Дикие надежды

Глава 29

— Что ты там высматриваешь?

Вершитель остановился, позволяя Меррит догнать себя.

— Воду, еду, — пробормотала девушка.

И как только заметил? Ведь с утра доброго слова не сказал, разбудил, нахмурено кинул короткое «идем» и на этом все. Ни улыбки, ни ласкового взгляда. Холодное равнодушие на лице.

Первые пару часов Меррит сверлила взглядом темный затылок, придирчиво провожала широкую спину. А потом разозлилась на себя и принялась вертеть головой по сторонам в безнадежной попытке найти хоть что-то цепляющее взгляд.

— Ты проголодалась?

— Нет, — с удивлением осознала Меррит.

— Хочешь пить? — заглянул ей в глаза Дагьер.

Меррит качнула головой.

— Призрак куда-то запропастился.

Мантикор оставался с ними весь вчерашний день, но сразу после пробуждения Меррит просто исчез из виду, растворившись в белой дымке.

— На охоту убежал. Ему тяжело тут.

Девушка кивнула. Хотя от такого объяснения вопросов меньше не стало. Только больше. Например, почему есть или пить она не хочет, а ноги гудят от усталости, будто она пробиралась по вязкому болоту.

— В эпицентре бурь очень много магической энергии. Она давит, гнетет, уничтожая все живое. Если бы мантикор и дальше оставался с нами, уже скоро нам бы пришлось его нести.

— А как же мы?

— Изначальным это не вредит. Они дети этого мира. А вот магам… Магов она опустошает до полного выгорания. Поэтому нам нужно спешить, — он обеспокоенно взглянул на Меррит, словно она вот-вот должна была без сил упасть на каменистую землю.

Девушка пожала плечами — слабости она не испытывала. Только усталость, соизмеримую дню работы на кухне.

— Если что-то изменится, скажи, — попросил Сейл спустя пару мгновений.

— Хорошо.

Меррит кивнула и обогнав Вершителя пошла вперед.

— Нет, — ухватил ее за руку Дагьер, разворачивая к себе. — Обещай, что, если почувствуешь голод, жажду. Если у тебя закружится голова, начнет тошнить. Да мало ли что… Ты сразу скажешь!

— Обязательно, — Меррит поморщилась, закатывая глаза: — Доложу о первых же симптомах.

От проницательного взгляда, казалось, не укрыться, не спрятаться. И все же спустя мгновение Сейл удовлетворенно кивнул, выпуская ее руку из бережных тисков.

Меррит вздохнула.

«Ну почему все так сложно?» — задала она себе тот вопрос, что грыз ее последние дни.

Постепенно белое марево стало рассеиваться, исчезать, обнажая голую пустошь и высохшее русло реки. Выжженная смертью деревня возникла перед их взглядом, неожиданно вынырнув из молочной удушающей пелены, порывом слабого ветерка донося запах гари, дыма и копоти, к которым примешивался тошнотворный запах жженой плоти. Тихо бушевавшее пламя, уже почти выгорело, оставляя лишь пепел и иссушенные, обгоревшие трупы.

Дагьер остановился, с трудом переводя дыхание, а память тут же услужливо вернула набившую оскомину картинку первой такой деревеньки. Тогда семилетний мальчик был так впечатлен, так шокирован увиденным, что до сих прятал за серебряными лентами светлые поседевшие пряди в длинных волосах.

Дагьер обвел взглядом уже знакомую картину. Почти один в один с той самой первой. Только вместо обычных трупов пустые оболочки. Такие деревни оставляли Опустошители, забирая дар и выпивая жизненную силу своих жертв. И теперь они, с немой упорой застывшие в своем прошлом, служили постоянным напоминанием о творимых в их мире зверствах.

— Что это?

— Деревня Иных, которую нашли Опустошители.

— Но…

— Это было еще до последней войны, Ди.

