Dolgaya_igra

Глава тридцать третья

Никогда в жизни Шейну не было так трудно решиться на что-то. Он изо всех сил пытался заставить себя зайти в раздевалку «Монреаль Вояджерс» на тренировочной базе

Открыв дверь, он надолго застыл, пока все в помещении — парни, которых он любил как братьев — смотрели на него с явным отвращением. Ему стало дурно. Казалось, будто сердце вот-вот разорвется. Единственным, кто смотрел дружелюбно, оказался Хейден, выглядел тот виноватым.

— Привет, — еле выдавил Шейн.

Ответом ему было молчание, только Джей-Джей фыркнул и отвернулся.

Дерьмо.

Шейн подошел к своему шкафчику, стараясь сохранить лицо. Все тот же Шейн Холландер. Все тот же капитан этой команды. Все тот же парень, каким одноклубники видели его в последний раз. Он снял куртку и повесил на крючок, оптимистично надеясь, что сможет переодеться и выйти на лед без лишнего шума.

— Холландер, — раздался резкий голос у него за спиной. Шейн обернулся и увидел тренера Терио в дверном проеме. — За мной.

Шейн опустил голову, вышел из раздевалки и последовал за тренером по коридору в его кабинет. Тот указал на один из стульев перед своим столом, Шейн сел.

— Это была шутка? — ледяным тоном спросил тренер.

Шейн знал, что единственный ответ, который примет этот человек, — «да».

— Нет.

Тренер сжал челюсти. Он посмотрел в потолок и заскрежетал зубами, явно разъяренный.

— Как долго?

Единственным приемлемым ответом стало бы «это произошло впервые».

— Годы, — ответил Шейн, решив не вдаваться в подробности.

Тренер резко вдохнул.

— Иди домой. Я поговорю с руководством, и мы решим, что с тобой делать.

— Я... отстранен?

— Да, ты, блядь, отстранен, Холландер! — прорычал тренер. — А что, по-твоему, должно было случиться?

Шейн застыл. Ему хотелось наорать на него в ответ. А еще хотелось исчезнуть.

Тренер вздохнул.

— Это приказ непосредственно Кроуэлла. Насчет тебя и Розанова. — Он произнес фамилию Ильи, будто самое грязное оскорбление. — Пока этот вопрос не будет решен, вы оба на скамейке запасных.

— Решен?

— И даже не думай публиковать что-либо об этом в сети. Никаких заявлений. У тебя и так достаточно проблем.

— Но...

— Иди домой, — повторил тренер.

Поняв, что спорить в тот момент было бессмысленно, Шейн развернулся и ушел. Сначала он подумал оставить куртку в раздевалке, но в кармане лежали ключи от машины.

Когда он вернулся в раздевалку, все уставились на него в упор. Никто даже не пытался отвести взгляд.

Шейн развел руками.

— Окей. Теперь вы знаете. Это продолжается уже много лет, и это никогда не мешало мне вносить свой вклад в командную игру. — Он намеренно использовал слово «вклад» — огромное преуменьшение. — Мы, блядь, выиграли кубок в прошлом году.

— Все равно это хуево, — сказал кто-то.

Шейн обернулся. Говорил Комо.

— Думаешь, я не знаю? Вот почему я так долго это скрывал.

— Не от всех, — сердито сказал Джей-Джей.

Шейн шагнул в его сторону.

— Джей-Джей, я...

— Не хочу ничего слышать. Тренер отправляет тебя домой?

— Да, но...

— Вот и иди на хуй домой.

Все в раздевалке согласно загудели. Глаза Шейна наполнились слезами. Он ожидал подобного, но также он... надеялся на лучшее отношение со стороны этих парней, которых так любил.

— Эй! — крикнул Хейден, поднимаясь. — Я знаю, что все сейчас в ахуе, но, блядь, вспомните, кто перед вами. Шейн — наш капитан. Наш лидер.

— Он гребаный лжец, — процедил Джей-Джей.

— Он наш друг, блядь. — резко сказал Хейден. — Может, сейчас все вы чувствуете, что вас наебали или, не знаю, отвращение. Я понимаю. Это Розанов.

— Окей, спасибо, Хейден, — вмешался Шейн.

— Но это все пройдет, и тогда вам придется жить с тем, как вы поступили с Шейном, когда он больше всего нуждался в друзьях, блядь. Так что подумайте об этом.

Раздались бормотания, которые сложно было принять за согласие с Хейденом.

