Дикие надежды

Глава 25

Сон не шел. Меррит крутилась с боку на бок, а уснуть, невзирая на усталость, не могла. Стоило опуститься тяжелым векам и, как наяву, перед глазами вставали все трое: Зорен, Сейл и незнакомец, лица которого она рассмотреть не могла. Она крутилась, переводя взгляд с одного на другого, почти как в детстве в те редкие дни, когда ей удавалось сбежать из Ниас-Рия, чтобы немного поиграть с деревенскими детьми. В тех играх один из них хлопал по плечу другого и тот, повернувшись, должен был угадать кто.

Меррит вздохнула, когда в памяти всплыли одобрительные слова Дирка:

— Хорошая игра, девочка. Я поговорю с твоим отцом.

Тогда малышка Ди даже не задумалась, почему наставник поддержал это ее желание проводить больше времени с детьми. Сейчас, взрослая Меррит понимала, что в этой игре она училась читать людей.

Вон Трев приподнял бровь, скосив взгляд на Дару, — значит точно не они. А вот у Шама чуть подрагивают ноздри, взволнованно, выжидающе. Юр рядом спокоен и отрешен, смотрит чуть снисходительно, словно эти их проказы его утомляют. Лишь чуть кулаки сжимает, пряча возбуждение. Он. Точно, он. И она тычет пальцем, что совершенно не приличествует герцогине, в насупленного паренька и заливисто смеется, когда он злится.

Меррит вздохнула, громко хватая ртом спертый воздух. Каждое такое возвращение в памяти, каждый счастливый осколок ее детства будил в ней что-то темное, страшное, жаждущее отомстить тем, кто забрал у нее все.

Девушка качнула головой. Раньше она никогда не думала о мести и даже не задумывалась о том, чтобы узнать как можно больше о родителях. В том клубке чувств, что она испытывала, преобладали одиночество, желание обрести спокойную жизнь и страх. Последний вторгался в ее сердце, сковывал его оковами бессилия, напрочь лишая всех устремлений. Из-за чего она, Меррит, казалась себе слабой, незначительной, бесполезной и незначительной. Чего уж там? Уж себе то она может признаться, что взросление в обители не прошло даром и смиренность, и послушание все же поселились в ее душе.

Она снова прикрыла глаза. Три фигуры окружили ее. Взгляд медленно перетекал с одного образа на другой, но неизменно возвращался к лазурным глазам. Нет. Не может быть. Стал бы Дагьер искать невесту, если бы уже был женат? Зачем? Ведь на Обретении в храме Безликого, обман вскроется и тогда не миновать приеру заслуженной кары. А зная, насколько страшен в гневе Безликий, вряд ли кто-то решится его разгневать.

Значит, остаются только Зорен и незнакомец. И если от первого веяло живым теплом, то от второго несло смертельным холодом и предчувствием беды — худшей, чем та, что случилась с ней десять лет назад.

Свернувшись калачиком, Меррит снова вздохнула. Дышать было нечем. Закрытые ставни, почти не оставили щелей для свежего воздуха. Девушка поежилась от озноба. Не того привычного, исходящего от вечно сырых каменных стен, а того, что будило в ней предчувствие опасности, иррационального чувства тревоги, которому она привыкла доверять. Только разобраться в причине этого озноба никак не получалось.

Пытаясь собраться с мыслями, девушка еще пару биений сердца неподвижно лежала на постели, прислушиваясь к дыханию Лиссы. Успокоиться не получалось. Зловещие предчувствие опасности витало в воздухе, гнало на улицу, звало угрожающим предупреждением, пугало затаенным страхом и скулило порывами холодного ветра так жалобно, что Меррит не выдержала.

Сосредоточившись, девушка коснулась сознания мантикора, кругами мечущегося по стойлу. Натянутая цепь выдавала беспокойство Призрака, но в предрассветных сумерках все было тихо и мирно и не виделось совсем ничего из того, что могло бы послужить поводом для тревоги.

Укутавшись в теплый плащ, девушка проскользнула к двери, ведущей во внутренний двор. Приоткрыв тяжёлую створку, она ступила на обледеневшие булыжники двора. Морозный холод проник сквозь тонкую кожу ботинок, обжигая теплые ступни. Крепко обхватив руками плечи, Меррит поежилась от прикосновения свежего ветра, пробравшегося под одежду.

