Дикие надежды

Глава 9

Меррит вынырнула из сна так резко, что не сразу осознала почему проснулась. И лишь спустя мгновение поняла — фургон остановился. Прислушалась и ничего не услышала. Ни неторопливых шагов загадочного старика, ни фырканье и ржание кауров…

Немного растерявшись от этой тишины, Меррит отодвинула полог. Поляна была пуста. Чуть в стороне от фургона приветливо пылал, разведенный заботливыми руками, огонь, над которым на вертеле жарилось мясо. От вкусного запаха рот наполнился слюной, и девушка сглотнула, упрямо дернув головой.

— Проснулась?

Голос старика прозвучал так неожиданно, что Меррит чуть не подпрыгнула. Сдержала первый порыв и, медленно повернув голову к Гаэрту, кивнула.

— Там, — взмахом руки старик указал направление, — заводь. Чай захочешь умыться. Да и вот оно че, — начал старик, роясь в валявшемся на дне фургона мешке: — держи. Это внучка моего одежонка чистая. Авось захочешь переодеться.

Меррит взяла штаны и холщовую рубаху с некоторой растерянностью, пробормотала сбивчивое: «Спасибо» и сбежала искать заводь.

Небольшая тихая речушка в свете неяркого светила, что уже клонилось к закату, серебрилась между деревьев. Оставив вещи на пологом берегу, Меррит спустилась к воде, опустила руку и тут же одернула — вода была не просто холодной — ледяной.

Глубоко вздохнув, девушка вышла на берег. Одно умывание ей не поможет. До ужаса хотелось смыть всю ту грязь, которой она обросла за дни пути. На миг в голове Меррит мелькнуло сомнение — все же запах немытого тела да замурзанное лицо служили ей своеобразной защитой. Теперь же от всего этого хотелось избавиться. Причем немедленно.

Решившись, Меррит разделась и с разбегу влетела в воду. Взяв горстку песка, начала тереть кожу, жалея, об отсутствии хоть какого-то мыла. Да что там мыло? У нее даже гребня не было! И девушка снова подумала о том, что собиралась остричь волосы перед побегом, а потом так и не успела.

Вылетев из воды, попрыгала на месте, стряхивая с себя капельки, подобно дикому зверю. На все еще влажное тело натянула чистую, пахнущую весенними травами одежду. Подхватив свои грязные вещи, побежала к костру — согреется, обсохнет и обязательно постирает.

— Что ж ты творишь, горемычная. Простудишься ж, — накинулся на нее Гаэрт, взмахивая руками.

Легкий теплый ветерок, окутал Меррит согревая, высушивая.

— Что вы…? Как…? — от удивления девушка растеряла все слова и не знала, что и сказать.

Гаэрт прищурил глаза, внимательно разглядывая девушку из-под густых седых бровей:

— Да просто. Хочешь научу?

— А разве это не запрещено? Разве магов не казнят?

— Казнили когда-то, — соглашаясь, кивнул старик. — Сейчас же… Откуда ты, что таких простых вещей не знаешь?

Меррит вскинула голову и встретилась с пристальным взглядом — глаза в глаза.

— Ваше любопытство неуместно, — отрезала она спокойно, тем тоном которым общалась с настоятельницами, когда они пытались заставить ее сделать что-то против воли.

Гаэрт хмыкнул и довольно кивнул каким-то своим мыслям:

— Благородная выходит. Небось из тех, у кого есть зачатки дара, и кого еще щенками на разведение определили.

— Что вы хотите этим сказать?

— Давай по-простому, девонька. Негоже, чтобы об этом знал еще кто-то, кроме нас с тобой. Ты садись давай и мяско бери. Разговор будет долгим, — говоря это, Гаэрт протянул ей в неглубокую миску наполненную печеной бараболей, положил сверху большой кусок жареного мяса.

Меррит машинально приняла подношение, выпустив из рук грязные вещи. Хотела поднять, но передумала — сперва она поест, а их все равно стирать. Взяла в руки мясо и с удовольствием вонзила зубы.

