Томас Добряк сидел за рулем взятой напрокат белой «ланчии» и ждал, когда же кто-нибудь откроет дверь дома под номером 1217 на противоположной стороне улицы, где помещалась фирма частной «Скорой помощи».
Посмотрев на себя в зеркало, он поправил прическу и вновь уставился на фасад дома. Контора должна была открыться в половине восьмого. Он приехал заранее и был уверен, что до открытия ничего не произойдет, тем более в субботнее утро. Так что можно спокойно ждать. Терпение — основа основ.
7.15
По тротуару перед нужным ему домом пробежал трусцой какой-то мужчина. Через семнадцать секунд в противоположном направлении проехал на велосипеде мальчик. И снова ничего.
Терпение.
7.20
Неожиданно в зеркальце заднего вида отразились двое полицейских на мотоциклах. Томас Добряк и глазом не моргнул. Полицейские медленно подъехали, а потом проследовали мимо. Дверь на противоположной стороне улицы оставалась закрытой.
Откинувшись на обтянутую кожей спинку сиденья, Томас Добряк перебрал в памяти то, что ему было на сегодня известно: бежевый микроавтобус «ивеко» последней модели с итальянским номерным знаком «РЕ 343552» выехал из больницы Святой Чечилии в четверг, точно в десять часов восемнадцать минут вечера. В нем находились мужчина-пациент, монахиня, по всей вероятности медсестра, и двое мужчин, вероятно, фельдшеры.
Из информации, которая была необходима ему для работы и которую он в конце концов все же получил от Фарела, следовало, что за последнюю неделю анонимные пациенты поступали в восемь итальянских больниц, в том числе в больницу Святой Чечилии. Важнее было то, что доставленный туда пациент, единственный из всех восьми, был мужчиной и к тому же лет тридцати с небольшим. И именно этого пациента вывезли оттуда в одиннадцатом часу позапрошлой ночью.
Поэтому вчера, чуть позже полудня, он и направился прямиком в больницу Святой Чечилии. Быстро осмотревшись, он убедился в том, что не ошибся в своих ожиданиях: эта частная больница была оборудована системой видеонаблюдения, контролировавшей не только коридоры и залы для посетителей, но и все входы и выходы. Не приходилось сомневаться, что телекамеры стояли там не только для вида, но и эффективно использовались.
Отправившись в административный корпус, он предъявил визитную карточку, согласно которой являлся представителем миланской фирмы, изготавливающей охранные системы, и пожелал поговорить с начальником охраны.
Ему сказали, что начальника на месте нет и не будет до восьми вечера. Томас Добряк кротко кивнул и сказал, что подойдет к этому времени.
В четверть девятого он уже вел оживленную беседу с начальником охраны в его кабинете. Без труда переведя разговор на деловые вопросы, он осведомился, насколько, в свете последних событий — убийства кардинала-викария Рима и взрыва ассизского автобуса, — которые правительство считало элементами нового широкого террористического наступления, больница готова к предотвращению подобных опасностей.
«Не беспокойтесь», — бодро ответил ему уверенный в себе и на удивление молодой начальник службы. И уже через несколько минут они оказались на пульте охранной сигнализации и уселись перед шестнадцатью мониторами, показывавшими все, что попадало в поле зрения камер, установленных по всей территории больницы. Один экран в особенности привлек внимание Томаса Добряка. Связанная с ним камера показывала дверь приемного покоя.
— Я правильно понял, что ваши камеры работают круглосуточно? — осведомился он.
— Совершенно правильно.
— И вы храните все записи?
— Вот они. — Охранник указал на небольшую узкую нишу, где в полутьме светились красные глазки включенных видеомагнитофонов.
— Мы храним все пленки полгода, потом стираем и используем вновь. Эту систему я проектировал сам.
Томас Добряк заметил самодовольство, прозвучавшее в последних словах. Парню следовало польстить и использовать его гордость в своих интересах. И Томас Добряк прекрасно сыграл требуемую роль: он заявил, что восхищен тем, насколько продуманно и эффективно все сделано, энергично подвинул кресло ближе к пульту и попросил продемонстрировать ему, как же в действительности сохраняются данные наблюдения. Например, предложил он охраннику, можно было бы посмотреть запись работы приемного отделения, скажем, за минувшую ночь. Хотя бы часов с десяти.
