Dolgaya_igra

Глава девятая

Илья проснулся в холодном поту. Очередной сон о матери. Один и тот же сон. Всегда один и тот же.

Он протянул руку, но нащупал лишь пустоту там, где обычно спал Шейн. Разумеется. Шейн не спал в их кровати уже две недели. Илья поднес ладонь к груди и погладил пальцем распятие, успокаивая себя знакомыми выпуклостями и краями золотого креста.

Ему пора было собираться на тренировку. Он все еще чувствовал усталость. В последнее время он постоянно чувствовал усталость. Возможно, потому, что ему стукнуло двадцать девять, а в хоккее это считалось уже средним возрастом. Или потому, что его ужасная команда проиграла накануне со счетом 5:1. А, быть может, из-за бесконечных тревожных снов о матери. Или потому, что он скучал по своему парню.

Или потому, что я в депрессии.

Нет. С ним все было в порядке. Как обычно. Он же не лежал целыми днями в постели, проливая слезы.

Мама тоже.

Он заставил себя встать с постели, несмотря на то, что и тело, и голова протестовали. Во вчерашнем матче защитник Нью-Джерси толкнул его в борт, и с утра ушиб давал о себе знать. Еще одна проблема, с которой нужно было справиться.

Он скучал по пробуждениям с Шейном. Скучал по совместным завтракам, пусть тот и употреблял теперь исключительно здоровую пищу. Скучал по тому, как готовил ему кофе и подавал в кружке с логотипом Кентавров. По совместному душу и по тому, как после душа они падали обратно в постель, разгоряченные и влажные, не в силах оторваться друг от друга.

Он отправил Шейну сообщение. Как там в Сент-Луисе?

Шейн сразу же начал печатать ответ. Дождь. А как в Оттаве?

Илья посмотрел из окна кухни на реку за домом. Деревья пестрели яркой осенней листвой, и светило солнце.

Илья: Отлично.

Шейн: Ты завтракал?

Илья фыркнул. Шейн порой беспокоился о самых странных вещах.

Илья: Может, заеду в Макдоналдс возьму Макгридл (присутствует в меню только в Канаде, некоторых штатах США, Мексике и Японии; вместо традиционных булочек для бургеров используются панкейки, пропитанные кленовым сиропом — прим. пер.).

Он написал это в основном, чтобы потроллить Шейна, но теперь ему реально захотелось макгридл.

Шейн: Ты не должен есть эту дрянь.

Илья: А что я должен есть на завтрак, всякую хрень, как ты?

Шейн: Это не хрень. И да, типа того.

Илья: Лучше я съем бургер, в котором вместо булочек панкейки.

Шейн: Мерзость.

Илья улыбнулся, представив, как Шейн морщит нос, и очаровательную россыпь веснушек на его лице.

Илья: Пришли мне фотку.

Он успел налить себе кофе, добавить сливки и сахар и сделать пару глотков, прежде чем Шейн наконец прислал селфи. Илья задался вопросом, сколько же снимков тот сделал, прежде чем решил, что получился достаточно хороший.

В фотографии не присутствовало никакого намека на секс. Просто Шейн, стоящий у окна, вероятно, в своем гостиничном номере в светло-голубой футболке Монреаль Вояджерс и улыбающийся. Его волосы были мило заправлены за ухо с одной стороны.

Илья: Я скучаю по тебе.

В тот момент это была единственная мысль в голове.

Шейн: Я тоже скучаю по тебе.

Шейн: Хватит тянуть время. Где твоя фотка?

Илья так и не надел футболку, что сулило неплохое селфи. Он вытянул руку, немного поднял ее и наклонил телефон. Затем приспустил спортивные штаны, пока те не оказались почти на нажнем краю кадра. Засунул большой палец под пояс, немного оттянул его вниз и сделал снимок.

«Вау», — ответил Шейн. «Это нечестно».

Илья хотел бы увидеть, как Шейн изменился в лице. Как его щеки покраснели, а глаза засияли от возбуждения. Скорей всего, он кусал нижнюю губу.

Илья: Если ты один, мы могли бы...

Шейн: Через десять минут сбор команды.

Илья: Это вызов?

Шейн долго не отвечал, Илья подумал, что тот удалил несколько последних сообщений, прежде чем наконец написать: «Не могу. Прости».

Илья: ОК.

Шейн: Непросто удалить эту фотку.

Илья: Я могу сделать еще.