Крепость еще спала, безмятежная в своем утреннем сне. До рассвета было еще далеко, но небо уже посветлело. Меррит поднялась по вырубленной в сплошной скале лестнице к загонам, где поселился мантикор. Очень давно такие загоны были в каждом замке, в каждой крепости. Для грифонов и виверн, вечных спутников Изначальных, но после Пятой войны летающие красавцы исчезли. И загоны опустели, сменив свое былое назначение. Теперь их использовали как склады и кладовки, храня различные безделицы.

Меррит попыталась вспомнить был ли в Ниас-Рие такой загон. И не смогла. Лишь где-то далеко, добродушно посмеиваясь, ответил замок, зазывая:

— Приходи, посмотри, сама все увидишь, — и тут же вздохнул удрученно: — Я все еще жду наследницу.

Меррит качнула головой, мысленно выдохнув краткое обещание:

— Скоро. Совсем скоро.

Поднявшись на башню, девушка устремила свой взгляд на восток — туда, где на фоне светлеющего неба ярким пятном вырисовывались цветущие склоны Дивногорья. Девушка нерешительно повернулась левее к чернеющим силуэтам массивных ворот Киршата. Именно оттуда, как ей казалось, доносится дыхание опасности. Взгляд приковал мерцающий свет, поднимающийся над одной из Горящих гор. Не привычный — ярко-красный, сверкающий рубиновыми лучами, которым иногда эти горы плевались, за что и получили свое название, и не темно-черный, что постоянно густым дымом вился над ними, а светло-фиолетовый, почти белый. Свет клубился разрядами молний, пульсировал, собираясь в тугой комок.

Меррит не обернулась, когда ударивший в спину порыв ветра и зашуршавшие камни известили о приземлении мантикора. Знала, что недовольно фыркающий Призрак, сейчас займёт своё обычное место — слева и чуть позади ее, ткнется своей огромной мордой в плечо, тихо урча от радости.

Призрак выгнул шею, заглядывая ей в глаза, что с нескрываемым любопытством уставились на игру молний. Буркнул что-то рычащее и, посмотрев на сгусток света, тревожно забил длинным хвостом с острым жалом на конце.

Было тихо. Даже завывающий ветер, еще мгновение назад, срывающий с ее тела плащ, стих и спрятался, скуля как побитый щенок.

— Затишье перед бурей.

Уверенный мужской голос вторгся в мысли девушки, и она стремительно обернулась в поисках его источника. И чуть не упала, потеряв равновесие. Сильные руки железной хваткой обвились вокруг талии, удерживая от падения.

Меррит прикрыла глаза, чтобы не выдать страх, что испытала, живо представив свое падение и его последствия.

— Нельзя так подкрадываться! — обвинительно зашипела она не в силах сдержать раздражение.

— Нельзя стоять так близко к краю, — невозмутимо прозвучало в ответ. — И быть такой пугливой.

— Я не пугливая! — вопреки здравому смыслу, приказывающему молчать, возмутилась девушка.

— Да? — вскинул бровь Дагьер. — А что же это тогда было?

— Это от неожиданности!

— Я ж говорю пугливая!

— Нет! — вскинула подбородок Меррит и, зло прищурившись, уставилась в безмятежную лазурь глаз. Что-то темное шевельнулось в их глубине, словно под толщей сковавшего их льда пряталось живое, дикое и необузданное нечто.

Воздух между ними сгустился. Стал тяжелым, вязким. Девушке вдруг стало нечем дышать, и она чуть приоткрыла рот, делая жадные вдохи.

Взгляд Дагьера потемнел еще больше, сгустился до безбрежней синевы Оскольчатого моря.

— Ты… Это был ты…, - вдруг прошептала Меррит, узнавая эти потемневшие глаза.

В полном недоумении мужчина выгнул правую бровь, и она взлетала так высоко, что казалось, еще одно такое шокирующее заявление и она сольется с линией роста волос. Густая борода скрывала движения губ и Меррит вдруг захотелось, чтобы он побрился. Может, тогда ей удастся разглядеть в этом мужчине того мальчишку, что когда-то протянул ей руку?