Несколько мгновений прошло в тишине. Меррит с аппетитом насыщалась, а старик смотрел на нее укоризненно и вздыхал сокрушенно. Девушке было неловко от такого внимания, и она порывалась пару раз отложить миску, но голод был сильнее.

— Тридцать с лишним зим назад, — наконец начал старик, когда Меррит уже готова была отставить еду, — к власти пришел нынешний император. И надумал он восстановить орден магов и могущество, похороненное в Расколотых землях, обрести. Тогда выдал он указ о особом отношении к людям с магическим даром. Если раньше их казнили или рабами отправляли на рудники, то теперь они могли жить, не опасаясь неминуемой расправы, нужно было только прийти и зарегистрировать свои способности в ратуше. Кто-то так и сделал, кто-то предпочел скрывать способности и дальше. Все изменилось, когда создали службу Изысканий, с магами во главе и поручили проверить всех на наличие дара.

— Я думала, изыскатели ходят в Расколотые земли, — пробормотала девушка.

— Ходят. Только прежде они рекрутов себе набрать должны. Первое время они так и ездили по селениям — забирали мальчишек, а девчонок рассылали по обителям Двуликого.

— А что делали их родители? — поинтересовалась Меррит, которая с детства верила в то, что будь живы ее родители, никто и никогда не обидел бы их дочь.

— Тех, кто сопротивлялся, убивали. Тех же, кто безропотно подчинялся, ставили на учет и следили за всеми их отпрысками, — усмехнулся Гаэрт.

И снова повисла тишина. У Меррит было много вопросов, но задавать их она не решалась. Слишком многое было неясно. И девушка отчаянно вертела в голове те немногие знания, которыми обладала. В обители учились не только наследницы родов, были и девушки из купеческого сословия, те самые за которыми отцы давали большое приданное. Почему-то раньше Меррит всегда думала, что именно огромное состояние причина того, что их выдали замуж еще в детстве. А выходит у каждой из них был дар.

— Что вы говорили про щенков? — сорвалось с ее губ раньше, чем она успела облечь свой вопрос в более приемлемую форму.

Гаэрт поморщился.

— Первое время девочек с магическим даром продавали на закрытых аукционах, где все покупатели проходили строгий отбор и были приближенными к императору. Заполучить такую невесту, а потом и наследника от нее стало целью многих высоких родов. Аристократы обманулись, — невесело улыбнулся Гаэрт. — Когда их наследники подросли, их вместе с другими одаренными зачислили в службу Изысканий и отправили в Расколотые земли искать сокровища предыдущих эпох.

— А вы?

— Что вы?

— Вы тоже аристократ?

— Нет, малышка Ди, я всего лишь простой старик.

Меррит качнула головой, не поверив этому признанию, и чуть не поперхнулась, услышав следующий за ним слова:

— И ты спасла моего внука.

— Я? Вы ошибаетесь. Я никого не спасла, — покачала головой девушка.

— Уверена? — прозвучала откуда-то со спины.

Меррит в растерянности обернулась. Молодой полуобнаженный парень смотрел прямо на нее, тепло и искренне посмеиваясь с ее недоумения.

— Узнала? — он подошел ближе, и девушке пришлось задрать голову, настолько он был высок.

Меррит качнула головой не в силах поверить в то, что она видит. Разве это может быть тот самый парнишка, что умирал на ее руках?

— Ну чего застыла? Или не рада?

— Рада, — смущенно буркнула девушка.

Гаэрт за ее спиной кашлянул, и парень вдруг стал серьезным:

— Меня Йори зовут, и я это… В общем… спасибо тебе.

Меррит кивнула и уткнулась взглядом в землю, не зная, куда девать глаза, что с бесстыжим любопытством разглядывали парнишку.

— Ну что, молодежь, ешьте, мойте посуду и будет у нас первый урок, — разорвал тишину посмеивающийся голос Гаэрта.

— Урок? — не сдержала любопытства Меррит.

— О нет, — страдальчески застонал Йори, — опять меня бить будут, — и усмехнувшись, подмигнул девушке.

Утром третьего дня суматохой и разноголосицей у входных ворот усталых путников встретил Ин-Шран. Оживленно перекрикивались приезжие торговцы, между повозок носились сверкающие улыбками дети, а стражи взирали на все это с ленивым превосходством.