Он знал, что Шейн удалит фотографию. Они всегда удаляли из истории сообщений все, что потенциально могло раскрыть их секрет.

Шейн: Будешь смотреть матч вечером?

Илья: Может быть. Если мне будет очень скучно.

Шейн: Я постараюсь победить для тебя.

Илья фыркнул и написал: «Постарайся проиграть. Мы в одной лиге, идиот.»

Шейн: Нет.

Без предупреждения Шейн прислал фото паха, под серой тканью боксеров отчетливо выделялся слегка напряженный член.

Шейн: Поговорим позже.

Илья рвано выдохнул и напечатал: «Ублюдок».

***

Шейн ненавидел поездки на Западное побережье, потому что они нарушали режим сна. Днем он с командой прилетел прямым рейсом из Сент-Луиса в Лос-Анджелес, а завтрашний матч был назначен на восемь вечера. Восемь будет ощущаться как одиннадцать. Фу.

Часы показывали девять тридцать по тихоокеанскому времени, и Шейн лежал в постели в своем гостиничном номере, пытаясь подстроиться под другой часовой пояс. Находясь дома, он бы уже давно спал, особенно накануне игры.

Но ему не спалось.

Он слышал, как Хейден ходил по соседнему номеру. До этого тот вроде бы смотрел фильм, судя по звукам. Теперь Шейн слышал только шаги.

Он закрыл глаза.

— Спи, — приказал он себе.

Он принялся выполнять медленные дыхательные упражнения, но ближе к середине процесса в дверь постучали.

— Секунду, — крикнул он, вылезая из постели, и стал копошиться в чемодане в поисках спортивных штанов и футболки.

Одевшись, он открыл дверь.

— Привет, — Хейден почесывал затылок, его светлые волосы торчали в разные стороны. — Можно я немного посижу у тебя?

— Ты опять смотрел ужастик? — спросил Шейн, отступая, чтобы впустить его.

Хейден виновато улыбнулся.

— Ебануться, какой страшный.

Шейн закрыл за ним дверь.

— Тебе нужно перестать смотреть такие фильмы.

— Знаю.

Он сиганул на кровать Шейна и разлегся будто у себя дома.

— Чем ты занимался?

— Пытался заснуть.

— О. Прости.

— Ничего страшного, — Шейн присел рядом с ним. — У меня все равно не особенно получалось.

— Ебучие часовые пояса.

— Ага.

— Не хочешь что-нибудь посмотреть?

— Что? Что-то типа «Пилы»?

— Нет! Ну нафиг. — Хейден схватил пульт с тумбочки. — Я что-нибудь найду.

Он остановился на реалити-шоу, участники которого занимались не пойми чем на каком-то тропическом острове. По мнению Шейна, шоу мало чем отличалось от фильма ужасов. Однако он держал эти мысли при себе и не мешал другу глазеть на фигуристых и загорелых молодых женщин в бикини.

— Довольно кринжово участвовать подобном шоу, — прокомментировал происходящее на экране Хейден.

— М-м, — согласно промычал Шейн.

— Но я бы, наверно, отлично справился. У меня хорошее телосложение, я симпатичный. Я знаю, что не очень умный, но по сравнению с этими парнями я просто гений.

— Мегамозг, — хмыкнул Шейн.

— Да. И я богат, так что это будет преимуществом.

Шейн откинулся на подушки.

— Позволь уточнить. В твоем сценарии ты будешь участником этого дебильного реалити-шоу, но при этом останешься игроком НХЛ?

Хейден пожал плечами.

— Наверно.

— Ты бы пожертвовал месяц своей жизни, или сколько там потребуется для съемок, живя в этой отвратительной лачуге на пляже и пытаясь выиграть десять тысяч баксов, когда у тебя зарплата игрока НХЛ и почти не бывает отпуска?

Хейден нахмурился.

— Ты слишком много думаешь, приятель. Естественно, я не пойду на такое шоу, потому что я женат на лучшей женщине в мире, и у нас... четверо прекрасных детей.

Шейн улыбнулся.

— Ты запнулся, прежде чем сказать «четверо»?

— Нет!

— Ты реально засомневался, сколько у тебя детей?

Хейден пихнул его в бедро.

— Подожди. Станешь отцом — поймешь.

Они молча смотрели шоу до следующей рекламной паузы.

— Думаешь, я когда-нибудь стану отцом?

Хейден нахмурил брови.

— Конечно. Ты же хочешь, правда?

— Думаю, да.

— Ну, вот.