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовано склонился к ней Сейл, отбирая у нее жалкие остатки воздуха.

В груди комом горело от нехватки кислорода.

— Вы были когда-нибудь в Бердене, Вершитель? — отклоняясь от оказавшегося неожиданно близко мужского лица, так что она могла рассмотреть каждую черточку измятой бессонной ночью кожи, спросила Меррит.

— В Бердене? — он отстранился, вмиг став далеким и чужим. — Чтобы я там делал? Или вы не знаете, что приеры покидают крепость только тогда, когда их решит забрать лорд, ответственный за их появление?

Девушка смутилась. Это не было ответом на ее вопрос. Но желание продолжать разговор отбило напрочь. Она проводила взглядом отдалившегося от нее мужчину — натянутая по струнке спина, сжатые в кулаки опущенные вдоль тела руки, взгляд, устремленный вдаль на искрящийся небосвод.

— Следующие пару дней не покидайте помещения. Будет опасно.

— А мантикор?

— Позаботьтесь о нем заранее.

— Но загон разрушен, — оглядываясь на развалины, в которых нашел приют Призрак, прошептала Меррит.

— Мантикоры живут среди скал Расколотых земель. Бури им не страшны, — терпеливо пояснил Дагьер.

Девушка вздохнула. Она хотела возразить, но так и не решилась. Не потому, что боялась, что за этим последует какое-то наказание. Скорее опасалась, что, если будет пререкаться ее свяжут и запрут где-нибудь в башне, а потом случайно найдут, когда опасность минует.

— Вы еще здесь?

Она не ответила, лишь сильнее сжала ткань, что бессознательно комкала в кулаке уже какое-то время. Наступающее утро не принесло ответов — лишь неясное ощущение тревоги и смутное предчувствие, что скоро что-то изменится. Ей остается только ждать. Впрочем, ей не привыкать. Ждать она умела, пусть и считала ожидание самым бесполезным занятием на свете.

Дагьер откинул грифель и устало потер рукой затекшую шею.

Будоражащий затылок холодок зловещего предчувствия мешал сосредоточиться, безжалостно круша все планы. В очередной раз. А ведь если кристаллы застрянут в Риас-Аш-Ане, то сколько еще людей погибнет от новых магических бурь? Нет, он не то, чтобы верил в то, что ритуал способен им помочь. Но отказаться от попытки все изменить не мог. Слишком многое было поставлено на карту. Слишком много людей могло пострадать. Да что там людей? Он не был уверен, что сам мир переживет очередную Бурю. А они становились все сильнее. Все дальше отгоняли их от Расколотых земель. Вот и пост между Киршатом и Риас-Аш-Аном пришлось снять. Как десятью годами до этого пришлось убрать стражей ворот.

Сейл вышел на воздух. Как раз вовремя, чтобы заметить мелькнувшую тень.

Сперва он не узнал ее. Лишь присмотревшись, отметил стремительность и скупость движений — резких, четких. Именно эта взвешенная порывистость, суетливая на первый взгляд, отличала Ди от других девушек.

Терзаемый любопытством, он последовал за ней на стену. Уже на первом повороте, поняв, что девушка идет к загонам притормозил. Даже усмехнулся, когда понял, что разгадка настолько проста.

Она остановилась на площадке, устремив взгляд на Расколотые земли. Он знал, что она увидит. Чувствовал, это в колебании эфира вокруг, в тонких нитях магической энергии, что отрывались от земли, собирались в мощные потоки, и закручиваясь в клубок. Клубок, что взорвется, пролившись на землю магическим штормом.

Некоторое время Дагьер наблюдал за ней, не спеша нарушать ее уединение. В неярком сумеречном свете хрупкая фигурка казалась такой маленькой и беззащитной, что невольно хотелось спрятать ее от всего мира в крепких объятьях.

Короткий разговор поселил сумбур в душе и вызвал необъяснимое раздражение. Дагьер сам не находил объяснений такому состоянию и из-за этого еще больше злился. Впервые за много лет он чувствовал себя скованным, как цепями, обязательствами, долгом и тысячью жизней, что прямо зависели от его решений. И эта девушка так несвоевременно появилась в его жизни. Именно тогда, когда он должен поступить по совести, а не по сердцу.