Меррит недоверчиво вертела головой, вглядываясь в эту суету с немым изумлением. Она считала, что чем ближе люди живут к Диким землям, тем мрачнее становятся. Но тут… В Ин-Шране все пахло жизнью и свободой. И это не взирая на прочные каменные стены, возвышающиеся со стороны Диких земель. На чадящие на этих огромных стенах кострища, от которых доносился запах кипящей смолы секоев. Несколько крупных стволов этих хвойных деревьев, очищенные от сучьев и вершины, были сложены у самых ворот.

— Это хлысты, а там бочарные кряжи, — ткнул в сторону наваленных с другой стороны стволов Йори.

Меррит лишь качнула головой — ей это ни о чем не говорило.

— Из хлыстов делают бревна и строят дома, а из кряжей бочки для эля, — усмехнувшись пояснил парень, кивнув головой в сторону заготовок.

Мимо пробежали мальчишки держа в руках красные петушки на палочках. Запахло свежей сдобой и парным молоком.

— Сегодня ярмарка, — обрадовался парень. — Пойдем, я что-то тебе покажу, — ухватив Меррит за руку он потащил ее в сторону собравшейся толпы, откуда волнами доносились смех, музыка и восторженный визг.

— Йори! — окликнул его Гаэрт.

— Мы ненадолго, дед!

В центре площади расположился полукруглый шатер, выделяющийся своей яркой красно-синей крышей, усыпанной золотыми звездами. По торцу шатра дуновением ветерка развевались разноцветные ленты и позванивали мелкие колокольчики и бубенцы. Вокруг шатра полукругом расположились повозки с огромными железными клетками, три из которых были накрыты от глаз любопытствующих прохожих плотной тканью.

Внезапно в клетке поменьше громко заревело скрытое тканью существо. Его яростному, надрывному реву вторили рык и вой, и зрители, плотной толпой теснящиеся возле клеток, в страхе отшатнулись.

— Дамы и господа. Лорды и леди. И другая почтеннейшая публика! — голосил ходящий на огромных палках мужчина, склоняясь в смешных поклонах в разные стороны. — Только сегодня! Сказочное представление в цирке Альмира — великого мага и неуязвимого бойца.

Меррит вздрогнула от этих слов и обернулась, разглядывая лица окружившей ее толпы. Но веселье не схлынуло с лиц простого люда, не сменилось страхом и растерянностью. Наоборот, где-то вдалеке родился одобрительный гул и послышались подбадривающие крики.

— Только на закате! Всего один злот! Приходите! — зазывал нелепого вида маленький человечек с огненно-рыжей шевелюрой и длиной бородой, выделывая фантастические кульбиты на натянутом над площадью канате.

— А пока! Настоящие бои без правил и магии! Непобедимый Альмир против любого желающего! — перехватил внимание публике чубастый парень с раскрашенным синей краской лицом. — Всего ползлота и любой может попытать удачу и выиграть кошель с сотней злот!

На импровизированном ристалище, устроенном прямо перед шатром, одиноко стоял высокий худощавый мужчина в накинутом на плечи черном плаще. Повинуясь щелчку пальцев чубастого парня, плащ упал, обнажая жилистые руки и измученную широкую впалую грудь бойца.

— Хилый какой! — долетело из толпы.

— Они его что не кормят?

— Да разве ж этот тюфяк с кем-то справится? — посыпались насмешки.

— Так он маг, — вступился за сомнительного бойца, наблюдавшего за этим с непроницаемым выражением лица и кривой улыбкой, какой-то мужичок.

— Тебе ли магов бояться, Ирж? У тебя кулак такой, как у него нога. Ты же его как муху!

— Да и бой не магический.

Высокий, в два раза крупнее мага, мужчина вышел на площадку. Продемонстрировал налитые мышцами руки и встал в стойку напротив лениво смотрящего на эту показуху Альмира.

— У нас есть смельчак! — возвестил чубастый парень, возникая в центре круга. — Готовы делать ставки, господа?