— Это будет нелегко. И, вероятно, случится не скоро.

— Растить и воспитывать детей не бывает легко.

— Да, но заделать ребенка иногда бывает. Для некоторых.

Хейден рассмеялся.

— Для нас с Джеки это никогда не было проблемой, точно тебе говорю. Хотя теперь она сделала операцию, так что....

Шейн сморщил нос.

— Операцию?

— Ей типа перевязали трубы или как там это называется. Ей сделали это во время кесарева сечения, когда родилась Эмбер. Две операции за раз.

— Действенно. — Шейн задумался. Ему представлялось немного странным, что он ничего об этом не знал. Он частенько прикалывался над Хейденом по поводу их многочисленных детей, но никогда не разговаривал с ним об опыте рождения и воспитания. — Это было обоюдное решение? Не заводить больше детей?

— Да, конечно. Знаешь, даже если бы только Джеки хотела остановиться, я бы это принял. Я бы никогда не настаивал на большем, если бы она не хотела. Это было бы ужасно. Но четыре ребенка — достаточно для нас обоих. — Хейден вздохнул. — Дети теперь хотят собаку.

Шейн улыбнулся.

— Илья тоже.

— Он хочет детей?

— Думаю, да. — У Шейна загорелись щеки. — Мы серьезно не обсуждали это. Обсуждать пока нет особого смысла.

По телевизору молодой человек в заметной степени опьянения начал целоваться с такой же нетрезвой молодой женщиной. Шейн постарался расфокусировать взгляд и принялся молча переживать по поводу сложностей процесса усыновления детей им и Ильей. Но и до этого требовалось сделать так много всего, причем каждый этап представлялся ужасающим.

— Думаю, из него получился бы хороший отец, — заметил Хейден, вырвав Шейна из цепких лап тревоги.

— Из кого? — уточнил Шейн, на случай, если Хейден имел в виду в стельку пьяного джентльмена на телеэкране.

— Из Розанова. Он хорошо ладит с детьми. Руби и Джейд его обожают.

— Он сам по сути ребенок, вот почему, — ответил Шейн, хотя в душе испытал прилив счастья. — А я? Думаешь, я буду хорошим отцом?

— Конечно. Ты ответственный, будешь следить, чтобы дети ели овощи, чистили зубы и все такое. А Илья купит им водные мотоциклы на десятый день рождения.

— О боже. Он бы так и сделал.

— А ты бы сдал их обратно и купил детям практичную обувь или что-то в этом духе, — сыронизировал Хейден.

— Завали пасть. Я буду классным отцом.

Хейден обхватил его за предплечье.

— Шейн. Дружище. Ты никогда ни в чем не был классным, кроме хоккея. А воспитание детей — самое нервное занятие на свете. Ты будешь в полной заднице.

— Спасибо.

— Но ты все равно должен это сделать. Дети — это самое лучшее в жизни.

— Окей.

— Эй, может, Руби с Джейд к тому времени достаточно подрастут, чтобы присматривать за твоими детьми! Чувак, это же безумие, если поразмыслить.

Если действительно поразмыслить, то да. Самое, что ни на есть безумие. В каждом аспекте.

— Да.

— У тебя есть планы на завтра? — спросил Хейден.

— Я буду тусить с Роуз.

— О, круто! Можно я с вами?

— Нет. В прошлый раз ты болтал без умолку, как слюнявый фанат.

— Да, но она же супер-пупер кинозвезда!

— Она также моя подруга. И совершенно обычный, реальный человек.

— Я буду паинькой, обещаю!

Шейн покачал головой.

— У нас запланирован шоппинг. Мне не нужен зритель. У меня и так траблы со вкусом в плане одежды.

— Ладно. — Хейден снова обратил внимание на экран телевизора. Посмотрев с минуту, он усмехнулся. — Только взгляни на тату на спине у того парня. Я ебал.

Шейн прищурился, пытаясь получше рассмотреть белого парня с голым торсом, на которого истошно орал другой белый парень с голым торсом.

— Что там написано?

— «Мне положить на все».

Шейн фыркнул.

— Наверно, круто смотрится.

***

В одном из соседних домов жили двое детей — Уилла и Эндрю. Почти перед каждым домашним матчем они провожали Илью, стоя у себя на подъездной дорожке и махая руками, когда он проезжал мимо, направляясь на арену. Иногда они надевали джерси, которые он им подарил. Иногда держали самодельные плакаты.