Он ускорился, спеша скорее миновать место не упокоенных душ. Но сделав пару шагови поняв, что девушка отстала, вернулся за ней.

Меррит застыла у груды разбросанных камней. Сперва она даже не поняла, что это не камни. Лишь когда самый маленький из них сверкнул пустыми глазницами, она догадалась, что перед ней. Девушка взмахнула рукой, машинально, в защитном жесте. И этого легкого дуновения ветерка было достаточно, чтобы нагроможденная куча обрушилась и иссохшая голова, привлекшая ее внимание, покатилась к ее ногам.

Меррит отпрыгнула, сдержанно вскрикнула, зажимая рот рукой.

— Тише, — опустилась поверх ее ладони мужская ладонь. — Местные твари очень любят такие места.

Девушка кивнула.

— Что это? — запинаясь, выдавила из себя.

— Жертвенный ритуал для получения силы.

— Но там же дети…

— Опустошители особо не перебирали. Им было все равно, чью жизнь и силу забирать.

— А это, — она кивнула в сторону зеленого камешка, что своим блеском привлек ее внимание.

— Дивные. Далеко они забрались, — мужчина наклонился, поднимая камешек. — Это то, за чем Опустошители охотились. Даже странно, что сохранился. Обычно силы Иных под воздействием ритуала собирались в специальный артефакт, а у этого мальца видимо была хорошая родовая защита и кто-то Изначальный в предках. Жаль, только этого оказалось недостаточно.

Весь следующий час, что они шли, Меррит не могла избавится от увиденной картинки, снова и снова возвращаясь к ней. Врученный вчера Сейлом кристалл, жег карман. Хотелось выбросить, но и обижать Вершителя не хотелось. Хорошо, что хватило сил отказаться от того второго, что Дагьер цинично отпустил в небольшой кошель.

— Их уже не вернешь, а этот послужит на благо и возможно спасет кому-то жизнь.

Меррит только скривилась, услышав его слова.

— А ведь когда-то весь мир был такой белесой дымкой, — отвлек ее от тяжелых раздумий голос Сейла. — А потом в него пришли два брата — Рет и Рек. Они отделили день от ночи и создали мир, таким каким его видишь ты. Населили его своими потомками — ледяными драконами и грозовыми птицами. И Иными — зарнами, дивными и химерами. Но однажды заскучавший Рек, услышал мольбу о помощи из другого мира. И пошел он к Рету, и открыли они дверь в мир иной, чуждый.

Цветущий край, счастливый мир, стремясь к рассвету,

Два рода правили во тьме, ведя всех к свету,

Пока один вдруг не предал, призвав творенья,

Открыв дорогу тварям из другого измеренья.

И вспыхнул мир, и озарился краской боли,

И умирали их правители в неволе.

Портал открыть тогда лишь Младшие сумели

И увели они народ… Кого успели…

И прокатилась вдруг волна Огня святого,

Остался править Ратана, из Ледяного…

Голос Вершителя, чуть грубоватый, завораживающе мягко таял в белесой дымке, рождая перед глазами картины авнего прошлого, пока не замолчал, оборвавшись на высокой ноте.

— А дальше?

— А дальше ты знаешь. Сперва все мирно сосуществовали. Только ледяные драконы постепенно вырождались. Без грозовых птиц их потомки ослабевали. А тут еще и Иргай решил наградить свой народ новой силой и создал приеров — потомков людей и драконов. Ниргай отрекся от брата и помог скрыться драконам и остаткам Иных в Расколотых землях. Одна за другой последовали войны. Люди не просто стремились прижиться в нашем мире, они жаждали получить те же способности. Началось все с химер. Вот только незадача, чтобы стать равным химере нужно ее убить. И они убивали снова и снова, пока химер просто не осталось на земле. Следующими стали зарны. А за ними и дивные. Но дивные заранее окружили свои земли такой волшебной стеной, что попасть туда было невозможно. Немного помаявшись, новоиспеченные маги оставили их в покое. И принялись за драконов и приеров. Приеры оказались бесполезны. А драконы… Их осталось мало… И тогда они воззвали к Рету. И тот, объединившись с Реком и Ниргаем, смог заточить Иргая в тюрьму, навсегда лишив его потомков благословения. Рек и Рет же вознеслись на небо, оставшись безмолвными наблюдателями за судьбой своих потомков.