Вокруг все засуетились. Послышались выкрики. Кто-то ставил четвертушку, кто-то не скупился на ползлота, но все безоговорочно поддерживали смельчака.

Наконец, мелькающие в толпе мальчишки собрали ставки и вынесли две шляпы — синюю и красную, опустив их небольшой помост перед почтенной публикой. Синяя полнилась монетами, в красной же на дне теплилось всего пара монеток.

— Бой! — провозгласил чубастый и стремительно отпрыгнул обратно в толпу.

Ирж повертел головой, а маг так и не двинулся с место, продолжая стоять в той же лениво-небрежной позе. Осознав, что на него никто нападать не будет, здоровяк сам ринулся в бой. Замахнулся и гибкий, словно змея, маг расслабленно перетек в другую стойку. Несколько минут они так и кружили — силач Ирж рвался в ближний бой, а Альмир отшатывался, предпочитая сохранять дистанцию.

Веселье в толпе достигло апогея. Зрители стали биться об заклад друг с другом. И… То, что произошло дальше Меррит даже рассмотреть не успела. Вот, казалось, еще мгновение назад продолжался этот обмен выпадами, а потом циркач ударил ногами. Ирж встретил удары кулаками, заметно пошатываясь и отступая под напором непобедимого бойца. Взмахи становились чаще, быстрее и не прошло и минуты, как здоровяк по инерции начал падать и с грацией мешка, набитого зерном, поднял тучу пыли.

Горожане досадливо взвыли, и подбадривающие крики и недовольство слились в единодушный вопль. Однако этот шум не мог заставить силача подняться.

Несколько мгновений зрители топтались, обмениваясь разочарованными взглядами, но смельчаков больше не нашлось, и толпа начала было разбредаться.

Чубастый зазывала сориентировался быстро и подлил новую порцию масла в огонь обывательского интереса.

— Только у нас. Спешите видеть! Непревзойдённая женщина-птица Дельдин! Совсем ребенком ее мать утащили птицы цзянь и оставили в своем гнезде! Там и родилась она — полуптица, полуженщина.

Толпа, раскрыв рот, благоговейно внимала этим сказка, а чубастый продолжал распинаться:

— Ее лицо покрыто перьями, вместо носа клюв, а спину венчает пара крыльев. Еще нигде вы не видели такое прекрасное и одновременно ужасное существо.

Полог одной из клеток поменьше распахнулся и сидевшее в ней существо сжалось. Толпа же восторженно выдохнула, и заулюлюкала. Девушка была обнажена. Лишь длинные темные волосы, струящиеся до пят, прикрывали ее наготу. На щеках проступали маленькие черные перышки. В круглых желтых глазах застыла обреченность. Нос и рот девушки заменил клюв, а руки — крылья. И только ноги и тело были ничем неотличимы от человеческого.

— Сколько стоит красотка? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Ты бы не подкатывал, Пых? Давно скалка между глаз не прилетала? — вторил ему высокий голос, сопровождаемый громким хохотом.

— Ты со своей-то совладать не можешь! По соседям пустил, — перекрикивая всех прозвучал мальчишеский голос.

Толпа заулюлюкала, загудела. Послышались новые смешки и шуточки…

— Пойдем это неинтересно, — дернул Меррит за руку Йори. — Да и старик уже волнуется.

Девушка шагнула вслед за парнем и уже миновав толпу, спросила:

— Что они имеют ввиду, Йори?

И требовательный взгляд, с которым девушка уставилась на него, совсем не понравился парню. Было в нем что-то такое, из-за чего хотелось подчиниться и ответить тут же на все вопросы. А это снисходительное высокомерие, с которым она смотрела на паяцев на площади. Или пренебрежение, которого удосуживались рассматривающие его спутницу мужчины? Разве простая девушка будет так себя вести? Нет. Все девушки, которых он знал, всегда смотрели на мужчин с открытым ртом и были готовы подчиниться любому их приказу, побежать исполнять любую их просьбу. Потому что знали, что в их мире без мужчины не выжить. Если рядом нет того, кто готов вступить за девушку в бой, она становится легкой добычей всех желающих. А Ди…

Ди была странная. Иногда наивная до жути она вела себя так, словно все ей это было в новинку. И сложенные бревна под ногами, и пахнущие булочки со сладкой начинкой, и цирк… Цирк она точно впервые увидела, но восторг быстро схлынул, сменившись разочарованием и горьким сожалением, когда она увидела гарпию в клетке. Знала бы Ди, что представляет из себя эта тварь, переживала бы больше за отчаянных смельчаков.

