Дикие земли

Глава 33

Прохлада ночи вползала в приоткрытое окно вместе с городской вонью. Колька спал, уткнувшись щекой в подушку. Альмина любовалась его прекрасным лицом, ощущая странную и немного противоестественную бодрость. После целого дня в седле ей бы давно полагалось спать без задних ног. Но сон не шел. Вместо сна всю ее переполнил какой-то странный болезненный восторг. Лежать в постели было невыносимо. Ее влекло наружу. Альмина какое-то время боролась с этим влечением, а затем тихонько встала с постели и подошла к окну. Она распахнула его шире и жадно вдохнула ночной воздух. Из окна она видела засыпанное звездами небо, на фоне которого вставал огромный черный перст одной из эльфийских башен.

Альмина собиралась только постоять у окна, но сама не заметила, как вдруг очутилась на подоконнике. Она взглянула вниз. До земли было далековато, все-таки третий этаж. Альмина всегда побаивалась высоты, но теперь она показалась ей совершенно пустяковой ерундой. Как будто кто-то очень убедительный шепнул ей на ухо, что бояться нечего, и даже если она сорвется и упадет, с ней ничего не случиться.

Ночь опьяняла. Мысли путались. Альмина ощутила зуд на шее, и коснулась ее кончиками пальцев, нащупав ими два небольших холмика. Вспомнила, что это следы от укусов каких-то насекомых. Она, по правде, не помнила, кто и когда укусил ее за шею, но было странно, что после лечебной мази эти укусы до сих пор не исчезли полностью.

Через улицу стоял большой темный дом. Расстояние до него было шагов пятнадцать. Ничего нельзя было разглядеть в его черных окнах, и уж конечно ничего услышать, но Альмине почудилось, будто она улавливает какие-то ритмичные звуки. Те неслись отовсюду. Частые удары, будто где-то вдалеке одновременно били в сотни больших барабанов. И было в этом звуке столько магнетической притягательности, что Альмина, заслушавшись, полностью забыла обо всем. Тело ее само собой наклонилось вперед, нависнув над пропастью улицы. Но девушка и не подумала испугаться.

Она выпрямилась, стоя на самом краю подоконника и чуть завалившись вперед. Затем протянула руку и нащупала неровности в каменной облицовке здания. Ее тонкие пальчики едва пролезали в узкие швы между кладкой. Альмина уцепилась за них и вдруг скользнула в сторону, повиснув на стене. Она держалась одними руками. Ноги ее свободно повисли в воздухе. Затем она уперла их в стену и поползла вдоль нее, к соседнему окну.

За окном располагался другой номер. Свет в нем не горел. Внутри царила темень. И, тем не менее, Альмина прекрасно разглядела спящего на кровати человека. У того, как показалось вначале, не было лица. Затем Альмина сообразила, что его лицо скрывает тряпичная маска с прорезанными дырами для глаз. Еще один мужчина спал на полу, свернувшись калачиком на коврике.

«Господин и слуга» - решила Альмина.

Она отметила это машинально, а затем, сама не зная зачем, попыталась открыть окно и проникнуть в чужой номер к спящим незнакомцам. Но окно не поддалось. Оно было заперто изнутри.

Альмина оставила свои попытки, повернулась и взглянула на соседнее здание, стоящее через улицу. И вдруг, оттолкнувшись о стены, прыгнула спиной вперед. Она неминуемо должна была упасть вниз и покалечиться о брусчатку. Вместо чего ее тело, словно сделавшееся невесомым, легко преодолело невероятное расстояние, и девушка мягко приземлилась на широкий, загаженный голубями, каменный карниз.

Альмина двинулась по нему неслышно, будто призрак. Над ее головой сияли звезды. Три черных исполина закрывали их своими продолговатыми телами. Альмина в один прыжок очутилась на крыше и осмотрелась.

Под ней раскинулся ночной Гильторн. Он не спал, как никогда не спит любой крупный город. По улицам продолжали бродить прохожие, из увеселительных заведений неслись пьяные крики и громкий смех. Где-то лаяла собака.

Альмина двинулась по крыше, мягко ступая по старой черепице. Ее ножки не производили ни малейшего звука. Да и сама словно бы перестала дышать. Лишь иногда шелестела ее ночная рубашка, мятая и влажная от пота после жаркого акта любви.