— Но люди все равно правят миром.

— А кому править, если всех остальных они уничтожили? Даже магов осталась лишь малая горстка, сумевшая укрыться в Магозорье?

Меррит задумчиво перебирала все то, что слышала раньше о прошлом и не могла найти ответ. Пострадали все и виновники, и их жертвы. А теперь страдают даже те, кто еще не успел родиться, потому что без пяти первых родов, их мир просто умрет.

— Но еще поколение и мир станет белесой дымкой извечного ничто, — вторя ее мыслям донесся голос приера.

Упрямые мысли вновь и вновь возвращались к картинке разрушенного селения, цеплялись, словно она что-то упустила, не заметила. А потом перескакивали на родовой замок, Риас-Аш-Ан и заброшенные ворота. Меррит помотала головой, возвращая мысли к насущным проблемам — пора бы уже определиться с мужем и наметить следующие шаги. Вернуть себе Ниас-Рий и отомстить убийце родителей.

Муж… Девушка с сомнением посмотрела на шагающего рядом мужчину. Может ли он оказаться ее мужем? И поморщилась от недовольства — сомнительно. Прийти в храм, предстать перед Безликим и напрочь об этом забыть? Возможно ли такое вообще? Второй вариант, что он все помнит, но играет в какую-то свою игру был более реальным. Только сердце болезненно сжималось от этого предположения, отказываясь верить.

Коул… Переключилась Меррит на второго Вершителя, о котором, к ее горькому сожалению, удалось узнать очень мало. Мог ли он в нужное ей время оказаться в Бердене? Дагьер отрицал. Значит… Мысли вновь вернулись к приеру. Вздохнула глубоко, смиряясь с неизбежным — он знает, не может не знать, и играет с ней, как Призрак с добычей.

«А вдруг он, как и ты, забыл о прошлом?» — робко шепнула надежда, но Меррит ухватилась за нее, как за ту руку, что когда-то вытянула ее из пучины Оскольчатого моря. Рука… Руку Меррит всегда помнила отчетливо ярко, как и глаза. Похожие на те, что сейчас взирают на нее с укором, коря за невнимательность. Мужская рука упала ей на ладонь, поддерживая и девушка уставилась на нее, впервые лишенную грубой перчатки. Длинные пальцы, тонкие, но от этого не менее сильные. Вытянутые овальные ногти, больше похожие на когти и совсем не похожие на широкие круглые ногти остальных лордов. Меррит попыталась вспомнить видела ли она подобные ногти у других приеров, но не смогла — как-то недосуг было ей присматриваться к чужим ладоням. А вот этот тонкий с рванными краями шрам, точно мог быть только у того, кто протянул ей руку, как и знакомый узор синих вен. А ведь говорят, чем он виднее, тем сильнее внутри древняя кровь.

— Осторожней! — Сейл снова схватил ее ладонь, удерживая от падения. — Устала?

— Нет, просто задумалась. Не могу забыть ту деревню.

— Подумай о чем-то другом, — предложил Вершитель.

— О чем? — спросила, приноравливаясь к его шагу. Выдергивать руку, вспоминая о приличиях, не хотелось. Ей было приятно его тепло и сила. И то, как все внутри откликается на это прикосновение, ускоряя кровь, отгоняя усталость. Рождая ощущение всесильности и понимание того, что все исчезнет, как только ее рука покинет ладонь-гавань, в которой она нашла пристанище.

— Возле ворот Киршата растут удивительные цветы. У них нет бутонов и потому, никто и никогда не может угадать время их цветения. Но те, кто видел говорят, что они распускаются фиолетовым сиянием в ночи и приносят счастье увидевшему их цвет.