— Окей, — сказал Шейн. — Я ухожу. Если кто-то захочет поговорить со мной, у вас есть мой номер. — Он посмотрел в глаза Джей-Джею. — Ты знаешь, где я живу.

Джей-Джей уставился пол, но потом все-таки единожды кивнул.

Шейн ушел.

***

Уже после десяти вечера наконец-то пришло сообщение от Шейна: «Я съел сникерс».

Илья сразу же отправил ему запрос на видеозвонок по FaceTime.

— Родители еще у тебя? — спросил Илья, как только на экране появилось измученное лицо Шейна.

— Да, — вздохнул тот. — Они, кажется, легли спать. Не знаю. Я в своей комнате. Не хотелось общаться.

Шейн собрал волосы в неаккуратный пучок и был в очках. Илья так сильно хотел обнять его, что защемило в груди.

— Шоколад помог тебе почувствовать себя лучше?

— Нет, — пробурчал Шейн. — Может быть. Он был офигенно вкусный, хоть и просроченный. Думаю, это тот, что ты купил мне давным-давно. — Он вздохнул. — Ты доволен?

Илья не ощущал себя победителем. Он знал, что для Шейна съесть сладкое — это практически самое дно.

— Нет.

— Почему нет? Разве ты не этого хотел? Расслабься, блядь, Холландер, — сказал тот, отвратительно пародируя Илью. — Так же?

— Милый, — мягко сказал Илья.

Шейн вздохнул.

— Прости. Как Аня?

— Спит, — ответил Илья, глядя на собачью кроватку перед камином.

За две недели с момента появления Ани он разжигал камин больше раз, чем за все время до этого.

— Что сказали в твоей команде?

— Я разговаривал только с Вибе. Но он отнесся по-доброму. С сочувствием.

Илья решил не рассказывать никому о том, что Вибе ему поведал. Тот не знал Шейна.

— Правда? Терио, блядь, взбесился.

— Потому что он мудак.

Шейн поморщился. Илья знал, что ему тяжело было слышать такие слова о своем засранце-тренере.

— Он просто, ну, типа, старой закалки.

— Старой закалки, — презрительно фыркнул Илья. — Это просто вежливый способ сказать, что он мудак.

— Но это работает.

— Мой тренер не мудак, и мы в отличной форме, — заметил Илья.

— Не могу с этим поспорить. Но без тебя им придется тяжко. — Шейн покачал головой. — Это такой бред. Мы должны играть.

Довольно долго они просто уныло смотрели друг на друга. К сожалению, им некого было винить, кроме самих себя.

— Как думаешь, что говорят фанаты? — спросил Шейн.

— Не знаю. Ты смотрел в интернете?

— Нет, конечно.

— Я тоже. Но кое-кто мне написал. Харрис. Трой. Уайетт. Макс. Позвонила Светлана. Приятно.

— Да? Макс тоже написал мне. И Роуз. Похоже, она была права насчет плана Б. В чем бы тот не заключался.

Правда состояла в том, что план А или Б или любой другой были бы одинаковыми: они делали бы все, что им велела Лига. Потому что были профессиональными хоккеистами и хотели таковыми оставаться.

— Посмотрим, что накатает Фара в своем заявлении.

Шейн провел ладонью по волосам, частично распустив их.

— Тренер сказал мне ничего не публиковать.

В Илье вспыхнул гнев.

— Он не мой тренер.

— Знаю. И, если тебе интересно, я ненавижу его за все, что он сказал.

— Хорошо, — Илья немного помолчал — Я могу завтра приехать. Моя команда в разъездах, так что нет причин тут оставаться.

— Да? Боже, я был бы очень рад. Ты мне нужен.

— Я постараюсь выехать пораньше. После того, как выгуляю Аню.

Шейн улыбнулся.

— Я рад, что ты завел собаку.

Илья улыбнулся в ответ.

— Я тоже! Она такая классная! Пришлю тебе еще фотки.

— Здорово. — Шейн поморщился. — Чувствую себя дерьмово.

— Попробуй съесть еще сникерс.

— Я и первый не должен был есть. Или, может, лучше было вообще от них не отказываться. Блядь, для чего я вообще заморочился с этой диетой?

— Я думал, ты пытался жить вечно.

— С тобой? Нет, спасибо.

— Ешь, что хочешь. Только здоровую пищу — хорошо. Если хочется сладостей, то тоже хорошо. Это твоя жизнь, Холландер. Не НХЛ. Не «Монреаль Вояджерс».

