Дикие земли

Глава 14

Синдалар, последний из эльфийских городов, затерянный в центре их некогда бескрайнего леса, все еще сохранял отблеск былого величия. Его высокие стены были так же прочны, как и тысячу лет назад. Как и тысячу лет назад гордые воины неусыпно несли на них дозор, высматривая любого чужака, дерзнувшего приблизиться к столице королевства. Ворота, сделанные из прочнейшего железного дерева, были заперты на все засовы. Эльфы не жаловали гостей. С каждым годом у них появлялось все больше причин опасаться внешнего мира и ждать от него только зла и обмана. Там, снаружи, за пределами их сильно сократившихся владений, уже многие годы кипела война между могущественными людскими державами. И каждая из этих держав всячески пыталась вовлечь эльфов в эту бесконечную распрю. Тем до сих пор удавалось уклоняться от прямого отказа или согласия, но с каждым годом сохранять нейтралитет становилось все труднее. Послы что Ангдэзии, что Кранг-дана проявляли все большую настойчивость. Они уже не уговаривали, не просили союза по-хорошему, не соблазняли эльфов сколь же сладкими, столь же и лживыми обещаниями. Вместо этого они нагло требовали присягнуть им на верность и встать под их знамена, иначе….

Эльфы прекрасно отдавали себе отчет в том, что их дни сочтены. Рано или поздно людское терпение лопнет. И они придут уже не требовать, а принуждать силой. А сил у них было в избытке. Они уже делали недвусмысленные намеки на то, что могут начать действовать и по-плохому. Одним из таких намеков стало подлое убийство старого эльфийского короля, правившего остатками некогда гордого народа последние лет пятьсот.

Формально тот стал жертвой каких-то безымянных разбойников, когда он объезжал границы леса и случайно столкнулся с их бандой. Но эльфы знали, что это не так. Кто-то, или Ангдэзия, или Кранг-дан, подослали головорезов и лишили жизни как самого короля, так и все его сопровождение. Это было последним предупреждением. За ним последует полномасштабное вторжение, и эльфы знали, что его им не сдержать. От их былой военной мощи давно не осталось и следа. Ныне все королевство едва могло наскрести не больше пары тысяч бойцов, и то для этого пришлось бы снять с застав всех стражей границы. Но что значили эти жалкие силы на фоне неисчислимых людских полчищ? Все, что они могли, это героически пасть в заведомо проигранном бою.

Эльфы понимали - какое бы решение они ни приняли, чью бы сторону ни избрали, другая сторона тут же обрушится на них всей своей непреодолимой мощью. И тогда их прекрасный лес запылает огнем, а сами они полягут в бессмысленной попытке защитить остатки своей земли.

В это роковое время эльфов возглавила принцесса Эурэлия, дочь подло убитого людьми короля. Несмотря на свою юность (той едва стукнула сотня годков) она прекрасно понимала сложившуюся ситуацию, и видела, что приемлемого выхода из нее нет. Так или иначе, но люди обязательно втянут их в свой конфликт, что обернется для эльфов неизбежной гибелью. Возможно, не все они поголовно сгинут в вихре войны. Какие-то крохи уцелеют, расселятся по чужим землям, но это будет не актом спасения, а лишь затянувшейся агонией их народа. Чужаков нигде не любят. А эльфы везде чужие. Они слишком красивы по людским меркам. Живут слишком долго. Да и вообще, они другие. Чего уже достаточно, чтобы ненавидеть их и мечтать насадить на вилы.

Эурэлия уже сломала голову, пытаясь родить хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Но его не было. Сражаться бессмысленно, а уйти им некуда. Все земли за пределами леса уже давно заселены людьми, и эльфов там никто не ждет. А те территории, что не подверглись людской экспансии, либо непригодны для жизни в принципе, либо являются обиталищем совершенно невероятных чудовищ. Хотя доброй принцессе трудно было представить больших монстров, чем люди.

Вспоминая своего отца, гордого и мудрого короля, подло убитого людьми, принцесса Эурэлия, сотрясалась от злости и грезила страшной местью людскому роду. Эльфы досыта натерпелись унижений. У них уже отняли немало исконных земель. Один из их древних городов, прекрасный и величественный Гильторн, теперь находился под людским владычеством. Люди в своем безумном порыве подчинить себе окружающий мир рубили деревья, грабили эльфийские усыпальницы, а всякого эльфа, попавшегося им на глаза, пытались схватить и заковать в цепи, чтобы затем показывать его на ярмарках, как дикого зверя.

Иногда Эурэлии являлось дивное видение - эльфийская дружина, сверкающая серебром и сталью, идущая в последний бой на гнусных и жалких людишек. Их стрелы без промаха разят неповоротливые человеческие тушки. Сабли сносят их уродливые головы. Ничтожные твари в ужасе разбегаются от грозных мстителей, просят прощения и молят о пощаде, но получают только смерть. Вот о каком конце для своего народа мечтала она - о славном и героическом, о таком, что его еще долго будут помнить даже в те времена, когда ни одного эльфа не останется во всем этом пропащем мире.