Донельзя обрадованный похвалами охранник с готовностью пошел навстречу пожеланию любезного гостя и без долгих разговоров нажал кнопку на пульте управления. Засветился еще один экран. В верхнем правом углу появились цифры, обозначавшие дату и время, а затем и вид помещения для приема автомашин «скорой помощи». Начальник охраны пустил пленку на ускоренную промотку, а когда в кадре появилась машина, снизил скорость до нормальной. Автомобиль остановился, из него вышли двое санитаров, извлекли носилки с больным и скрылись в помещении. Лица и санитаров, и пациента были видны очень четко. Через несколько секунд санитары вернулись, и машина уехала.
— А посмотреть стоп-кадр у вас можно? — полюбопытствовал Добряк. — Ну, скажем, если возникнет какая-нибудь проблема и полиции потребуется номерной знак…
— Вот, посмотрите сами.
Охранник включил обратную перемотку, и на экране вновь появилась та же самая «скорая помощь». Еще одно нажатие кнопки, и изображение застыло; цифры номерного знака были видны совершенно ясно.
— Прекрасно, — улыбнулся Добряк. — Нельзя ли посмотреть еще немного?
Пленка крутилась, а Добряк, внимательно следя искоса за экраном, занимал начальника охраны беседой. Подъехали и уехали еще несколько машин «скорой помощи», и в конце концов, когда часы показывали девять пятьдесят девять вечера, в кадре появился бежевый микроавтобус «ивеко» без опознавательных надписей.
— А это что такое? Доставка? — осведомился Добряк, глядя на коренастого мужчину, который вылез из кабины и вошел в больницу, исчезнув из поля зрения объектива.
— Частная санитарная машина.
— Тоже доставили пациента?
— Нет, наоборот, увезли. Вот смотрите.
Пленка вновь закрутилась с удвоенной скоростью, и вскоре шофер появился снова, на сей раз в сопровождении женщины в накидке монахини, по-видимому медсестры, и еще одного мужчины, вероятно фельдшера, который вез каталку с перебинтованным пациентом. На стойке для капельниц висели два пластиковых пакета с лекарствами. Коренастый открыл задние двери. Пациента поместили в машину. Оба медика вошли следом за ним. Затем водитель закрыл двери, сел за руль, и машина тронулась с места.
— И что, номер этой машины мы тоже сможем разобрать? — осведомился Добряк тоном, за которым сразу угадывался комплимент.
— Конечно.
Охранник остановил пленку и пустил ее назад. Затем изображение замерло. Номерной знак был виден как нельзя лучше: «РЕ 343552». Не менее четко, чем надпись в правом верхнем углу: «22.18/9 июля».
Добряк улыбнулся: буквы «РЕ» означали, что автомобиль был местный, из Пескары.
— «Servizio Ambulanza», Пескара. — Молодой охранник прямо-таки расплылся от удовольствия. — Видите, у нас все под контролем.
Продолжая улыбаться, Томас Добряк еще несколькими репликами приласкал охранника и узнал имя, под которым здесь лежал анонимный пациент, — Майкл Роарк.
Все остальное Томас Добряк выяснил из телефонной книги. Управление компании «Servizio Ambulanza» находилось здесь же, в Пескаре, в доме 1217 по виа Арапьетра; напротив этого дома он сейчас и сидел в машине. В телефонной книге было напечатано имя direttore responsabile, он же владелец компании Этторе Капуто, и помещена его фотография. А ниже указаны рабочие часы. С понедельника по субботу с 7.30 утра до 7.30 вечера.
Добряк взглянул на часы.
7.25
И как только он поднял голову, из-за угла показался мужчина и зашагал вдоль квартала. Томас Добряк присмотрелся и снова улыбнулся. Этторе Капуто пришел на работу на четыре с половиной минуты раньше срока.