— Ты уверен в этом?

— Думаю, нам обоим скоро придется принять решение насчет этого.

***

Проснувшись на следующее утро Илья, обнаружил два письма на электронной почте. Одно пришло от Фары и содержало заявление, которое она составила для них с Шейном. Второе от офиса комиссара Кроуэлла, в котором сообщалось, что на следующий день тот будет в монреальском отделении НХЛ и хочет встретиться с ними обоими.

Блядь.

Илья вернулся к письму Фары и прочитал заявление. В первом абзаце были четко описаны события, как те и произошли: в сети распространилось видео, на котором непреднамеренно были запечатлены Илья и Шейн в интимный момент, отправляя видео Хейден не осознавал, что присутствовало на заднем плане.

Второй абзац показался более интересным.

Хотя решение обнародовать наши отношения было принято за нас, что не идеально, мы хотели бы официально объявить, что находимся в серьезных романтических отношениях уже несколько лет. Мы хотели бы рассказать вам об этом сами, но не виним Хейдена за этот досадный случай.

Это было хорошо, подумал Илья. По делу и ясно давало понять, что они никого не винят (кроме ебучего Брэда, но фиг с ним).

Мы знаем, что многим будет трудно принять и понять наши отношения. Мы никогда не позволяли личным отношениям мешать нашей конкурентоспособности на льду, и считаем, что наши профессиональные достижения ясно это демонстрируют. Мы всегда разделяли личное и профессиональное и надеемся, что наши команды, болельщики и Лига смогут поступить так же.

Неплохо. Лучше, чем то, что он написал бы сам. Его собственный текст, вероятно, выглядел бы примерно так: «Мы любим друг друга, и пошли все на хуй». (Приведу здесь англоязычный вариант, очень уж он мне понравился «We’re in love and fuck you» — прим. пер.)

Едва Илья закончил читать письмо от Фары, пришло сообщение от Шейна: «Встреча с Кроуэллом. Блядь».

Илья: «Все будет хорошо».

Шейн: «Ты уверен?»

Илья: «Фаре стоит там присутствовать?»

Шейн: «Наверно да, но... Я бы хотел, чтобы мы были только вдвоем. Это глупо?»

Илья понимал, чем обусловлено желание Шейна. Если все пойдет по худшему сценарию, они смогут привлечь Фару позже. Но речь шла не только о хоккее или их карьерах. Затрагивалось нечто их глубоко личное, поэтому Илья, как и Шейн, хотел сражаться в этой битве по возможности самостоятельно.

Илья: «Не глупо».

Шейн: «Я расскажу Фаре о встрече, но объясню наш план».

Илья: «Хорошо.»

Шейн: «Когда ты приедешь?»

Илья очень хотел увидеть Шейна, но прежде чем отправиться в путь, ему нужно было выгулять Аню.

Илья: «Скоро».

Шагая по заснеженным тротуарам своего района, он задумался. Вероятно, ему следовало записаться на очередной прием к Галине. Прошло уже пару недель с их последней встречи, он не хотел выглядеть разгильдяем. Теперь у них однозначно появились темы для беседы.

Как ни странно, с тех пор, как их с Шейном разоблачили, он чувствовал себя относительно спокойно. Илья знал, что Шейн пребывал в полном отчаянии, но сам он был полностью готов к дальнейшему развитию событий. Что бы ни случилось. Даже несмотря на предстоящую встречу с Кроуэллом. Вероятно, он должен был нервничать, но по большей части его интересовало, что будет дальше.

Любопытство и готовность к борьбе.

Илья проходил мимо дома соседей — того, где жили Уилла и Эндрю — и остановился как вкопанный. На дереве у начала подъездной дорожки висела большая табличка с надписью от руки: «Мы любим тебя, Илья!».

Под табличкой была небольшая полочка, на которой стояли две фигурки Funko Pop: одна — Илья, другая — Шейн. (коллекционные фигурки компании Funko из винила, в стиле, похожем на японский стиль «тиби», то есть с крупной головой, которая не сочетается с пропорциями тела. — прим. пер.)

Илья потянулся за телефоном, радуясь тому, что решил сунуть его в карман пальто перед выходом. Он разблокировал его, сделал фото и отправил Шейну.

Шейн: «Вау. Это дом твоих соседей?»

Илья: «Да. Думаю, мы не так уж и одиноки».