Но этот возвышенный акт самоубийственного героизма оставался бесплотной мечтой. Легко было представлять себе эльфийское войско, гордо идущее навстречу гибели. Эурэлия помнила, что задача ее не в том, чтобы привести свой народ к красивой смерти. Эльфы должны были выжить. Любой ценой. И Эурэлия днями и ночами пыталась найти этот единственный спасительный путь. Но до сих пор не видела его. Если они примкнут к Ангдэзии, то Кранг-дан обрушит на их лес мощь своих легионов. Если присоединятся к темной империи, то Ангдэзия расправится с ними, как с пособниками зла. А если попытаются сохранить нейтралитет, то получат и от тех и от других.

С террасы своего дворца, некогда прекрасного и величественного, а ныне большей частью необитаемого и пришедшего в запустение, Эурэлия подолгу любовалась видом Синдалара. Ныне город был заселен в лучшем случае на четверть. Некогда гордый и великий народ исчезал вместе со своим лесом. Стена, опоясывающая столицу, была крепка, как и прежде, но ее уже некому было защищать. Если враг явится, а он обязательно явится, кто даст ему отпор?

Эурэлия беспокойно бродила по дворцу, не находя себе покоя. Резиденция эльфийских правителей несла на себе ту же печать запустения и деградации, что и все королевство. Не хватало слуг, чтобы чинить поломки и убирать мусор. Некогда прекрасный внутренний сад превратился в дикие дебри, где даже дорожки заросли огромной, ужасно жгучей, крапивой.

Принцесса остановилась в одном из залов, напротив огромной, во всю стену, мозаики. Та изображала эльфийское войско в его лучшие дни - несметное полчище блестящих воинов, сверкающая на солнце сталь клинков, гордо реющие знамена и ореол непобедимости, сияющий над этой грозной ратью. Когда-то так и было. Когда-то давно. Как бы хотелось Эурэлии, чтобы и под ее началом оказалось такое вот войско. В этом случае она не мешкала бы ни секунды. Она бы напомнила людям их место в этом мире. И первым делом изгнала бы их из Гильторна и других эльфийских земель, а тех, что не пожелали бы уйти, пустила на удобрение истерзанной плугами почвы.

От мечтательного созерцания эпической мозаики принцессу отвлекли громкие голоса, зародившиеся в коридорах дворца. Кто-то шумел, кричал и ругался. Эурэлию все это очень удивило. Обычно во дворце стояла такая тишина, что тот временами напоминал усыпальницу. Она могла часами бродить по пустым залам и коридорам, и не встретить никого из немногих оставшихся слуг или стражей.

В зал, где она стояла, шумно ввалились стражники. Среди них Эурэлия с удивлением заметила Феромона. Это был один из самых опытных воинов, страж границы со стажем, командир одной из сторожевых застав. Но что он делает здесь? И почему имеет такой вид, будто злая судьба провела его сквозь тягчайшие испытания.

Эурэлия сразу заметила кровоточащие следы на запястьях Феромона, и узнала их. Такие следы оставляли кандалы, если носить их на себе слишком долго. Самих кандалов уже не было, их успели снять.

- Ваше величество! - быстро сказал один из стражников. - Это вот....

- Феромон, что случилось? - спросила Эурэлия, подходя к отважному воину и с ужасом глядя на его изможденное, перекошенное мукой, лицо. - Ты едва стоишь на ногах. Присядь.

Она указала на каменную скамью у стены, но Феромон отрицательно мотнул головой, и заверил принцессу, что лучше он все-таки постоит.

- Так что же случилось? - вновь спросила Эурэлия.

Она уже и сама догадалась, что нечто очень скверное. Возможно - самое скверное. Вторжение. Либо Ангдэзия, либо Кранг-дан устали ждать согласия и пришли надавить на эльфов всей мощью своей армии.

- Ваше величество, - простонал Феромон, и слезы заблестели в его больших прекрасных глазах. - Ваше величество....

Он не находил слов, чтобы описать случившееся. Эурэлии стало страшно.

- Что? - воскликнула она нетерпеливо. - Что случилось? Говори скорее!

- Ваше величество. Зло пришло в наш лес!

- Неужели вторжение? Кто? Кто вторгся? Ангдэзия? Или темная империя? Кто?

Феромон покачал головой.

- Никто из них, ваше величество. В наши земли нагрянуло зло многократно худшее, чем упомянутое вами.

Принцесса зашаталась, едва не упав в обморок. Это что же там за зло такое, что на его фоне две грозные державы просто сущая ерунда?

