестилетнее тело было измучено напряжением последних дней, постоянной жарой и невыносимым, тошнотворным трупным запахом, который теперь уже распространился повсюду. В конце концов он добрался до камеры хранения и получил оттуда сданный еще в понедельник утром потертый чемодан с химикатами, которые понадобятся ему для того, чтобы приготовить новые «снежки».

Держа вещи теперь в обеих руках, он вернулся на станцию, протиснулся сквозь ворота на платформу и преодолел еще пятьдесят ярдов до перрона, уже битком забитого беглецами, которые дожидались поездов в другие места. Его поезд должен был прийти через пятнадцать минут. Приехавшие солдаты выгрузятся, и он вместе с остальными устремится в вагон. На правах правительственного чиновника он займет сидячее место, что ему будет очень кстати. Наконец-то можно будет спокойно откинуться на сиденье и хоть немного отдохнуть. Дорога до Уху займет два часа, там он пересядет на другой поезд, до Нанкина, где, как запланировано, переночует в гостинице «Сюаньву» на улице Чжунюан-Лу. Там он сможет отдохнуть и позволить себе ощутить удовлетворение от мести ненавистному правительству догматиков, которое когда-то убило его отца, а его самого лишило нормального детства. Погрузиться в это чувство, наслаждаться им и ждать приказа, который укажет ему следующую цель.