На вопрос Йори не ответил. Лишь сильнее стиснул руку Меррит, с изумлением посмотрев на девушку. Все эти дни пути в город они с дедом всеми правдами и неправдами пытались узнать хоть что-нибудь о его спасительнице, но незнакомка надежно хранила свои тайны, не спеша доверять нежданным попутчикам.

— Нагулялись? — усмехнулся Гаэрт, когда они показались во дворе небольшого домика. — Как ярмарка?

— Весело, — бросил Йори, не став вдаваться в подробности — все свои наблюдение он выложит деду вечером, а пока: — Я голоден, как волк, — выпалил он.

— Ну раз голоден, — покачал головой дед, от которого не укрылась недоговоренность внука: — Иди за водой сходи. А ты, девонька, ступай за мной.

Меррит отрешенно кивнула и пошла за стариком в небольшой двухэтажный домик.

— Вот. Тут будешь спать, — приглашающе открыл дверь в небольшую комнатушку Гаэрт.

Вынырнув из задумчивости, девушка окинула недоверчивым взглядом комнату. Небольшое окошко с решеткой и занавесками в цветочек. Под ним простой, грубоватый стол с одиноким стулом. Узкая кровать возле стены, застеленная лоскутным одеялом из стеганной шерсти, занимала почти все пространство. Огромный сундук, прикрытый цветастой тканью, притаился в углу. Почти такой же как в ее воспоминаниях…

— Там вещи кое-какие есть, бери все, что приглянется, — проследив за ее взглядом, сказал старик.

Но Меррит почти не слышала, все еще не в силах отвести глаз от резной крышки.

— Осваивайся и спускайся. Буду вас кормить, — пробормотал Гаэрт и хлопнул дверью за ее спиной.

А девушка, затаив дыхание, сделала шаг к сундуку… Протянула руку, страшась и в тоже время надеясь, жаждая отодвинуть ткань, чтобы увидеть скрываемый ей узор.

«Нет. Не может быть. Это никак не может быть тот же сундук», — нашептывал разум, но иррациональное ожидание и надежда сковали сердце. Решившись, девушка отодвинула ткань и, огорченно выдохнув, присела на его край. Сундук был другой. Хотя завитки и были во многом похожими.

Бессознательно Меррит обводила пальцем вырезанный на крышке узор, машинально фиксируя все отличия. А потом поддавшись порыву, подняла тяжелую крышку. Взглянула на рисунок на внутренней стороне и ее накрыло воспоминанием.

— Кто это? — с любопытством разглядывая картинку, спросила маленькая девочка.

— Дракон.

— Дррракон? — переспросила девочка, пробуя новое слово.

— Дракон. Злой и опасный. Он прилетает за девушками и уносит их в свое логово.

— Зачем? — удивляется малышка, обводя очертания красивого красного змея, парящего в воздухе.

— Чтобы их съесть, — отвечают ей уверенно.

Но девочка не верит. Не хочет верить, что такое прекрасное создание может оказаться монстром.

— Он, наверное, очень голоден, — тут же находит она ему оправдание, вспомнив своего щенка и то, как он прожорливо кидался на сырое мясо.

— Голоден! — звучит насмешливый ответ. — И поэтому дракон прилетает и выжигает своим огнем целые деревни, оставляя лишь пепел и обглоданные кости. А больше всего он любит есть маленьких и непослушных девочек. За их сладкое мясо и вкусную кровь…

Воображение малышки услужливо рисует озвученную картину и сердце сжимается от боли, не соглашаясь с ней.

— Нет! Это неправда! — почему-то кричит девочка, заливаясь слезами. — Это не может быть правдой. Он не такой!