— И ты видел?

— Нет, — широко улыбнулся Сейл и от его открытой улыбки в сердце девушки что-то сжалось. — Но я уверен, что их свет померкнет перед сиянием твоих глаз.

Щеки Меррит обожгло смущением. Девушка потупилась и чуть не подскочила, заметив пробивающиеся сквозь каменистую почву травинки.

— Совсем немного осталось. Нужно быть начеку, — предупредил приер, отпуская руку девушки.

Меррит вздохнула, пряча осиротевшую ладошку в складках платья. Оглянулась, выискивая невидимого врага и шагнула следом.

Спустя примерно полчаса, девушка ощутила, как пространство натянулось, а потом лопнуло с тихим хлопком, выпуская их на залитую лунным светом лужайку с редкими, изогнутыми стихиями, деревцами. Синие Рета и красные Река, смешивались рождая удивительный в своей яркости фиолетовый свет.

— Умопомрачительный. Такой же, как твои глаза, — прошептал Сейл, вновь беря в плен ее ладонь.

Меррит робко улыбнулась, забывая обо всем на свете, кроме этой потрясающей красоты и блеска в лазурных глазах.

Сбоку что-то зашуршало. Вершитель обернулся, на глазах превращаясь в того опасного хищника, к которому она уже успела привыкнуть. Девушка даже вздохнула от облегчения — она знала, как себя вести с этой версией приера, с ним таким — всё было ясно и понятно. И никаких тебе искр в глазах, от которых глупое сердце радостно рвется из груди.

— Призрак, — успокоила она приера, четко распознавая шумное дыхание мантикора.

Дагьер кивнул, но меч прятать обратно в ножны не стал, а так и остался настороже. Лишь улыбнулся чуть виновато и обещающе. И от этой улыбки гулко ухнуло сердце.

— Отдохнем немного и в путь, — обрадовал он Меррит и та устало упала под ближайшее дерево. — Тут недалеко есть древний храм…

— Ты знаешь, где мы? — встрепенулась девушка.

— В двух часах от ворот Киршата, — Бросил Дагьер и ей послышалась какая-то недоговоренность в его голосе.

— Это плохо?

Сейл отвел глаза:

— Буря подобралась очень близко. Так близко, как никогда прежде.

Меррит покрутила головой, разглядывая окрестности. Но никаких признаков бури не увидела. Только в тех местах, где сливались лучи двух светил, рождая фиолетовый цвет, закручивались маленькие игривые вихри.

Девушка молчаливо вздохнула, подбирая нужные слова, но их казалось не было в ее лексиконе. Да и как спросить? Ты уверен, что это чарующее место так опасно? Эти маленькие ураганчики и есть та буря, об опасности которой ты говоришь? Что это?

Один за одним все эти варианты, как и многие другие, были безжалостно отвергнуты.

А маленькие вихри меж тем водили свой хоровод, отплясывая свой замысловатый танец, складывались в причудливые картинки. Пока из двух не вырастал один, побольше. И снова не пускался в пляс, сливаясь с другими такими же вихрями.

— Вставай. Нужно убираться!

Голос Дагьера прозвучал отстраненно-холодною. А сам Вершитель, далекий и недосягаемый, напряженный, готовый действовать и абсолютно не интересующийся мнением остальных, застыл в ожидании.

Меррит резко вскочила на ноги. Поскользнулась, зацепившись о корягу, под внимательным взглядом Сейла. Улыбнулась примирительно, разглядев тень волнения и шагнула к нему, протягивая руку.

Они набросились откуда не ждали. Темные тени выросли из-под земли, окружили, затрепетав на ветру темной до черноты дымкой.

— Держись за спиной! — бросил Дагьер и завертелся безумным вихрем, таким стремительным, что движения слились в неразличимое пятно.