Дома в Гильторне стояли плотно, их разделяли узкие улочки. Альмина легко перепрыгивала с крыши на крышу, и никто из прохожих не заметил этого, поскольку жители Гильторна привыкли глядеть себе под ноги и по сторонам, но никогда вверх. Что они там не видели наверху? Там только небесная пустота, да старые эльфийские башни, от которых один прок - в жаркий день они заслоняли солнце и давали приятную тень. Смотреть надлежало не на небесное, а на земное. И смотреть в оба. Иначе пока дойдешь до дома, лишишься и кошеля, и портков, и даже жизни.

Ритмичный грохот ударов оглушал Альмину. Тот звучал отовсюду. И вскоре она поняла, что слышит биение сотен людских сердец, гонящих по венам ведра крови.

Кровь! Стоило подумать о ней, как Альмина резко остановилась. У нее на миг наступило прозрение - она растерянно осознала, что стоит в полупрозрачной ночной рубашке на какой-то крыше, и не понимает, как и зачем попала сюда. Но затем вновь в ее уши полился ритмичный стук - бум, бум - и краткий миг прояснения сменился прежним сомнамбулическим состоянием.

Ее что-то влекло. Ей чего-то хотелось, но она не вполне еще понимала, куда и зачем идет. Ноги сами несли ее к цели. Пока, наконец, взгляд девушки не зацепился на отворенное настежь широкое окно большого респектабельного особняка. Альмина вдруг поняла, что ей просто необходимо попасть внутрь. Что там ее ждет нечто важное. Она заскользила по крыше, прыгнула через улицу и прилепилась к стене здания. Цепляясь за крошечные выступы на камне, она подползла к окну. Из того повеяло странным, притягательно-манящим запахом. Альмина легко оказалась на подоконнике, а затем бесшумно спрыгнула вниз. Ее ступни чуть слышно коснулись досок пола. Она выпрямилась и осмотрелась.

Это была детская спальня. Альмина сразу это поняла, потому что сама росла в подобной комнате. Только у нее, вместо игрушек, на полках стояли книги. Здесь же повсюду красовались куклы в нарядных платьях, наверняка очень дорогие. Судя по всему, дом, в который она проникла, принадлежал зажиточной семье.

Затем Альмина увидела кроватку, и небольшое худенькое тельце, укрытое одеялом. Из-под него выглядывала лишь пышная копна закрывавших лицо волос, да две сложенные вместе ладошки.

Альмина медленно приблизилась к ложу и уставилась на спящую девочку. Та, словно почуяв этот взгляд, вдруг зашевелилась, медленно повернула голову и приоткрыла глаза. В полумраке она с трудом различила застывший перед кроватью силуэт. Видела только белую ночную рубашку, облегающую стройное женское тело.

Девочка приоткрыла рот, собираясь что-то спросить. Она не намеревалась кричать, да и вообще не испугалась. Возможно, спросонья решила, что у кровати стоит ее мать, пришедшая зачем-то навестить дочь среди ночи. Но она не успела вымолвить ни звука. Альмина резко наклонилась к ней и зажала рот ладонью. Не просто сжала, а стиснула губы так, что затрещала кожа на лице, а сквозь пальцы брызнула кровь. Девочка громко замычала, взбрыкивая под одеялом ногами. Альмина с силой вдавила ее голову в подушку, повернула ее на бок, и дико уставилась на тонкую белую шею девочки. На этой шее пульсировала жилка. Затем Альмина медленно склонилась и приоткрыла рот. Девочка продолжала мычать и брыкаться, но целительница не замечала этого. Она не могла оторвать взгляда от пульсирующей жилки на шее. Затем высунула язык и коснулась кожи девочки его кончиком. Подалась ближе, чувствуя во рту какое-то изменение. Ее верхние клыки словно бы стали заметно больше, увеличившись чуть ли не вдвое. Альмина нащупала их языком, и сразу же поняла, что это не иллюзия. Клыки были огромны. И откуда они только взялись?

Она прижалась губами к шее девочки, и почувствовала, как ее ставшие большими клыки уперлись в кожу ребенка. Альмина легонько нажала ими, и тут же в ее рот хлынул поток крови. И первые же капли этой жидкости буквально свели ее с ума. Это было не просто вкусно. Это был восторг по всем направлениям. Словно все самые лучшие и приятные ощущения, доступные смертному, сконцентрировались воедино.