— Но потом, когда монстр будет сыто спать, к нему в пещеру наведаются воины, отрубят голову и снимут с дракона шкуру…

— Нет! Нет! — протестует малышка.

На шум прибегает мама. Поднимает на руки ребенка, что бьется в истерике.

— Что здесь происходит? — спрашивает строго.

Женский голос лопочет что-то в ответ, а потом все затихает.

— Ну же, Ди, искорка моя, посмотри на меня? — шепчет мама ласково, поглаживая по длинным спутанным волосам. И когда малышка поднимает заплаканные глаза, палец ласково касается кончика ее носа. — Ты чего?

— Дракон он…, - начинает малышка и вновь захлебывается слезами, не в силах выдавить из себя ни слова.

— Это все сказки, милая. Простые страшные сказки, которыми люди в деревнях любят пугать друг друга. Драконов уже давно не существует, — успокаивает мама, стирая слезы, но от ее слов почему-то становится больно и страшно, и новые безудержные рыдание срываются с уст, а пальцы рук покалывает будто кто-то загнал в них иголки…

— Ди! Ди! — настойчивый крик выдернул ее из воспоминаний.

Меррит обернулась удивленно, хлопая широко раскрытыми глазами. Йори сидел рядом с ней на корточках и столько беспокойства и тревоги было в его взгляде, что девушке стало не по себе.

— Что?

— Что случилось? — участливо поинтересовался парень.

— Случилось? — недоумевала Меррит.

— Ты плачешь, — пальцем стер Йори слезинку с ее щеки.

— А… Ничего, — пробормотала она, отстраняясь от этого прикосновения. — Просто вспомнилось.

— Расскажешь?

— Возможно. Когда-нибудь, — мотнула головой девушка.

Йори поднялся на ноги, кинув на нее нечитаемый взгляд.

— Обед готов. Гаэрт велел позвать тебя, — и ушел, аккуратно прикрыв дверь.

Обед проходил в тишине. Никто ни о чем не спрашивал молчаливую девушку. Да она и сама не готова была отвечать. Только вяло перебирала нехитрую пищу на тарелке, несмотря на мучавший ее еще несколько минут назад голод.

— Как у тебя с медитацией, Ди? — выдернул ее из раздумий старик. — Получилось сегодня?

Меррит покачала головой — медитировать у нее не получалось. Да и забыла она, что Гаэрт наказывал ей заниматься медитацией три раза в день. Слишком много событий было. И клетки… Они все еще тревожили ее неуемное любопытство, как и резной сундук наверху.

— Тебе нужно не забывать про тренировки, девонька. Ты ж не хочешь никого убить в порыве злости? И пусть ты не показываешь свои силы, но я чувствую, как они бурлят внутри тебя. Под стать тем штормам, что приходят из долины Бурь, — ласково пожурил старик.

Девушка вздохнула. Она не понимала их. Ни Гаэрта, ни Йори. Подумаешь, напоила парня каплями, разве это причина для того, чтобы возиться с ней? Когда-то давно, еще в те дни, когда она едва переступила порог обители, Меррит вступилась за одну из девочек перед другими. А спустя несколько дней эта девочка набросилась на нее, под улюлюканье удерживающих ее старших. Ди качнула головой, прогоняя очередное непрошенное воспоминание. Ей тогда несладко пришлось. Еще и настоятельницы обвинили во всем ее — сработавшая защита рода хорошо проучила нападавших. Нет, в благодарность Меррит не верила, а значит этим двоим что-то от нее было нужно…

— Ди, я хотел бы чтобы ты прошла обряд принятия в род, — сказал между тем Гаэрт.

Девушка настороженно посмотрела на старика. Вот он, тот подвох которого она ждала. Значит, Гаэрт догадался не только о том, что она из благородных, но и о том, какие земли стоят за ней. А какие земли? На миг Меррит вспомнила о том, что уже давно замужем, и обряд не будет иметь для Гаэрта тех последствий, на которые он рассчитывает.

— Зачем вам это? — спросила она, откладывая деревянную ложку.

— Хотелось бы, чтобы ты осталась с нами. И этот взгляд испуганного зверька…, - он сделал выразительную паузу. — Думал, тебе будет легче принять нас, если мы станем одной семьей.