- Кто это был, Феромон? – быстро спросила Эурэлия. - Кто явился к нам и что он сделал?

- Он....

Феромон запнулся, и по его щекам вдруг покатились слезы, а из груди вырвались рыдания. Стражники и принцесса изумленно взирали на этого гордого воителя, что плакал перед ними, как малое дитя.

- Они убили всех моих бойцов, - вдруг выпалил эльф. - Всех до единого. И смерть их была ужасна. А Велта до сих пор в их грязных лапах. И я даже представить боюсь, что они сделают с ней.

- Это разбойники, да? – с надеждой спросила Эурэлия. - Какие-то люди напали на вашу заставу? Это, конечно, ужасно....

Но тут она встретилась взглядом с Феромоном и поперхнулась словами. По взгляду его она поняла, что это еще далеко не конец перечня совершенных людьми злодеяний.

- Ваше величество, крепитесь и мужайтесь, - потребовал Феромон. - Я знаю, то, что вы услышите, потрясет вас до глубины души. Мне до сих пор не верится, что это случилось.

- Да что же там такое? - не выдержав, закричала принцесса.

- Ваше величество, эти монстры… они… осквернили источник жизни!

Крик ужаса сорвался с уст не только принцессы, но и стражников. Те отшатнулись от Феромона, не желая верить в правдивость его страшных слов. Нападение на заставу, это одно. Но осквернение источника... Неужели у кого-то поднялась рука?

- И это еще не все, - глотая слезы, пробормотал Феромон. - Эти чудовища убили одного из священных единорогов.

Эурэлия закричала от ужаса. Ей не верилось, что это происходит на самом деле. Что один из священных зверей, которых и осталась-то всего дюжина, убит чьей-то злобной рукой.

А Феромон не унимался:

- И еще они разрушили древнюю статую богини. Сбросили ее с пьедестала и разбили вдребезги.

Эурэлия щипала себя за бедро, желая поскорее проснуться. Ей отчаянно хотелось, чтобы весь этот ужас оказался просто невыносимо страшным сном.

- Кто мог сделать это? – гневно воскликнул один из стражников.

- Люди! Кто же еще способен на подобное зверство? - взвыл Феромон. - Их предводитель некто Свиностас. Они величали его темным властелином.

- Темным властелином? - в ужасе повторила Эурэлия. - Так это он осквернил источник? Как? Он зачерпнул из него воды?

- Да этот урод залез прямо в него целиком! – истерично завопил Феромон. - Искупался в слезах богини. Искупался! Понимаете?

- Я в это не верю! - рыдала принцесса. – Это невозможно! Феромон, скажи, что ты шутишь! Скажи, что это неправда!

- Уж поверьте, это правда. Я сотни раз повторял, что люди это чистое зло. Это монстры, пожирающие наш мир. Мы все время отступали перед ними, шли на уступки и компромиссы. Но им всегда и всего было мало. Они не успокоятся, пока не срубят последнее дерево и не убьют последнего эльфа. Я все время слышал одну и ту же херню о мирном сосуществовании, но с ними нельзя сосуществовать.

Феромона трясло. Он уже не говорил, а хрипло кричал.

- Неужели мы закроем глаза и на это вопиющее надругательство? В этом случае люди вконец одуреют от безнаказанности. Да и что еще с нами можно сделать? Они пришли и отняли у нас последнее, что было. Осквернили и переломали все, что могли.

Потрясенная Эурэлия отвела взгляд от кричащего Феромона и вновь обратила его на огромную мозаику. Сверкающая сталь клинков, блеск кольчуг и шлемов, торжество и триумф в каждом гордом лице. Неужели вот этот народ превратится в униженных ничтожеств, готовых стерпеть что угодно, лишь бы им позволили пожить еще немного?

- Присядь, - предложил кто-то из стражников Феромону. - Ты измучен и едва стоишь на ногах.

- Да не могу я сидеть! - завопил тот. - Не могу! Смотрите, что они сделали со мной!

С этими словами Феромон наклонился и рывком спустил штаны, а затем повернулся голым задом к принцессе. Та невольно вскрикнула. На эльфийской заднице не осталось живого места. Всю ее покрывали бессчетные алые полосы свежих ран.

- Меня истязали! - разрыдался Феромон. - Эти чудовища делали это ради своего удовольствия. Они били меня хворостинами и огромной толстой палкой. Велту тоже высекли.

- Зачем? – чуть слышно вымолила Эурэлия. – Зачем они это делали?

- Да затем, что им просто нравится пороть эльфов. Такое вот у них развлечение.

Феромон сжал кулаки и воскликнул:

- Такую судьбу мы примем? Подставим наши задницы под хворостины этих монстров?

- Нет! - решительно воскликнула Эурэлия. - Этого не будет! Мы долго терпели, но теперь ясно - терпение наше было напрасным. В этом мире нам места нет. Но мы не позволим пороть себя по попам! Мы уйдем с честью.