«Почему она вдруг спросила про Берден? — задался вопросом Сейл, перебирая в памяти единственное путешествие в замок Хэтчера. — Могла ли она быть замешана в том, что тогда произошло? Нет, вряд ли. Слишком мала она тогда была».

Он постоял еще несколько минут, наблюдая за собирающейся бурей, спиной ощущая, любопытный взгляд.

Зашуршали камешки под ногами, и Дагьер вмиг почувствовал себя обездоленным, словно потерял что-то ценное, дорогое. Он обернулся, но Ди уже не было. Лишь краешек плаща мелькнул, исчезая в проходе.

Укоризненно рыкнул мантикор, привлекая его внимание.

— Ей не стоит ко мне привязываться, — почему-то решил оправдаться Дагьер.

Призрак только рыкнул в ответ, упрямо взмахнув головой, будто знал то, что в упор не видят эти глупые детишки — потомки Изначальных.

— Чурбан бесчувственный, — буркнула Меррит, слетая по ступенькам во внутренний двор.

— И это вместо приветствий? Не пойму только, чем я заслужил такое…, - Зорен немного прищурился, подбирая слово: — обращение?

— Вы? — остановилась девушка, сбиваясь с шага.

— А разве здесь еще кто-то есть?

Меррит оглянула пустой внутренний двор и естественно никого не увидело. Было еще слишком рано. Даже для слуг. Но видать не для приеров. И когда они спят, если уже второго она встречает посреди ночи? Или приеры не спят вовсе? Девушка так увлеклась этим вопросом, что забыла о собеседнике.

Вот только он не забыл.

— Так кого вы обозвали чурбаном, милая леди?

Меррит смущенно отвела глаза:

— Никого. Просто мысли вслух.

— И кто же живет в твоих мыслях, красотка? — сократив расстояние между ними, склонился к ней Зорен. Почти также как совсем недавно склонился к ее лицу Сейл.

Девушка отступила и чуть не упала, позабыв про ступеньку. И тут же оказалась в плену крепких рук. Да что с ней? Почему сегодня она все время норовит упасть в чьи-то объятия?

И пока Меррит настойчиво пыталась разобраться в своих ощущениях, Зорен беззастенчиво разглядывал алеющие щеки и чуть подрагивающие ресницы.

— О чем думаешь, крошка?

Она дернулась, вырываясь из теплых, но почему-то неуютных, объятий. Совсе не как те, что были там наверху. Взмахнула ресницами, прогоняя неуместные сравнения.

— Откуда шрам на твоем плече? — выпалила Меррит.

— Тебя заинтересовал мой шрам? — вопросом на вопрос ответил Зорен.

— Нет, — тряхнула головой девушка.

— Какой из них? — проигнорировал ее возражение приер.

Девушка прикрыла глаза, мысленно посчитала до десяти, колеблясь с ответом.

— Этот, — прикоснувшись пальцами к камзолу в месте нужной ей отметине, прошептала несмело.

— Только этот? — беззастенчиво улыбнулся Зорен. — Расскажу, если согласишься погулять со мной вечером.

— Забудь, — бросила Меррит и, вздохнув, отвернулась, собираясь уходить.

— Разве это так сложно? Мы же вчера хорошо погуляли? — крикнул ей в спину приер.

— Хорошо, — обернулась она, — но я не торгую своей благосклонностью.

— Постой, я расскажу тебе просто так, а ты со мной просто погуляешь.

— Поздно.

Девушка скрылась за углом, оставляя совершенно растерянного Зорена.

— Кажется, кто-то только что получил по носу, — долетел до него насмешливый голос Сейла.

— Я мог и догадаться, что это за чурбан бесчувственный тут бродит.

— Да уж, с ней нужно держать ухо востро, — усмехнулся Дагьер, взглядом провожая хрупкую фигурку.

Зорен уставился на друга — улыбающийся Вершитель это что-то новое. Видимо, Сейл серьезно запал на девушку.

— Поездка откладывается, — моментально стерев с лица улыбку, заявил Дагьер, поворачиваясь к другу.

— Буря?

— Да.