Илья притормозил, приблизившись к их дому, и опустил стекло. Уилла была в своем джерси, а Эндрю держал поролоновую «руку болельщика» с эмблемой Кентавров.

— Сколько голов я должен сегодня забить? — спросил Илья.

— Три! — ответила Уилла.

— Восемь! — выкрикнул Эндрю.

Илья усмехнулся.

— Без проблем. Вы будете там?

Эндрю, младший из двоих, запрыгал от радости.

— Да! И я куплю попкорн!

— Ой, повезло тебе, — сказал Илья. — Я никогда не ем попкорн во время игры.

— Потому что если есть попкорн во время игры в хоккей, то может стошнить, — мудро изрекла Уилла.

— Это правда, — согласился Илья. Он заметил их мать, сидящую на крыльце. — Привет, Кейт.

Кейт помахала рукой.

— Удачи сегодня, Илья.

Илья кивнул, тоже помахал рукой на прощание и с улыбкой уехал. Жизнь и игра в Оттаве преподносили немало сложностей, но он очень любил этот предматчевый ритуал с соседями. Ему нравилось само наличие соседей. Пентхаус в Бостоне был стильным и уединенным, но жить в отдельном доме в окружении других домов было приятно.

Справедливости ради, его дом был огромным. С воротами, деревьями на участке и длинной подъездной дорожкой в форме полукруга. Илья по-прежнему нуждался в некоторой приватности.

Поездка до арены занимала всего около пятнадцати минут, по пути он проезжал Starbucks с обслуживанием на вынос, в целом, можно сказать, маршрут был идеальным. Стояла солнечная погода, поэтому он остановил выбор на оранжевом Porsche 718 Cayman, самом крутом из оставшихся у него автомобилей. В последнее время он в основном ездил на полноприводном внедорожнике Mercedes. Иногда в хорошую погоду на Ducati, но и Шейн, и Юна решительно не одобряли покупку им мотоцикла, поэтому он не часто на него садился.

Шейн без конца твердил, что Илья разобьется на мотоцикле. Это немного подбешивало.

Илья барабанил пальцами по рулю в такт одному из треков Bad Bunny (пуэрториканский рэпер, певец, автор песен и актер — прим. пер.), который недавно добавил в свой предматчевый плейлист. Он торопился насладиться хорошей музыкой, потому что настала очередь Эвана Дайкстры отвечать за саунд в раздевалке, а это означало кантри. Илья уважал чужие музыкальные предпочтения, возможно даже, не вся кантри была плохой, но Дайкстре однозначно нравились самые отстойные песни.

Илья заехал в Starbucks, заказал кофе со сливками и сахаром для себя и черный для Луки Хааса. Ему нравилось, как Лука нервничал и смущался, когда он уделял ему даже малейшее внимание. Илья всегда был против издевательств над новичками, запугивания и всего, что способствовало дискомфорту, но ему доставляло удовольствие быть милым с теми, кто боготворил звезд.

Первым, кого Илья заметил на парковке у арены, стал Уайетт Хейс, который как раз выходил из своего Jeep Wrangler цвета хаки. На чехле запасного колеса красовался логотип Зеленого Фонаря (имя множества вымышленных персонажей, супергероев, появлявшихся в комиксах, издаваемых компанией DC Comics — прим. пер.), потому что Хейс был, блядь, помешан на комиксах.

— Привет, Роз, — поздоровался он, слегка помахав рукой.

Илья не стал махать в ответ, только кивнул, потому что нес два стакана с кофе.

— Хейс.

Уайетт присоединился к нему, и они вместе зашагали через парковку. Он был примерно одного роста с Ильей — может, на дюйм ниже — с вьющимися светлыми волосами и почти никогда не хмурился.

— Как думаешь, какая публика сегодня пожалует?

— Вечер прекрасный, так что, скорее всего, никакая.

Уайетт рассмеялся.

— Да. Когда похолодает, посещаемость повысится.

— Немного.

— Может, стоит предложить болельщикам бесплатный горячий шоколад или что-то в этом роде. Это помогло бы.

— Конечно, — сухо ответил Илья. — Или месячный абонемент.

Уайетт снова рассмеялся.

— Это могло бы привлечь несколько человек на трибуны. Может быть.