Она взглянула на обалдевших стражников и приказала им:

- Немедленно отправьте гонцов и призовите всех стражей границ. Соберите всех, кто способен держать оружие. Совершенное людьми осквернение перешло все границы. Слишком долго мы безропотно глотали унижения. Больше этого не будет. Пробил час нашей мести.

- Да! Ваше величество, да! - радостно кричал Феромон, забыв о спущенных штанах. - Давно пора! Мы им покажем!

- Покажем! - сделав суровое лицо, кивнула Эурэлия. - И для начала мы вернем себе свое. Попутно отомстив за нанесенные обиды.

Вдруг один из стражников вскинул руку и грозно вскричал:

- Зад за зад!

- Зад за зад! – радостно подхватил рыдающий от счастья Феромон.

- Зад за зад! – воскликнула принцесса.

И долго еще по королевскому дворцу разносился новый эльфийский девиз. Вскоре он зазвучал и на городских улицах. Эльфы покидали свои дома и толпами шли к дворцу. Каждый из них, будь то глубокий старик или юнец, громко скандировал грозный слоган. И каждый рвался записаться в армию мстителей. Наставали последние дни эльфийского народа, и никто не хотел встретить их беспомощной жертвой. Эльфы желали уйти красиво. Уйти в бою, под звон клинков и песню стрел.

- Зад за зад! – кричали они, потрясая кулаками.

Распахнулись двери оружейных палат, куда уже многие годы не ступала ничья нога, и стражники принялись раздавать всем желающим сабли и луки, кольчуги и шлемы. А в числе желающих оказались все поголовно. Даже отчаянные эльфы-домоседы, годами не выходившие на улицу, грязные, лохматые, изрядно одичавшие, и те явились с горящими яростным блеском очами. Они жадно хватали сабли и луки, облекались в сверкающую чешую кольчужной брони. Колчаны туго набивались стрелами. Клинки точились. Ногти красились. Волосы расплетались и вычесывались, дабы каждая эльфийская шевелюра сияла чистотой и белизной. Даже самый дикий и одинокий эльф-задрот, двести лет не покидавший своей комнаты, где он играл сам с собой в настолки и тихо сходил с ума, вот даже он явился в оружейную и потребовал себе полный комплект тяжелой брони, три двуручных меча и ездового дракона на сладкое.

Пока эльфийский народ в полном составе вооружался и подгонял доспехи, Эурэлия направилась во внутренний сад дворца. Место это некогда было самим воплощением красоты, но упадок затронул и его. На месте клумб с прекрасными цветами взрос дремучий лес. Никто из слуг давно уже не бывал здесь, и уж подавно не пытался бороться с джунглями. Пройдя по тропинке вглубь сада, Эурэлия остановилась и тихо позвала:

- Кис-кис.

В тот же миг ближайшие заросли шевельнулись, и из-за завесы листвы беззвучно высунулась огромная кошачья морда, покрытая белой, как снег, шерстью. Зеленые глаза зверя пристально уставились на принцессу, словно тот пытался вспомнить эту двуногую пигалицу, зачем-то забредшую в его охотничьи угодья. Затем кошачий взгляд смягчился. Огромный зверь вышел из зарослей и приблизился к Эурэлии. Та обхватила руками его огромную голову и прижалась щекой к мягкой белой шерстке.

- Что, Гром, засиделся ты в этом саду? - сказала принцесса, почесывая зверю за огромным ухом. – А не желаешь ли прогуляться?

Гром игриво мотнул хвостом, едва не перешибив им стволик молодого деревца.

- Все мы засиделись, - повторила Эурэлия, продолжая начесывать огромного кота, да вот только лицо ее исказилось холодной отчаянной злобой. – До того досиделись, что нас уже по попам секут. Хватит! Пора напомнить этим чужакам, кто мы такие и как опрометчиво было с их стороны не воспринимать нас всерьез.

Снаружи, проникая сквозь толстые стены дворца, несся многоголосый клич – новый девиз эльфийского народа.

- Зад за зад! – скандировали эльфы и потрясали оружием. – Зад за зад!

- Именно так! – произнесла Эурэлия. – Зад за зад. И никак иначе.

Гром поднял голову, распахнул пасть, обнажив огромные желтые клыки, и рявкнул так, что эхо его рыка разнеслось по всему лесу. Кажется, ему тоже передался общий воинственный настрой. Он даже не выказал ни малейшего протеста, когда слуги надевали на него седло, хотя в последний раз Грома оседлывали много лет назад, и он, не сказать, чтобы слишком радовался этой процедуре. Даже зверь, и тот понял, что и дальше терпеть людской произвол невозможно. Пора дать чужакам опор. Отпор всей мощью стрел, клинков и когтей.