— Не вовремя, — покачал головой Зорен.

— А когда бури бывали вовремя?

— Что будем делать теперь?

— А что мы обычно делаем в бурю? — пожал плечами Сейл и, обернувшись в сторону, где небо сияло фиолетовы разрядами, тихо ответил: — Выживаем.

— Но эта…, - Зорен перевел взгляд на небо и с сомнением покачал головой. Уже сейчас по зарождающемуся в небе сгустку было заметно, что эта буря намного превышает все те, с которыми им довелось сталкиваться. — Она больше даже той, с которой мы столкнулись в Расколотых землях.

Сейл не ответил, но по тому, как подернулись его плечи Зорен понял, что друг думает о том же — чудом будет, если Риас-Аш-Ан устоит.

Вместо того, чтобы вернутся в крепость, Меррит выскочила на едва заметную тропинку. Разочарование переполняло ее — надвигающаяся буря путала все планы, задерживая в Риас-Аш-Ане. А ведь цель была так близка. Еще немного и она бы получила подтверждение, что Зорен ее муж и…

Девушка мотнула головой, усомнившись в своих рассуждениях. Подтвердить то, что именно с этим приером она стояла рука об руку в храме Безликого, можно было или в самом храме, или закрепив брак. Меррит машинально потерла татуировку, рисунок которой стал почти незаметен и вздохнула — ближайший храм был далеко, а буря, заточившая их в Риас-Аш-Ане, близко. И это путало все планы.

Ну почему? Почему, приблизившись к цели почти вплотную, она потерпела неудачу? Ведь всего то и нужно было, убедиться, что это Зорен. И что ему стоило ответить на ее вопрос? А Дагьер? Почему ни один из них не хочет говорить правду?

Почему? Почему именно сегодня собирается разразиться буря? Еще бы пара дней и она бы была на пути к Ниас-Рию. Замок должен принадлежать роду законных правителей! Ей. И когда он вернется к ней — никто и никогда больше не ступит на земли Ниас-Рия без ее на то позволения. Водоворот мыслей кружился в голове девушки.

Выбранная наугад, тропинка плавно спускалась вниз, своим уклоном подгоняя проворные ноги Меррит. С разбегу она проскочила мимо огромной двустворчатой двери в каменной стене, но почти сразу вернулась обратно.

Этот уголок крепости был ей незнаком. Да и покрытая жухлой травой тропинка свидетельствовала о том, что тут давно никого не было.

Увитая металлическими скобами, почерневшая от времени, дверь была заколочена. Подойдя ближе, Меррит разглядела медную чеканку, местами позеленевшую. Раскинувшая крылья огромная птица несла в когтях два больших кольца, что заменяли дверные ручки. А внизу под птицей были изображены различные существа, когда-либо населявшие Фелс.

Девушка не сразу обнаружила, что у птицы всего одно крыло. Второе принадлежало другому существу — такому же однокрылому дракону. Он был крупнее птицы. Его голова, которую Меррит не сразу заметила, была изображена несколько выше, а покровительственный взгляд был направлен на птицу.

Девушка гулко сглотнула, вглядываясь в изображение. Если смотреть на двери слева, то казалось, что птица утащила кольцо у дракона и тот, догнав, угрожающе навис над ней. А вот справа картинка выглядела так, будто дракон кутает птицу в надежных объятьях, защищая.

Подчиняясь минутному желанию, Меррит отступила назад — медная чеканка и почерневший узор трещин слились в легко узнаваемую картинку — так выглядел Фелс до раскола магическими войнами. Девушка безошибочно отыскала маленькую точку — Ниас-Рий — на взметнувшемся птичьем крыле. А Расколотые земли приходились как раз на место соединения птицы с драконом.

Свет зари залил дверь, образовывая непрерывно меняющийся световой узор. Картинка словно ожила, когда первые лучи высветили тонкие магические потоки. Глаз птицы свернул фиолетовым цветом, на мгновение ослепив девушку. Ей даже показалось, что птица подмигнула, готовясь взлететь.

Во дворе громко пропел петух. Меррит насторожённо обернулась — не хотелось быть замеченной в столь странном месте.

Девушка потянулась и глубоко вдохнула свежий утренний воздух — пора было возвращаться.