Под березой

Двор этот был немного больше обычного. Дом был невелик, и за счет этого увеличилась площадь двора. В доме было лишь несколько квартир на втором и третьем этаже. Первый этаж занимали маленький продовольственный магазин, гараж и склад.

И еще кое-что было в этом дворе, что отличало его от соседних дворов: маленький садик и береза с ярко-зелеными листьями и белой, как снег, корой с черными черточками. Под этой березой дети двора знакомились друг с другом, в ее тени встречались и ее белую кору сдирали узкими полосками.

А вот и дети двора: Ривкеле и Давид — дети владельца магазина Виленского. Они жили в маленькой квартире на втором этаже над магазином. Тринадцатилетняя Шуламит — единственная дочь доктора Вайса, из квартиры в левом подъезде, на втором этаже; Сролик, тринадцати с половиной лет, и четырехлетний Янкеле, дети банковского служащего Левина, тоже жили на втором этаже, только справа.

На третьем этаже жила семья портного Когана с четырьмя детьми: Ханеле пяти лет, Этеле восьми, Шмулик двенадцати и Рувим — студент университета. Внизу, возле склада товаров, жил литовец-привратник, у которого тоже было трое детей: Ионас призывного возраста, Бируте — она в этом году закончила начальную школу и теперь учится шитью у госпожи Коган, и младший десятилетний Юозас.

Дело было в начале июня. После сильных дождей нельзя было играть в саду, земля размокла, глина липла к ботинкам. Даже на скамейке под березой краска от сырости набухла и отстала. Только само дерево выглядело свежим, и его листочки зеленели и блестели на солнце. В саду играли Этеле и Шмулик.

— Этеле, давай напишем наши имена на коре березы. Она белая, как бумага, — сказал Шмулик.

— А зачем? — спросила Этеле.

— Когда вырастем, уедем отсюда, — ответил Шмулик.

— Куда уедем?

— Не знаешь куда?.. В Палестину.

— Ну так что, если уедем?

— Тогда нас здесь не будет, а будут другие дети. Они прочитают наши имена и узнают, что мы тут жили.

— Хорошо, давай напишем. Я принесу ручку и чернила.

— Глупая! Здесь нельзя писать чернилами. Дождь все смоет. Возьмем ножик и вырежем на коре.

Шмулик вытащил свой новенький блестящий перочинный ножик, который он только вчера получил на день рождения, и занялся делом.

— Чье имя напишешь раньше? — озабоченно спрашивает Этеле.

— Мое, — отвечает Шмулик.

— Так нечестно, тетя Мирьям говорит, что имена женщин нужно писать раньше.

Шмулик колеблется. Он тоже это слышал, но ему не терпится увидеть свое имя вырезанным на коре дерева.

— Это не важно, — говорит Шмулик, — я напишу свое имя, а потом напишу твое выше, — и подумают, что сначала я написал «Этеле».

— Эй! Что вы там делаете? Зачем портите дерево?!

— Шмулик, — испуганно говорит Этеле, — дворник кричит. Бежим!

В садик вошла Ривкеле Виленская, глянула на детей и не сказала ни слова.

— Почему ты не здороваешься, когда видишь людей? — спрашивает Этеле.

— Моя мама говорит, что не нужно здороваться со всеми во дворе.

В этот момент входит Сролик, а за ним Шуламит. Сролик слышит слова Ривки и замечает:

— Младенцы вы, совсем без понятия. «Здравствуйте» говорят каждому знакомому человеку. Но вы ж еще не люди, — заключает он с важным видом взрослого.

— Дети тоже «человеки», — обиженно возражает Этеле.

— Моя мама говорит, что порядочные дети всегда здороваются, высказывает свое мнение Шуламит.

Сролик презрительно надувает щеки.

— Что вы понимаете, мелюзга.

— Если мы мелюзга, так зачем ты пришел сюда, кто тебя звал?!

— Я не к вам пришел, а в сад. Сад общий.

— Сад не общий, он дворника. Он только что кричал на нас за то, что мы начали писать на дереве наши имена.

— Нельзя писать имена, — опять замечает Шуламит. — Только дураки пишут всюду свое имя.

— Кто тебе сказал? — спрашивает Этеле и вся краснеет.

— Так нам сказал учитель в школе.

— Это не верно. Взрослые тоже пишут свои имена. Вон в городском саду на скамейках я видел много имен, — говорит Шмулик.

— А ты думаешь, что все взрослые умные?

— Ха-ха-ха, — смеется Ривкеле, — вон Сролик здесь самый старший и совсем не самый умный!

— Не смейся, ты, умница, — сердито отвечает Сролик. — Ты сама-то трусиха, без матери боишься даже перейти улицу вечером.

Разговор, наверно, еще долго бы продолжался в таком духе, если бы не госпожа Левина, которая вернулась с Янкеле из сада и позвала Сролика:

— Сынок, иди готовить уроки. После обеда пойду с вами в лес.

Сролик радостно вскочил с места и, перепрыгивая через несколько ступенек, помчался домой.

Ради поездки в лес стоит сейчас приготовить уроки. Сролик очень любит лес, и реку тоже любит. Даже плавать научился. Прошлым летом мама сняла комнату на даче в лесу, и он все летние каникулы провел на берегу Немана. Янкеле тоже был с ними, а отец приезжал только по субботам. В этом году они будут жить на той же даче, и Сролик будет тренироваться в плавании; тогда на будущий год он, возможно, сможет участвовать в соревнованиях школьников по плаванию.

По арифметике и письму Сролик первый в классе, но пловцы есть лучше него, а он не хочет отставать от других.

— Как здорово, что есть на свете лето, лес и Неман!

Загрузка...