58

Рим. Тоже время

Гарри стоял в крохотной кухоньке квартиры Итона и смотрел на лежавший на столе сотовый телефон. Рядом с ним валялись недоеденные куски хлеба и сыра, которые он купил в одном из немногочисленных магазинов, работавших в воскресенье. К этому моменту Марчиано должен был узнать, о чем он говорил с отцом Бардони в парке. И принять решение, как поступить, когда Гарри позвонит.

Если он позвонит.

«Вы даже представить себе не можете, что тут происходит и во что вы ввязались», — вновь и вновь звучали в его памяти устрашающие слова отца Бардони.

Мужчина в голубой рубашке был сыщиком Фарела и следил за отцом Бардони, а не за Гарри. Итон высказал твердую уверенность, что на высших уровнях окружения Святого престола плетется какая-то темная интрига. И вероятно, именно ее имел в виду отец Бардони, когда предупреждал Гарри о том, что его вмешательство в происходящее не просто нежелательно, но и очень опасно. Намекая на то, что, подняв волну, он может утопить всех.

Гарри отвел взгляд от телефона. Он не знал, что делать. Продолжая нажим на Марчиано, он мог еще сильнее ухудшить и без того тяжелое положение. Но чье? Самого Марчиано? Людей Фарела? Всех остальных, причастных к истории? И кто же эти остальные?

Сам не зная зачем, он взял со стола нож, которым резал хлеб и сыр. Самый обычный кухонный нож с тупым, как водится, лезвием. Как оружие он не произвел бы впечатления, но для своего предназначения годился. Сжав нож в кулаке, Гарри взмахнул им, лезвие сверкнуло в свете висевшей под потолком лампы. А потом Гарри быстрым движением глубоко вонзил лезвие в хлеб. Ничего, кроме жизни и благополучия его брата, не имеет никакого значения. А все остальные, весь Ватикан с его интригами и борьбой за власть, может катиться ко всем чертям!

Загрузка...