День исповеди

153

Темный, неброский «мерседес» стоял в тени живой изгороди возле башни. Машина предназначалась для того, чтобы вывезти трупы братьев Аддисонов с территории Ватикана.

Томас Добряк сидел за рулем, закрыв окна от дыма. Что братья явились, ему стало ясно, как только вспыхнул первый огонь. Сначала он подумал, что это просто мелкая диверсия, для того чтобы отвлечь внимание, но, когда начали вспыхивать новые и новые костры и все заволокло дымом, понял, что имеет дело с человеком, обладающим специальной военной подготовкой. Он знал, что отец Дэниел был признанным снайпером и прошел службу в морской пехоте США, но быстрота создания и плотность дымовой завесы говорили о том, что священник, вероятнее всего, служил в одном из элитных подразделений этого рода войск, возможно, в «Силовой разведке». Об этом подразделении известно меньше, чем о «Морских котиках», но основные задачи у них одни — проводить диверсионные рейды в тылу врага и выполнять малыми силами то, что не под силу большим батальонам. Поэтому бойцы этих специальных сил должны полагаться прежде всего на самих себя.

А из этого следовало, что Аддисоны лучше подготовлены и более опасны, чем он ожидал. Из раздумий его вырвало внезапное появление Гарри Аддисона, который вдруг выскочил из-за живой изгороди, стремглав пробежал прямо перед машиной, направляясь к башне, и вновь исчез в дыму.

Первым порывом Томаса Добряка было броситься за Гарри и лично прикончить его. И он был готов так поступить, уже взялся за ручку двери, но заставил себя остановиться. Эта реакция не укладывалась в стратегический план, она была спонтанной и возникла под влиянием момента. Вместе с ней вернулось и прежнее чувство, и это напугало его. Очень уж тесно все это оказалось связано с его недавними мыслями — тогда он признался себе в том, что болен, и решил воздержаться от личного участия в ликвидации.

Здесь были и другие люди, с нетерпением ожидавшие, когда же им придется приступить к той работе, за которую они уже давно получали авансом деньги. Вот и пусть они поработают, а он останется в стороне. И все будет в порядке.

Резким движением он вынул из кармана рацию.

— Говорит пятый, — сказал он. «Пятый» — был его официальный позывной. — Объект Б, одетый в гражданское, движется в одиночку к башне. Дайте ему войти, а потом немедленно устраните.

Спрятавшись в кустах у самого подножия башни, Гарри поднял голову и всмотрелся в дымовую завесу. Ему удалось разглядеть Геркулеса. Карлик снова указал на находившиеся в отдалении заросли, за которыми укрылись «черные костюмы». Прикинув, что к чему, Гарри взял в руку пистолет и метнулся вперед. Через мгновение он оказался перед дверью с толстым стеклом, распахнул ее и вбежал в башню. Закрыл за собой дверь, повернул ручку замка и быстро осмотрелся по сторонам. Он находился в небольшом вестибюле, откуда вела наверх узкая лестница, подле которой он увидел дверь лифтовой шахты.

Оглянувшись на дверь, он нажал кнопку лифта и дождался, пока створки раздвинутся. Тогда он быстро сунулся внутрь, передвинул ручку выключателя лифта в положение «Выкл.» и ударом рукояти пистолета разбил выключатель, временно приведя тем самым лифт в негодность.

После этого выскочил из кабины, снова взглянул на дверь и взбежал по ступенькам.

Когда Гарри достиг середины лестничного марша, за его спиной раздались мощные удары в запертую им дверь. У него были считанные секунды, прежде чем преследователи выбьют стекло и кинутся за ним.

Он взглянул вперед. Через десяток ступенек лестница круто поворачивала направо. Гарри в два прыжка преодолел оставшееся расстояние, остановился и, держа пистолет перед собой, готовый нажать на спуск, заглянул за угол. Пусто. Лестница здесь попросту заворачивала и шла выше, до следующего этажа оставалось ступенек двадцать.

Тут и раздался звон стекла. В следующую секунду дверь с шумом распахнулась, и Гарри, высунув голову, увидел, как по ступенькам вверх устремились с пистолетами в руках двое мужчин в черных костюмах. Он поспешно укрылся за углом, сунул пистолет за пояс и вытащил из поясной сумки пивную бутылку с горючей смесью. Преследователи, громко топая, поднимались по лестнице.

Чиркнув спичкой, Гарри поднес огонек к фитилю, сосчитал — один, два… А потом резко шагнул из своего укрытия и кинул бутылку под ноги первому из преследователей. Звон разбитого стекла и гул взметнувшегося пламени потонули в грохоте выстрелов. Пули свистели мимо Гарри и звонко рикошетировали от стен, ступенек и железных перил. И вдруг стрельба прекратилась. И раздался истошный вопль горящего заживо человека.

— На этот раз тебе не повезло, — гаркнул сверху мужской голос с сильным акцентом.

Гарри резко обернулся, выхватывая «калико» из-за пояса. По ступенькам двигалась в его сторону странно знакомая фигура. Молодой мужчина в черном костюме, с выражением нетерпения на лице и жаждой убийства в глазах. Антон Пилжер. В руке он держал большой пистолет, указательный палец лежал на спусковом крючке.

Но Гарри уже нажимал на спуск, и «калико» загремел раньше. Гарри выстрелил несколько раз подряд, тело Пилжера дергалось, словно исполняло какой-то странный танец на ступеньках, пистолет ватиканского охранника тоже стрелял, но в пол прямо под ногами своего хозяина, на лице которого вдруг появилось выражение разочарования и удивления.

Потом его ноги подкосились, он упал навзничь и съехал немного вниз по ступенькам. Из кармана его пиджака послышалось характерное потрескивание, сопровождающее вызов по рации. Других звуков не доносилось. И в наступившей поистине мертвой тишине Гарри вдруг сообразил, где и когда слышал этот голос раньше. И понял, почему Пилжер заговорил о везении. Не кто иной, как он, пытался убить Гарри несколько дней назад, но не довел дело до конца. В канализационном коллекторе, после того как Гарри пытали светом, перед тем как его нашел Геркулес.

Не теряя времени, Гарри наклонился, вынул из кармана пиджака Пилжера рацию и побежал вверх по ступенькам. Он чувствовал растерянность, причем не только из-за происходящего. Дело в том, что он только сейчас окончательно понял, почему ввязался в эту историю. Потому что любил своего брата и брату позарез требовалась его помощь. Никаких других причин не было.