Девочка замычала громче. Ее слабые пальчики вцепились в ночную рубашку Альмины и рванули ее с такой силой, что затрещала ткань. Детские ноготки царапали ее кожу. Но Альмина не замечала ничего этого. Жадно, забыв обо всем, она высасывала бьющую из шеи кровь, стараясь не пролить ни капли. Ей казалось, что это будет страшным кощунством. Разве можно пролить хотя бы капельку этого дивного бесценного нектара?

Вскоре сопротивление жертвы ослабло. Пальцы девочки судорожно, в последний раз, вцепились в ткань ночной рубашки, а затем безвольно разжались и упали на одеяло. Альмина сделала несколько глотков, а затем извлекла клыки из шеи жертвы и осторожно отняла руку от ее лица.

Перед ней на скомканной простыне лежал мертвый ребенок с разорванными окровавленными губами и пятнами крови на шее. Альмина какое-то время смотрела на девочку, затем повернулась и поглядела на дверь, ведущую внутрь особняка. Она хорошо слышала, что где-то поблизости есть еще несколько источников блаженства.

Приоткрыв дверь, она выскользнула в коридор. Свет в нем не горел, но Альмина отлично видела все. Она разглядела другие двери. За ближайшей из них тоже находилось живое существо. Девушка направилась туда.

Следующим на очереди стал мальчишка лет девяти. Все повторилось. Альмина стиснула ему губы, не позволяя закричать, и вонзила клыки в шею. В этот раз она проделала все уверенно и без колебаний. Мальчишка тоже пытался сопротивляться, боролся за свою жизнь, но ни его мычание, ни удары кулачком, которыми тот пытался оттолкнуть от себя ночного убийцу, ни к чему не привели. Вскоре и его сопротивление полностью прекратилось.

Дальше все пошло еще глаже. Неслышно скользя по особняку, Альмина обошла его весь, навестив каждого обитателя, а тех набралось восемь человек, считая уже убитых детей. Со слугами все прошло как по маслу, а вот с хозяевами дома чуть не вышла промашка. Когда Альмина начала высасывать кровь из женщины средних лет, спавший рядом с ней мужчина был разбужен ее громким мычанием. Повел он себя расторопно - успел вскочить с кровати и сорвать со стены один из дорогих декоративных мечей, что висели там в качестве украшения. Он даже наполовину обнажил клинок, когда Альмина настигла его. Девушка хотела слегка утихомирить мужчину, но не рассчитала своих внезапно возникших сил. От удара о стену голова мужчины треснула, из глаз и ушей хлынула кровь. Он тут же рухнул на пол, и Альмина мгновенно утратила к нему интерес. Ей почему-то не хотелось пить кровь этого мертвого человека, благо супруга покойного еще была жива. Ослабленная кровопотерей, она скатилась с кровати и поползла к выходу из спальни. Пыталась кричать, но из гола вырывался чуть слышный хрип. Альмина подошла к ней, навалилась сверху, прижав женщину к полу, и вновь вонзила клыки в ее шею. И жадно пила кровь до тех пор, пока последние капли жизни не покинули тело жертвы.

Ощущая себя сытой и счастливой, Альмина засобиралась восвояси. Она ушла тем же путем, что и проникла в особняк - выскользнула в открытое окно детской. Затем пронеслась по крышам и вскоре заметила стену гостиницы. Окно номера, где сладко спал ее обожаемый Коленька, по-прежнему было открыто. Альмина перелетела улицу, зацепилась за подоконник, влезла на него и очутилась в номере. Здесь она оглядела себя и вдруг обнаружила, что ее ночная рубашка вся изорвана и выпачкана пятнами крови. Альмина сочла, что обожаемый Коленька не должен наблюдать ее в подобном виде. Она сняла рубашку, скомкала ее и забросила под кровать, а затем, тишком порывшись в их сумках, вытащила другую и надела на себя. А про себя отметила, что в следующий раз на ночную прогулку лучше бы идти нагишом. В том, что другие ночные прогулки будут, она не сомневалась.

Счастливая и довольная Альмина забралась под одеяло и нежно прижалась к возлюбленному. Колька зашевелился во сне и обнял ее. Альмина счастливо замурлыкала. Воспоминания о ночном приключении начали быстро меркнуть в ее памяти. Вскоре она уже не могла сказать, было ли это наяву, или во сне. Так она и заснула со счастливой улыбкой на губах, еще помнящих вкус такой прекрасной и сочной человеческой крови.