Семьей… Слово отозвалось давно забытой болью. Когда-то давно у Меррит была семья. Потом семья тоже была, но такая, что девушке хотелось забыть про то, что она у нее есть. И про дядю, слава всем богам, не кровного. И про кузена, которого она ненавидела. И про мужа, которого она ни разу не видела, но чье имя пугало ее в ночи. А ведь было в ее жизни и время мечтательной задумчивости, когда она верила, что муж приедет за ней и окажется не чудовищем, которого рисовало ее воображение, а добрым и ласковым мужчиной и она снова обретет утраченное — семью.

Что-то хрустнуло и этот громкий звук отвлек ее от размышлений.

— Осторожнее!

Йори дернул ее руку, надавил разжимая пальцы, вынуждая выпустить погнутую кружку. Нет, не просто погнутую — покореженную, с острыми краями, один из которых впился в ее ладонь. Недоумение и страх испытала Меррит, когда поняла, что это сделала она. Только как?

— Все же тебе нужно больше медитировать. Если ты не обуздаешь эту силу, то превратишься в одного из тех проклятых магов, что когда-то чуть не довели наш мир до гибели, — покачал головой Гаэрт. — И я ничем не смогу тебе помочь, как бы не хотел. Только старший в роду может обуздать вырвавшуюся силу младшего. Именно поэтому старшим в роду всегда стает сильнейший.

— Хорошо, — выпалила Меррит неожиданно даже для самой себя.

Что руководило ей в тот момент — страх, надежда, затаенное предчувствие, усталость от одиночества, а может просто вмешались боги, — девушка и сама не могла ответить.

Взгляд глаза в глаза — настойчивый, цепкий, будто старик своими выцветшими глазами не просто смотрел на нее, а заглядывал в душу, читая ее решимость.

— Хорошо, — повторил он, поднимая нож.

Полоснул по своей руке и затянул незнакомые Меррит слова, сцеживая капли крови в ее бокал. Следом за ним напевный речитатив подхватил Йори, чья рука так же оказалась над ее питьем. А потом те же самые слова родились где-то внутри Меррит и она зашептала их, хотя была уверена, что никогда раньше не слышала. Теперь их голоса звучали единым хором. И как только последний звук заклинания был произнесен — вода в бокале вспыхнула синим пламенем, и протянулась тонкой струйкой дыма к каждому из трех. Обожгла ладонь, впилась в место пореза, оставляя тонкий шрам вместо открытой раны. Разлилась по телу, окутав теплом, разом отметая все сомнения и недоверие. Это было так необычно и так странно. Будто кто-то погладил по голове, подбадривая, и шепнул на ухо: «Так правильно!».

— Ну вот и все, внученька, — пробормотал Гаэрт и улыбнулся так ласково, что Меррит захотелось спрятаться от всех невзгод в его объятиях.

— Сестренка, — подхватил ее Йори и закружил. — Всегда хотел мелкую сестренку.

— Это кто еще мелкая? — всполошилась девушка. — Я старше тебя.

— А вот и нет. Мне уже семнадцать зим. Скоро будет восемнадцать.

Меррит хмыкнула:

— А мне почти двадцать.

— Серьезно? — не поверил парень. — А больше шестнадцати не дашь. Все равно будешь мелкой, — упрямо качнул головой. — Не хочу оставаться младшим.

Внезапно Меррит накрыло еще одной теплой волной, а потом еще. И еще.

— Что это? — спросила, едва устояв на ногах.

— А это… Родственнички откликаются. Ты же не думала, что мы со стариком только вдвоем и больше никого нет? — заглянул ей в глаза Йори.

Девушка прикрыла глаза, ловя отголоски чужого тепла, радость и обещания, к которым оказалась не готова.

— Ну чего ты так испугалась, непутевая? — пожурил старик. — Они все равно все бы защищали тебя. У нас так принято. Ты спасла их брата, а значит каждый из нас, от мала до велика, в долгу перед тобой. А так… Нам просто будет проще тебя беречь.

И Меррит не нашлась, что на это ответить.