Низкая посещаемость постоянно служила темой для шуток среди его товарищей по команде, но сам Илья всей душой ненавидел это. В Бостоне арена была забита болельщиками под завязку. На каждом матче. В Монреале билеты практически на весь сезон распродавались заранее. Шейн не знал, каково это — играть на полупустой арене, потому что, когда в Оттаву приезжал он, на трибунах яблоку было негде упасть. Почти все места занимали монреальские болельщики. В джерси с именем Шейна Холландера.

Но этим вечером предстоял матч с Колумбусом, так что никто не собирался приходить.

— Может, нам стоит раздеться по пояс, — пошутил Уайетт. — Это могло бы привлечь новую аудиторию.

— Будет холодно.

— Да. И я, наверно, погибну.

— Полуголый вратарь. Плохая идея, — согласился Илья.

— Думаю, нам следует просто начать выигрывать, — размышлял Уайетт. — Это может сработать.

— Предложу это на следующем собрании.

— Для кого второй кофе?

— Для Хааса.

Уайетт фыркнул.

— Он будет хранить стакан, как трофей.

***

— Блядь, да! — крикнул Буд, бросаясь в угол к Илье и заключая его в объятия.

Илья забил гол в начале первого периода, открыв счет. Прозвучала сирена, фанаты, которые потрудились прийти на матч, зааплодировали, и заиграла голевая песня команды (DJ Khaled «All I Do Is Win», что Илье казалось довольно ироничным выбором).

— Следующий ход за тобой, детка, — пытаясь соответствовать энергии Буда, Илья ударил кулаком в перчатке по кулаку другого нападающего, Таннера Диллона, который, честно говоря, изрядно не дотягивал в мастерстве, чтобы играть в одной линии с ними.

Илья мечтал о том дне, когда его партнер по правому флангу будет так же силен, как по левому. Может, когда-нибудь им станет Хаас. У того был потенциал.

Но Илья устал ждать. Устал проигрывать. Он хотел, чтобы в их линии прямо сейчас был звездный правый нападающий.

Он многого хотел здесь и сейчас.

— Отличный старт, парни, — похвалил их тренер Вибе, когда они подошли к скамейке. — Продолжайте в том же духе.

Они не продолжили. К концу второго периода счет был 3:1 в пользу Колумбуса.

— Мы играли против Бостона на прошлой неделе, — обратился к Илье Джейк Пирс, звездный центровой форвард Колумбуса, пока они ждали вбрасывания. — Они были реально хороши.

— Круто.

Пирс фыркнул и покачал головой.

— Я, блядь, не понимаю, почему ты подписал контракт с этой командой.

— Может, мне нравится тишина.

— Ты знаешь, что у нас есть новички, у которых на стенах в спальнях висят постеры с тобой?

— Мило. Хороший вкус.

— Здесь тебе не место, вот и все, что я хочу сказать.

Илья улыбнулся.

— Когда я в следующий раз решу подписать контракт с дерьмовой командой в скучном городе, я выберу Колумбус.

Он видел, что Пирс пытался сдержать собственную улыбку.

— Ты, блядь, такой странный, Розанов.

Игра закончилась со счетом 4:2 в пользу Колумбуса. Большая часть зрителей ушла еще в середине третьего периода.

— Сегодня был тяжелый вечер, — пожаловался Харрис в раздевалке, когда журналисты наконец ушли.

— Каждый вечер тяжелый, — вздохнул Илья.

Он вспомнил, как раньше хоккей доставлял одно лишь удовольствие.

— Может тебе полегчает — я перепостил эту фотку тыквы, на которой фанат вырезал твой портрет. Выглядит впечатляюще.

Он протянул Илье свой телефон, чтобы тот мог посмотреть.

— Вау.

Что касалось портретов на тыквах, то это реально впечатляло. Илье нравилось, насколько чудным порой был североамериканский Хэллоуин.

Внезапно ему пришла в голову идея. Несколько секунд он взвешивал все «за» и «против», затем встал и объявил:

— В этом году вечеринка в честь Хэллоуина состоится у меня дома, все слышали?

Парни зааплодировали и зашумели, что заставило Илью улыбнуться. Он никогда не устраивал вечеринок и редко посещал их. Потому что был ужасным капитаном и таким же товарищем по команде.

Он закатит эту вечеринку, и о ней будут говорить еще не один год. Лучшую вечеринку в истории. Эпическую. В Бостоне он постоянно организовывал спонтанные вылазки. Он был тем парнем, которому звонили товарищи по команде, когда хотели сходить в клуб, напиться, потанцевать и подцепить кого-нибудь для необременительного траха. Он же мог снова стать таким парнем? Он мог попробовать.