Меррит дернулась, вздохнула и покачала головой, как бы она не спешила — не успеет. И как, прикажете, держаться за спиной? Краем глаза девушка заметила, как в бой вступил ее рыжеватый комок. Одна из тварей со рассекающим воздух свистом пролетела совсем близко, упала, где-то за спиной девушки. Выхватив кинжал, Меррит замерла в стойке, готовая отразить атаку.

Долго ждать не пришлось. Тварь выпрыгнула из пустоты — огромное темное пятно, несущееся прямо на нее. Меррит уклонилась, втыкая кинжал в что-то мягкое, податливое. Жалобно заскулил раненный зверь, отклонился, увлекая за собой замешкавшуюся девушку.

Она упала на колени, на миг выпуская кинжал из рук.

— Осторожней!

Вздрогнув от неожиданности, Меррит резко развернулась. Но все, что успела разглядеть, это несущуюся на нее еще одну тень. Гораздо крупнее той поверженной. Сейл выскочил перед ней, живой преградой между ней и монстром. Сжал ее в объятьях, вздрогнув всем телом, когда острые когти впились в плоть. Этот момент девушка ощутила невыносимо четко, как и разливающуюся впоследствии боль, словно ее тело существовало в унисон его. Но думать и анализировать было некогда. Тем более, что мужчина уже отвернулся, отображая очередной удар.

Спустя несколько долгих минут все было кончено.

— Ты как? Не ранена? — сжал ее плечи мужчина, жадным взглядом окидывая хрупкую фигурку.

— Нет. Но ты…

— Пустяки, — улыбнулся Сейл и закатив глаза, осел к ее ногам.

Меррит пыталась удержать, но в итоге упала рядом с ним. Засуетилась, ощупывая широкую спину. Именно туда, она помнила, пришелся удар когтей. И вздрогнула, разглядев глубокие кровавые борозды. Так много и такие… Выворачивающие душу наизнанку.

Сердце замерло в груди усталой пташкой, когда она ощутила горячие потоки хлыстающейся крови на руках.

— Так много? Почему так много? — зашептала она и стянув плащ, свернув, прижала к ранам. Но все старания были напрасны — темное пятно продолжило увеличиваться на глазах, окрашивая травинки в черный цвет.

Где-то рядом заскулил Призрак и девушка, чуть не рухнула наземь от боли, что испытывал ее зверь, и от картинок, что он передавал ей, прощаясь.

— Нет. Ты не умрешь. Только не так. Не сейчас, — запричитала девушка.

С рук сорвался фиолетовый свет, такой слабый, что даже одну из глубоких борозд, оставленную когтями она смогла затянуть лишь на половину. А их было еще семь! К концу первой бороздки ее начало тошнить, но она задвинула это ощущение куда подальше.

Во рту пересохло. Голова кружилась, но девушка, закусив губу, упрямо черпала остатки своих сил, осушая себя полностью, и дрожащими руками сшивала-стягивала раны. Как в детстве, когда ее часами заставляли монотонно вышивать никому не нужное приданное.

Меррит обессиленно пошатнулась, ощутив накатившую волну слабости. Прикрыла на миг глаза. И только солоновато-сладкий вкус крови, и тихое скуление Призрака, вернули ее из забытья. Она обернулась, отыскивая глазами мантикора.

— Прости, друг, — сорвалось неразборчивое. — Нужно было лечить тебя, тогда я хоть кого-нибудь спасла, — призналась обреченно.

И собрав остатки сил, направила на еще одну рану. Четвертую. Всего лишь четвертую.

— Прими меня, — вдруг услышала она уже знакомый инфернальный голос. — Прими меня. И спасешь обоих. Я дам тебе силы, — искушал он ее, нашептывая на все лады. — Прими!

Меррит бросила взгляд на мужчину у ног, на свернувшегося клубочком мантикора и качнула головой. У нее нет выбора. Что стоит ее жизнь, если эти двое умрут?